⁂ ⁂ ⁂
– Арсений, садись, я тебя сфоткаю! Да не на корову садись! Парни, после прогулки по набережной добрались, наконец, до музея сыра. Погода совсем испортилась. +22, про которые говорил Шастун, испарились с надеждами до вечера провести на улицах города. А это они даже до памятника Ивану Сусанину и пожарной каланчи не дошли! Антон в музее сыра совсем мрачнеет. Экскурсия должна была быть интересной, но девушка-экскурсовод, казалось, совсем устала от этой работы и этой жизни. Но, чтобы не портить настроение еще и Арсению, Антон находит себе развлечение: по всему музею стоят разного размера макеты коров, которые он старательно фотографирует. Фотографирует, естественно, вместе с Арсением. А тому и в радость. – Арсений, видишь, тут специальная лавочка рядом. Садись и начинай доить корову. Вон, какое вымя! Все для тебя. – Коровы доятся не так, – Арсений придирчиво рассматривает резиновое вымя пластмассовой коровы, неуверенно сжимает в ладони и куксится – тонкая струйка подкрашенной воды выстреливает в ведро, – посмотри, никакой техники! – Это и не важно! Глянь, какая фотка забавная вышла, – Антон тычет экран в лицо Арсению, – потом выложишь и подпишешь как-нибудь смешно. Типа #Костромскиетелочки или #33Костромы. Ну, ты сам потом придумаешь. Экскурсия, наконец-то, заканчивается, и спустя одну дегустацию сыра с вином, их отправляют в магазинчик с продуктами. – Я увезу отсюда весь сыр, – Арсений настроен решительно. – Тогда придется мне остаться тут в залоге, потому что даже наших двух зарплат не хватит, чтобы выкупить весь товар, – Антон недоверчиво вглядывается в чуть безумные глаза, – Арсений, я не останусь тут. Ты не дотащишь весь этот сыр и до улицы. Выходят спустя 20 минут довольные, с полными пакетами. – Сейчас в хостел закинем и в бар.⁂ ⁂ ⁂
– Да в смысле? Куплинов – это легенда игрового русского Ютуба! Они сидят в полупустом баре и пьют настойки. Слева, за столиком также выпивают две девушки, где-то в глубине зала заливается компания. Парни выбирают тихий уголок, где их никто не тревожит. Шот за шотом – и языки потихоньку развязываются, переходя с игривых, откровенно флиртующих диалогов в мощные словесные баталии и обратно. – Ты смотришь на то, как какой-то мужик играет в игрушки, – Арсений принюхивается к следующей настойке – клюквенная, кажется, – а я смотрю, как взрослый мужик смотрит на то, как какой-то мужик играет в игрушки. – Ну и что? Он еще комментит, шутит смешно и иногда рассказывает истории из жизни, – Антон возбужденно размахивает руками, – и он не один такой. Это кстати очень помогает расслабиться после тяжелого трудового дня. – Ты говоришь так, будто озвучиваешь рекламу геля для душа, – Арсений поднимает стопку и произносит очередной тост: – За нас! – Динь-ди-линь, – парни чокаются и пьют, не морщась – настойка хорошо идет, приятная, – ты этот тост в пятый раз говоришь. – Потому что я люблю нас. – Ладно. И я люблю нас. Но вернемся. Я называю это «разжижка мозга». Мне кайф, – Антон выливает оставшуюся каплю в рот и ставит стопку на стол. – У вас все хорошо? Ничего не хотите больше? – официантка, Алина, кажется, прерывает их спор, убирая пустую посуду со стола. Арсений вежливо отказывается и, коварно растянув губы в улыбке, продолжает: – Я не понимаю, в чем смысл… ты игровой куколд. Антон закашливается, Алина, сжав губы, ретируется со стопками. – Ты же специально при ней, да? – Ни в коем случае, – шалость удалась. – Но… я хочу узнать все детали игры, – не сдается Антон, – особенно, если я сам не могу поиграть. Сам знаешь, что у нас ПК не тянет, и вообще… у меня нет времени сидеть столько часов за геймплеем. – Но есть время, чтобы этот геймплей смотреть, – Арсений подначивает, крутя в руках следующий шот. Он прозрачный, пахнет какими-то травами. Ничем не примечательный. – Арсений! Угомонись! Ты меня не переубедишь. И вообще, тебе, значит, можно слушать подкасты про маньяков, а мне нельзя смотреть прохождения игр? – За нас! – Антон смотрит скептически на улыбающегося Арсения, который снова его довел. Это повторяется каждый раз и каждый раз Антон ведется. Арсений – наглый человек, любящий выводить его из состояния спокойствия своими выходками, но не для того, чтобы доказать, что он прав, а для того, чтобы получить снова такого яркого и щедрого на эмоции Антона. Он такого Антона до чертиков обожает. – За Кострому! Динь-ди-линь! – Антон восхищенно закатывает глаза и чокается. Разве можно отказать этому лисьему взгляду? Радость длится недолго. Выпив, оба чувствуют неладное. Весь флер коварства и возбужденности спадает, и парни, словно в замедленной съемке, широко раскрывают глаза, резко ловят ртом воздух и натурально краснеют. – Алина! – Арсений севшим голосом зовет официантку, которая тут же подбегает. – Это что было? Алина внимательно смотрит на оставшиеся шоты, что-то себе просчитывает и говорит: – Хреновуха. Она жесткая, да. Принести вам ее чем-нибудь запить? – Да, два сока, – Антон также хрипло подключается к беседе, быстро глянув в меню. – Лечу. Через минуту Алина несет заказ двум обмахивающимся парням. – Это вы еще перцовку нашу не пробовали. Она примерно такая же. Только, ясное дело, с перцем. Не хотите кстати? Вон девушки за соседним столиком ее в третий раз заказывают. – Нет! – в один голос отвечают парни, испуганно оглядывая сидящих, как ни в чем не бывало, дам и пустые стопки рядом. – О, это вы, получается, перцовочные куколды.⁂ ⁂ ⁂
Позднее, уже лежа в кровати и обнимаясь (вечер оказался действительно холодным, а комната продуваемой), ребята в пьяной полудреме бормочут вместо привычного «спокойной ночи»: – Мы больше не поедем в Кострому. – Согласен.