Life is Withstand

— Это бред, короче, - Чон поднимает руки в жесте «сдаюсь» и качает головой, осматривая столовую. Вот они опять собрали консилиум, вот они опять пытаются сложить два и два, но каждый раз почему-то получается пять. Или шесть. — Здесь точно что-то не то, - Тэхен наклоняется ближе к центру стола. — Кто-то подделает вид активных соц.сетей... – Мин, поджав губы, вновь листает ленту фотографий. — Интересно зачем? Возможно, чтобы что-то скрыть. И не от студентов академии. Нить раздумий подхватывает Наён: ее серьезное лицо отражается в стакане с газировкой. «Хризалида» погружается в долгое молчание, прежде чем девушка начинает говорить: — Значит от людей по ту сторону Аркадии-Бэй: от его родителей. Академия думает, что парень уехал, родители же, или кто там у него есть, думают, что он продолжает учиться! — Он будто в небытие… Так жутко, - Сана качает головой, когда этот некрасивый пазл постепенно начинает складываться в целостную картинку. — Нам нужно выяснить, что с ним. И кто делает фотографии вместо него. Предлагаю рассыпаться по кампусу в разных местах, и как только мы увидим новое фото, сразу же бежим выяснять, - сложив руки на груди, Мин задумчиво хмурится. — А что если ему написать? Ну знаете, «я первокурсница тут, у тебя такие крутые фотки, покажи мне свой фотоаппарат», - в предплечье Чона врезается рука Тэ, и тот тихо смеется. — Это же идея! Я прямо сейчас создам фейковый аккаунт, и все будет охеренно. Миссия «Охеренно» длится неделю, когда Чонгук, включив в себе неведомую всем сторону глупой наивной девчонки, болтает с «незнакомцем» сутками, восхваляя его работы и выпрашивая встречи. Конечно, было ожидаемо, что их Мистер Хэ начнет отпираться, однако спустя пять дней он назначил встречу. В маяке. Говорит, что виды там — вау, говорит, что хочет пофотографировать Санту. — Имя выбрал ты, конечно, - Хо заглядывает в диалог в телефоне Гука. Как будто бы реально переписка влюбленной парочки, и такой это кринж — куда деваться, однако во благо приключений оно того стоит. Хоть и жутко. Все равно что предложить встретиться призраку. Обязательно нужна была подстраховка: никто не мог знать точно, кто действительно придет на встречу в маяке. В неприятно солнечный вечер субботы ребята начали подтягиваться к набережной. Чонгука наряжать в платье не стали, идти отважилась Наён. Конечно, ребята бы не дали ее в обиду, поэтому окружили место кто где, держа в руках телефоны, где был запущен приватный стрим «Хризалиды». В случае опасности Хо должен вызвать полицию, Чонгук, Мин и Тэ рвануть прямиком за девушкой, Сана контролировала местность, чтобы никто больше не зашел в старый маяк. Сначала все видели лишь темную лестницу наверх, носки обуви Наён, медленно поднимающейся по ступенькам, после — освещенное солнцем пространство. И профессора Джефферсона, точнее его разъяренное лицо на камере телефона — после темноту, наступившую после глухого удара о пол. Тут же среагировав, план вступил в действие: через пару минут возле тихой дороги завизжали сирени полиции, и группа высоких мужчин рванула к двери. Она была изнутри чем-то подперта, так что было потрачено не мало общих сил, чтобы наконец выломать. Жуткая тревога скакала от одного к другому; Мин первым поспешил к чертовой башне. — Руки вверх! – голос полицейского разбился о стеклянные окна эхом, и профессор тут же среагировал, роняя из рук тело девушки: Наён была в отключке, рядом, на деревянном полу, валялся шприц. Как выяснилось позже: уехавший для Аркадии-Бэй и оставшийся тут же парень, Хёнджин, скончался от передозировки наркотиков, которые Джефферсон использовал, чтобы фотографировать студентов в «прекрасном блаженном состоянии»: спонсором и поставщиком был Нейтан. Семья Прескоттов не отмоется от такого позора, зато слава от раскрытия ужаса осветила «Хризалиду». Бдительность этих студентов, возможно, спасла кого-нибудь еще от такой участи. В шприце, к счастью, было простое снотворное.