Путешествие Лапочки

      Как Лапочка считала, новая Стая сделала её намного счастливее, за исключением Беты. Сейчас она ощущала себя гораздо радостнее, чем когда-либо с поры Большого Рыка. Уже через месяц после вступления в Стаю, она была повышена Альфой до охотницы. Не было ничего приятнее, чем рыскать по лесу в поисках добычи, выполняя свой долг для Стаи. Солнечный свет пятнами ложился на лесную подстилку, воздух стоял тёплый, а Порох оказался способным и дружелюбным партнёром в охоте. — Теперь я чувствую запах того оленя, которого ты видела, — произнёс большой пёс. — Мы приблизились к нему, но я все ещё не уверен, что мы сможем его поймать. — Я думаю, мы сможем, — уверенно ответила ему Лапочка, — я быстрее его и лучше знаю лес.       Когда она впервые увидела это существо, то могла сказать — даже издалека — о том, что оно было не в самой лучшей форме. Многие животные истощали и оголодали после Большого Рыка, но этот олень всё равно стал бы отличной добычей для Стаи. Если они смогут его загнать. — Оленей легко напугать, — заметил Порох, — а этот будет особенно осторожен. Ему не место в лесу, и он будет начеку. Ни одной собаке в Стае раньше не удавалось поймать ни одного из них. — Нам нужно загнать его к более густым деревьям, — посоветовала Лапочка, — тогда у него будет меньше места, чтобы увернуться. — Хватит болтать, — насмешливое рычание раздалось у них за спиной, — просто убей оленя или найди что-то ещё.       Порох остановился, чтобы оглянуться через плечо. — Бета, я не знал, что ты решила присоединиться к нам. — Я не решила, — проворчала рыжая собака, — я просто хочу посмотреть, как Лапуля справится с охотой.       Лапочка стиснула зубы, стараясь сохранить самообладание. Она знала, что Бета страстно желала и ждала, когда Лапочка потерпит неудачу. И та бы злорадствовала несколько дней, если Лапочка не поймает оленя сейчас. Коварство рыжей собаки столь сильно выводило из себя, что она чувствовала, как у неё под кожей дрожат мышцы — и это помешало бы ей сохранить хладнокровие и спокойствие во время охоты.       Выпрямившись, Лапочка проигнорировала Бету и повернулась к Пороху. — Ты готов?       Порох склонил свою массивную голову. — Если ты считаешь, что мы справимся. — Я знаю, мы сможем, — Лапочка почувствовала, как Бета дёрнулась от раздражения. Она знала, что рыжая собака была в ярости, когда Альфа повысил её до охотницы. Если они не убьют его, то, Лапочка была уверена, весть о её неудаче быстро дойдёт до Альфы. Глубоко в горле Лапочка тихо зарычала. Неудача сейчас невозможна. — Порох, если ты обойдёшь опушку леса, то заставишь оленя приблизиться ко мне. Но не торопись, ладно? Просто шагай в ногу с ним, не позволяя ускользнуть от тебя. Я сделаю всё остальное.       Большой пёс кивнул. Не сказав больше и слова ни Лапочки, ни Бете, он широко двинулся обходить. Пригнувшись пониже и молча наблюдая, Лапочка увидела, как олень тревожно поднял голову. Не обращая внимания на Бету, Лапочка стала осторожно двигаться вперёд.       Олень находился с подветренной стороны от неё, и его внимание сосредотачивалось на огромной тени Пороха, скользящего между стволами деревьев слева от него. Он прыгнул вперёд, затем заколебался, попятился и отбежал вглубь деревьев. Но снова остановился, осматривая лес, его беспокоила только опасность от Пороха.       Лапочка двигалась стройной тенью — плавно и бесшумно, её длинные ноги аккуратно находили наилучшую тропинку в густом подлеске. Олень впереди неё дёрнулся в сторону, теперь уже неуверенно. Его глаза были огромными.       Окончательно запаниковав, олень бросился бежать, перебегая дорогу Лапочке. Но теперь она была достаточно близко. Когда она бросилась, чтобы перехватить его, он резко остановился, охваченный паникой и нерешительностью. У Лапочки было всего мгновение, и она воспользовалась этим, прыгнув и схватив существо за горло, а затем мрачно повисла на нём нём пока Порох продирался сквозь кусты, чтобы помочь ей.       Когда олень безвольно рухнул под ними и его дёргающиеся ноги, наконец, замерли, Порох отступил, тяжело дыша: — Мы сделали это! — Я говорила, мы сможем, — тихо произнесла Лапочка.       «Не нужно громкого хвастовства, — удовлетворённо подумала она, — я показала себя Пороху и Бете!»       Вдвоём они с Порохом потащили тушу оленя обратно через деревья к лагерю. Это была нелегкая работа с худыми лапами и узкой мордой Лапочки, но у неё оставалась мощная поддержка от Пороха, даже когда их оставила Бета. Та быстро исчезла, когда Лапочка убила оленя и нужно было перенести добычу.       Бета продолжала топтаться на краю лагеря, обиженно хмурясь, в то время как остальные члены Стаи взволнованно обступили оленя, лая и поскуливая от удовольствия. Однако псы расступились, когда Альфа двинулся вперёд, оценивающе принюхиваясь к запаху мёртвой добычи. — Хороший улов, — полуволк кивнул, одобрительно зарычал, — на самом деле лучший, чем какой-либо прежде в этой Стае.       Он бросил свой презрительный жёлтый взгляд на Бету, все ещё притаившуюся на краю лагеря, и рыжая собака повернулась и скользнула в тень.       Лапочка ожидала, что Альфа скажет что-нибудь прямо ей, но всё, что он сделал, это повернулся и неторопливо направился обратно к своему логову. Она с любопытством нахмурилась. Какую игру затеял Альфа?       Впрочем, у неё не было времени беспокоиться об этом. Порох увлечённо пересказывал историю об олене снова и снова каждой собаке, которая хотела слушать. — Говорю тебе, я бы никогда не задумался об этом, — рассказывал он Кусаке, — Лапочка оказалась невероятно быстрой и умной. — Не могу поверить, что ты поймала настоящего оленя! — на одном дыхании вклинилась в разговор молодая собака по кличке Стрела. — Поймать оленя? Да у него не было и шанса! — засмеялся Порох, — только не с Лапочкой на хвосте. — У нас теперь каждый день будут олени! — завопил другой молодой пёс, Хромой, — мы больше никогда не будем голодны! — Ты станешь ещё толще, — поддразнила его сестра Прыгушка.       При этих словах Альфа высунул голову из своей берлоги, свирепо глядя на молодняк. — Это хороший улов, я это уже сказал, — прорычал он, утихомиривая каждую собаку своим пристальным взглядом, — но не чувствуйте себя слишком удобно. В лесу не всегда будут бродячие олени, и возможно Лапочка не сможет их постоянно ловить.       Он бросил на Лапочку холодный взгляд, который она не смогла понять. Что это было в жёлтых глазах Альфы? Вызов? Пытался ли он подстрекать её ловить такую добычу каждый день? Неужели он считал, что она столь отчаянно пытается произвести на него впечатление? Лапочка отвела взгляд, её шерсть встала дыбом от раздражения. — Как тебе удалось стать такой быстрой? — Прыгушка завизжала около неё. — Да, расскажи нам о собаках-бегуньях, — добавил Хромой, — почему у тебя такие длинные и тонкие ноги?       Отвлёкшись от своего раздражения, вызванного Альфой, Лапочка рассмеялась. — Хорошо, я расскажу вам, откуда взялись собаки-бегуньи.       Хромой и Прыгушка выжидательно сидели на корточках, у них собрались ещё несколько членов Стаи. — Тогда давай, — сказала Кусака, навострив ухо, — я тоже хочу послушать. — Вы слышали о Пребыстром зайце? — поинтересовалась Лапочка, переводя взгляд с собаки на собаку, пока остальные псы из Стаи садились, — он был самым ужасным обманщиком во всём мире. Всегда подшучивал над Всесобаками и выставлял их глупцами, и они очень злились на него. Зайцы созданы для того, чтобы их ловили собаки, и ни одному зайцу не должна сойти с лап такая дерзость!       Но однажды Альфа Псов-Ветров бежала по золотому лугу неба, и под собой она увидала Пребыстрого зайца, не отстающего от неё. Пока она удивлённо наблюдала за ним, он поднял на неё свой взгляд, подмигнул жёлтым глазом и ухмыльнулся. А затем ускорился, пока не побежал так быстро, что обогнал саму Собаку-Ветер.       Альфа Псов-Ветров пришла в ярость. Она пошла к Небесным псам и потребовала наказать зайца за дерзость. И Небесные псы вместе с Псами-Ветрами спрыгнули на землю, окружили зайца и потребовали, чтобы тот прекратил свои выкрутасы. Но заяц только посмеялся над ними и пробежал между их лап, дразня их.       «Я самый быстрый заяц! — засмеялся он, — и ты ничего не можешь с этим поделать. Мои лапы длиннее, чем у всех животных, я худой и узкоплечий, и я рассекаю воздух. Никто не сможет меня поймать!»       Тогда альфа Псов-Ветров сказала:       «Небесные псы! Вы сами видели, как заяц смеётся надо мной! Дайте мне лапы длиннее, чем у зайца. Дайте мне и всем моим детям самые длинные лапы, сделайте нас худыми и узкоплечими, чтобы мы рассекали воздух быстрее, чем этот обманщик!»       Небесные псы знали, что до тех пор, пока у зайца будут самые длинные лапы, он никогда не проявит к ним должного уважения. И они согласились на просьбу Альфы Псов-Ветров. Они сделали её лапы ещё длиннее, чем у зайца, а тело тоньше и уже, чем его. И в следующий раз, когда заяц бросил вызов Собаке-Ветру, она сбила его с лап! Набросилась, зажала в зубах и произнесла:       «Теперь ты должен бежать от меня и всех моих детей, потому что мы никогда не остановимся, пока не схватим тебя.»       И Пребыстрый заяц понял, что побеждён. Он попросил Альфу Псов-Ветров пощадить его и был унижен. С того самого дня всем его детям пришлось бежать от семьи Псов-Ветров, — Лапочка счастливо откинулась назад, высунув язык и наслаждаясь восхищёнными взглядами членов Стаи. — Вау, — выдала Прыгушка, — я никогда не слышала этой истории. — Ты не слышала её, — усмехнулся знакомый голос, — потому что Лапуля её выдумала. Нет никаких Всесобак и Псов-Ветров! Я никогда не слышала о такой чепухе.       Лапочка холодно уставилась на Бету, когда рыжая собака скользнула к ним в круг. На этот раз её живот не скрутило от гнева.       «Ты не можешь спровоцировать меня, Бета, — подумала она, — так же, как и Пребыстрый заяц не может дразнить Альфу Псов-Ветров. Я часть этой Стаи, и все собаки это знают.»       Довольная, она оглядела остальных, ожидая, что кто-нибудь из них заговорит, соглашаясь с правдивостью этой истории.       Но всё, что сделали члены Стаи — это обменялись нервными взглядами или пялились в лесную подстилку. Глаза Лапочки распахнулись, стоило молчанию затянуться. Она бросила взор на Пороха, но он тоже избегал её. Он лизнул лапу, издав горлом урчащий звук и почесал за ухом.       Лапочка почувствовала себя так, словно у неё в животе оказался камень.       «Это из-за Стаи, — поняла она, — из-за Стаи и её жёстких правил. Они будут жаловаться на злобу Бету лишь наедине. Они никогда не смогут противоречить ей или сказать, что она не права…»       С тяжёлым сердцем Лапочка легла и вытянула передние лапы, притворяясь беззаботной, но в голове у неё царил хаос.       «Сделала ли я правильный выбор, присоединившись к этой Стае? Стоили ли все усилия того? Но разве есть альтернатива? Быть совсем одной в изменившемся, разломанном и пустом мире…»