the heart of sunflower

джихё с дребезжанием проворачивает увесистые ключи, что пару секунд назад воткнула в замочную скважину. ритуал совершенно обыденный, но в этот раз кажется открытием портала в другой мир. она взхдыхает перед тем, как сделать шаг внутрь. в голове проносятся все счастливые воспоминания из недалекого прошлого. джихё всегда была достаточно красивой девушкой, но многие отзывались о ней, как о «пацанке, скрывающей свою женственную сторону под растянутыми футболками и широкими штанами». у нее был невысокий рост, но подтянутое и, можно сказать, крепкое телосложение. острые скулы болезненно резали ее щеки, и порой, глядя на ее синяки под глазами и потухшие глаза, казалось, что пак недомогает. волосы короткие, недавно отстриженные кончики щекочат плечи. походка мужественная, ноги расставлены широковато, удары подошв массивных ботинок тяжелые — ей было так удобнее. руки она всегда держала в глубоких карманах мужских свободных джинс. она носила мешковатую одежду: старые толстовки, футболки с неизветсными ей логотипами групп — и не знать их для нее не было какой-то необразованностью. джинсы всегда широкие и всегда протертые на коленях. на самих коленках налеплены пластыри и куча ссадин — джихё часто играла в баскетбол с друзьями и также часто падала. на шее разные кулоны и украшения, что были подарены ее подругами. она хранила их всех, потому что очень и очень дорожила такими мелочами, подаренными близкими людьми. на голове чаще всего был собран полухвостик из коротких волос, либо же надета кепка козырьком назад, что придавало ей уверенного и крутого вида, как она считала. джихё была тихим человеком, но в компании своих друзей любила пускать колкие шутки и громко, от души, смеяться. ей нравилось по вечерам собираться на поле для игры и до самой поздней ночи при свете тусклых уличных фонарей играть с парочкой друзей в свой любимый, еще с самого детства, баскетбол. а после, когда уже совсем стемнеет, она неслась домой на своем обклеенном разными глупыми наклейками скейтборде, что немного поскрипывал в ночной тишине. в школе, несмотря на свой «бунтарский» образ, она училась неплохо и в целом понимала весь материал, хотя оценки были средними, но она не жаловалась. после школы сразу бежала к подруге домой, собираясь там небольшой компанией и, попивая энергетический напиток из жестяной баночки, болтала со всеми до самого вечера. ей нравилась такая жизнь, наполненная живыми и искренними чувствами, наполненная прекрасными моментами с близкими людьми. но в один момент ей пришлось все бросить. всё так сильно поменялось, когда до джихё дошла весть о смерти её любимого дяди. он был японцем средних лет, муж сестры её мамы. внешность у него была совсем непримечательная, но, увидев его улыбку всего раз, сразу же можно было сказать, что человек он теплый и очень мягкий. когда он уехал в корею, к тете джихё, квартиру свою он оставил, не продал, потому что боялся будущего и того, что может произойти. считал, что квартира на родине никогда не помешает. последним его желанием, изъявленным на бумажке, было: «отдать квартиру моей любимой племяшке пак джихё». он очень сильно любил пак, с самого детства нянчился с ней и присматривал как за самой настоящей принцессой. говорил он с ней всегда на японском, чтобы джихё знала целых два языка с самого рождения и была эрудированным ребенком. своих детей у дяди не было, и поэтому он решил завещать квартирку своей «принцессе». и именно из-за этого джихе пришлось оставить всю свою прошлую жизнь позади, в корее: всех своих друзей и близких людей. она уехала в другую страну — в японию, где не было ни единой знакомой ей души. всё было чуждо, всё было не так душевно, как дома. было тяжело, но она не могла упустить возможности жить в своей квартире одной и получать образование намного лучше, чем в своей корейской деревушке. квартира дяди находилась в осаке, что радовало джихё: не такой шумный токио, но и не такая забытая богом деревня — практически идеал. пак не боялась за период адаптации в новой стране, она боялась одиночества. знание языка не давало ей такого уж большого шанса завести друзей, ведь она была человеком не особо социальным. даже в корее все ее друзья были еще с давних-давних времен, новых знакомств она практически не заводила. и это волновало ее больше всего. джихё боялась оказаться в одиночестве в другой стране, за тысячи километров от родного дома. как только она делает шаг в свою новую квартиру, сзади слышится громкий грохот и писклявые возгласы на японском. пак сразу поворачивает голову к источнику шума и видит, как маленькая собака, больше похожая на рыжое облако, несётся в ее сторону, а на шее её болтается длинный черный поводок. через пару секунд она замечает и кричащую девушку, которая с большим рвением, но не таким уж и большим умением, пытается догнать собаку и ухватиться за ее ошейник, что у нее, конечно же, не получается. собака вбегает в квартиру и, кажется, начинает делать перестановку в гостиной первее самой джихё. — простите! — наконец у джихё получается расслышать, казалось бы, нечленораздельные возгласы незнакомки, — пожалуйста, вытяните ее из квартиры! пак, пару секунд постояв в полном непонимании происходящего, наконец возвращается в реальность и сразу же срывается с места, пробегая в квартиру и пытаясь ухватить пса за поводок. бегала джихё быстро и была достаточно ловкой, поэтому поймать неугамонную собаку было легко. но вывести это чудо из квартиры получилось у нее с трудом. она, кряхтя, вытаскивает пса и передает натянутый поводок девушке. — простите еще раз! — незнакомка кланяется, — она совсем щенок. сразу бросается, куда глаза глядят. джихё смеется, поглядывая на то, как сильно незнакомка шатается от порывов собаки к побегу. — вам стоит подкачаться, раз даже щенок умудряется сбежать из ваших рук, — пак шутит в своей манере. девушка смеется, прикрывая рот рукой, а после осматривает большое количество коробок возле открытой двери. — вы новый желец? наконец-то хоть что-то интересное происходит в этом доме! — да, вот только переехала. я джихё, рада знакомству, пускай и такому неожиданному. — джихе? у тебя хороший японский! я тоже рада знакомству и вновь прошу простить меня и мою нами, — сана смотрит вниз, обращая внимания на клубочек шерсти, такими круглыми и темными глазами смотрящий на джихе. — ничего! всё хорошо, я не обижаюсь — люблю животных. можно погладить? — джихе опускается на колени, чтобы быть на одном уровне с щенком, и, после удтвердительного кивка девушки, осторожно чешет пса за ушком. шерсть у него мягкая, почти что плюшевая. маленькие глазки сразу прикрываются от приятного ощущения, а голова удобнее подстраивается под руку. — кстати! я сана. совсем забыла представиться. и если не секрет, то какая у тебя причина переезда? джихё совсем не ожидала, что ее новая соседка окажется такой общительной. но пак и не могла жаловаться, все же она сама боялась одиночества. но теперь оно ей точно не грозит: сана кажется энергичной и расположенной к любой беседе, а с такой собакой, как нами, их встреча точно не будет последней. пак, потрепав пса по голове, выпрямляется и рассматривает девушку с ног до головы. на девушке была розовая кофточка с рюшками на воротнике, миди-юбка складками кружила вниз, подол ее был обит кружевом. на ногах девушки были высокие полосатые чулки, и простенькие розовые босоножки. джихё про себя усмехается: «как розово и женственно», но не отрицает того, что сана выглядит в этом достаточно мило. глаза у девушки круглые и черные, совсем как у нами. не зря говорят, что животные похожи на своих хозяев. волосы саны пышные и густые, укладка красивая, вьющаяся. улыбка не спадает с ее лица, становясь, кажется, все шире с каждой секундой. джихё наконец решается ответить. кратко, без лишней воды и больших трагичных историй: — я приехала учиться. — учиться? куда планируешь поступать? — в осаксий университет искусств, с детства мечтала связать себя с музыкой, — джихе нежно улыбается, когда видит, как загорелись глаза саны. — я учусь там на втором курсе! так прекрасно, мы будем с тобой учиться вместе… как хорошо, что нами нас столкнула! рада, что у меня такая хорошая соседка. джихё улыбается и кивает в знак согласия, даже не зная, что ответить. повисает неловкая тишина, и тогда сана понимает, что стоит дать пак немного личного пространства. — я побегу! мне еще нами выгуливать, а тебе разбирать вещи. удачного заселения. если что, я живу в 234 квартире и всегда готова помочь, прощай! — сана весело протягивает последнее слово и спешит удалиться вниз по лестнице, точнее ее за собой тянет нетерпеливая нами. джихё смеется и наконец проходит в квартиру, включая свет в коридоре. она с трудом заносит коробки по одной и понимает, что ее ждет еще много работы. как только пак наконец затаскивает все свои вещи с улицы и закрывает дверь, она все же решает осмотреться. квартира была не тронута уже как несколько лет: на стенках до сих пор висят счастливые семейные фотографии, протертые тапочки стоят в углу прихожей, пепельница наполнена бычками до краев, кепка со стертым рисунком висит на крючке. все вокруг напоминает о дяде. джихе снимает обувь и проходит внутрь, но останавливается на полпути, срывая фотографию со стены. на ней дядя улыбается, еще совсем молодой и беззаботный. а пак все еще не может принять, что его нет. тяжесть начинает скапливаться на сердце и в горле от того, как сильно ей хочется сейчас заплакать. лишь одинокая слеза скатывается на фотографию, слегка намочив выцвевшую часть. джихе осторожно складывает ее пополам и кладет в левый карман своей джинсовой куртки, похлопав по нему ладошкой. он навсегда останется с ней, в ее сердце и в ее мыслях: — я скучаю… сразу после тихого ее шепота в дверь стучат. пак дергается, но проходит обратно к двери, открывает её и видит перед собой, к большому удивлению, сану: — прости, что тревожу тебя, но на улице так темно. мне немного страшновато идти гулять с нами одной. не составишь мне компанию? и как джихё может отказать милой девушке с такой же милой собачкой? тем более, когда на нее смотрят две пары щенячьих глаз. и вот они вместе идут по узкой и влажной от недавнего дождя тропинке. между ними повисает тишина, но совсем не неловкая, скорее приятная и уютная. будто всё так и должно быть. они медленно спускаются по лестнице, сложенной из плиток, меж который уже прорастала мелкая трава. перила по бокам слегка покосились и сверху были покрыты мелкими каплями, что скатывались куда-то между облупленной краски. фонари ярко и неестественно слепили глаза, освещая нелюдимые улочки. лишь увесистые ветви деревьев перекрывали этот свет. порой мелькали низкие дома, в которых было всего парочку квартир, где было уже совсем темно и тихо. город находился в полудреме. одни сана, джихё и нами гуляли по этой тихой улице, продолжая расслабленно спускаться по длинной и, кажется, нескончаемой лестнице. вдалеке был виден яркий город с высокими зданиями и огненными вывесками, что так привлекали к себе внимание. жизнь в нём кипела, был слышен приглушенный шум и музыка, что так выбивалась из тишины улицы, по которой шли девушки. наконец лестница заканчивается, выводя ночных путников на мощенную из кирпичиков дорогу, по бокам которой стоят старые маленькие домики, укрытые сучьями разных деревьев, высаженных на участке. нами весело шагает по лужам в углублениях дорожки, марая лапы и доставляя все больше работы своей хозяйке. джихё увесисто топает ботинками, сложив руки в карманы и высвободив из них лишь свои большие пальцы. — почему именно осака? — наконец прерывает тишину сана. — родина моего дяди. — твой дядя — японец? а что насчет тебя? — я кореянка. дядя не был мне кровным. но я его любила, как человека, с которым делила одну кровь на двоих. — «был»? с ним что-то случилось? — скончался. поэтому и переехала сюда. — мне жаль. джихё отмахивается рукой, без слов говоря что-то вроде: «да ничего, все хорошо». теперь повисает неловкая пауза, сана чувствует себя виноватой, ведь завела такой диалог, пришедший не к самой приятной теме. даже нами опускает голову и уже не так весело шлепает черными от грязи лапами по лужам. вечер дает о себе знать во всех своих проявлениях: дует свежий и прохладный ветер, пробирающий до костей. он будто будит, после прогулок в такое время вообще не хочется спать. сана начинает мерзнуть и заметно подрагивать от холода, ведь на ней одна лишь тонкая кофта. джихё, конечно же, замечает это и сразу же думает, что попала в какой-то романтический фильм, который постоянно крутили на одном из немногочисленных каналов ее старого телевизора. на пак как раз надета куртка, увесистая и плотная, за счёт чего и теплая. джихё щупает её, оценивает своё положение и решает всё же проявить вежливость. — ты замёрзла? — только если немного. начало весны даёт о себе знать… тогда джихё сразу же снимает с себя куртку, оставшись в одной лишь футболке. в этот миг ей самой становится холодно, но она с детства была таким человеком, который для других, ради их счастья, отдаст всю себя и пожертвует своим комфортом. она осторожно накидывает куртку на худые плечи саны, а сама, погладив себя за руки и ощупав сразу же похолодевшую кожу, смущенно улыбается. — стоило одеваться потеплее. на улице все еще очень холодно. — так заботишься обо мне. очень мило. — стараюсь. сана осторожно цепляет пальцами край куртки, закутываясь в нее сильнее. воротник её пах какими-то необычными духами, о которых не сразу скажешь: женские они или мужские. но их аромат был определённо приятным и очень напоминал джихё. что-то кислое с ноткой цветочного, но такого неуловимого, что приходится посильнее вдохнуть, чтобы прочувствовать это полностью. — может стоит вернуться обратно? сейчас будет холодать всё сильнее, а ты в одной юбке… сана смущенно смеётся, прикрывая рот воротником куртки. мило наблюдать за тем, как джихё старательно заботится о сане, либо же просто хочет поскорее вернуться домой, потому что сама замёрзла. — хорошо, давай пойдем уже обратно… по пути домой нами успела спугнуть несколько кошек, одиноко блуждающих по холодным улицам, а сана пару раз поскользнуться на лужах и чуть не упасть. «порой животные и хозяева и вправду одинаковые» — думает джихё, когда прощается с саной и видит, что у хозяйки были такие же грязные туфли, как и у нами — грязные лапы. — спасибо тебе еще раз! зайдешь завтра ко мне на чай днём? я обязана тебе отплатить за то, что ты потратила на меня своё время, — лучезарно улыбается сана, слегка кланяясь. — обязательно зайду, постучись ко мне где-то в обед. я завтра буду свободна практически весь день. — погоди! может обменяемся номерами? я просто позвоню тебе, а ты придёшь ко мне! джихё неловко потирает затылок. сане явно нужен телефон не просто для того, чтобы оповестить пак о том, что её уже ждут на чай. сана хочет познакомиться и начать общаться больше. но пак и не была против. друзья — это всегда хорошо. джихё роется в кармане своих джинс и достаёт маленький кнопочный телефон с серым корпусом и черными клавишами. он был самым обычным для своего времени, непримечательный, без новомодных функций и ярких цветов. джихё считает, что главное в телефоне — наличие игры «змейка». она умело нажимает на маленькие кнопки и, открыв телефонную книжку, протягивает телефон сане. сана же в свою очередь отдает джихё свой на вид крутой и дорогой телефон в цвете розового металла. и самое необычное было в нём — сенсорный экран. джихё почти раскрывает рот в удивлении, и в момент ей становится немного стыдно за свой старенький и совершенно обычный телефон. они быстро записывают себя друг у друга в контакты и возвращают телефоны обратно. джихё записалась совсем обычно — «джихё». очень кратко и неоригинально. потом же, когда сана ушла домой, а джихё наконец приземлилась в кресло, стоящее в гостиной, пак открывает список контаков и видит, как сана записала себя: «минатозаки сана» с милым сердечком рядом. — где, черт возьми, она вообще достала это сердце?