***
Телефонный звонок со скрытого номера раздался тихим, спокойным вечером. — Тебе удобно сейчас разговаривать? — без приветствия спросил знакомый скрипучий голос в трубке. — Минуту, — попросил мужчина и вскоре отозвался: — Слушаю тебя. — Есть новости? — без дополнительных уточнений было понятно, о чём спрашивал звонивший. — Тебе удалось что-нибудь выяснить? — Ничего, что каким бы то ни было образом могло его дискредитировать, — мягко отозвался собеседник. — Никаких зацепок. Но если тебя это порадует, то сейчас он отлёживается дома после падения. — А я уже хотел заворчать, спросить, чем ты там таким занимаешься. С нашего последнего разговора прошло уже немало времени, уж ты мог бы что-то узнать, раз он тебя не вспомнил, — голос в трубке был насмешливым, но не злым, последняя услышанная фраза явно пришлась по душе. — Ты ведь его не боишься? Мне не стоит объяснять тебе, что ты не должен его бояться? — Да неужто? — фыркнул мужчина. — Он, конечно, не может причинить мне никакого вреда. Он Дракон, и я был бы последним дураком, если бы не опасался. Но, разумеется, я не дрожу от страха. — А в детстве ты был страшно пугливым, — насмешка звучала отчётливее, наглее. — Ладно, позвони, когда будет, что ещё сказать. Мне нужна вся информация, которую только можно выяснить и использовать против него. — Я понимаю, — тихо сказал мужчина. — Жди, я позвоню. В трубке послышались гудки — вместо вежливого прощания.***
Намджун поднялся на ноги уже на следующий день. Вопросы, связанные с собственным здоровьем, он решал куда хуже, чем бухгалтерские или управленческие. Немного побаливала спина, но совсем не критично, это можно было терпеть. Как говорят: если тебе больше тридцати, ты встал с кровати и у тебя ничего не болит, значит — ты умер. Мёртвым Намджун себя точно не чувствовал, вполне спокойно передвигался. Вот только, когда спускался с лестницы, на всякий случай покрепче держался за перила. Изнутри окатило странной высокой волной, когда Намджун вспомнил вчерашний вечер и Сокджина, что дожидался приезда врача вместе с ним вот прямо здесь внизу, у лестницы. Не ушёл раз и навсегда из его жизни, как планировал. Остался с ним. И целовал… Намджуна слегка повело. Второго падения он бы точно не пережил без попадания на больничную койку. Болеть ему было некогда. Отдыхать-то не всегда получалось. Намджун старался гулять, выкраивая время, читать, сидеть по утрам в своём кресле и ждать, пока весь остальной город проснётся, а не мчаться незнамо куда. У этой жажды деятельности были вполне разумные оправдания: когда Намджун был занят, он не возвращался мыслями к тем вещам, которые не то что стоило забыть навсегда — их не стоило совершать никогда, ни при каких условиях. Но кто его тогда спрашивал? Драконы в различных преданиях, мифах, сказках, легендах и даже в современной медиакультуре — существо не столь однозначное. Не всегда слепое в своей беспощадности. Потревожить их не сложно, вызвать на себя мощь их разрушительного огня, силу их гнева, смертоносную ненависть; чтобы столкнуться с этим — достаточно лишь позариться на их сокровища. Но вот победить дракона дано не каждому. Не из-за их размеров или физической силы. Драконы, как правило, чертовски умны. Намджун был из той породы драконов, чей ум превзошёл силу спустя лишь долгие годы его существования. И, к своему несчастью, Намджун всё-таки был человеком. Как и многим людям, ему хотелось простых человеческих радостей: близости, общения, доверия, любви, в конце концов. Но по ряду не менее разумных причин Намджун оградил себя от подобного, оставив лишь единственное, чем мог наслаждаться без последствий — вкусную еду. Еде не нужно знать, кто ты, какой ты, из чего ты соткан, чего боишься, о чём жалеешь, о чём не можешь говорить вслух. Она приносит удовольствие без лишних вопросов. Сейчас же выходило так, что Намджуну предстояло поужинать с Сокджином — с человеком, притягивающим его внимание, владеющим его мыслями. С человеком, которым мало было просто любоваться — издали или вблизи. Которого хотелось слушать, трогать, целовать… Намджун сделал традиционную чашку кофе, выкурил сигарету, дождался минуты, когда машина Сокджина подъедет к ресторану, взял в руки телефон и написал ему лаконичное сообщение: «Поужинаем сегодня?» Сегодня как раз была смена Тэхёна. Сокджин прочитал сообщение на ходу, оглянулся на окна спальни Намджуна и что-то сказал Юнги, взлохматив ему волосы. Тот рассмеялся и исчез в здании, а Сокджин набрал номер Намджуна. — Разве вы достаточно хорошо себя чувствуете, чтобы ужинать со мной? — строго спросил он вместо приветствия. — Я чувствую себя, как обычно, — ответил тот. — О вчерашнем напоминает только вид лестницы. А вы… Как вы себя чувствуете, Сокджин? Он стоял возле окна и смотрел на собеседника издали, что вызывало странное, но интересное ощущение — хотелось спуститься и продолжить говорить уже вблизи. Когда-то Намджун подумал, что должен побольше узнать о Сокджине из-за того, где и под каким названием тот открыл свой ресторан. Сейчас он понимал, что вопросы о самочувствии, а волнение и желание спуститься не имеют никакого отношения к древней китайской поговорке. Намджун не видел в Сокджине никакого врага, сколько бы не приглядывался. — Я приду к вам в полдень с супом, господин Ким, — мягко и — почему-то! — опасно сообщил Сокджин. — И упаси небо, если вы будете не в постели или хотя бы в кабинете и с результатами МРТ на руках. Даже у меня болит спина. Не смейте мне говорить, что это падение для вас пустяк. Поберегите себя хотя бы немного. — Хорошо-хорошо, — Намджун невольно заулыбался. Перспектива ехать в больницу прямо сейчас, чтобы вернуться к полудню с результатами была не очень привлекательной, но возможность увидеть Сокджина раньше ужина и насладиться его супом перекрывала всё. — Я буду вас ждать. — Ждите, — Намджун не видел лица Сокджина, но мог отчётливо слышать его улыбку. — В полдень. Сокджин отключился, мягко потёр шею, переждал болезненный спазм и двинулся в свой ресторан — бульон нужно было ставить уже сейчас, чтобы к нужному времени тот был идеален. Юнги о чём-то ворковал с Чимином и поцеловал его в щёку, прежде чем занять своё место у столешницы. Сокджин спрятал улыбку — кажется, вчерашний вечер для них прошёл хорошо. Нужно будет расспросить подробнее. — Ты думаешь, он сегодня придёт? — Юнги навис над его плечом, когда Сокджин переливал бульон в другую кастрюлю. — Для его блага надеюсь, что нет, — тот придирчиво осматривал шампиньоны. — Но я обещал отнести ему порцию. — После… всего, что вчера было? — не нужно было оборачиваться, чтобы представлять, какой жёсткой стала линия челюсти Юнги, как потемнели его глаза. — Он всего лишь меня поцеловал, — пожатие плечами было бы небрежным, если бы не таким болезненным. — И не дал мне переломать кости. Второе искупает первое, тебе так не кажется? Сокджин отложил нож и обернулся. — Можешь считать, что я всего лишь хочу понять, что ему от меня нужно. Зачем он это сделал? Не считать же, что я ему… действительно нравлюсь, это несерьёзно.***
Ровно в полдень Ким Сокджин с термосом в руках лично перешагнул порог «Восьмёрки». — Здравствуйте. Господин Ким у себя? — вежливо спросил он у одной из официанток, не той, что встретила его вчера, но столь же приятной, вежливой и улыбчивой. — Конечно, он ждёт вас в кабинете, — она кивнула посетителю в сторону лестницы, а Хосок за барной стойкой удивлённо моргнул, но заулыбался соседу. Сокджин приветливо помахал ему и поднялся уже знакомым маршрутом. Коротко постучал в дверь и вошёл, только услышав приглашение. — Господин Ким, — он легонько улыбнулся, остановившись на пороге. — Вы были в больнице? — Был. — Намджун поднялся из-за стола ему навстречу. — Вот только час назад отпустили. Этот аппарат — просто пыточная камера! Он улыбнулся, остановившись от Сокджина на пару шагов, хоть и очень хотелось протянуть руки не за тем, чтобы забрать поскорее суп, а чтобы обнять. — Хотите заранее выбрать что-то из меню на вечер помимо трюфельного супа? Я позабочусь, чтобы всё приготовили как раз к вашему приходу. И во сколько вас ждать? — Вы действительно хотите поужинать со мной сегодня? — переспросил Сокджин, протянув ему термос. — Что же… Я полагаюсь на ваш вкус. Если я оставлю все дела Юнги, к половине девятого я могу подойти. — Сегодня — единственное настоящее, что у нас есть, — ответил Намджун, скрывая за странной фразой нежелание терпеть ещё несколько дней. Он поставил термос на стол и шагнул чуть ближе. — Благодарю вас за суп, после посещения больницы и того, что я выслушал от врача в свой адрес, еда поможет хоть немного расслабиться. А вы любите стейки? Всё-таки мы на них специализируемся… — Надеюсь, суп поднимет вам настроение, — пожелал Сокджин. — Из стейков я предпочитаю тибон или шатобриан. Но, повторюсь, всё на ваш вкус. А сейчас мне пора, обеденное время — самая горячая пора. — Хорошо, не смею вас задерживать, — Намджун вежливо улыбнулся. — Пойдёмте, я вас провожу, у нас очень крутая лестница… — и подставил руку. — Умоляю, оставайтесь на месте, — в красивых глазах заплясали смешинки. — В прошлый раз вы меня так проводили, что я ещё на час задержался. Я уж как-нибудь сам. Берегите спину, господин Ким, она вам вечером пригодится. Я приду, — пообещал он с улыбкой уже от двери, прежде чем выйти.***
— Юнги, — позвал Сокджин вечером, — у тебя есть что-то приличное из одежды? Рубашка, однотонная футболка? Меня пригласили на ужин, а у меня… — он с сомнением посмотрел на то, в чём обычно приезжал на работу. — Всё, что найдёшь, — твоё, — отозвался тот мрачно, убирая рабочее место после тяжёлого дня. Он уже успел поворчать, что ходить в дом, где гостей роняют, плохая идея. — Ключи от машины оставь себе, я пешком погуляю. Чёрная рубашка Юнги смотрелась поверх его же чёрной майки вполне прилично. Не светский вид, конечно, но и не обычные мультяшные принты. Сокджин поправил волосы и в назначенное время второй раз за день переступил порог соседнего ресторана. Второго зала в «Восьмёрке» не было. Когда-то Намджун подумывал освободить под него второй этаж и съехать куда-нибудь, но тяжело было прощаться с великолепным видом на океан. До прихода Сокджина он заглянул на кухню к Тэхёну, попросил заняться к половине девятого тем самым супом, который так понравился Сокджину, салатом с грушей и голубым сыром (это сочетание любил уже сам Намджун), брокколи с медово-соевым соусом, апельсином, кунжутом и орехами, перцами с начинкой из Хайбиф фарша с соусом Вьерж и базиликом (в качестве закуски), вителло тоннато (тоже на закуску), а уже Чонгуку, который стоял сегодня на «окне», заказал ростбиф на гриле и печёный молодой картофель, заодно уточняя: — Есть хороший шатобриан? Его можешь начать готовить, когда придёт мой гость. — На двоих? — деловито уточнил Чонгук. — Какой соус сделать? — Все из имеющихся у нас в ассортименте, ассорти, — ответил Намджун. — А стейк на одного. — Полкило вырезки на одного, — повторил Чонгук. — У вашего гостя нет проблем с аппетитом. Намджун кивнул. — Приготовь его так хорошо, будто для своего любимого человека, — попросил он с лёгкой улыбкой и отошёл, чтобы выбрать в зале такое место, которое будет одновременно выигрышным и для приятной беседы, и для просмотра за приготовлением стейков. Место в центре зала Намджун сразу же отмёл. Вечером здесь было много посетителей, могло быть слишком шумно. Поэтому пока людей было не так уж и много, хозяин «Восьмёрки» слегка поменял расстановку столов, сам передвинул тяжёлую кадку с декоративной пальмой, чтобы не загораживала обзор. Врач, который сегодня на него ворчал, убил бы его на месте, чтоб не мучился. А когда, наконец, в двери вошёл Сокджин, Намджун сам встретил его у дверей в своём лучшем костюме и проводил к уже накрытому столу. Посуда в этом ресторане всегда была красивой, это же неизменная составляющая хорошего блюда, но обычно гостей ждали лишь пустые тарелки и бокалы, которые официанты, как правило, забирали, чтобы вернуть на стол уже готовое. Здесь же закуски и салаты уже стояли на столе, суп должны были вот-вот подать. Намджун чётко расписал время подачи блюд и Тэхёну, и Чонгуку, и официанткам, а когда усадил Сокджина за стол, наполнил их бокалы отличным тосканским красным вином и только после этого занял своё место. — Приятного аппетита, — пожелал он, взяв вилку и нож. Сокджин просил не дарить ему цветов, но на столике между ними стояла крохотная, почти игрушечная вазочка с хрупкой и причудливой ураганной лилией — белым ликорисом. — Я думал, мы поужинаем в вашем кабинете, — Сокджин опустил ресницы, разглядывая стол. — Вам стоило бы предупредить меня, чтобы я мог… соответствовать. Вам и моменту. Он коснулся кончиками пальцев края нескольких тарелок, едва заметно передвигая их, и скоро они полностью заслоняли от него цветок. — Но в кабинете нет подходящего стола, — как-то растерянно сказал Намджун. — Вы хотите переместиться туда? Я могу попросить отнести наши блюда. И вы прекрасно выглядите в чёрном. Необычно, но вам идёт. — Не будем подвергать испытанию вашу спину, вы правы, — кивнул Сокджин. — Низкий столик не подойдёт. Не волнуйтесь, Намджун. Вы хотели поужинать здесь, пусть так и будет. — Здесь гораздо удобнее. И сегодня на открытой кухне готовит Чонгук, это красиво. Я понимаю, что готовящий повар вряд ли вас сильно впечатлит… но, надеюсь, вам понравятся блюда. Прошу вас, попробуйте салат, — отозвался тот. — И вино. Скажите, как вам? Если не понравится, можно будет подыскать другое. — Ваш Чонгук — само по себе красиво, — согласился Сокджин, бросив взгляд на молодого повара. — Но мой Юнги лучше, — и он ласково фыркнул, отпивая глоток вина. — Сервировка очень красивая. И вино прекрасно. Мне очень нравится ваша идея открытой кухни, отбоя от посетителей нет, я полагаю? Он попробовал салат, одобрительно жмурясь, и уточнил: — Вы ставите их на открытую кухню по очереди? — Кого? — не совсем понял Намджун, прожевав свой салат. — Поваров? Нет, это появилось только с приходом Чонгука, остальным вообще не очень понравилась эта идея. Стесняются. — Как жаль, — вздохнул Сокджин. — Тэхён бы прекрасно смотрелся со своими супами и салатами. Я бы смотрел и записывал за ним рецепты, — он засмеялся. — Чонгук создаёт впечатление обманчивой лёгкости приготовления стейков, и вид красивого мужчины с мясом и огнём, конечно, возвращает нас в некие архетипы. Но все супы в вашем меню… это колдовство, искусство сложное, когда от щепотки специй вкус удивительно меняется. — Вы и сами владеете этим колдовством, зачем вам что-то записывать? — Намджун улыбнулся через стол. — Тэхён — прекрасный повар, но Чонгук готовит гораздо собраннее, аккуратнее и для того, чтобы приготовить мясо, не нужно слишком много всего. Для супов Тэхёна открытую кухню придётся расширять, пожертвовав частью зала, что уже случилось, но лишь в небольших масштабах. Впрочем, я предложу ему ещё раз, если вы настаиваете, но когда-то он сам отказался, ему не хотелось работать на глазах у посетителей. А вы сами… вы бы решились на подобное? — Это ваш ресторан, я могу лишь высказать мнение, но не настаивать, — пожал плечами Сокджин. — Я сам? Вы имеете ввиду обустроить открытую кухню у нас? Или работать на ней? Я работал когда-то. В Гонконге. Официантка принесла две порции супа и забрала с собой опустевшие тарелки из-под салата, не мешая разговору. — Расскажете подробнее? — попросил Намджун с интересом. — Как вам там работалось. Сокджин снова засмеялся, вспоминая. — Я был совсем молод и только начинал… Это был маленький ресторанчик, специализирующийся на лапше. Каждое утро, едва мы открывались, там собирались стайки совсем молоденьких девчушек, не сводивших с меня глаз. Но это продлилось не слишком долго. Шеф решил, что они мешают другим посетителям — и меня отправили вглубь кухни. Он зачерпнул ложку супа, с трепетом втянул насыщенный аромат и попробовал. — Боже, как это вкусно… Намджун последовал его примеру и расплылся в улыбке. Не от вкуса, а скорее от того, как Сокджин наслаждался едой. — Тэхён сегодня превзошёл себя. Нужно будет обязательно отблагодарить его как-нибудь. А как вы решили стать поваром, Сокджин? — Это идеальный суп, — подтвердил Сокджин, блаженно и счастливо жмурясь. Он съел несколько ложек, прежде чем продолжить: — Моя мама всегда мечтала о собственном ресторанчике. И всегда любила готовить. Я играл рядом с ней на кухне и мне так нравилось происходящее! Запахи, вид и цвет продуктов. Я любовался спелыми томатами, зеленью и серебристой рыбьей чешуёй. У меня не было шансов стать кем-то ещё. Намджун чуть нахмурился, глядя в свою тарелку и заел ароматным супом слова Сокджина о матери — он же помнил о том трагическом событии, но не думал, что его любопытство снова приведёт к этой истории — мысленно Намджун снова оказался там. — Наверное, очень сложно являться одновременно владельцем и поваром, — сказал он. — Я хотел вам кое-что предложить, но, боюсь, что вновь задену вас этим… Оскорблю. — Если вы этого опасаетесь, то вполне можете оказаться правы в своих сомнениях, — спокойно ответил Сокджин. — Сложно, но я справлюсь. Это же только на первое время. Я надеюсь найти хороших поваров, когда мы встанем на ноги, и тогда станет легче. — Ну хотя бы на это время я мог бы… вам помогать, — продолжал Намджун осторожно. Очень осторожно, будто одно лишнее слово могло разрушить всю прелесть этого ужина. — Со счетами, с бумагами, накладными, я в этом очень хорошо разбираюсь и не стал бы брать с вас за это деньги, ни в коем случае. Сокджин поднял на него немигающий взгляд. Это так странно, почти тревожно выглядело — эти глаза на беспечном лице, тёмные, строгие. Он взмахнул ресницами — наваждение пропало, а Сокджин засмеялся. — Ну вы и… хитрец, господин Ким. Подгадали момент, когда я не могу оскорбиться и уйти. Даже от ваших стейков бы мог, а сейчас не могу. Нет, нет и нет, мой дорогой господин Ким, если я и готов пустить кого-то за своё место у плиты, то точно не в свою бухгалтерию. Даже если вы сами предложите мне заплатить. Я в этом тоже неплохо разбираюсь. — О, поверьте, я не специально выбрал момент. — Намджун опустил взгляд. — Просто хочу хоть чем-то быть вам полезным. Но если это не требуется, то не смею настаивать. — Спасибо. Прошу, не смущайте меня предложениями о помощи. Мы недостаточно хорошо знакомы для этого. И, в конце концов, я не один с этим справляюсь, у меня есть Юнги. — Я больше не буду, — Намджун звучал, как нашкодивший мальчишка перед строгим родителем, что выглядело даже забавно в его-то годах. — Скоро вам подадут стейк, — оповестил он, краем взгляда замечая, как Чонгук над ним старается. — Надеюсь, вы получите столь же незабываемые впечатления от мяса, как и от супа. Он подлил немного вина. Сокджин поблагодарил улыбкой, глядя на Чонгука. Посмотреть, действительно, было на что: каждое движение повара было отточенным и аккуратным, улыбка — светлой, а взгляд — дружелюбным и сосредоточенным разом. Важный гость Намджуна не знал, как была сформулирована задача для Чонгука, но тот и впрямь готовил, как для любимого человека. Сокджин хихикнул, представив такую открытую кухню у них. Юнги бы хорошо на ней смотрелся, если, конечно, гости предпочитали в качестве приправ полный презрения к миру взгляд. Официантка снова убрала тарелки и вазочку с цветком — огромная порция стейка для Сокджина заняла большую часть стола, а Намджун получил свой ростбиф. — Вы не мелочитесь, Намджун, — уважительно заметил Сокджин, отрезая кусочек и внимательно его разглядывая. Идеально — прожаренная корочка и кровь в центре, но переход плавный, правильный. Сокджин попробовал, медленно прожевал и одобрительно причмокнул. — Великолепно, — согласился он. — Вам удалось меня удивить! — Тем, что я угостил вас стейком, который вы обозначили, как любимый? Но я ведь не сам его сделал, — Намджун улыбнулся. Было приятно, хотя он слегка преуменьшал свои заслуги. Чуть-чуть скромничал — это его даже красило. Пусть он и не сам готовил для Сокджина этот кусок мяса королевских размеров, пусть не сам ухаживал за коровами и не сам их разделывал, но он организовал всё это: и ферму, и ресторан, не просто организовал, а держал планку, поддерживал благополучие. И даже в том, что Чонгук остался у них работать тоже была доля заслуги Намджуна: устраиваясь к ним, парень честно сказал, что ему нравится это место, но у него есть на примете ещё один вариант. Тогда Намджун и вспомнил про свою идею с открытой кухней, которую в недалёком прошлом не удалось реализовать — повара стеснялись, даже Тэхён тогда стеснялся, ведь не был уверен, что у него получится достойно смотреться у плиты под чужими взглядами. Намджун описал Чонгуку свою идею, познакомил с сотрудниками, свозил на ферму. Но не для того, чтобы похвастаться. Лишь показать, что всё очень грамотно устроено, что он — хороший организатор. И неплохой начальник — все работники это подтверждали. Зарплату он обещал тоже неплохую. Тогда Чонгук сделал свой выбор. И сейчас Намджун был за это благодарен. С этим поваром в команде они взлетели ещё выше — с мясом Чонгук обращался, как бог. И на «окне» смотрелся великолепно. Ростбиф был очень хорош. Ассорти из соусов — божественно. Стоило попробовать их все, по очереди, сравнить, выбрать, какой удачнее всего сочетается с мясом. — Скажите, Сокджин, — попросил Намджун через какое-то время, глядя на то, как тот играючи разделывается со своим стейком, — а что вам ещё приятно, ну, кроме еды? Куда бы я ещё мог вас пригласить? Конечно, когда у вас появится на это время. Да, он не хотел, чтобы этот ужин стал для них единственным, не рассматривал такой сценарий. После вчерашнего потрясения, заключающемся и во внезапном визите, и в падении с лестницы, но более всего — в поцелуях Сокджина, в его губах, которые делали из огрубевшей души Намджуна трепыхающуюся птицу, он уже не хотел так думать. Намджун никогда не был жадным, все деньги, которые он зарабатывал тогда, в прошлой жизни, не имели для него значения. Он просто складывал их в надежде когда-нибудь вырваться и начать всё заново. Не стремился побольше заработать, не гнался за наживой. Его образ жизни, что тогда, что сейчас был довольно аскетичным. Бизнесу, ферме и ресторану деньги требовались гораздо больше, чем самому Намджуну. Его планам на спокойную, размеренную жизнь — требовались. Но ему самому было достаточно немного: несколько приличных костюмов, чтобы достойно выглядеть на встречах, хорошая машина, чтобы без проблем проезжать по холмистым дорогам, и на этом всё. Если бы у него было чуть-чуть больше смелости и отрешённости, Намджун и впрямь принял бы постриг. — Зачем вам это, Намджун? — Сокджин ненадолго отложил приборы и промокнул губы салфеткой. — Давайте откровенно, я не самый интересный собеседник. О чём со мной вообще говорить, кроме еды? Вы старше, умнее, мудрее, наконец. Что вам во мне может быть интересно? Намджун никогда не был жадным, но… это не относилось к его общению с Сокджином. — Вы мне интересны, — ответил он, глядя в глаза. — Вы, Сокджин. Вы прекрасно поддерживаете беседу, я убедился в этом на прогулке. Вы умны, не сомневайтесь. Но, позвольте спросить, вас смущает или напрягает моё внимание? Я слишком напираю? Я не так понял вчерашнее? Или вы боитесь мне открыться чуть больше, чем следует? — Я бы сейчас не стал вспоминать про вчерашнее, — отозвался Сокджин, отрезая кусочек мяса. — Мы оба были изрядно не в себе. Давайте пока не будем касаться этой темы? Мне, по крайней мере, нужно самому уложить это в голове. Ваше внимание не то чтобы смущает меня, скорее удивляет. Но… если хотите, мы можем снова погулять вместе. Не нужно ничего особенного, Намджун. Меня легко поразить, вы сможете, не сомневаюсь. Но я не хочу, чтобы меня поражали. Давайте сначала узнаем друг друга получше? — Хорошо, — покладисто согласился Намджун, принимая правила. Поражать Сокджина — не обязательное условие. Намджуну хотелось порадовать его, но не поразить. — А как вы смотрите на десерт? Я ничего не выбрал, но мы можем заказать что-нибудь. — Какой же ужин без десерта? — улыбнулся Сокджин, доедая свой стейк. — Обязательно нужно заказать. Мне понравилась панна-котта, но, может быть, вы посоветуете что-то иное? У барной стойки мелькнула знакомая макушка, и Сокджин едва удержался, чтобы не закатить глаза. Иногда Юнги слишком сильно за него волновался, хотя эта забота всегда согревала. — Как вы смотрите на шоколадный фондан? — предложил Намджун. — С шариком ванильного мороженого он очень хорош. — С двумя шариками, — подхватил Сокджин воодушевлённо. — Ванильное и фисташковое. И веточку мяты сверху. Намджун кивнул и подозвал официантку, чтобы заказать две порции. — Добрый вечер, Юнги, — поприветствовал бармен, как только тот присел за стойку. — Что тебе налить сегодня? — Кофе, — попросил тот, удержав себя от совершенно неуместного поцелуя — Хосок всё же был на рабочем месте. — Добрый вечер. Как твой день? — Хорошо, клиентов сегодня много, люблю, когда много работы, — он засуетился, быстро выполняя заказ — как обычно, как Юнги нравилось, не уточняя тех деталей, которые уже прекрасно знал и мог повторить, не глядя, если бы его посреди ночи разбудили. — Но вечер очень любопытный… Вручив посетителю чашку, Хосок чуть-чуть подался к нему через стойку, понижая голос: — Никогда не видел, чтобы наш босс с кем-то ужинал. Не думай, что я тут сплетни развожу, просто это… О-очень любопытное зрелище. А у тебя как прошёл день? Выглядишь уставшим… — Никогда не видел? — Юнги нахмурился. — Интересно, что ему нужно от Сокджина? Нормальный был день, просто у нас тоже было много клиентов со сложными заказами. Видно, просто поздно лёг, — он едва заметно улыбнулся в полученную чашку. — Ну, вариантов много, — отозвался Хосок с тенью задумчивости на лице. — Мне больше интересно, во что это выльется. Глядишь, будем с вами работать в одном большом ресторане. Ты, я, Чимин, — он явно так шутил, глаза озорно блестели. — Кстати, как он? Всё в порядке? — В порядке, — Юнги улыбнулся. — Самую малость посмущался утром, но всё хорошо. Он, конечно, чудо. Я рад, что он работает с нами. Чимин очень хороший парень. Кондитер от бога и очень хороший человек. — Да и ты тоже безумно хорош, — Хосок игриво подмигнул ему и ненадолго отошёл, чтобы принять следующий заказ. Кухня закрывалась в десять вечера, но посетители в зале сидели, доедали свои заказанные блюда. Тэхён впервые вышел к Чонгуку без пяти десять, чтобы помочь прибраться и отнести всё в цех. — О, — и замер, тоже увидев босса с Сокджином за одним столом. — Так вот для кого все эти почести! — Интересно, да? — Чонгук быстро и аккуратно убирал посуду. — Я, признаться, удивился, когда он появился. В смысле, когда они сели вместе ужинать. Тэхён придержал для него дверь ногой, удерживая в руках оставшиеся продукты. — Ну ты же помнишь, что Сокджин с Юнги невсерьёз говорили о свадьбе? — фыркнул он. — Хотя ты прав, я тоже удивился. За пять лет впервые вижу, как босс с кем-то ужинает. — Парни зашли в цех, Тэхён поставил продукты на стол и обернулся к Чонгуку. — Ты сегодня был очень красивым. Да, ты всегда красивый. Просто сегодня я тобой любовался. Я тебя подожду, пойдём домой вместе? — Я думал о тебе, когда готовил, — признался Чонгук и тронул губами висок Тэхёна. — Я быстро всё приберу и пойдём. Подожди немного, отдохни пока. — Вот так вот: посетительницы с него глаз не сводят, а он думает обо мне, — тот засмеялся, прислонившись к столешнице бёдрами. — Я подожду, не торопись. Смотреть на Чонгука не только, как на коллегу, но и на своего парня было очень интересно. И заигрывать с ним по-настоящему — тоже. — А переодеваться вместе будем? Крышка со сковороды покатилась по полу. Чонгук бросился за ней, пряча взгляд и вспыхнувший румянец. — Тэхён! — как-то жалобно воскликнул он. — Тебя это вообще не смутит? — Нет, — слишком быстро ответил Тэхён, не задумавшись. Когда они сидели у Чонгука на диване, тот его ни разу не смущал своим обнажённым торсом. Привлекал взгляд, заставлял сердце биться быстрее, а голову — слегка кружиться, но смущения там точно не было. — Но если ты так стесняешься, я могу подождать за дверью. А так бы… помог, — добавил он, разглядывая собственные руки, чтобы не рассмеяться. — Ведьма! — пробурчал Чонгук. Что-то в этом слове на этот раз было не так, словно чего-то не хватало. И он уточнил: — Моя ведьма. Он притянул к себе Тэхёна прямо посреди цеха. — Прекрати меня так откровенно дразнить, — попросил парень. — Я становлюсь от этого страшно неуклюжим. Могу сказать тебе какую-нибудь глупость. Ты расстроишься, а я… не хочу тебя расстраивать, Тэхён. Ладони коллеги мягко опустились на плечи, скользнули по ним, чтобы потом обнять за шею. — Но если я не буду тебя дразнить, я не буду самим собой? — вопросительно получилось. — И тебе станет скучно. Ты такой милый, когда так смущаешься, Чонгук-и… — от этого внезапного дополнения к слову «ведьма» Тэхён готов был замурчать, жаль не умел делать этого столь же талантливо, как Чимин. — Мне не станет скучно с тобой, — глубоким голосом пообещал Чонгук. Он всегда остерегался давать обещания, которые не сможет выполнить. Но каждое из обещаний, что доставались Тэхёну, он был готов выполнять, даже если для этого придётся совершать невозможное. Может быть потому, что предать доверие Тэхёна, подвести его — прегрешение ужасной, разрушительной силы. Чонгук помнил его слёзы и то, каким стыдом и болью они отзывались в его собственном сердце. — Давай просто переоденемся и пойдём домой, — попросил он, не двигаясь с места. Слишком приятно было стоять, пока Тэхён его обнимал. — Купим по мороженому на набережной. «Конечно, тебе не станет скучно, потому что дразнить я тебя не перестану», — упрямо подумал Тэхен, а вслух произнёс: — Поцелуй и переоденемся. Точнее, я пойду, а потом подожду тебя и пойдём домой. Чонгук преувеличенно громко вздохнул, прежде чем поцеловать его в щёку — касание было быстрым, лёгким, но тёплым. — Дай мне закончить работу, — повторил он. — Иди переодеваться, Тэхён. Тот улыбнулся и нырнул в подсобку. Переодевался он всегда быстро, но сегодня слегка задержался — давал Чонгуку время убраться, да и себе закончить милую и совершенно безобидную шалость в гардеробной. Тэхён оставил коллеге записку, вырвав один лист из журнала учёта рабочего времени, где нужно было поставить подпись перед уходом. «Подыши на зеркало, Чонгук!» — гласила надпись, оставленная на полке, на которой тот всегда оставлял вещи. Перед самым выходом из раздевалки, Тэхён сам подышал на то самое зеркало на стене — выведенное его пальцем сердечко было очень хорошо заметно. — Подожду тебя у бара, с Хосоком пока поболтаю, — оповестил он, выйдя обратно. На самом деле ему хотелось посмотреть, как там босс со своим гостем. — Спасибо за кофе, мой дорогой волшебник, — поблагодарил Юнги, допив вторую чашку. Он отсчитал деньги, оставил их на стойке и поднялся, старательно не оглядываясь на столик, за которым сидел Сокджин. Но всё равно продолжал чутко вслушиваться, вычленяя из звуков вокруг его голос, не слова, а сами интонации. Подошедшему к бару Тэхёну он улыбнулся. — Привет. Проводить тебя или ты не один? — Привет, Юнги, — тот ответил ему и улыбкой, и лёгким, порывистым объятием. — Хорошая традиция — мы у вас обедаем, вы у нас ужинаете, ну или просто в баре сидите. Тэхён улыбнулся и Хосоку, лишний раз взглянул в сторону столика для двоих. Многие посетители уже ушли, официантки убирали столы, задвигали кресла и стулья, а те двое ещё сидели, допивая вино. — Я с Чонгуком пойду. Хочешь, пойдём с нами? Всё равно в одну сторону. И пока у меня есть возможность, я хотел поблагодарить. За свечи и гирлянды. За всю ту обстановку, что вы для нас создали. Чонгук признался мне, что это — не его рук дело. Значит — ваше. У нас было очень красивое свидание. Спасибо. Юнги моргнул, ему казалось, что свечи и гирлянды для Тэхёна и весь их с таким тщанием приготовленный ужин были страшно давно — и заулыбался по-настоящему ярко. — Тебе понравилось? Я рад, что свидание удалось, — негромко сказал он. — Я не помешаю вам? — Понравилось. Это было ужасно красиво. Как будто мы ужинали среди звёзд. Думаю, что ты нам не помешаешь, — Тэхён дёрнул плечами, — или ты хочешь подождать Сокджина? Хотя я бы познакомил тебя со своим парнем, — очень прямо обозначил он и совсем заулыбался. Тэхён не думал, что Юнги как-то всерьёз переживал за его личную жизнь после тех посиделок на пляже, но поделиться с ним хорошей новостью было очень приятно. — Для тебя, звёздное дитя, все звёзды мира, — как-то очень чутко сказал Юнги. — С удовольствием познакомлюсь с твоим парнем. Очень за вас рад. Подожду вас на улице, покурю пока. Доброй ночи, Хосок. — Напиши мне, как доберёшься домой, — попросил бармен ему вслед. Ему бы очень хотелось пойти с ними, но смена ещё не закончилась. Когда Чонгук вышел, они с Тэхёном прошли мимо того самого столика к выходу. Парень вежливо поклонился боссу и Сокджину, взял Чонгука за руку уже за пределами ресторана — не стеснялся, нет. Просто только там понял, чего ему не хватало. — Мы хотели взять по мороженому, — сообщил он Юнги, подойдя к нему. — Можем прогуляться до дома долгой дорогой. Представлять двоих друг другу было не нужно, Тэхён переплёл с Чонгуком пальцы. — Ты ведь нашёл мою записку? — Почему бы иначе я вышел с такой улыбкой? — вопросом ответил Чонгук. — Это очень мило, ведьмочка. Пройдёмся по набережной? — Может, ты просто в зеркало посмотрел и увидел, какой ты красивый? — ласково поддел Тэхён. Оставлять своему парню такие милые, приятные послания он собирался буквально везде. Не слишком много, чтобы надоесть ими, но и не всего лишь единожды. Юнги кивнул, глядя на свои кроссовки. — Мороженое — это хорошо, — согласился он. — Давайте по набережной, подышим воздухом, посмотрим на небо. — А я тебе говорил, что он романтик, — тихонько посмеялся Тэхён, прижимаясь к Чонгуку поближе. И уже громче: — Кстати, Юнги, а почему Сокджин ужинает с нашим боссом? Ты не знаешь? — Романтик, — согласился Чонгук и посмотрел на своего парня. — Тебе не холодно? Может, набросишь на плечи мою рубашку? Вечер на самом деле выдался немного прохладнее, чем всегда, но Тэхён согласился вовсе не потому, что ему было холодно. Ему нравилась одежда Чонгука, хранившая его запах. Тэхёну так приятен был этот запах, что он был готов всего себя окружить им, абсолютно всего. — Давай, — кивнул он. — Не знаю, — признался Юнги, и в его голосе плеснулась досада от этого незнания. — Сокджин сказал только, что Ким Намджун пригласил его поужинать. — Жаль, а то я уже столько всего себе напридумывал, — хохотнул Тэхён. — Начиная с того, что наш босс планирует завладеть вашим рестораном и заканчивая тем, что хочет продать Сокджину наш. Но я если что, иногда слишком много думаю. И вообще не всегда попадаю в истину. А ты что думаешь, Чонгук? — Босс просил меня приготовить стейк так хорошо, как я бы это сделал для любимого человека, — медленно сказал тот. Это не его дело, не каждого из них троих, но он словно кожей чувствовал, как напряжён был Юнги. Удивительно, он никогда не был особенно чувствителен к таким вещам. — Не знаю, можно ли эту подготовку отнести к обсуждению финансовых вопросов. Кажется, это свидание. Юнги едва не сбился с шага, и его тихое шипение было совершенно отчётливым. Тэхён тоже почувствовал это напряжение, поправил на плечах рубашку и поменялся в лице, становясь серьёзнее. — Чонгук, вот что тебе всегда всякие отношения мерещатся? Даже сейчас, когда у тебя уже есть собственные. Я уверен, что это сугубо деловой ужин. Ну или просто дружеский, — он покрепче сжал его пальцы. Неизвестной осталась причина таких слов — действительно ли Тэхён что-то знал или хотел, чтобы Юнги в моменте стало чуть легче. — Скорее деловой, раз он так сказал, — продолжал Тэхён. — На партнёров по бизнесу тоже хочется произвести впечатление. Но отношения между ними? Не-ет. Каким бы красивым и талантливым поваром не был Сокджин, босс на это не решится. Юнги с Сокджином связывала давняя крепкая дружба и общее дело, Тэхён это понимал. Все эти предложения руки и сердца — всего лишь шутки. Но, возможно, Юнги (осознанно или не очень) не хотел делить друга с кем-то ещё. В конце концов, чувства не всегда взаимны. — Эй, мне ничего не мерещится! — возмутился Чонгук. — Я не делаю никаких выводов, я просто дословно передал просьбу босса. Он мог бы сказать для «важного человека» или «моего партнёра», но он сказал именно так: «для любимого человека». Я не знаю, что это означает в его планах. Может быть, это деловой ужин. А может, и нет. Юнги фыркнул, как рассерженная кошка, и внезапно засмеялся, расправив сутулую весь вечер спину. — Если это так… Боюсь, Ким Намджуна ждёт разочарование. Сокджин на моей памяти не дал шанса ни одним отношениям. — Почему? — любопытно спросил Тэхён, еле повернувшись к нему, а то вид такого возмущённого Чонгука его гипнотизировал. — Сначала он говорил, что в его жизни есть вещи важнее романтики и отношений, что у него нет на это времени. — Юнги больше не смеялся, он смотрел на звёзды. — Всё его время уходило на учёбу, работу и заботу… о близких. А потом, кажется, это стало привычкой. Он слишком погружается в работу, чтобы оставить себе время на отношения. Сокджин слишком… ответственный. Это было не всё, были и другие причины, о которых Юнги знал, и ещё те, о которых только догадывался. Но молодой, фантастически красивый Ким Сокджин был один, и в этом, наверное, была одна из несправедливостей жизни. — Поня-ятно, — задумчиво протянул Тэхён и потянул Чонгука за руку в магазинчик за мороженым. Он прекрасно понимал, что все эти слова о времени, о делах, о большей важности чего-то другого — лишь отговорки, сам так часто себя ими убеждал, прикрывался за подобными «ширмами», но сейчас допытываться сильнее не стал, в конце концов, это совершенно его не касалось. — Юнги, какое ты будешь мороженое? — он застыл над прилавком. — А ты, Чонгук? — Фисташковое, — попросил Юнги, не глядя на прилавок. — Шоколадное? — спросил у Тэхёна Чонгук. — Какое тебе самому нравится? Он уточнял, не сомневаясь, что половину его мороженого съест Тэхён. Чонгук надеялся, что съест, было что-то очень приятное в том, чтобы обмениваться друг с другом едой. — Мятное, — ответил тот. — С шоколадом будет очень хорошо сочетаться. Немногим позже они сидели прямо на берегу, любуясь океаном и звёздами, пока ели своё мороженое. Тэхён тянулся к шоколадному в руках Чонгука, а сам делился с ним своим. Сейчас Юнги мог воочию видеть совершенно другого Тэхёна — игривого, смешливого и очень открыто симпатизирующего своему парню, дразнящего его столь же сильно, как и стремящегося к нему. — А как там Чимин, кстати? — спросил тот, когда от мороженого остался только лёгкий привкус на губах и языке. — Нам нужно позвать его как-нибудь погулять с нами. Жаль, что он заканчивает работу раньше, чем мы. — Он и начинает раньше, — немедленно вступился за Чимина Юнги. — Если бы он ещё и работал допоздна, он бы совсем выматывался… Но можно просто пригласить его погулять, он вряд ли тебе откажет. Он доел своё мороженое и снова поднял взгляд к ночному небу. — Мы вчера собирались у Хосока, — негромко сказал он. — Выпить вместе. Втроём. — Вот потому что он начинает раньше, да ещё и работает каждый день, погулять вечером проблематично, нужно же ему высыпаться. А все недавние выходные я сам был занят, — вздохнул Тэхён. — Но ничего, погуляем обязательно. Живём теперь так близко, — он положил голову на плечо Чонгука — естественно и легко. А потом спросил: — Вы подружились с Хосоком? Я думал, что ты к нему только за кофе в бар приходишь. Ну и живёшь с ним по соседству. Чем вы занимались? — никакого подтекста в вопросе не было. — Ну, можно сказать, что подружились, — подумав немного, признал Юнги. До сих пор странно было думать о ком-то ещё, кроме Сокджина, в категориях дружбы. Но Хосок точно не был в его восприятии просто соседом. И сам Тэхён уже не был просто знакомым. — Он славный. Мы… — Юнги сказал это раньше, чем успел подумать, что и кому говорит: — Гладили кота. — У Хосока есть кот? — спросил Тэхён, а Чонгук как-то странно отреагировал на слово «гладили», потому что вплёл пальцы в его волосы над ухом, касаясь ласково и тепло. Юнги хлопнул себя пальцами по губам. — Нет, у него нет кота. Не спрашивай, пожалуйста, я несу чёрт знает что. — Ну, ладно, — Тэхён нахмурился лишь на долю секунды, а потом разомлел от поглаживаний Чонгука и притих, прикрывая глаза. Когда они продолжили прогулку и неспешно дошли до первой точки назначения — дома Тэхёна, Юнги легко обнял его и отступил назад. — Не буду мешать вам прощаться, — улыбнулся он. — Спасибо, что позвали меня погулять с вами. Я покурю на перекрёстке, — и махнул в сторону. — Доброй ночи, Тэхён. Чонгук проводил его взглядом и тоже обнял своего парня, совсем по-другому: крепче, нежнее. — Я зайду за тобой утром пораньше? — спросил он. — Могу приготовить завтрак и взять с собой. Хочешь поесть на побережье на рассвете? — Хочу, — отозвался Тэхён, обняв в ответ и прижимаясь щекой к щеке, не отступая. — Во сколько мне нужно проснуться? Или ты разбудишь меня звонком, как проснёшься сам? — Так и сделаем, я тебе позвоню, — пообещал Чонгук. — А теперь иди спать, тебе нужно выспаться. Он немного отстранился, но только для того, чтобы поцеловать Тэхёна. Прикосновение к губам было быстрым, но чётким — и заставило кровь разом бежать быстрее. — Доброй ночи, ведьмочка. Тэхён слегка завис, а потом порывисто подался вперёд и коснулся губ Чонгука сам. Коротко, но чётко. — До завтра, Чонгук! — И упорхнул в дом прямо в его рубашке — вот вообще про неё забыл, а как осознал, то уже было поздно бежать на улицу. Но ничего, завтра обязательно вернёт. Сейчас можно было просто наслаждаться запахом Чонгука на себе. Юнги дождался Чонгука, но некоторое время они шли молча, прежде чем он не заговорил: — Он очень славный. Рад за вас. — Спасибо, — парень светло улыбнулся. — Спасибо, что тогда помогли мне с рестораном. Тэхёну понравилось. — Не стоит, — невозможно было не ответить на такую улыбку. Когда Юнги улыбался, у него смягчался голос и взгляд становился куда приветливее. — Мы не очень давно знакомы, но… Он мне с первой встречи очень понравился. Такой звёздный, чуткий. Береги его, пожалуйста. Чонгук не интересовался чужими делами и не позволял интересоваться своими. Он разговаривал с этим парнем второй раз в жизни. Но Тэхён назвал Юнги своим другом, и тот явно искренне за него беспокоился. И Чонгук смирился с тем, что среди людей, с которыми он может говорить откровенно, появился ещё один. — В этом ты можешь не сомневаться, — твёрдо сказал он, отвечая на чужой взгляд. — Я позабочусь о Тэхёне.***
— Надо было Юнги взять машину, — сокрушённым голосом сказал Сокджин, глядя на припаркованный возле ресторана автомобиль. — Я не думал, что буду пить вино, а он хотел погулять… Как мы завтра на работу поедем? Можно было пройтись пешком, подышать воздухом под звёздами и обдумать всё произошедшее этим вечером, но Сокджин чувствовал, что едва держится на ногах. Что только упрямство не даст ему вернуться в кабинет над своим рестораном и свернуться на маленьком диванчике до утра. Они пили одинаково, вино было очень приятным, на одном бокале остановиться не получилось, но Намджун чувствовал себя вполне трезвым. Наверное, его можно было напоить только чем-то покрепче вина. — Сейчас я вызову такси. Отвезу вас до дома. А завтра приеду за вами на своей машине и доставлю на работу, — сказал он, доставая телефон. — Пожалуйста, Сокджин, позвольте мне сделать для вас хотя бы это в качестве благодарности за то, что вы сегодня пришли ко мне… дважды. Во взгляде Сокджина мелькнула неуверенность, но он кивнул. — Если вы себя достаточно хорошо для этого чувствуете, — уточнил он. — Даже моя спина до сих пор болит. Я могу добраться на такси сейчас и утром. Пожалуйста, поберегите себя. — Я давно привык к своей боли в спине, за что сегодня получил настоящий выговор от врача. Обязательно ей займусь, но уже не сегодня, — Намджун очень осторожно потянулся рукой к его плечу и коснулся кончиками пальцев. — Сегодня я хочу вас проводить. Если моего общества вам уже сегодня достаточно, так и скажите. Но это то, что я хочу сделать. И прошу об этом. Самую малость, Сокджин. — Хорошо, — сдался тот. От мысли о том, что он слишком легко раз за разом поддаётся словам Намджуна, становилось тревожно, но он не позволил этим мыслям захватить его целиком. — Хорошо, вы можете меня проводить. И доставить на работу утром, — разрешил Сокджин в порыве неожиданной щедрости и хихикнул. — Всегда мечтал о собственном водителе. — Спасибо, — кивнул Намджун, слегка улыбнулся и убрал руку столь же деликатно, как и касался плеча. Он набрал номер. Скоро за ними приехала машина. Ничего примечательного в ней не было — обычное такси, которых по полуострову ездило много. Приоткрыв перед Сокджином дверь, Намджун забрался следом. В этом не было особенной необходимости — он мог сразу заплатить за доставку пассажира по нужному адресу и вернуться в ресторан, но это значило — проститься с Сокджином на десять-двадцать минут раньше. Неизвестно, когда им придётся в следующий раз погулять или поужинать. У Намджуна давно не было такого дребезжащего внутри ощущения: завтра может и не наступит, то, что происходит сегодня — важнее всего. — Вы живёте с Юнги? — уточнил он, пока они ехали. Сокджин сразу назвал водителю адрес, а Намджун заплатил за поездку туда и обратно. — Да, — легко отозвался Сокджин, надеясь, что друг уже дома и позаботится о его спине. — Снимаем квартиру. — Не нашлось ничего подходящего в нашем районе? — продолжил спрашивать Намджун и вдруг внезапно сам почти хихикнул, спрятав этот странный звук на кончиках своих пальцев. — Простите. Не знаю, с чем это связано, но в моей голове рядом с вами возникают странные мысли. — Я не искал, — Сокджин перевёл на него внимательный взгляд. — Я хотел жить так, чтобы от работы меня отделяли хотя бы пятнадцать-двадцать минут. Чтобы я мог переключиться, возвращаясь домой, это очень важно. Что у вас за странные мысли, господин Ким? В этом обращении сейчас не было вежливой, отстранённой учтивости, только ласковое поддразнивание. — Нет-нет, — запротестовал Намджун, качнув головой. — Это совершенно точно вам не понравится, вы можете даже выкинуть меня из салона прямо на ходу. Прошу вас, не будем об этом. Я скажу это только в том случае, если вы посмеётесь и не воспримите мою глупость всерьёз. — Хорошо, — Сокджин всегда был любопытным, — я не выкину вас из салона, хоть и не понимаю, почему вы всегда думаете обо мне что-то пугающее. Говорите. — Язык мой — враг мой, — вздохнул Намджун с улыбкой. — Про салон — это была идиотская шутка. Не понимаю, что на меня нашло. Но когда я подумал о том, что вы живёте довольно далеко от работы, то уже собрался предложить вам на время свою спальню и кабинет. А сам я мог бы уехать жить на ферму, у меня там есть дом, но я там не живу. Сокджин засмеялся, тихо, но очень искренне. — Какое щедрое предложение, — он смахнул выступившие от смеха слёзы с ресниц. — Ваш прекрасный кабинет! Но я вынужден отказаться. Ваш кабинет, без сомнения, хорош, но запах табака в спальне… Нет и нет, я согласен терпеть его на волосах, но не больше. — О, про то, что мне нужно бросить курить, доктор тоже намекал, но тут я точно не смогу его послушаться, — Намджун вздохнул уже тяжелее. — И я рад, что смог вас рассмешить. Вы… Очень красиво смеётесь, — он едва не зажмурился, словно боялся, что опять задел Сокджина своей прямотой. Но тот только улыбался, назидательно сказав: — Вы слишком легкомысленно относитесь к советам докторов. Наше простое человеческое тело тоже нуждается в заботе. Ум, сердце и тело требует одинакового внимания. И обратился к таксисту: — Здесь, пожалуйста. Вечер был очень приятным. Несмотря на самочувствие, Сокджин улыбнулся Намджуну с благодарностью. — Спасибо за ужин и компанию. Мне всё очень понравилось. — Я очень благодарен вам за то, что вы пришли. И рад, что всё прошло для вас хорошо, — ответил тот с улыбкой и протянул руку, на этот раз — к его руке. — Завтра заеду за вами утром. Хорошего вам отдыха этой ночью. — Доброй ночи, Намджун, — Сокджин позволил их пальцам ненадолго соприкоснуться, прежде чем вышел. Почему это было так приятно?