Ты чувствуешь меня?

Он бы солгал, если бы сказал, что не нервничал. Как бы сильно Рик ни хотел встретиться лицом к лицу с Робом и заставить его заплатить за все ужасные вещи, которые он совершил, часть его чувствовала себя немного неуверенно, как будто он снова был тем тринадцатилетним мальчиком. Будучи омегой, он всегда чувствовал себя лишним в школе. Никто не хотел отличаться в этом возрасте, выделяться из толпы. Потребность слиться со своими сверстниками была сильной, поэтому он никогда не говорил об этой своей стороне, независимо от того, насколько сильно было желание. По большей части у него все было хорошо: приличное количество друзей, достаточно светской жизни, хотя он никогда не забудет тот день, когда узнал о способности человека к жестокости. Прошло всего два дня после его тринадцатого дня рождения, когда некоторые из его одноклассников загнали его в угол, подробно рассказали ему о том, что он претендует на то, о чем он никогда раньше не слышал на тот момент. Он все еще слышал их язвительный смех, их жестокие вопросы, их насмешливые замечания, как будто он был позором общества. Как будто быть помеченным было его неизбежным будущим, и это все, чего он заслуживал. Когда Рик вернулся домой в тот день, он бросился в свою комнату и плакал, пока не заснул. Ему потребовалось около месяца, прежде чем он почувствовал, что готов снова увидеть Шейна. Его мысли путались.Тяжело было думать, что его лучший друг разделяет точку зрения его одноклассников. Все это гноилось в его голове, и это почти уничтожило, черт возьми. Он был так напуган потерять единственного человека в своем мире, который понимал его, видел его таким, какой он есть. Принял это. Вот почему он не мог сдержать слез ужаса, когда спросил Шейна о метках, о его мыслях по этому поводу. Как только вопрос зародился в голове альфы, Рик прижался к нему, обещая, что они всегда будут прикрывать друг друга. Шейн никогда бы не предъявил на него права. Они были бы лучшими друзьями на всю жизнь. Так много невинных обещаний было дано, когда люди были молоды, большинство из которых были нарушены с наступлением взрослой жизни, но они справились. Шейн все еще был рядом с ним, даже спустя столько времени, и это очень много значило для него. Рик не верил во всю эту старомодную чушь, конечно, не верил. Посмотрите на Кэрол, она была одним из самых сильных людей, которых Рик когда-либо встречал. Она была жестокой, непреклонной силой, с которой приходилось считаться, и она могла поставить на колени любого альфу, если бы захотела. Но он так чертовски отличался от нее, не так ли? Во всяком случае, именно это прошептал голос в его голове, словно маленький дьяволенок на его плече, напоминающий ему, что он не такой крутой. Это кричало ему в ухо прямо сейчас, когда он стоял перед дверью, ведущей к Робу, его руки дрожали. Он действительно пытался заглушить этот голос, но неуверенность брала верх над ним. Может быть, ему просто следовало уйти. Все было бы намного проще, если бы Шейн был здесь прямо сейчас. Краем глаза Рик увидел, как кто-то завернул за угол. Прежде чем у него появилась возможность повернуть голову, он уже почувствовал присутствие альфы, успокаивающее присутствие, поэтому его не удивило, когда это был Ниган, идущий в его сторону. — Готов, ковбой? — глаза Нигана опустились, и Рик сжал кулаки, пытаясь унять дрожь.— Ты же знаешь, что не обязан этого делать, верно? Рик ненавидел это. Он ненавидел жалость, которую видел в глазах Нигана. Ненавидел свою слабость, потому что он даже не мог сделать это сам. Он хотел, чтобы альфа был рядом. Ему нужен был Ниган, и дьявол усмехнулся ему в ухо. — Ты думаешь, я не справлюсь с этим? — То, что ты можешь, не значит, что ты должен. Ниган подошел ближе, что вызвало нервный трепет в его животе, и все же он немного успокоился. Возникло странное желание протянуть руку и коснуться кожи альфы, но Рик сдержался. — Я хочу — я делаю. — Ты хочешь, чтобы я присоединился? У меня не было достаточно времени, чтобы допросить их вчера и если я честный, я, блядь, умираю от этого «Перет Мундус Эт Фиат». Нужно добиться правосудия. Запихать их любимое дерьмо так глубоко в их задницы, что оно никогда не увидит дневной свет хотя бы еще хоть гребаный раз. Низкий хрипловатый голос Нигана подействовал, как колыбельная, и Рик глубоко вздохнул, его нервы все еще были не на месте, но уже не так сильно. — Я бы не хотел лишать тебя этой возможности, — пошутил он. Ниган ухмыльнулся, как будто они не собирались пытать человека ради получения информации, и каким-то образом уверенность в его расслабленной позе успокоила Граймса. — Что ж, спасибо. Тогда давай, черт возьми, сделаем это. Рик сделал последний вдох, прежде чем повернуть дверную ручку и войти в комнату. Роб был привязан к стулу, на его лице был небольшой синяк, но ничего серьезного. Мужчина вскинул голову и уставился на Рика. Вокруг них воцарилась тишина, пока он наблюдал, как на лице альфы быстро сменяется множество эмоций — гнев, отвращение, разочарование и снова гнев. Спокойствие исчезло. Исчезла его неуверенность, потому что теперь для них не было места. Это обрушилось на него, как тонна кирпичей, почти безжалостно, и дрожь вернулась. Даже сейчас, привязанный к стулу по милости Рика, мужчина все еще видел в нем низшее существо. Гребаный отброс. Он не был уверен, как ему удавалось отключаться от голосов в своей голове, возможно, потому, что он направлял каждую эмоцию, бурлящую в его венах, в ярость. Необходимость изменить это выражение, погасить снисходительный блеск в его глазах, выжгла все остатки сомнений. Рик хотел, чтобы он боялся, умолял сохранить ему жизнь, был чертовски напуган. Щелкнул выключатель, он почувствовал силу в своих мышцах, когда снова сжал кулаки. — Я не скажу тебе… Мужчина не успел закончить фразу. Кулак Рика врезался ему в лицо, и если громкого треска было недостаточно, то искривленный нос Роба определенно показывал, что он сломан. Рик не остановился после того первого удара. Хрипы и стоны, которые он смог вырвать у альфы, заставили его продолжать, вонзаться в него, пока лицо Роба не залилось кровью. Он смутно заметил, как крики альфы медленно превратились в странные булькающие звуки, как будто человек подавился собственным языком. В удушье был какой-то звон. Руки Рика сомкнулись на горле Роба и подняли его тело в воздух вместе со стулом и всем остальным. Глаза альфы расширились от паники, и Рик на секунду задержал на нем взгляд, просто впитывая его страх, прежде чем прижать альфу к стене. Стул сломался, как, вероятно, и части тела Роба, и Рик выпустил мужчину из рук. Он корчился от боли, хватая ртом воздух в промежутках между всхлипываниями, но этого было недостаточно. Его потребности не были удовлетворены, огонь еще не погас, потому что он хотел снова услышать его крик. Рик поднял ногу и топнул по ноге альфы со всей силой, на которую был способен, вызвав оглушительный крик. Было ли неправильно испытывать экстаз при звуках ослепляющей боли? — Расскажи мне о других стаях. Собственный голос немного удивил даже его самого. Не потому, что он звучал холодно, но в нем была безэмоциональность, стоическая и опасная. Рик почувствовал, как уголки его рта поползли вверх при виде мокрых полос. Чертовски красивые. — Прекрати. Просто… — альфа согнулся пополам и захрипел после того, как Рик пнул его в живот. — Где они? Все тело Роба тряслось как осиновый лист, дергаясь и корчась от боли. — Пожалуйста! Пожалуйста, остановись. Он ожидал почувствовать еще один прилив экстаза от мольбы альфы, но это каким-то образом вызвало еще большую ярость, и Рик понял почему, когда сердитое рычание сорвалось с его языка. — Сколько раз ты уже слышал это слово раньше, а? — он схватил его за волосы и дернул головой вверх, — сколько раз ни в чем не повинные гребаные люди умоляли тебя остановиться? Роб выглядел жалко: хнычущее месиво на полу, полоса мочи окрашивает переднюю часть его штанов. — И сколько раз ты слушал? Он вскипел, не в силах переварить еще один звук, вырвавшийся изо рта Роба. Конечности альфы двигались, грудь вздымалась, дыхание было прерывистым — он был жив. Рик больше не мог этого выносить. Ему было невыносимо видеть огонек в глазах альфы, поэтому он положил руки на шею Роба и сжимал, сжимал, сжимал. Раздавив горло, он зациклился на свете, который медленно тускнел, пока жизнь не покинула его, пока его тело не превратилось в пустую оболочку. Он выпрямился, посмотрел на безжизненное тело на земле и прислушался к собственному дыханию. Какое-то движение боковым зрением привлекло его внимание. — Ого-го, блядь. Он был не один. Как, черт возьми, он мог совершенно забыть о присутствии Нигана? Альфа уставился на него с выражением крайнего недоверия, и если бы не легкая усмешка, появившаяся на лице Нигана, он бы почувствовал необходимость оправдаться за свои действия. — Напомни мне, блядь, не злить тебя, — Ниган подошел ближе к нему уверенными шагами, как будто не тот только что жестоко убил человека без малейшего отвращения.— Позволь мне все же дать тебе небольшой совет. Обычно когда ты хочешь кого-то допросить, ты не убиваешь его в первые гребаные десять минут. Это как бы сводит на «нет» цель. Черт. Они должны были собирать информацию о стаях. Он не хотел так терять контроль, не должен был. — Извини. — Что сделано, то сделано, мы ничего не можем с этим поделать. Как насчет того, чтобы отправить тебя на скамейку запасных? Позволь мне поговорить с Лиамом. Рик взглянул вниз на окровавленное, избитое тело на земле. Да…