***
Последний экзамен у Антона был назначен на двадцать восьмое января, а это значило, что впереди его ждали две недели каникул, но до них казалось ещё совсем далеко, как до Китая. К экзамену у Косицына, по рассказам Арса, можно было так сильно не готовиться, поэтому в свободные деньки парни на «А» начали совместный просмотр сериала «Белый воротничок», рассказывающий о жизни преступника в сфере искусства и его помощи в расследовании преступлений. Попов казался необычайно заведенным, будто запустили механизм, не позволяющий ему лежать спокойно. — Тебя что, в жопу укусили? Не елозь! — буркнул Шаст, когда чужая полусогнутая нога легонько пихнула его. Они расположились на животах, положив под подбородок подушки, а ноут, на котором шло увлекательное кино, поставили на сдвинутые тумбочки. Места на них хватало, поэтому рядом оказалась пачка чипсов и газировка. Обычный набор зрителя. — Да просто неудобно, — отмахнулся сосед, на самом деле еле сдерживая себя от того, чтобы не сообщить одну важную новость. Для него сорокаминутная серия, что обычно пролетает молниеносно, длилась вечность, и его нетерпение выражалось в быстрой смене положения. Когда Шастун остановил сериал на титрах, потянулся и откинулся на спину, Арсений подорвался. — Хотел тебе кое-что сказать, а, точнее, показать… — он мигом соскочил с постели, порылся все в том же чёрном рюкзаке и вытащил некую бумажку. — Вот, смотри! — Антон впервые заметил, как трепетал старшак. Листочек в его руках подрагивал, выдавая волнение. — Что это? — бумажка, с лёгким шелестом оказалась в руках первокурсника. — Почитай! — человек напротив натянулся, будто струна гитары, готовая лопнуть. — Надеюсь, это не тайная роспись в ЗАГСе… — зеленые глаза бегали от одного края листочка к другому, пока рот выдавал какую-никакую шутку. Удивительно, как один документ решает судьбы людей. В самом верху находилось наименование организации, которая Антону ни о чем не говорила. Ниже, явно врачебным почерком, имелась подпись: «Попов Арсений Сергеевич, 20 лет, берет на себя обязательство оплачивать стационарное лечение Поповой Светланы Николаевны, 44 года, диагноз — патологическая склонность к азартным играм». Брови юного менеджера радостно взлетели вверх, улыбка, по мере чтения документа, становилась шире, а глаза заблестели от гордости за своего возлюбленного. — Это значит, получилось?! — он подскочил, в два шага оказавшись рядом с тем самым плательщиком, обвил его длинными руками, в попытках не соприкасаться с горячим телом уже взмокшими ладошками. — Да… — тихо и облегчённо выдохнули в ответ, утыкаясь волнистым загривком аккурат в шею любимому. — Я горжусь тобой, Арс… — слова сопровождались лёгким поглаживанием по спине, по которой у обладателя пробежал табун мурашек. — А ты знаешь, что это все благодаря тебе?.. — слышался уже спокойный и ровный голос, сопровождающийся мерными выдохами, которые обжигали нежную кожу на шее. — Нет, это ты все сам. — Шутишь? — возмущенная голова мигом поднялась с чужого плеча. — Если бы ты обо всём не узнал и не заставил найти отца, я бы осуществил задуманное лет через пять и не познакомился бы с папой… — Не, ну это да-а… — приторно протянул партнёр. — А вообще, я тут подумал, что давно пора… — с этими словами двухметрового студента толкнули в сторону кровати. — Ты о чем? — иногда до Антона все слишком долго доходило, и он понял, о чем речь, когда Арсений крепко вцепился в него, повалил на постель и стал жарко целовать. Губы парней на «А» со страстью соприкоснулись; языки сплелись, будто змеи, которые не могут расцепиться; слюни, от своего избытка, делали все вокруг влажным, превращая поцелуй в самый настоящий обмен ДНК. Антон, лежащий снизу, закинул правую ногу на возлюбленного, который одной рукой прижал к постели чужие две над головой, а свободной уже залезал под футболку. Шастун не сопротивлялся, ему нравилось, что в зависимости от ситуации их инициативность могла меняться, и если в прошлый раз он сам напирал, делая прелестный минет, то в этот, наоборот, он подчинялся действиям старшака. На то он и старшак. Воздух в комнате начал нагреваться, двум телам, что слились в любовных ласках, хотелось откинуть мешавшую одежду, поэтому, когда губы опухли и даже слегка потрескались от длительных поцелуев, вниз полетели домашние шорты, а вслед за ними и футболки. — Ты уверен, что готов? — теперь Шаст, нависнув сверху так, что его кудряшки спадали прямо на лоб, глухо спросил. — Спрашиваешь так, будто я целка! — фыркнул партнёр снизу, насмехаясь своими ясно-голубыми глазами. — Давно уже готов. — И я… — эхом повторил Антон, вновь припадая к чужим губам, но на этот раз уверенно наваливаясь, наиболее чувствительным, голым торсом к телу, что пронзило теплом. Нижнее белье, что ещё находилось на студентах, также соприкоснулось, выдав свою неплотность, ибо через тонкую ткань невооружённым глазом замечались очертания возбужденных половых органов. Почувствовав это левой ляшкой, Шаст приподнялся на локтях и стал, сначала еле уловимо, а затем сильнее тереться своим членом о член соседа. Арс запрокинул голову назад, прикрыл веки и пытался совершить похожие действия бёдрами в ответ. Открытая шея партнёра так и манила, поэтому юный менеджер припал к тонкой кожице в чувствительный зоне, целуя, облизывая и даже кусая её. Последнее действо крайне понравилось Арсению, который тихонько стонал, пока чужие зубы захватывали кожу. — С тобой все иначе… — прошептал он, пока Антон в порыве страсти оставлял алые отметины на шее любимого. Дабы отблагодарить Антона за столь приятную процедуру, Попов перевернул его на спину, начиная поцелуи от уголков рта, плавно переходя на грудь, не оставляя без внимания розовые соски, что соблазнительно торчали вверх, заканчивая ласками у паховой области, от чего его подопытный совсем возбудился. Любимые жилистые руки, а именно длинные пальцы, подцепили резинку трусов, что с лёгкостью поддалась, и потянули их вниз, снимая долой с затвердевшего члена. — Прости, если в первый раз коряво получится… — взволнованно-возбужденно вздохнул Арсений, заключая в руку чужой пенис. Он довольно давно не испытывал отвращения к фантазиям о собственноручно (скорее, собственноротно) сделанном минете, но воплощение в жизнь все же заставляло немного трепетать, будто он действительно целка. — Научишься! — сексуальное напряжение лишь укреплялось, и Антону нетерпелось своей плотью залезть партнёру в самую глотку и ощутить прикосновение языка. И хоть перваш переживал не меньше, он старался отбросить все мешавшие мысли и просто наслаждаться процессом. Старшак, прежде, чем заглотить член соседа на полную, облизал его головку, чтобы узнать, каков член на вкус, и удивился, что никакого отвращения даже в помине не было, поэтому, более уверенный, навис сверху, погружая в свой рот пенис Антона. Со стороны это было похоже на глотание шпаги фокусником, только без шпаги и без мантии фокусника. Как только Шаст почувствовал, что его половой орган там, где полагается, потрепал партнёра по затылку, шепча: — Давай! Арсению оставалось лишь плавно двигать губами, стараясь не задевать зубами орган. Как только он немного приноровился, задвигал головой быстрее, вызывая звуки хлюпанья. Пару раз головка члена достала почти до гланд, чуть не вызвав рвотные позывы, которые мастерски сумели сдержать. Теперь уже первокурсник балдел от наслаждения, сумев дотянуться до чужих трусов, стянуть их и стимулировать член руками. После, когда оба парня на «А» возбудились настолько, чтобы вкусить секс как он есть, третьекурсник нашарил рукой в тумбочке смазку и презервативы. — Опыт мне говорит, что такая подойдёт, — он покрутил бутыльком лубриканта у самых глаз пекуса, а после одобрительного кивка, распечатал его и выдавил часть на ладонь. И чтобы Арсению было удобнее, Антон задрал ноги наверх, упирая их прямиком в плечи партнёра, который ловко надел презерватив, на что получил ироничное замечание: — Да, мастерство не пропьешь! — А то! — самодовольство и уверенность чуток расслабили старшика, что, конечно, было хорошо, но не так хорошо, как если бы Антон отпустил контроль, ибо в первые минуты от напряжения чужой член никак не хотел заходить в его анальное отверстие. — Попробуй пальцами сначала… — он подсказал, что делать партнёру, которому растягивать до этого ничего и никого не приходилось. Помассировав большим пальцем вход, Арс чуть расслабил мышцы перваша, а просунув его аккуратно внутрь, дал попривыкнуть к давно забытым ощущениям. Даже один палец внутри задницы был ощутим, поэтому, когда пенис Арсения все же с трудом поместился, из рта Антона послышался сдавленный стон. — Пока помедленнее, а то больно, — правой рукой он коснулся ляшки партнёра, что находилась в напряжённом положении. Спустя пару минут, чувство боли сменилось наслаждением, и тогда «старт» для Попова был дан. — Кроме того, что более узко, не вижу разницы с сексом с девушкой… — пока бедра Попова двигались будто отдельно от его тела, он подметил сходство с обычным совокуплением. Он ожидал какого-то ответа, но все что улавливало его ухо — стоны удовольствия, подстегивающие двигаться быстрее. Позу вскоре поменяли — Арс, хоть и был физически вынослив, занятие любовью требовало умения работать мышцами в совершенно разных положениях. Третьекурсник лёг, а его сосед устроился сверху, имея возможность регулировать глубину и угол входа члена. Студенты раскраснелись, на лбах выступила испарина, тишина нарушалась лишь мерными стонами двух человек, что по уши влюблены друг в друга. Антон стимулировал рукой собственный половой орган, понимая, что скоро последует разрядка. Организм не врал — через три минуты ему в руку излилась белая субстанция, похожая на сливки. Дело оставалось за малым — довести до оргазма партнёра, поэтому Шаст стал ускорять свой темп, прыгая на чужом члене как на фитнес-шаре, заставляя этот самый фитнес-шар также извергать тёплую сперму. Получив желанный оргазм, ребята откинулись на кровати, которая давно уже осталась сбуровленной. Момент облегчения после долгожданного секса прервал Арсений: — Знаешь, а я ведь люблю тебя… В груди, что все ещё грузно вздымалась после «кардио-тренировки», екнуло; по телу разлилось тепло, что готово было согреть даже в самый ненастный день, а на глазах выступили слезы. Шастун поднял свое тело, что налилось свинцом, зыркнул на своего ненаглядного и с полной уверенностью ответил: — И я тебя люблю, Арсений Попов!***
Тамара Андреевна плохо запоминала в лицо студентов, несмотря на хорошее зрение. Это была женщина, которая, кажется, разговаривает с пустой аудиторией, глядя не на тех, кто сидит за партой, а поверх, как бы скользя взглядом по макушкам. По её лицу невозможно было прочитать, о чем она сейчас думает и какие эмоции испытывает. И хоть она благоволила своим ученикам, группа М-130302 обходила преподавательницу стороной. — Так-так… Шастун… — Белицкая, такая фамилия была у Тамары Андреевны, озадаченно взглянула в зачётку Антона. — Не помню вас, вы ходили? — Конечно, могу показать конспекты с лекций… — опешил юный менеджер, указывая рукой на рюкзак, что валялся где-то за партой. — Не стоит, давайте лучше поговорим, — экзаменатор изящным движением пальцев поправила прядь волос, что упала ей на глаза. — Что вы думаете насчёт первого вопроса? Первокурсник, в отличие от подготовки к Позову, лишь пробежался по билетам, поэтому знал обо всем поверхностно. — Ну, мне кажется… — кинулся он в рассуждения, понимая, что таким образом хотя бы не будет молчать. Тамара Андреевна сама, кажется, не собиралась валить студентов, поэтому активно задавала наводящие вопросы, пытаясь вытянуть отвечающего на оценку повыше. Святая женщина! Даже странно, что первый курс менеджеров её сторонился. — Ну хорошо, Шастун, можете идти с четверкой, — она одобрительно кивнула, не желая задерживать ни себя, ни студентов в этот ясный и щекощипательный январский день. — Мороз и солнце — день чудесный! — громко продекламировал Ваш, когда друзья довольные и счастливые вышли с экзамена. — Ещё ты дремлешь, друг прелестный! — продолжили автоматически в ответ. — Остался только Косицын, — облегчение, которое с каждым последующим сданным экзаменом приходило к студентам, не поддавалось описанию. Схожие эмоции Антон испытывал, когда вылетал на крыльях счастья из класса после написания ЕГЭ. Безумный восторг. — А че, кстати, мы к Кире с Алёной когда идём? — То ли завтра, то ли послезавтра, — пожал плечами Саша. — Интересно, что она нам такого хочет показать… — ребята были заинтригованы сообщением подруги, которая решила собрать старую добрую компанию «шалаве» в её первоначальном составе для объявления какой-то новости. И как бы в общем чате её не пытали, Александрова молчала как партизанка. — Вот скоро и узнаем, — Шаст, уставший от бесконечных интриг и тайн, старался не воображать ничего, дабы устроить себе сюрприз. Аверченко, как верная подруга, тоже отмалчивалась, хотя знала явно больше остальных. И пока четвёрка гостей не собралась у подъезда, их упорно не впускали. — Ну вы че, партизанки?! — с самого порога иронично вопрошал Ваш, украдкой чмокая свою ненаглядную в лоб. — Ну ты, блин! — шикнула на него Аверченко. — Вы в зал пройдите! И когда Антон, Саша, Надя и Лёша недоуменно вкатились в комнату, заметили незнакомого парня, что сидел подле несколько напряжённой Киры и теребил в руках край малиновой толстовки. — Привет, ребят… — неловко начала подруга, поднимаясь с диванчика. — Хочу вас познакомить — это мой парень Игорь… Четыре пары глаз в немом изумлении переводились с Александровой на высокого, даже сидящего, темно-русого паренька, что носил причёску а-ля «как ветер подует — так и будет», которая ему, на удивление, безумно шла. Яркими пятнышками на светлом лице выделялись веснушки, как у Алёны, только были более тёмными и коричневым. — Приятно познакомиться, — Игорь, собравшись с силами, также встал и протянул руку Лёше, который оказался ближе всего. Ребята по очереди представились, а Антон с любопытством заглянул в глаза нового знакомого, что оказалось сделать не трудно — их рост практически совпадал, отличаясь на пустяковые несколько сантиметров. Зеленые. «Какое совпадение…» — задумался перваш, отмечая у Киры тягу к определённому типажу, такому, каким являлся он сам — долговязому, худощавому, при этом с милым личиком и пушистой причёской. — Вы удивительно похожи… — по дороге в туалет тихо заметил Саша. — Не знаю, значит это что-то или нет, главное, чтобы она была счастлива, — схожесть действительно прослеживалась, но не была все же настолько очевидной, чтобы что-то утверждать. — Ну это да, так рад за неё! — хитрая лисья улыбка показалась на лице друга. Остальные на эту новость отреагировали похоже — Надя радостно хлопнула в ладоши, слегка подпрыгнула, подлетела к Кире, обняв её, и сказала: — Ура! Рада за вас, надеюсь, не будете обижать друг друга, а то она может! — последняя часть фразы относилась Игорю, который знал свою девушку чуть хуже. Лёша вообще испытывал невероятное наслаждение, когда его друзья находили своих «половинок» — на душе становилось удивительно легко, будто он сам влюбился, а умилительно вскинутые брови не покидали лицо. — По поводу этого нужно выпить! — Алёна, пока в зале происходило знакомство, на кухне гремела бокалами. — А как вы познакомились? — выпытывала Елисеева, крутя бокал с заранее охлажденным шампанским. — На хэллоуинской вечеринке, — начал Игорь. — Мне тогда очень приглянулась одна ведьмочка, — пронзительный «зырк» попал ровно в Киру, — и я решил узнать номер её метлы, у них же нет телефона, — этой шуткой он рассмешил всех, располагая к себе подсознательно. — Так вот с кем ты ходила на встречу! — В общем, Кира поначалу не сильно горела желанием общаться, но после, когда я позвал её в магазинчик, где продаются всякие гранжевые винтажные вещи, она растаяла… — новый знакомый нежно обнял свою девушку, вызвав умилительный вздох у остальной компашки. — Ну и по традиции: горь-ко! — начала Аверченко, жестами показывая, что нужно поддержать. — Горь-ко! Горь-ко! — заскандировали остальные. — Ну что, придётся видимо? — Игорь, хоть и засмущался, но все же взял на себя смелость и аккуратно притронулся к губам возлюбленной, которая сначала не смело, а затем более уверенно ответила на поцелуй. — Ура-а-а!!! — компания радовалась так, будто сдала все экзамены. — Это теперь придётся название нашего «коллектива» переделывать, — иронично вздохнул Ваш. — Нас теперь целых девять человек. — Осталось только Лехе партию отыскать, и будет десять, — подметил Шаст. — Кстати, да, у тебя там вообще что-то намечается? — А знаете, я тут подумал, что мне наедине с собой прекрасно, не хочу искать — само найдёт, как вас всех. От того, что ищешь, ничего хорошего не выйдет, — одногруппник рассуждал с полуулыбкой, и это означало, что он нашёл гармонию в своей жизни. — Это самая верная позиция! — оценил новый член партии «шалаве +3». — Да, мы гордимся тобой! — Алёна, будучи маленькой, а от того проворной, мигом подскочила к другу и обняла его. — Главное, чтобы все были счастливы! — двинул тост Антон, вызывая радостное оживление и протяжный звон бокалов.