Лагерь, в котором умерло "мы"

      Раскрыв глаза, Бан Чан не сразу понял, что произошло, но через пару секунд его уже накрыло беспокойство и он вскочил с кровати, оглядываясь по сторонам. Спросонья парень додумался лишь до того, чтобы выйти на улицу, успокоиться и подышать свежим воздухом. Голова немного трещала, но Крис, прокручивая каждое странное действие ночного кошмара, не обращал внимания на боль. Когда он окончательно пришёл в себя, то поспешил вернуться в домик.       Время было совсем раннее. Но как только Чан вошёл, то заметил пропажу – Чонина в домике не было. Тревожность вновь начала нарастать. Тогда он, быстро нацепив на себя что попало, пробежался до второго домика, надеясь увидеть друга там, но помещение было пусто. А дальше всё как в тумане: будит каждого, стараясь подавить панику в голосе, а после они все вместе обходят уже знакомую территорию, зовя Чонина и надрывая себе глотки.       Крис отстал, вновь вспоминая сон. Не надеясь на такое совпадение, точнее, безумно боясь увидеть то же самое, Бан неуверенно направляется в сторону леса, небольшой кусок которого находится на территории. Он идёт вглубь, треща сухими палками, притапытывая редкую травку, и натыкается на тропу, принимая решение дальше идти по ней.       Буквально через несколько минут он находит Чонина, точнее, его тело, подвешенное верёвкой к толстой ветви дерева. Ладонями подавив крик ужаса, Крис подбежал к телу и, подхватив его, старался снять с петли. — Сюда! Помогите! — кричит он, понимая, что самостоятельно снять товарища не получится.       Вскоре прибегают остальные. Минхо сразу же оказывается возле Чана и уже вместе у них получается снять Чонина с дерева. Но жаль, что они пришли слишком поздно: мальчик был мёртв. Остальные, всё ещё не понимая, что происходит, медленно подходили ближе. — Надо позвать кого-нибудь, срочно! — сердце бешено стучало в груди, в горле стоял неприятный, непозволяющий чётко говорить, ком, но Бан обязан был что-то сделать.       Он впервые видел смерть так близко. И, к сожалению, умершим человеком оказался его друг. Чан смотрел на состояние товарищей: многие не могли пошевелиться, зажимали руками рот, плакали. Он и сам был на грани: слёзы тихо стекали по щекам, бежали по подбородку и капали на землю. Взгляд зацепился за Сынмина, чутьё подсказывало, что тот мог помочь. — Пойдём со мной, найдём вожатых, взрослых, кого угодно! — тихо произносит Крис, сильно сжав плечо друга.       Тот взглянул на него, пару раз моргнул и, словно выйдя из транса, вместе с Чаном направились прочь из леса. Они стучали в двери, кричали в окна, когда пришли к дому руководителей смены, но никто так и не отозвался. Сзади была ещё одна дверь. На этот раз они, в панике, просто дёрнули ручку и та легко поддалась – она была открыта. Влетев в дом, парни всё пытались найти хоть кого-то, но он был пуст, словно там никого никогда и не было. Внутри не было даже следов пребывания, но и нельзя было сказать, что дом заброшен, ведь ещё вчера сюда отправлялись вожатые, в окнах горел свет, а тонкие стены пропускали звуки разговоров и редкого смеха обитателей. — Может, ушли куда? — спрашивает Сынмин и, не получая ответа, направляется к выходу.       Территория лагеря была довольно большая, но в данный момент это не имело значения. Парни сначала шли по знакомым, обставленным местам – там появление людей было большей вероятностью, а после – бегали по закоулкам оставшейся территории, так как найти никого так и не смогли. Все словно исчезли и это очень сильно пугало! И, когда полностью опечаленные, потерявшие веру найти кого-нибудь в этом чёртовом лагере, ребята вспомнили об ещё одном, последнем варианте, который дал толику надежды, что они всё-таки получат помощь. Этим вариантом стал выход за территорию – место, где много машин и людей. Чан открыл ворота, прошёл чуть вперёд, где за пышными кустами извивалась тропа сквозь густую рощу. На миг промелькнула мысль: "Я здесь не был", но парень продолжил идти дальше, а сзади него плёлся поникший Сынмин.       Они шли и шли по узкой тропе. Казалось, что ещё немного и они выйдут к людям, подойдут к кому-нибудь, попросят вызывать все службы помощи, и, наконец, когда показались ещё одни ворота, которые были чуть меньше предыдущих, с золотыми пиками наверху, украшенные странными узорами со слезавшей чёрной краской, ребята устремились к ним, открыли их и замерли от удивления: они вернулись на территорию лагеря с противоположной стороны, где и стояли старые, скрипучие ворота. Только те были всегда заперты и вели в лес, а ключи от их были у администратора и некоторых вожатых. — Чан, мы опять здесь... Но как? — на глаза Сынмина наворачивались слезы, дыхание становилось тяжелее, а пока они бежали сквозь деревья, стоящие недалеко от ворот, тот успел поцарапать щёку: красный след шёл по всей скуле. — Я не знаю, — кротко говорит Чан, до сих пор не осознавая, что они пришли туда, откуда совсем недавно пытались бежать, хоть и из благих побуждений.       Вскоре парни дошли до остальных. К сожалению, чтобы донести до них плохие новости. — Мы не можем отсюда выйти, — Сынмин сам не верил в то, что говорит. Ему хотелось провалиться сквозь землю, оказаться дома, помыться, залезть на кровать и укрыться пледом. Ему хотелось спокойствия и уюта. И живого Чонина, конечно же. — Как понять "не можем" ? А как же вожатые? — в недоумении спрашивает Хан. Он, как и Феликс с Чанбином, сидели на холодной на земле.       Чонин лежал в трёх метрах от них и было ощущение, что он сейчас встанет и также непонимающе спросит: "В смысле не можем?", но тот был молчалив и неподвижен. — Мы никого не смогли найти, словно все пропали, — твёрдо сказал Крис. — Ещё мы пытались выйти за территорию лагеря, но вновь пришли в него с противоположной стороны, через вон те ворота, — Чан ткнул пальцем в определенную точку. Все просмотрели туда, но сразу же перевели взгляд на парня, ещё больше не понимая, о чём идёт речь. — Может, вы заблудились? Пожалуйста, не шутите только, сейчас не время, — угрюмо буркнул Минхо, подходя ближе. — Быть такого не может, что вы вышли из одного места и вернулись в него же. — Мы точно шли на выход! — с возмущением сказал Сынмин. — Если не веришь, то иди посмотри сам, может и выведешь нас отсюда. — Давайте все вместе сходим, тут что-то не так, — предложил идею Бан, чтобы подавить спор. — А как же Чонин? — Феликс поднял взгляд на Чана. Его щёки были красные и эта краснота перекрывала его прекрасные веснушки, выделяющиеся на светлом лице. — Мы вернёмся к нему, Ёнбок, обещаю, но сейчас мы не сможем ему помочь — пытаясь успокоить Ли, произнёс Чан, но тот лишь уткнулся в колени и вновь заплакал. — Я не могу его оставить, — произнёс Феликс сорванным голосом. — Я останусь здесь.       Не желая надолго оставлять Феликса, ребята быстрым шагом проделали тот же путь, что и Крис с Сынмином. Те же кусты за воротами, та же извилистая тропинка с гладкими камнями под ногами, те же деревья и тот же выход в лагерь. — Ахринеть, — не смущаясь, говорит Минхо, убеждённый в правдивости слов друзей. — И что теперь делать?       Вопрос так и остался без ответа и теперь, совсем уставшие ребята медленно, из последних сил и на грани истерики, шли обратно. — Как же так, Чонин? — повторял раз за разом Феликс, не желая верить в смерть товарища. — Что случилось? Прошу, ответь мне... Или ты шутишь? Ну, как вчера, помнишь? Ты же пошутил над нами, когда мы вызывали духа и теперь тоже решил поприкалываться? Ты же не мог сам этого сделать, правда? Кто-то из лагеря это сделал или... Дух?       От этих слов мурашки пошли по коже, словно осознание снизошло свыше, хоть это и было последнее, во что хотелось бы верить. Последующие вопросы застыли на губах, как капли воды в суровые зимние ночи.       Ёнбок увидел, что остальные возвращаются. По их лицам сразу можно было сказать, что всё плохо. — Так мы действительно "застряли"? — молясь на отрицательный ответ, спрашивает Феликс. Надежда таилась где-то в потаённых уголках сердца, вера помогала держаться, хотя моральных и физических сил уже не было. — Да, — разбивая все надежды, ответил Чанбин. На его лбу остались холодные капли пота, одежда совсем помялась и была в грязи, от долгого пребывания на сырой, из-за росы, земле. — Давайте уйдём отсюда, прошу. Мне холодно и, если честно, очень хочется есть, — признаётся Хан. Ему также было невыносимо больно от того, что вернутся в корпус они неполной компанией, но где-то в остатках чистого разума держалась мысль, что сейчас надо думать и о себе. — Феликс, вставай, простудишься, — подходя к парню, произносит Хёнджин, заботливо поднимая того с земли. Он ловко обвил рукой его чуть дрожащие плечи, укутывая в своих разбитых объятиях.       Ребята, постоянно оглядываясь, побрели к столовой.       Атмосфера совсем не располагала. Было ощущение, что они выбрались из какого-то ада, но его перебивало понимание того, что всё ещё впереди. На кухне тоже никого не было, готовить пришлось самим. Чан встал у плиты, готовя мясо для самгёпсаля, а Чанбин нашёл в холодильнике совсем свежие, приготовленные токпокки. Там же нашлись и остальные закуски, которые были красиво разложены по тарелкам, которые сразу отнесли за столик. Остальные молча сидели, каждый в своих мыслях.       Вскоре стол был накрыт: кто-то начал есть, а кто-то так и остался сидеть, подперев голову руками, так и не притронувшись к еде. — Как вы думаете, он сам или...? — прервал давящее молчание Сынмин. Кусок не лез в горло, голову вскружили мысли буквально обо всём: что было ещё вчера, с чем они столкнулись сегодня и что их ждёт завтра. Возможно, этот вопрос был не к месту, но держать его у себя в голове не хотелось ещё больше – было слишком больно. — Я никогда не поверю в то, что наш младший захотел бы сделать это сам, — отрезал Минхо, смакуя небольшой кусок свинины. — Тогда кто мог это сделать? — аккуратно подвёл Чанбин. — Может, это всё-таки был дух? — предположил Феликс, лежавший головой на столе всё это время. — Не говори ерунды — чуть не подавившись, отсёк Минхо. — Или ты поверил во вчерашнюю шутку Чонина и в удачно открытые окно и дверь? — А как тогда объяснить то, что здесь никого нет и мы не можем выйти, потому что каждый раз возвращаемся в этот лагерь? — взвыл Ёнбок, опираясь ладонями на гладкий белый стол. Сейчас ребята были абсолютно одни, говорить можно было на любых тонах.       Но никто так и не ответил. Объяснить то, что они были одни ещё как-то можно: остальные ушли в лес, оставив ворота открытыми, не предупредив. Правда персонал явно бы не входил в поход детей и вожатых. Но вот почему выйти отсюда нельзя всё ещё было под вопросом. — Его просто кто-то убил, — уверенно сказал Хёнджин, попивая мультифрутовый сок из пакетика. — "Просто кто-то убил" — саркастично подметил Минхо, разводя руками, — А как мы поймём, кто это сделал, а? Кроме нас здесь никого нет. — Ты же не думаешь, что это был кто-то из нас? — тихо буркнул Сынмин, смотря прямо в глаза Ли. — Нет никаких доказательств, пока рано делать выводы, — ответил тот, продолжая есть. — Давайте не будем отдаляться, — чётко произнёс Чан. — Сейчас нам нужно наоборот сплотиться ещё больше, а не ссориться. — Верно, — согласился Хан. Сам он тоже задумался над тем, что в смерти друга могло быть что-то мистическое, но озвучивать свои мысли не стал, а просто продолжил есть токпокки.       Так они и просидели в тишине, пока все не поели и не заставили съесть хоть что-то голодного Феликса, несмотря на предупреждения о том, что его стошнит.

***

      Время текло до безумия медленно, словно издеваясь над абсолютной беспомощностью ребят. От пережитого стресса половина из них уснули, остальные же решили устроить повторный обход лагеря, перед этим долго и бессмысленно потирая глаза, на случай, если покажется что-нибудь. Часы лениво переваливали за 20:00, солнце вскоре начало опускаться, напоследок одаривая всех и всё своими тёплыми и приветливыми лучами. На обход решили пойти трое: Чан, как лидер, ведь он не мог оставить ребят в такой ситуации (по крайней мере, Чан сам так думал), Минхо, как человек, который чётко оценивал происходящее, и который не верит в мистическое происхождение тех трудностей, с которыми они столкнулись, и Чанбин, как парень, который просто хотел первым, выбежать из этого места, когда выход будет "открыт".       В голове Чана было слишком много мыслей: нужно было придумать что-то, что смогло бы помочь выбраться его друзьям и ему самому из этого места. Но было кое-что ещё, что частенько и очень грубо перекрывало бурлящий поток раздумий, похожий на горную реку в сезон сильных дождей. Почему ему приснилась смерть младшего? Конечно, на этот вопрос мозг автоматически выдавал самый логичный и успокаивающий ответ – простое совпадение. Но в такой неординарной ситуации и при таком стрессе мыслить логично иногда становилось невозможно – эмоции брали вверх. Вдруг это было не случайно? Крис знал о понятии "вещий сон", но рассказы дальних знакомых о таких снах не воспринимались с таким трепетом, что не сказать о собственном пугающем опыте. Было страшно только думать о том, что каким-то образом, ему приснился умерший товарищ, и после пробуждения он обнаружил его труп в лесу. Эту мысль парень решил обдумать позже – сейчас ему нужна полная концентрация на происходящем, его ум, внимательность и желание помочь близким, которых он так не хочет терять.       Теперь, никуда не спеша, парни прогулочным шагом обходили знакомые места, в закрытые помещения уже не стучались, даже кричать особо не хотели: усталость била по телу и разуму, словно молния в землю при сильной грозе. Кусочек леса, находящийся на территории, где до сих пор находился Чонин, решили не осматривать – не хотелось. — Раз никого нет, то мы же должны понять как тут всё технически устроено? — подал голос Чанбин, после того, как увидел здание администрации. — Может найдем что-нибудь полезное или хотя бы посмотрим, как включить фонари, мало ли, пригодится.       Безмолвно согласившись, тройня пошла к странному, немного отличавшемуся от всех остальных построек, зданию. Бежевые доски где-то покрылись мхом, но убирать его явно никто и не хотел – он дополнял здешний антураж. Внутри они были единожды до этого, и то в дикой спешке, потому что с большим желанием хотели выйти из администрации и посмотреть, что ещё было интересного на территории. Теперь же, можно было рассмотреть всё внимательнее: глянцевый, как показалось Сынмину, пол, совсем неподходящий под обстановку, жёлто-белые стены с пейзажными картинами, неудобные диваны и одинокое кресло в углу. Цветы и какие-нибудь растения точно изменили бы интерьер в лучшую сторону, но их здесь не было: только засохший кактус стоял на подоконнике у самой стойки администратора.       Бан обошел стойку. Внутри был выключенный компьютер, валяющиеся ручки, бумажки, в углу лежала папка со списками находящихся в лагере. Чан уже видел несколько списков, но решил заглянуть ещё раз. На первой странице было всего 8 имён с личной информацией, а остальные листы были абсолютно пусты. — Смотрите, — подзывает Чан, пальцем указывая на имена. — Только наши и больше никого. Что за бред? Я же только вчера видел здесь остальные. Ещё и "Ян Чонин" зачёркнуто... — Может, специально оставили только этот, чтобы над нами подшутить, — предположил Минхо, Чан покачал головой. — И кому это нужно? — возмутился Бан. —Я бы ещё мог в это поверить, но Чонина ради "шутки" убивать не стали бы.       Нож вновь прошёлся по сердцу, список отложили. Компьютер так и не удалось включить, что бы Крис не делал – чёрный экран так и оставался чёрным. Чанбин нашёл коробку с телефонами, достал свой и его радости не было предела, пока тот не попытался его включить– он не работал. Даже значка, говорящем о том, что тот просто сел, не было. С другими телефонами произошла та же история, озадачившая и еще больше напугвшая всех. Пройдясь по остальным комнатам, ребята нашли служебное помещение, где можно было вручную управлять электричеством во всём лагере. Изучив всё, что только можно было, парни вышли из здания.       Обойдя весь корпус, заглянув на спортивную площадку, пошарив в пустых домиках, даже попытавшись выйти вновь, ребята шли в обратном направлении, к своим товарищам, вновь не получив никаких результатов. — Смотрите, закат такой же как вчера, — заметил Минхо. Когда все сидели у костра, Ли частенько оглядывался поглядеть на краснеющее небо, наблюдая за ним также внимательно, как после заката он наблюдал за полной луной. — И правда... — подтвердил Чанбин. — Не думаете, что это странно? Ну, как по мне, закаты, почти все одинаковы, но этот же точь-в-точь!       Фонари в лагере автоматически загорались с наступлением темноты и, по воле случая, включились, когда парни уже возвращались. На главной площади, от которой и вели основные дороги ко всем уголкам лагеря, стояло восемь ярких фонарей, освещающих всю площадь. — Опять моргают, — без интереса сказал Минхо. — Вчера моргал один, а сегодня уже два. Завтра, по логике, будет три, — с усмешкой произнёс Ли.       И правда, вчера, вместе с Ханом, он подметил, что фонари да ещё и на главной дороге, моргают. — Давайте быстрее вернёмся, я уже с ног валюсь, — проигнорировав замечание Минхо, сказал Чанбин.       В домике ребят уже ждали. На столике стояли кружки с чаем, заботливо приготовленные Сынмином. — Ну как? — спросил Феликс, который хоть и жил в другом домике, но сейчас находился здесь, пока остальные уже отправились к себе. — Всё по-прежнему, — устало пояснил Чанбин, снимая обувь. — Как же всё это странно и непонятно. — Чанбин, мы могли бы поменяться с тобой местами? Хотя бы на одну ночь? —неуверенно спросил Ёнбок, крепче сжимая свою кружку, в которой всё ещё находился приятный напиток. — Мне не по себе. — Блин, зачем тогда кроссовки снял, — пробубнил тот в ответ, прекрасная понимая причину беспокойства Феликса. — Ладно, тогда всем до завтра.       Безумно обрадовавшись, хотя стараясь не показывать этого, Ёнбок стал расправлять постельное белье своей кровати. Сегодня он спит на верхней койке, снизу Хёнджин, а на соседней спят Чан и Сынмин.       Но несмотря на новую обстановку, когда ребята выключили свет и легли по своим местам, Феликс вновь почувствовал колотящее низ живота беспокойство. Он долго ворочался, стараясь выкинуть из головы эту мучащую тревожность, но она лишь нарастала, пока совсем не достала бедного парня. — Джинни, — шепотом произнёс Ёнбок, наклонившись головой через койку. Посмотрев на соседей, он понял, что все уснули и старался никого не разбудить. — А? — донёсся шёпот снизу. — Ты можешь забраться ко мне? Пожалуйста, — объяснений не понадобилось.       Жалобно скрипнул матрас и деревянная лесенка протрещала своё ночное негодование, пока Хёнджин забирался наверх. Феликс ближе прижался спиной к стене, чтобы и Хван уместился на маленькой кровати. — Что случилось? — обеспокоено спрашивает парень, завязывая в хвост свои длинные волосы. Некоторые пряди всё равно были на лице, но уже мешали не так сильно. — Мне страшно, Хёнджин, — его выдавали дрожащие руки, которые он старался прижимать к себе, но из-за небольшого расстояния эту вибрацию чувствовал и Хван.       Тот не нашел ничего лучше, как обнять друга. Хёнджин медленно протянул руки, обхватывая спину Ёнбока, аккуратно прижимая к себе. Феликс подтянул голову ближе из-за чего, почти в полной темноте, ткнул кончиком носа в шею товарища. — Ты замёрз, — сказал Хёнджин, чувствуя у себя на рёбрах его холодные пальцы.       На это Ёнбок ничего не ответил, лишь прижался ещё ближе. — Я верю в то, что это был дух, — прямо говорит парень. — Слишком много вещей, которые нельзя объяснить логически. И от этого мне ещё страшнее. — Я тоже так думаю, — отвечает Хван и если бы лицо Феликса было освещено, то можно было бы разглядеть его удивлённые глаза и поднятые брови. — Но ты не бойся. Я думаю, что мы скоро выйдем отсюда. Чонину не повезло, он не заслуживал смерти. Жаль, что уже ничего не изменить. — Вдруг мы не сможем отсюда выбраться? — Тогда это будет полностью моя вина, — с горечью признаётся Хван. — Это же я нашёл ту книгу и я настоял на том, чтобы вызвать духа. Если бы не я, то Чонин был бы жив. — Нет, Джинни, не вини себя, — руки Феликса переместились на плечи Хёнджина, крепко сжимая кожу. — Никто не знал, что всё получится так. Ты не виноват. — Ты и правда так думаешь? — Ну, конечно. И все так думает, так что, Хёнджин, даже не думай об этом, — его бархатный шёпот успокоил Хвана, словно ввёл в транс и от этого стало ещё теплее. — Но, если серьезно, вдруг будет кто-то ещё? — шепчет Ли, сильнее цепляясь пальцами за кофту Джинни. — Я не знаю, но не волнуйся, — лунный свет из окна осветил лёгкую улыбку Хвана. — Такое солнышко, как ты никакой дух не заберёт.       Хёнджин старался не смеяться громко, поэтому издал лишь несколько смешков и услышал такие же со стороны Феликса. Сквозь прозрачную штору, комнату освещали лунные лучи. И пусть их свет не был таким же ярким, как солнечный, всё равно он хорошо осветил лицо Ёнбока, его милую улыбку и... — У тебя очень красивые веснушки, Ликс, — Хёнджин уже говорил это прежде, но сейчас это вырвалось само по себе. — Словно рассыпанные хлебные крошки.       Феликсу было так приятно слышать нечто подобное от Хёнджина, что тот даже не нашёл слов, чтобы ответить, продолжая улыбаться. Ещё недолго он смотрел в глаза цвета какао, но так и не нашёл ответ на свои вопросы. Зато нашёл спокойствие, которого всем так не хватало сейчас. Парень уткнулся лицом в ключицы, ощущая приятный запах тела Хвана. Такой родной и чудесный запах. А от его волос пахло яблоком — это Ёнбок понял, когда Хёнджин положил свою ладонь ему на затылок, поглаживая золотистые волосы. Тогда Феликс вновь поднял голову, желая встретиться взглядами и ощутил щекотное прикосновение выпавших из хвостика прядей, ощутив этот приятный запах. — Я буду с тобой, Ликс, ничего не бойся.       Вскоре Феликс уснул и Хван ещё недолго наблюдал за спящим другом. Его гладкие щёки, мягкие губы и длинные ресницы – всё это привлекало, как и сам Ёнбок в целом. Джинни, не думая, уже наклонился, желая поцеловать белый лоб, который освещала луна, делая его ещё более белым и чистым, но вовремя одумался, потому что не хотел разбить хрупкий сон неземного мальчика. Поэтому он тихо спустился и лёг в свою кровать, быстро уснув.       После долгих обходов и мучительно долгого дня, Чан уснул быстро, не страдая привычной бессонницей. Но если бы он знал, что ему приснится в этот раз, то, скорее всего, сон бы смахнуло как рукой.       Он находился в зелёном поле. Трава достигала его плеч, порой и вовсе закрывая вид, а Чан всё продолжал разгребать её руками, шагая вперёд. Он точно знал, что ему нужно куда-то идти, но не понимал зачем. Однотипный вид вводил в панику, и тогда Крис побежал. Но бежать предстояло недолго: за высокой травой и полем оказался обрыв, с которого тот и упал. Тогда он чуть не проснулся, но Бан открыв глаза после падения, посмотрел на свои руки – они были в крови. Крис оглянулся вокруг и место уже было другое: слева виднелось болото, а справа лежали голые поваленные деревья, позади поросли густые кустарники. Когда Чан поднялся, то увидел что-то в кустах. Подойдя ближе, он понял, что это тело и когда ему удалось его перевернуть, то на лице застыла гримаса ужаса – это лежал Сынмин.