Лютик света в Тёмном царстве

— Эйрит… моя милая, храбрая маленькая Эйрит… прости меня… прости… прости меня… я слабак… ничожество… — Отец… тише… я с тобой. Я всегда буду с тобой… — юная наследница прижала князя к себе, так крепко, как могла. Наконец, спустя минут десять Разбойничий Князь тяжело горько вздохнул и сильно стиснул челюсти, усилием воли взяв себя в руки. — Отец… как я могу тебе помочь?.. Гитраш выпрямился… его глаза всё ещё блестели от слёз, но на его губах вновь оказалась привычная тёплая и уверенная улыбка. Он бережно перебрал косы гитрашонка, погладив её щёку и поцеловав её в лоб, после чего взял её руку, сплетаясь с ней пальцами и крепко сжимая в своей. — Знаешь, что значит твоё имя, Эйрит? — Нет, ты не говорил… — Оно означает «праведная ярость». Ты была рождена в первую ночь этой войны… и твоя мать выбрала это имя для тебя. Ты — наше благословение, посланное нам самой Аккидой… ты — надежда и будущее Кадагара. Наша праведная ярость. А потому… — разбойничий князь поднялся, держа дочь на руках — Научись беречь себя. Всегда быть начеку. Сражаться лучше старых воительниц. Твоя жизнь невероятно ценна, и её несомненно будут пытаться украсть или оборвать. Моё сердце итак полно боли и страха… я не хочу бояться ещё и за тебя. — Ты думаешь я позволю себя поймать? Помнишь, почему я Лютик? — гитрашонок хихикнула, запуская пальцы в косматую гриву отца. Тот улыбнулся в ответ. — Конечно помню. Ты была со мной в походном лагере… тебе было лет… шесть. — Врёшь, пять! — Вру, вру, — засмеялся гитраш. — Пять лет. Я отвлёкся, а ты сидела на берегу реки и играла с песком… тебя попытался выкрасть лазутчик, но вместо того, чтобы испугаться, ты отправила в его хлебогрызку целую горсть песка и покрыла грязной руганью. Сказать, что его это смутило — ничего не сказать… и пока он пытался выгрести песок из глаз, ты привела стражу и его схватили. Мы получили ценные сведения, и всё благодаря моему маленькому Лютику. — Агааа… а как ещё? Чья я доченька, м? — гитрашонок, взяла отца за щёки и потёрлась носом о его нос, широко улыбаясь. — Моя, чья же ещё? — князь вдруг подпрыгнул… и вихрем закружился по комнате под тяжёлый стук копыт и озорной смех дочери. Наконец они оба свалились на шкуры, смясь и отдышиваясь. С лица гитрашьего князя пропала тревога. Он снова был по-жеребячьи, безмятежно счастлив… Эйрит забралась верхом на его грудь и серьёзно посмотрела в его глаза. — Тебе надо поспать. Иначе ты совсем свихнёшься. — Ладно-ладно… сдаюсь. — он поднялся, хватая дочь в крепкие, но ласковые объятья. — дела подождут до восхода солнца, так и быть. — Знаю я тебя, — с упрёком в голосе наследница ткнула отца кулаком в плечо. — Отправишь меня спать и снова будешь сидеть над бумагой… так что я останусь у тебя, чтоб наверняка. — Никак тебя не перехитришь. Чтоже… у меня так у меня. Смотри, проследи за мной как следует, а то вновь убегу. Гитрашонок вновь приняла поцелуй от отца, мягко улыбаясь. Она никогда не могла понять — почему другие жеребята постоянно стыдились ласки отцов и матерей? Она же на вес золота… жизнь воина скоротечна… они живут, любят, заботятся, защищают и стараются подарить своим детям всю любовь, что у них есть… никогда не знаешь, когда воин Мрака окажется в объятьях своей Матери — повелительницы снов и мёртвых душ. Может, твоя мать завтра погибнет смертью храбрых на поле брани от чужого оружия… а сегодня ты отталкиваешь её, когда она хочет поцеловать тебя и поделиться с тобой бушующим внутри ветром, показать, что ты для неё не пустое место. Разве это слабость — любить и принимать любовь?.. — Не расслаблюсь ни на секундочку, — улыбнулась Эйрит, оказываясь на постели под боком отца и целуя его в ответ. — Слава Аккиде, что она подарила нам тебя. — старый гитраш прижал её к себе, по-волчьи сворачиваясь клубком. — Как бы я жил без такой замечательной дочурки? — Как-нибудь… не знаю. — она закрыла глаза, широко зевая и хищно лязгнув острыми клыками. — Ты смотри. Я сплю чутко, куда до рассвета от меня вздумаешь удрать — укушу. — Эту ночь я под стражей, да? Хорошо, радость моя. Не убегу. Спокойной ночи и храни тебя Аккида. — Сладких снов, отец. Старый гитраш довольно быстро упал в объятья Тёмной Крови. Его дыхание выровнялось и замедлилось, а тело хищника, закалённого в многолетних боях, наконец расслабилось и стало мягче. Эйрит поглаживала его мохнатую грудь и думала о его словах. Праведная ярость. Благословение и надежда. Верно… она послана Аккидой защитить Кадагар от врагов… и защитить отца. Даже прочнейшая сталь ломается… а отец не из стали. Слабым его не назовёшь… далеко не каждому под силу сплотить огромные земли под властью маленьких разбойничьих семей. От юга до севера, от тёплых смешанных лесов, пахнущих ягодами и прелой листвой, до холодных ветреных земель, где никогда не тает снег. Но он так заботится о своих подчинённых, что совсем не бережёт себя… нельзя позволить отцу принести самого себя в жертву землям Меча. Ему как никогда нужна опора и защита… Отдыхай спокойно, отец. Я с тобой.