Идефикс

— Ибо, водитель ждёт, — напоминает Чжань, заглядывая в гардеробную альфы. — Иду. Чжань наблюдает за тем, как Ибо поправляет рукава толстовки, приглаживает лезущие в глаза волосы и отворачивается от зеркала. Вот уже как два месяца Ибо является студентом Шанхайского Государственного Университета, успешно сдав вступительные экзамены и выбрав для себя специальность банковского дела и управления, и Сяо Чжань никогда не признается ему, что совсем слегка помог ему с поступлением. Ибо был умным и старательным, скрывая в себе большой потенциал, и Чжань не видит ничего плохого в том, чтобы слегка помочь этому потенциалу раскрыться. Его внутренняя омега признала в Ван Ибо своего альфу, желая стереть все существующие между ними «но», лишь бы он остался рядом. Чжань видит в Ибо равного и знает, что нужно сделать, чтобы весь оставшийся мир увидел альфу так же. — Чжань-гэ, у меня сегодня баскетбол, поэтому буду позже обычного. — Позвони, как закончишь, — говорит Чжань, наблюдая, как Ибо завязывает шнурки на своих найках. — Конечно, — выпрямляется альфа, улыбаясь и делая жест рукой на прощание, прежде чем выйти из гардеробной. Чжань провожает взглядом спину Ибо и, пытаясь сдержать глупую улыбку, прикусывает щёку изнутри. Он гордился Ибо. Видел все его успехи, каждый новый шаг и гордился. У Ван Ибо изначально не было в этой жизни ничего, и Сяо Чжань очень сильно хотел подарить ему все возможности этого мира, исполняя одну мечту за другой. Чжань знал, что они ни о чём не договаривались, а все их отношения были прописаны в заключённом договоре, как и совершенно не представлял, что о происходящем думал Ибо. Они поговорят, обязательно поговорят, но им определённо нужно ещё время. — Господин Сяо, машина готова. Омега смотрит на появившегося в дверях гардеробной Ян Юэмина и слабо кивает, возвращаясь из своих мыслей в реальность. — Иду. Выходя из гардеробной и оставляя позади немного озадаченного альфу, Чжань спускается на первый этаж, поправляет одежду перед зеркалом и берёт с комода папку с нужными документами и ключами. Он спускается по массивным ступеням крыльца, жмурясь от слепящего глаза утреннего солнца, и садится в уже дожидающуюся его машину, давая короткое указание, куда ехать. В голове мелькает мысль, что машина с Ибо уехала не так давно и, возможно, он даже сможет догнать её где-нибудь на въезде в город. Это была абсолютно абсурдная и не имеющая смысла мысль, но почему-то сам факт того, что они с Ибо выезжают утром и возвращаются вечером в одно и то же место, которое оба зовут своим домом, согревал изнутри лучше любого свитера. За те несколько месяцев, что они с Ибо жили под одной крышей, Чжань настолько привык к отголоскам барбариса в воздухе и вездесущим «Чжань-гэ», что теперь просто не представлял, как можно было жить без всего этого. Как он жил до встречи с Ибо. Казалось, что другой жизни просто не существовало, словно они всегда были знакомы. Обман мозга под воздействием феромонов идеально подходящего ему партнёра — вот как это называлось. Сяо Чжань знает об этом, ему говорили врачи, предупреждая, что его организм будет реагировать подобным образом, полностью принимая и подстраиваясь под альфу. Всё тело Чжаня чувствовало и отзывалось на любое действие Ибо каждой клеточкой, пробуждая инстинкты омеги и желание крепко связать альфу с собой. Что было между ними без феромонов и идеальной физической совместимости? Сохранилось бы их влечение без вмешательства природы? Чжань иногда думал об этом и каждый раз так и не мог найти ответ. Они с Ибо неплохо ладили в быту, у них были схожие вкусы и взгляды на многие вещи, а разговоры никогда не наскучивали. Можно ли это было считать за хорошую совместимость без влияющих на них инстинктов? Сяо Чжань очень хотел бы ответить «да», но понимал, что настоящий быт их с Ибо так и не коснулся: работу по дому делала прислуга, еду готовил повар, а просторный двухэтажный дом со множеством комнат обеспечивал им необходимое пространство. Условия их жизни никак нельзя было назвать трудными, и это значительно облегчало многие вещи, с которыми сталкиваются люди в совместном быту. Они не ссорились по мелочам, просто потому что всеми проблемами, которые могли бы их настигнуть в домашней жизни, занималась прислуга и помощники по дому. Было бы между ними всё так же хорошо, живи они в маленькой съёмной квартире в постоянной нехватке денег? Чжань жил такой жизнью и знает, как трудно приходится в подобных условиях, как и помнит, что до встречи с ним Ибо приходилось проходить через то же самое. Они оба испытали на себе, что значит жить в нищете в постоянном поиске денег, но каждый из них прошёл через это в одиночку, встретившись друг с другом уже совсем в других условиях. Так было ли это важно — испытать себя и друг друга в сложный период? Чжань знает, что думает об абсолютной глупости, но отделаться от этих мыслей не может. Он всегда считал, что прошлое должно оставаться в прошлом, и вот теперь сам попался на этот крючок, накручивая себя на ровном месте. Ван Ибо живёт с ним, потому что омеге нужна терапия, являясь наёмным работником, а все их взаимоотношения прописаны на страницах контракта. Между ними не должно быть отношений, выходящих за рамки терапии, и Ибо совсем не виноват, что тело и мозг Чжаня решили внести в их договорённости свои коррективы. Он не мог изменить природу и механизмы реакций своего организма на альфу, но мог попробовать хотя бы немного сдерживать себя и своё влечение, которое уже явно начало выходить за рамки просто заинтересованности. Чжань трёт переносицу, отстранённо наблюдая за проплывающими деревьями за окном, и буквально физически ощущает всю ту тяжесть от вороха беспокойных мыслей у него в голове. Он был взрослым, самодостаточным и состоявшимся в этой жизни человеком, который совершенно точно не должен накручивать себя из-за чувств к кому-либо сейчас, по дороге в свой офис. Сяо Чжань знает это. Знает и ничего не может с собой сделать, прощаясь с остатками рациональности каждый раз, когда в голове всплывает имя Ван Ибо. Раньше он всегда смеялся над теми, кто позволяет взять верх своим чувствам и эмоциям, а теперь вот и сам оказался в их числе. Чжань не сдерживает почти беззвучной усмешки и думает, что давно не чувствовал себя таким идиотом. Ему определённо нужно поговорить с Ибо, пока он окончательно не свёл сам себя с ума. Подъезжая к стеклянной башне своего офиса, Чжань отпускает водителя и, подхватив взятую из дома папку с документами, заходит внутрь, где его тут же приветствует охрана и девушки с ресепшена. В вестибюле уже начинали собираться люди, располагаясь в зоне ожидания и сверяясь с графиком назначенных встреч, а у турникетов образовалось скопление спешащих на свои рабочие места сотрудников. Чжань проходит к лифтам, здороваясь по пути с кем-то из директоров одного из отделов, и поднимается на нужный этаж, где находился лишь его кабинет, приёмная и большой конференц-зал. В конце коридора виднеется отбрасывающая солнечные блики на пол стеклянная балконная дверь, и Чжань, проходя мимо двери своего кабинета, идёт к ней. Ему всегда нравилась возможность выйти на улицу в любой момент рабочего дня, которой он часто пользовался. Оказываясь под порывами ветра, он приглаживает растрепавшиеся волосы ладонью и подходит к перилам, вдыхая утреннюю прохладу полной грудью. Прежде чем зайти в свой кабинет, ему определённо следовало остудить голову. Чжань облокачивается на перила, смотрит на раскинувшийся вокруг город и впервые очень жалеет, что не курит. Многие его курящие знакомые не раз говорили ему, что сигареты помогают им привести мысли в порядок и сконцентрироваться, и Чжань даже и сам несколько раз порывался закурить, останавливаясь в самый последний момент. Зачем ему это? Просто навязчивая идея, чтобы закрыть ею привычку слишком много думать. Чжань смотрит на бурлящий город внизу, замечает мелькающих в офисных зданиях напротив людей и даже не пытается подавить в себе вспыхнувшее внутри чувство превосходства. Он возвышался над всем этим городом, был на вершине. Свободный и всесильный. Омега, который диктует собственные правила игры. Чжань знает, насколько его положение нетипично в их обществе, и знает, как много людей хотят занять его место. Альфы видят в нём главную мишень для укрощения своих амбиций, а омеги считают строптивым и зазнавшимся, втайне мечтая стать им. У Сяо Чжаня было в этой жизни всё, а теперь он хотел, чтобы у него был ещё и Ибо. Альфа, который, казалось, подходил ему меньше всех на свете. Вдыхая полной грудью прохладный воздух, Чжань выпрямляется, отрываясь от перил, и не сдерживает маленькую улыбку. Он мог выбрать любого взрослого и состоявшегося альфу, подходящего ему по статусу, но выбрал едва ли перешагнувшего порог совершеннолетия парня, которого к тому же ещё и выкупил с аукциона. Зачем ему всё это было нужно? Чжань давно признался себе, что дело уже не в терапии, а его интерес к Ибо перерос во что-то гораздо большее, но объяснить свой выбор не мог до сих пор. Ван Ибо стал тем, кто разрушил все его устои, и Чжань впервые за много лет чувствовал себя абсолютно бессильным. Он едва слышно усмехается, отходит от перил и вновь приглаживает ладонью растрёпанные ветром волосы, направляясь к виднеющейся впереди стеклянной двери и выходя с балкона. Впереди его ждал долгий рабочий день, но Чжань уже знает, что должен закончить раньше, чтобы успеть к окончанию тренировки Ибо по баскетболу. Альфа мог спокойно добраться до дома с водителем, как делал это всегда, но именно сегодня Чжаню почему-то хотелось забрать Ибо самому. Сяо Чжань видел, с каким энтузиазмом альфа рассказывал про институт и новых друзей, и каждый раз не мог сдержать маленькой улыбки. Ван Ибо наконец-то мог жить жизнью с безграничным количеством возможностей, и Чжань думает, что очень хочет подарить этому невероятному мальчику весь мир. Заходя в приёмную, он кивает в знак приветствия своему секретарю, просит принести ему чашку американо и проходит в свой кабинет, садясь за стол и тратя следующие полчаса, чтобы разобраться со свежей текучкой. Чу Цзинь щедро кладёт ему на стол новые документы на подпись и напоминает расписание на сегодняшний день: совещание с директорами отделов, встреча с аналитиками и финансистом компании и разговор с новым инвестором. Чжань слушает его, делает глоток своего американо и мысленно перематывает этот день в самый конец, где он может сесть в машину и поехать забрать Ибо из института, представляя удивлённое лицо альфы. Чжань вполуха слушает рассказывающего ему о последних отчётах за месяц Чу Цзиня, допивает свой кофе и наконец-то начинает свой рабочий день, включаясь в происходящее. Он разбирается в текущей документации, проводит совещание, созванивается с инвесторами и обсуждает тысячу стоящих на повестке дня вопросов, заканчивая все дела и освобождаясь ближе к вечеру, едва стрелки часов доходят до пяти вечера. Откладывая бумаги в сторону и давая распоряжения секретарю, Чжань выходит из кабинета, на ходу завершая рабочий звонок, и, следуя к лифтам, набирает своего водителя, говоря подготовить машину. Выходя из здания офиса и садясь в машину, он называет нужный адрес и откидывается на спинку сидения, переводя взгляд на проплывающий за окном город. Чжань никогда не приезжал к Ибо в институт и не лез в его студенческую жизнь, считая, что альфа сам расскажет всё, что сочтёт нужным, и до сих пор эта тактика работала. Ибо с воодушевлением делился с ним своими буднями, успехами в учёбе и новыми увлечениями. Чжань знал, что многие, кто покупал себе на аукционах омег и альф, предпочитали держать тех на коротком поводке, надевая на шею ошейник и относясь к ним, как к домашним питомцам. Для Ибо он такой жизни никогда не хотел. Покупая на аукционе альфу, Чжань искал себе того, кто поможет ему, и кому он сможет помочь в ответ — партнёра, наёмного сотрудника, но никак не раба. — Подожди меня, — говорит он водителю, когда машина останавливается перед массивными кованными воротами главного входа. Водитель молча кивает в ответ, и Чжань выходит из машины, краем глаза замечая, как та отъезжает припарковаться неподалёку. Сколько уже лет он не был в институте? Казалось, целую вечность. Чжань помнит, как больше десяти лет назад приехал в Шанхай и стал студентом, и помнит каждый раз, когда ведущие университеты города приглашали его на открытые лекции в качестве почётного гостя, и всё это не сравнится с его ощущениями сейчас, когда он шёл по выложенной тротуарной плиткой дорожке к главному корпусу не чтобы получить очередной диплом или выступить перед кем-то, а чтобы увидеть Ибо. Чжань проходит через вестибюль, где его узнаёт сидящий на проходной охранник, чьи глаза смешно округляются и который любезно подсказывает ему дорогу, пересекает увенчанный большими окнами в пол переход, ведущий от главного корпуса к спортивному, оказывается в шумном внутреннем дворе, чувствуя на себе любопытные взгляды отдыхающих там после пар студентов, и находит взглядом баскетбольную площадку в окружении трибун. Сяо Чжань проходится взглядом по зрителям, большей частью которых были омеги, парни и девушки, следящие с придыханием за происходящим на площадке, и не может сдержать маленькой усмешки. В свои студенческие годы он тоже любил приходить на тренировки, занимая самые ближние к игровому полю зрительские места и втайне вздыхая по капитану их университетской футбольной команды. Сейчас точно так же кто-то вздыхал и по Ибо. Он проходит на трибуны, мгновенно обращая на себя внимание присутствующих, и садится на скамейку, тут же находя взглядом Ибо. В баскетбольной форме, раскрасневшийся после игры и со взмокшими волосами, он оживлённо обсуждал что-то со своими товарищами по команде, смеясь и выглядя расслабленно. Чжань смотрит на него, слышит доносящийся до трибун смех и непроизвольно улыбается сам. Ибо хлопает по плечу одного из альф, что-то говоря ему, и тот разражается смехом в ответ вместе с остальными товарищами по команде. Ибо определённо было комфортно здесь и с этими людьми, и Сяо Чжань думает, что вид счастливого альфы стоил того, чтобы закончить сегодня пораньше парочку дел. Чжань с улыбкой наблюдает за шумящими альфами, слышит, как шепчутся друг с другом сидящие рядом омеги, старающиеся привлечь к себе внимание, и не сводит взгляда с увлечённого обсуждением игры с товарищами Ибо. Щебечущие сбоку омеги смущённо смеются, и Чжань улавливает их разговор об игроках, среди которых отчётливо слышит имя Ибо. Омеги беззастенчиво обсуждали его, называя красавчиком и делясь своими желаниями, и Чжань думает, что должен был бы, пожалуй, чувствовать злую ревность, но улавливает в своей груди лишь собственническую гордость. Ван Ибо был привлекательным и приковывал к себе внимание и очень крепко принадлежал ему, Сяо Чжаню. Они не разговаривали об их отношениях, но в их контракте был пункт о запрете сексуальных контактов с любым, кроме друг друга, и сейчас это успокаивало как никогда. Омеги рядом начинают громче хихикать и шутливо толкать друг друга в попытках привлечь к себе внимание, и Чжань вздрагивает от неожиданности, когда один из парней с громким вскриком вскакивает со своего места, потому что его соседка в очередной раз не рассчитала силу толчка. Вся баскетбольная команда мгновенно поворачивается в их сторону, пытаясь понять, что случилось, и Чжань чувствует, как на нём мгновенно зависает несколько взглядов. Он не был причиной шума, но определённо стал центром внимания. Выцепляя из нескольких смотрящих на него глаз одни, знакомые до боли, он приподнимает уголки губ в маленькой улыбке, видя точно такую же улыбку в ответ. — Чжань-гэ! — без стеснения кричит ему Ибо с площадки, и Чжань делает приветственный жест рукой. Сяо Чжань видит, как внимательно рассматривают его окружающие, чувствует неприкрытый интерес и зависть, и не может думать о чём-то, кроме приближающегося к нему Ибо. — Привет, — не сдерживает маленькой улыбки Чжань. — Привет, гэ. Видел игру? Это была просто тренировка, но на следующей неделе играем с парнями из другого института, — говорит Ибо, и в его голосе отчётливо скользит почти что детская радость. — Ты молодец, Ван Ибо. Я горжусь твоими успехами, — смотрит на него Чжань, отчего альфа начинает сиять ещё ярче. — Я закончил сегодня раньше и подумал, что мог бы приехать к тебе. Ты не против? На лице Ибо на секунду отражается озадаченность, почти тут же сменяясь широкой улыбкой. — Шутишь? Конечно, гэ, приезжай в любое время. Теперь все завидуют, что за мной приезжаешь такой красивый ты, — довольно щурится Ибо, выглядя безумно довольным. — Боже, Ван Ибо, — фыркает Чжань, не сдерживая смешка. — Иди собирайся тогда. — Я хотел переодеться и сходить в душ, но, знаешь, схожу дома, — заявляет Ибо. — Я сейчас, гэ. Сяо Чжань наблюдает, за удаляющимся от трибун Ибо, который подхватывает с одной из скамеек свою спортивную сумку, видит, как альфа прощается с парнями из своей команды, и почему-то чувствует растекающуюся в груди всеобъемлющую гордость. Его мальчик делал множество успехов, и Чжань радовался каждому из них, как своим собственным. — Чжань-гэ, пошли, — возвращается к нему Ибо, придерживая рукой перекинутую через плечо спортивную сумку. Чжань поднимается со своего места, всё ещё чувствуя на себе множество восхищённых и завистливых взглядов, и следует за Ибо прочь от баскетбольной площадки. — Если ты не против, я хотел бы прийти на твою игру. — Конечно, гэ! Я дам тебе расписание всех игр, ты можешь прийти на любую из них и сразу на все, — воодушевлённо тараторит Ибо, и Чжань вновь не сдерживает расползающуюся по губам улыбку. Они проходят через внутренний дворик и переход с окнами в пол, пересекают просторный вестибюль главного корпуса и выходят из института, направляясь к массивным кованным воротам. Чжань на ходу отправляет сообщение ждущему их водителю, который тут же подъезжает к ним, любезно открывая им двери и приветствуя Ибо, и бросает короткое: «Домой». Его загородный дом, больше напоминающий особняк и никогда не ассоциировавшийся ни с чем уютным, теперь приобрёл по-настоящему домашнюю теплоту. Сяо Чжань и сам не заметил, как стал называть это место домом. Просто однажды музейную тишину там разрушил гремленский смех Ибо, меняя в жизни Сяо Чжаня абсолютно всё. — Как прошёл твой день? — спрашивает Ибо, почему-то вводя этим простым вопросом Чжаня в ступор. — Эм… Нормально? Хорошо? Обычный рабочий день, ничего выдающегося. — Ты никогда не рассказывал про свою работу. Чем ты занимаешься? Конечно, я знаю о твоей компании, и в какой сфере она работает, но никогда не представлял, чем может заниматься её владелец, — признаётся Ибо, и на его лице отражается смущение. — Поверь, ты не захочешь быть владельцем компании, — усмехается Чжань. — Сегодня я весь день разбирал и подписывал текущую документацию, разговаривал с инвесторами и проводил совещания с директорами отделов. Это скучнее, чем ты можешь себе представить. — Чжань-гэ такой важный и скучный взрослый, — смеётся альфа, и Чжань не сдерживает смешка в ответ. — Посмотрим ещё, какое занятие ты для себя выберешь. — Пока что мне нравится моя специальность, хотя не исключаю, что на практике она окажется в тысячу раз скучнее. — Так и будет, — улыбается Чжань, вспоминая собственную учёбу в институте. Ибо громко фыркает, отворачиваясь к окну, и Сяо Чжань ловит себя на мысли, что он слишком сильно встрял в чёртового Ван Ибо рядом, сам того не заметив. Они едут в одной машине в их общий дом, проведут остаток этого дня вместе и закончат его тоже вместе. Их связывал контракт и, Чжань надеялся, что-то гораздо большее. Он обязательно поговорит с Ибо об этом. Возможно, это всё испортит, но однозначно поможет ему примириться с собственными бушующими в голове мыслями. Чжань наблюдает за проносящимися за окном деревьями, отмечая, что они уже недалеко от дома, и расслабленно откидывается на спинку сидения, пока Ибо залипает в ленту новостей Вэйбо рядом. — Я разогрею нам ужин, — говорит Чжань, когда они переступают порог дома. — Идёт. Я быстро в душ, — кивает Ибо, скрываясь на лестнице второго этажа. Чжань достаёт из духовки оставленную для них поваром запечённую индейку с овощами, заваривает свежий чай и, оставляя еду на столе, уходит переодеться в домашнее, чтобы, вернувшись, обнаружить сидящего на кухне Ибо, раскладывающего по тарелкам мясо и овощи. Они ужинают в расслабленной атмосфере, Ибо делится, как прошёл его день, рассказывает про особенно интересные ему лекции и дополнительные занятия, вспоминает игру по баскетболу и не упускает шанса ещё раз упомянуть, как был приятно удивлён появлением Чжаня на своей тренировке. О своих чувствах Чжань так и не заговаривает. — Хочу сегодня спать с Чжань-гэ, — заявляет Ибо, кажется, совершенно не терзаясь никакими сомнениями в отличие от Чжаня. Сяо Чжань закатывает глаза, фыркает и, конечно, пускает альфу в свою спальню, который заявляется к нему в пижамных штанах и со своим одеялом. Чжань двигается немного в сторону, позволяя альфе улечься рядом, и совершенно не удивляется, когда оказывается прижат к кровати. Он позволяет Ибо утянуть себя в тягучий поцелуй, подставляется под его жадные руки и совершенно не имеет ничего против секса вместо сна. Ибо ласков, напорист и внимателен одновременно, совершенно сводя этим с ума и заставляя желать ещё. Чжань отвечает на его поцелуи, помогает снять с себя одежду и с ответным пылом раздевает альфу, плавясь в чужих горячих руках. Секс с Ибо всегда оставлял его без сил, заставляя потом медленно приходить в себя после оргазма и возвращаться в реальность. В этот раз Ибо решил превзойти сам себя, доводя его до оргазма трижды, а потом практически на руках неся в душ, потому что сам Чжань дойти куда-то на своих дрожащих ногах просто не мог. Они неспешно принимают душ, облокачиваясь друг на друга и словно боясь потерять опору, и наслаждаются витающим в воздухе ароматом шампуня, пеной стекающего по разгорячённое коже. Чжань лениво ловит губы Ибо своими, ощущает большие ласковые ладони на своих плечах и, кажется, совершенно выпадает из реальности, растворяясь в моменте и своих чувствах. В голове вновь всплывает мысль о том, что они с Ибо делят на двоих один дом, быт и постель, что, вероятно, можно было считать настоящей семейной жизнью, и в этот раз альфа будто читает его мысли, произнося вслух то, что вертелось у Чжаня на языке уже давно. — Мы с тобой как будто семья, гэ, — шепчет на ухо Ибо, притираясь носом к чужому виску. — Это тоже входило в твой контракт? — Это вышло само по себе, — усмехается Чжань. — Значит, ты ощущаешь то же самое? Сяо Чжань разворачивается в кольце горячих рук и ловит тёмный взгляд альфы. — Последние несколько дней я думал о том, как сильно ты мне нравишься, Ван Ибо. Признание слетает с губ легко и обыденно, будто это та вещь, которую они говорят друг другу ежедневно. — Эффект терапии? — Я думал об этом и пришёл к выводу, что ты привлекаешь меня не только как альфа, но и как человек тоже. Это не феромоны, Ибо. Ибо всматривается в его лицо, словно пытаясь залезть в голову и прочитать мысли, и приподнимает уголки губ в едва заметной улыбке. — Ну, у нас ещё есть время насладиться этим до окончания контракта, — усмехается альфа, и Чжаню впервые становится совсем не смешно. — Это не тот разговор, который следовало начинать в душе после секса, но раз уж мы затронули это, то послушай меня, Ибо. С завтрашнего дня мои юристы начнут составлять все необходимые документы для досрочного прекращения нашего договора и восстановления твоего статуса свободного гражданина. Ты не моя собственность, Ван Ибо, и скоро это будет подтверждено юридически. Ты закончишь институт, устроишься на работу и будешь жить свою жизнь так, как хочешь. Ты не мой раб, Ибо. Ты равный мне партнёр. Ибо смотрит на него совершенно поражённым взглядом, выглядя растерянным щенком, и пытается осмыслить услышанное. — Блять, Чжань-гэ, ты… — слова застревают в горле, а во взгляде наконец-то появляется понимание. — Мы вернёмся ещё к этому разговору, чтобы обсудить детали, но таков мой план, Ван Ибо. Ибо скользит ладонью по щеке омеги, ласково проводит пальцем по скуле и целует, вкладывая в это действие все бушующие внутри него чувства и эмоции. Чжань с улыбкой отвечает на поцелуй и наконец-то наслаждается спокойствием мыслей в своей голове. Подарить Ибо лучшую жизнь однозначно было самым правильным решением в его жизни.