infinité

Все в жизни идет ко дну в тот день, час, минуту, когда Душенька впервые цепляет Обсидиана взглядом. Общие друзья, случайное знакомство, веселье и реки алкоголя на какой-то вечеринке. Повод Обсидиан не помнит, если вообще знал, да и оказался он здесь в случайном порядке. Из знакомых — три человека, остальные — чужие, и он не спешит начинать общение с ними. Сидит в углу со своим мохито, тянет по глотку в минуту и думает лишь о том, что завтра на работу к десяти, надо оплатить счета за квартиру, сдать в ремонт ноутбук. И ещё о том, что дело о серийнике так и висит, без видимых подвижек и хотя бы гипотетических путей развития. Какой-то шум привлекает внимание. И будь проклят тот момент, когда он поднимает голову, когда смотрит в толпу, когда пересекается взглядом с Ним и залипает на красивом лице на долгие десять секунд. С запозданием вспоминает, что пялиться так на людей — невежливо, одёргивает себя и снова возвращается к коктейлю. Слишком поздно, потому что уже попался на крючок, потому что незнакомец — ниже на пол головы и с красивой улыбкой — подсаживается через пару минут. Весь такой дружелюбный, с первых секунд пропитывает скучный вечер нескучным собой. Симпатичный, обаятельный, такой милый и забавный. Он быстро находит подход к Обсидиану, буквально за первые несколько минут располагает к себе, а за следующий час практически влюбляет в свою улыбку. Душенька предлагает обменяться номерами в тот же вечер. Улыбается на прощание и шутит по-доброму, и у Обсидиана стойкое желание продолжить этот вечер, остаться с собеседником как минимум до утра, а лучше — на всю жизнь. Они списываются на следующий же день. А на следующих выходных уже встречаются в клубе. У Обсидиана голова не на месте от алкоголя и кальяна, а Душеньке всё будто нипочём. Он тянет его за руки в самый центр толпы, где движется в такт битам слишком соблазнительно. Будто сам подставляется под чужие руки всем телом, сам притягивает взгляд на открытую кожу, сам вдруг оказывается близко-близко и делит с Обсидианом один воздух на двоих. Его поцелуи сладкие, тягучие, совсем немного торопливые, но Обсидиану это даже нравится. Душенька льнёт к рукам, изгибается спиной, когда загрубевшие ладони обхватывают талию. Обсидиан одурманен им, и всё происходящее далее кажется сном. Такси, номер в мотеле, снова бесконечные поцелуи, а затем стоны, разбивающие вдребезги мутную завесу жаркой ночи. Красивое тело, что движется на нём ритмично и трепещет под блёклым светом полной луны. Душенька жмурится, распахивает рот в немом крике, будучи на грани, и после ещё долго обнимает Обсидиана, выводя пальцами узоры на мерно вздымающейся груди. После этой ночи Обсидиан пропадает в работе, пишет рапорты, выходит на патрули, и в редких перерывах между сменами отвечает на сообщения в мессенджере. На него наваливается всё происходящее, и в выходной его экстренно вызывают на службу. Новое убийство, уже пятое по счёту. На этот раз — судья. На месте преступления шумно и людно, но каждый знает свое дело и работает по мере возможностей, не создавая проблем полиции. Взрыв, разнесший всю квартиру и зацепивший соседние, не оставил практически ничего ценного для следствия. У Обсидиана тяжесть на душе, как и у всех коллег. Они все знали этого судью. Даже общались близко, особенно в студенческие годы. Обсидиан берет отгул и запирается дома с алкоголем, чтобы хоть немного унять неприятное чувство. На вечер забыть о происходящем, об убийце, который водит их всех за нос и каждый раз ускользает из рук. А потом им поступает сообщение. С предполагаемой датой, местом и временем следующего преступления. Обсидиан вызывается одним из первых, чтобы отправиться туда. С самого утра берет под руководство операцию, заставляет оцепить улицу и стоит на страже, внимательно следя за всем происходящим. Останавливает пешеходов и проезжающие машины, отправляет в обход через квартал. А потом появляется Душенька, видимо, как и все, ничего не понимающий.       — Здесь опасно находиться, — говорит ему Обсидиан вместо приветствия. Душенька выглядит удивлённо, смотрит Обсидиану за спину, туда, где толпы полицейских шастают от одного места к другому.       — Что-то случилось? — он звучит искренне обеспокоенным. Перехватывает бумажный пакет с продуктами и смотрит на него, ожидая, что тот всё объяснит. У Обсидиана вдруг зарождается внутри какое-то нехорошее предчувствие.       — Пока нет, но может произойти очень скоро. Пожалуйста, уходи отсюда. Здесь небезопасно. Душенька закусывает губу, смотрит на него встревоженно. Кивает послушно, разворачивается и делает пару шагов, но вдруг останавливается, как если бы вспомнил что-то важное.       — Обси! — он оборачивается, и на его лице озарение. Кто-то из сослуживцев подходит к Обсидиану и сообщает, что уже почти что полдень. Всего пара минут до чего-то неизбежного. Обсидиан кивает, смотрит на Душеньку, который ждёт, пока тот обратит внимание.       — Ты ведь знаешь, что разгадка всегда лежит на поверхности?       — О чём ты? Его обдает каким-то мертвецким холодом. Руки панически тянутся к кобуре.       — О том, что ты допустил одну фатальную ошибку. В его глазах безмятежность. И совершенно ненормальная улыбка не лице. Он вдруг ныряет рукой в бумажный пакет и достаёт оттуда глок. Звучит выстрел, и всё замирает на миг. Обсидиан вдруг чувствует слабость, и рука, так и оставшаяся на кобуре, безвольно падает вдоль тела. В следующую секунду он уже лежит на земле, и что-то горячее и мокрое расползается по груди. Крики кажутся приглушенными и далёкими. Топот, визг сирен, несколько выстрелов. Над ним склоняются медики, загораживая ослепляющее синее небо. И с каждой секундой их лица теряют чёткость. Вся картинка перед глазами начинает темнеть. Обсидиан думает о возможностях. О том, что иногда их лучше упускать.