***
Расписание у группы М-130302 оставляло желать лучшего, по меркам соседа-третьекурсника, но тем не менее, выглядело со стороны приемлемо: по 3-4 пары в день, исключением стала среда, в которую засунули целых 5 пар. Первые две недели у менеджеров стояли исключительно лекции, чтобы наработать хоть какой-то материал, поэтому три группы М-130301, М-130302 и М-130303 собрались в одной аудитории. Видеть одновременно семьдесят пять студентов и одного преподавателя было непривычно. Компания, что накануне вечером распивала алкоголь, собралась у дверей аудитории. — Ну что, как вы все? — поинтересовалась Алёна, поправляя зеленый кожаный сарафанчик. — Да норм, — улыбнулся ей Ваш. — Вы как? — За вами потом только бутылки пришлось выкидывать, а так все хорошо, — усмехнулась Кира. — Я вот уже предвкушаю занятия, — сменил тему Алексей, услышав в свою сторону добрые смешки. — Вот у кого можно будет списать! — Шастун демонстративно похлопал одногруппника по плечам. — Только не наглеть, — предупредили в ответ. — Ясное дело! — хитро улыбнулся Саша, имея на этого парня, видимо, свои планы. В аудитории компания заняла средние парты — Леша отказался идти назад, а остальные вперед, поэтому нашли компромисс: слышно преподавателя, но при этом не находишься в его прямом поле зрения. — Ой, сейчас две лекции у того противного препода, про которого мне рассказывал сосед, — поморщился Антон, глядя на расписание в телефоне. — А что с ним не так? — обернулась к нему Надя, что села на ряд ближе, чтобы не выглядывать из-за рослых парней. — Да, говорят, ебет всех жестко. В смысле по учебе, — тут же уточнил Шастун. — Нет, блин, ебет в прямом смысле, Антон! — сарказма у Ваша не отнимать. — Кто знает… — лукаво заметила рыжеволосая одногруппница. — Алёна! — осадила её подружка. — Ты даже не знаешь, какого он возраста! — Явно не старше тридцати, — уверенно парировала та, а на удивленный взгляд друзей, кивнула в сторону кафедры, за которой устраивался действительно молодой преподаватель. Дмитрий Темурович Позов составлял новую гвардию факультета менеджмента — его преподавание насчитывало лишь три года, поэтому с учетом магистратуры, которую он предположительно закончил в 24, ему было не больше 27-28. По всем канонам злых преподов, Позов одевался в довольно строгую одежду — сейчас на его невысоком теле сидел коричневый оверсайз пиджак, из-под которого выглядывала черная футболка. Полуоблегающие серые штаны-брюки заканчивались на щиколотке, оставляя её приоткрытой, что не укрылось от внимательного взгляда Антона. Он ничего с собой не мог поделать — изучать мужчин стало привычкой, даже если он не испытывал к ним сексуального влечения. Изучив глазами преподавателя, Шастун было хотел поделиться первыми впечатлениями с Вашем, но его отвлек голос изучаемого объекта: — Доброе утро, студенты. Меня зовут Позов Дмитрий Темурович, и в этом году я буду читать вам курс «Теория менеджмента» — один из основных, поэтому в конце семестра обязательно экзамен. Никаких автоматов и поблажек, — информировал он. По аудитории пронесся недовольный вздох. — Вы учиться пришли или фигней маяться? — отреагировал на это преподаватель. — Всё вместе! — неожиданно выкрикнула Алёна, на что Кира закрыла лицо руками, а мальчики из компании удивленно вздернули брови. — Вот вас как, девушка? — по лицу Позова было видно, что он не ожидал ответа на риторический вопрос. — Алёна, — полутораметровая девушка совершенно не стеснялась внимания порядка восьмидесяти пар глаз. — Посмотрим как вы у меня подготовите семинар через две недели, — несколько надменный голос прозвучал в абсолютной тишине, поскольку даже задние парты заинтересовались словесной перепалкой с преподом. — Договорились! — студентка весело мотнула рыжими волосами, заставив Ваша удовлетворенно улыбнуться. — Я вроде ничего смешного не говорил, — даже это не укрылось от острого взора лектора, что прожигал взгляд в Саше, перемещая его по всей компашке Антона. — В футболе это бы назвали автоголом! — прошептал Шастун друзьям. — Причем, позорным, молодой человек! — помимо абсолютного зрения у Дмитрия Темуровича наблюдался изумительный слух, только сейчас замечание студента вызвало на его щетинистом лице легкую ухмылку. — Я надеюсь, все поняли, что шутки шутить я с вами не намерен, и за непосещаемость лекций, неработу на семинарах последует мера наказания в виде недопуска к экзамену. А теперь к лекции. Тема — «Основные понятия и определение менеджмента. Предмет его изучения», — Позов повернулся к доске, заставив студентов зашелестеть тетрадками.***
Полтора часа без перерыва показались ребятам утомительными, поэтому в десятиминутный перерыв они поспешили к автомату, что за небольшие деньги делал не сказать чтобы бомбический кофе, но вполне удобоваримый для бедного студента. — Эй, пекус! — знакомый голос оклик Шастуна. Он уже узнавал его из многих. Конечно это был голос его соседа. — Привет, — обронил Антон, вместе с тем разворачивая корпус на звук. Увиденная картина его несколько удивила — помимо Матвиенко, что развязно шагал по коридору, засунув руки в карманы штанов, рядом семенили три девицы, бывшие как на подбор — русые с длинными ногами в мини-юбках и, по всем законам жанра, накладными ресницами. — Знакомься, это Света, Марина и Злата, — перечислил Арсений спутниц, но не без труда, видимо, боясь перепутать. — Приветики, — последняя, кажется, Злата, кокетливо помахала первокурснику рукой. Только вот эффект достиг совсем не того, пролетев сквозь адресата, мощно попав в Алексея, что мирно стоял рядом. Антон внутренне поморщился, поскольку впервые видел Попова в окружении девушек, и это был несколько иной Арсений — ещё более развязный, явно наслаждающийся собой; его бархатистый голос становился ещё ниже, когда он обращался к кому-то из длинноногих красоток, а мимика так и выдавала самодовольство. Его дружок, Серёга, подходил под стать Арсу — тоже ходячий тестостерон, показывающий всем видом, для чего он здесь. Не то, чтобы Антону не льстило знакомство с «крутыми» старшиками, но пока он считал их чересчур вызывающими, хотя на секунду мысленно выпустил своего демона на волю, представив себя среди этой тусовки. Эта фантазия была на уровне подросткового бунта, той бурлящей крови, что пробуждал в нем тот же Макар, и теперь, кажись, Арсений. Он напряг скулы, отодвигая свои тёмные желания подальше и, чтобы скрасить неловкое молчание, что висело уже пару секунд, сказал: — Вы же сами себе расписание, — он припомнил Матвиенко вчерашний разговор. — Первые пару недель надо для вида-то походить, это база, — хмыкнул Серёга, но без надменности. Его веселил этот большой, несуразный, по его мнению, сосед Арса. — Девочки, у вас сейчас какие пары? — он переключил свое внимание на более красивых собеседников. «Не из их группы», — догадался Антон, наблюдая за тем, как удаляются «самые крутые ребята в классе». — Нихуя… — единственная реакция, на которую была способна Кира. — Это твои… друзья? Алёна тоже впервые с изумлением смотрела на Шастуна, будто не предполагала, что он может водить такие знакомства. — Мне бы номерок Златы узнать… — в сердце Лёши вонзилась стрела, которая, скорее всего, только создаст внутреннее кровотечение, оставив рану. — Этот, который в чёрной рубашке был, мой сосед, — Антон пытался собрать в кучу буквы, формулируя их в слова, потому что данная сцена, типичная, кстати, для кинематографа, совершенно его расклеила. Он хотел надеяться на принадлежность Попова к сообществу, именуемым «нетрадиционная ориентация», но с прискорбием был вынужден признать: Арсений — натурал. Так и не купив себе кофе, он последовал обратно в аудиторию, поскольку хотел обдумать увиденное. Несмотря на это, фантазия о превращении в суперуверенного парня и вступлении в ряды Арса и Серёги неосознанно догнала, заставив впервые бороться с внутренним «я», которое не хотело выходить из собственного уголка. Хорошо хоть, это можно было попыться сделать, не выходя из комнаты 205. Вторая пара пролетела быстрее: то ли аудитория попривыкла к манере Позова говорить исключительно научным языком, то ли произошла всеобщая настройка на учебную волну. Третья и четвёртая пары проходили уже в другой лекционной аудитории, практически идентичной той за исключением окон, выходящих на другую сторону универа. Предмет «Геополитика» вела женщина лет за 50, ничем не отличающаяся от большинства преподавателей — нудные рассказы, отвлеченные темы, но хотя бы в форме полезной информации. Здесь Позова можно было похвалить, который и изъяснялся научными терминами, все равно был на одной волне со студентами. Может возраст помогает, кто знает. После третьей пары орава голодных студентов двинулась в столовую, что находилась на цокольном этаже. Буфет предлагал несколько видов салатов, горячего, которые по сравнению со школьной столовой выглядели аппетитно. У кассы можно было взять выпечку или какой-нибудь десерт. Антон взял на дегустацию оливье, овощи с котлетой и сок. Остальные компаньоны набрали чего-то другого — времени на размышления не было в связи с огромной очередью. Четыре пары было высидеть сложно, поэтому половина студентов уже лежала на партах, пытаясь делать вид, что слушает. Задние парты даже не удосуживались показать этого, открыто положив головы на тетрадки или сумки. Спасибо Тамаре Андреевне, не ставшей тормошить каждого. — Пиздец устал, — выдохнул Ваш, выйдя из аудитории. — Ага… — Антон даже зевнул, что не в силах был противостоять убаюкивающему голосу преподавательницы полчаса назад. — Лан, погнали в общагу, только в магазин сначала надо, приготовить бы что-то. — Бля, точняк… — Антон вдруг вспомнил, что все это время питался чем-то готовым, но вот пришла пора наконец-то взяться за кулинарию. Ну, как кулинарию — если считать мамину мультиварку, что Шаст стащил из дома, то да, высшее кулинарное искусство.***
Дотащив пакет с продуктами до двери, Антон решил сначала проверить — дома ли Арсений, и, на удивление, не ошибся: этот мачо, все ещё в той одежде, что расхаживал по универу, сидел на кровати нога на ногу. — И снова привет, — выдохнул перваш, затаскивая вещи в комнату. — Успеем надоесть ещё друг другу, — не отвечая на приветствие и не поднимая взгляда заметил тот. — Я уходил — ты ещё спал, я прихожу — ты уже здесь. Сколько у тебя вообще пар сегодня? — собеседник тоже решил пропустить мимо ушей сказанное. — Две, — Арсений сладко разогнулся, потянулся и выразительно взглянул на Антона. — Слушай, ты вечерком на часик сможешь к своему другану уйти? — такая просьба не сулила ничего хорошего. — Зачем? — Да Света должна сегодня в гости заглянуть, — уголок губ соседа пополз вверх. — Ну эта, которая в короткой розовой юбке была. — Так это же вроде Марина… — поправил его Антон, с первого раза лучше запомнив спутниц третьекурсника. — А, ну да, Марина… Не важно, короче. Ты же понимаешь, что дело важное? — он заглянул в ясно-зеленые глаза Шаста с надеждой прочесть в них понимание. — Вы… трахаться собираетесь? — переспросил Антон, надеясь услышать другое объяснение. — Давай так, я называю это предаваться утехам любви, — перед ним зажестикулировали руками. — Твоя кровать останется нетронутой, если что, да и я в долгу не останусь, — на перваша давление продолжалось. — Ладно! — сдался он, понимая, что девицу Арс приведёт любым способом, вопрос только в том, стать ему куколдом или уйти от греха подальше. Антон выбрал второй вариант. — А как ты её проведёшь? — Официально гости разрешены до десяти вечера, так что спокойно. В случае, когда надо было провести девушку ночью, мы либо переставляли ручки от окон в туалете на первом этаже, либо если девчонка миниатюрная, в чемодан её — и вперед. — Чего?.. — Шастун от таких методов ахуел. — Хочешь жить — умей вертеться, — казавшийся сумасшедшим после всех рассказов сосед многозначительно поднял указательный палец. — Как-нибудь тебе проведём тоже, — он уже подмигнул. — Не собираюсь я никого тайно проводить, — давал заднюю Антон, в голове рисуя красочную сцену тайного проникновения очередной девушки на территорию общежития. — Да не зарекайся. Короче, где-то около девяти уйдёшь, часа нам должно хватить. — В себе или в ней сомневаешься? — Слышь, пекус, доиграешься! «А может и хочу!» — из-за такой откровенной темы как секс, в Шасте вновь проснулся бунтарь. Рядом с Арсом он пробуждался все чаще, и это одновременно пугало, но в то же время пленяло как никогда сильно.***
Вместо похода в гости к Вашу, Антон принял решение прогуляться по вечерней Хогале, получше изучить окрестности и вообще провести время наедине с собой, поскольку с начала студенческой жизни его совершенно не хватало. Накинув сверху синий бомбер, что полюбился сильно, первокурсник воткнул наушники в уши, врубив композиции вперемешку. На улице начинало холодать, но не настолько, чтобы ускорять шаг при любом порыве ветра, поэтому молодой человек двигался неспешно, насколько позволял ему широкий шаг. Проходя мимо кофейни, появилось резкое желание взять капучино, поэтому ноги замедлились, направляясь внутрь небольшого помещения. «Компенсация за невыпитый кофе из автомата», — грустно подумалось Шастуну, воскресив в сознании сценку на перемене. Взяв стаканчик с собой, он вновь зашагал по улицам размеренно, стараясь не превращаться в типичного жителя мегаполиса, что вечно куда-то спешит. Ему наоборот нравилось быть в глазах прохожих туристом, ибо невольно люди сами, хоть и на секунду, обращали внимание на то, куда устремлен взор неместного человека. Вдруг появилась необходимость поговорить с кем-то близким. Макар. Его номер Шастун знал наизусть ещё с восьмого класса. — Здарова-а-а! — на том конце послышался радостный бас друга. — Рад, что позвонил! — Я тоже тебя рад слышать, Макар! — в долю секунды Антон расцвел: глупая улыбка поползла по лицу; складки у глаз сложились в тоненькие лучики, выдавая в них неподдельную радость. — Как твои дела? Как первый день? — Ой, да все круть! Видел, я тебе из уника скидывал че? — Ага. — Так вот, познакомился с ребятами, нас в компании пятеро — две девчонки очень прикольные! В общаге сосед тоже норм, ниче особенного. — Даже скажу, что повезло с неособенным соседом, — как-то загадочно ответил Антон, что заставил московского друга спросить: — А у тебя чего? Ты же вроде писал, что какой-то старшекурсник. Круто же, не? — Этот особенный… — иногда двухметровая шпала была не в состоянии изъясниться даже в десяти предложениях, а иногда одним словом или фразой объясняла все. — О-о-оу… — послышалось из динамика, — влип? — Не знаю, но во мне он пробуждает хулигана, какого-то не очень правильного человека. Прикинь, я сейчас гуляю только потому, что он трахает какую-то телку, которую даже по имени не знает! — Ты влип… — уже констатировал близкий друг. — Мне кажется, он просто тебя ещё не воспринимает как равного себе… — А какая разница, если в его фантазиях только женщины? — шаги говорящего замедлились, неосознанно показывая внутренние переживания. — Ты этого наверняка не знаешь, — успокаивал Илья друга, будучи от него за тысячу километров. — По тебе тоже не сразу скажешь, что гей. — Не знаю, не могу представить Арсения рядом с мужиком. — А рядом с собой?.. Этот вопрос поставил в тупик Шастуна. Ответ на этот вопрос был однозначным. — Но это не значит, что такое возможно в жизни. Это всего лишь моё хорошее воображение, — возразил он. — Как знаешь… — в трубку выдохнули. — Да не парься ты так, общайся с ним побольше, там и поймёшь. За несколько дней ты не узнаешь человека. — Тоже верно…***
За разговорами Антон два раза обошёл один и тот же квартал. Время подходило к десяти. Он подошёл к общаге, но не стал заходить. Сел на лавочку рядом, где обычно располагалась курилка и наблюдал за входом в надежде увидеть гостью, что занималась непотребством с его соседом. Через десять минут из железной двери, что открыли с трудом, показалась девушка — не то Света, не то Марина. В свете фонарей сложно было отличить, поскольку обе были одного типажа. «Может мне тоже стать русой длинноногой красоткой?» — с грустной усмешкой думал житель 205 комнаты, провожая взглядом представительницу женского пола, цокающую каблуками. Подождав ещё пять минут, что хватило бы на целый перекур, Антон зашёл в комнату, опасливо осматривая её на наличие неподходящих предметов или жидкостей. — Спасибо, приятель! — отозвался Арс, будто благодарил соседа за секс, а не за предоставление личного пространства. — Она теперь часто будет приходить? — с расчётом на будущее расспрашивал перваш. — Не знаю, вряд ли… — Попов задумчиво уставился в стену, являя совершенно другую сторону своей личности, более открытую и уязвимую. Осознание этого отозвалось у Шаста лёгким уколом в районе сердца. Он, конечно, понимал, что поведение соседа с девушками не является настоящим по причине желания понравиться и произвести впечатление, а настоящее он показывал именно тому, к кому чувств не испытывал, но тем не менее, видеть сожителя таким, каким его не видит практически никто, для первокурсника было ценнее.