***
В этот раз Итан не спал в самолёте. Специально старался не уснуть. Всё время полета складывал бумажку от сендвича в разные фигурки. “Проклятие…проклятие. Придётся извиняться, точно придётся. Старая карга”. Перед церковным зельеваром точно придётся извиняться, другого варианта нет. Точнее есть, но этот вариант, скорее всего, смертельно обижен, после того, как его закатали в гроб собственного производства. Шанс умереть на втором варианте гораздо больше, чем на первом. “Было бы славно, только не сейчас, сейчас не совсем то время…” – Грейвс поймал себя на мысли, что ему хотелось бы ещё немного “просуществовать”, прочитать пару книг, поесть получше, сходить на работу. – “Это странно”. Послоняться из угла в угол с сигаретой в зубах ещё немного – может быть не так уж плохо. Выпить ещё кофе, погладить уличную кошку, пощуриться в солнечный день. Жизнь, конечно не так прекрасна, чтобы жить каждую секунду с удовольствием, но есть же что-то не такое серое, как обычный день. Вкусная еда, красивые люди, хорошая литература. Может быть, жизнь стоит того, чтобы жить. Бумажка из под сендвича стала совсем истрепанной от бесчисленных сгибов в разные стороны, и Грейвс сминает ее в маленький комочек. Всё равно самолёт скоро приземлится, надо перестать её мучать и дать ей уйти с миром в мусорный пакет. Картер наблюдал за этим молча, ему было нечего сказать – тяжело общаться с людьми, когда слышишь все их мысли. Когда они вышли из самолёта, он вдруг спросил: – И что теперь? – Я бы поел – зевнул Грейвс. – Положим чемоданы и пойдём. Сендвич был маловат и слабоват. – Не это я имел ввиду, но было бы славно пообедать, – сказал Картер, осознав, что тоже голоден. – Значит, обсудим всё позже. Итан кивнул и они сели на автобус до квартала, в котором жил Дэвис. Вещей у Грейвса было не так много, как у Картера. Тот тащил с собой целый чемодан, в то время как Итан ограничился одной сумкой через плечо, в ней лежало пару пачек сигарет, зубная щётка, запасная резинка для волос, ключ от квартиры и подарок Картера – “Незнакомец”. Свитер он носил на себе, от части потому, что в сумку его не запихнешь. Квартира Картера была как всегда удивительно чистой, даже когда он не был там пару дней, она всё ещё выглядела идеальной, будто не жилой. Дэвис закатил чемодан в шкаф в прихожей не разбирая: “Займусь этим позже” – сказал он. И он ведь обязательно займётся, в такой квартире чемоданы, полные вещей, долго не стоят. В послерождественские дни почти все небольшие кафе в этом районе пустели – Дэвис жил в достаточно семейном месте, в отличие от Грейвса. На улице тоже было не густо, люди не торопились возвращаться из праздничных вылазок за городскую черту. В кафе на смене была одна единственная официантка. Повар, судя по всему, тоже остался всего один. Итан, как обычно, заказал порцию блинов, сказав “Попробуем, как у них с этим”. А Картер ограничился одной лишь чашкой кофе без сахара. – На диете? – насмешливо спрашивает Грейвс. – Да, – серьёзно отвечает Дэвис. – Праздник немного подкосил, я уже чувствую, как поправился. Расслабился я последнее время, разжирел – Картер улыбается и похлопывает себя по животу. – Я обычно всегда на диете, только последние пару месяцев подзабыл. Мне сложно соблюдать её осенью и в праздники, в праздники особенно, не объяснишь же маме, почему я не буду есть. Она вечно наготовили, и что мне делать, смотреть как все едят? – Да уж, – вздыхает Итан. Сказать ему нечего, он никогда не придерживался никаких диет. Обычно он почти не ест по своей воле, только последнее время что-то проголодался. Да и продолжать тему еды неловко, у Картера свои заморочки, у него свои. Сытый голодного не поймёт. – Кстати о семье, у тебя милая бабушка. Кажется, я ей понравился. – О, да. Ей обычно мало кто нравится, удивительно, как ты ее очаровал всего за пару вечеров – Картер благодарно сменил тему. “Мог бы наговорить чего лишнего, сытый голодного действительно не поймёт”. Наконец принесли их заказ. Пришло время есть и возвращаться к делу. – Так что там с проклятием? – Схожу к зельевару завтра, – сказал Итан, поливая свои блины сиропом. – Возьми пару дней отгула на всякий случай, посиди дома, я позвоню, когда договорюсь о чем-то конкретном. В этом деле сложно сказать, что сработает, а что нет. – Уже взял, ещё до вылета. И не пару отгулов, а целый отпуск до середины января. – Славно, и предусмотрительно – отметил Итан, поедая блины под голодным взглядом Картера.***
Вернувшись домой, Итан обнаружил открытую дверь в свою квартиру. Он тихонько прокрался в прихожую, как обычно, думая обнаружить ботинки миссис Грейвс. Но их там не было, что начало очень напрягать. Он схватился за трость покрепче, проходя дальше. “Насколько глупо было перестать носить с собой пистолет? Это Открывашка, рыжая баба или случайный грабитель? Прекрасный список людей, которые могут лишить меня жизни с каждым днём всё интереснее, но пистолета я не ношу”. Продвигаясь в глубь квартиры, он заметил…целое ничего. Мебель на месте, всё нетронутое, так, как оставил, только два белых конверта на журнальном столике. Удостоверившись в пустоте квартиры, Грейвс включил телевизор в надежде немного расслабиться. “Два конверта. Один, наверное, от мамы. Второй? Чёрт его знает” – перевернув один из конвертов, он увидел знакомую подпись. – “Ага, это мамин”. (С Рождеством, дорогой! Куда ты запропастился накануне праздника? Мы хотели пригласить тебя на ужин, но, видимо, уже не выйдет. Позвони, как вернёшься!) “Ладно, позвоню позже, она это написала пару дней назад, значит можно ещё повременить. Тогда и забыла закрыть дверь”. Он задумчиво повертел в руках второй конверт. На нём не было ни марки, ни подписи. Его кто-то принёс лично. Прямо на стол. “От кого это?” Внутри лежало сложенное пополам письмо, текст занимал небольшой листок от начала до конца и написан был аккуратным, витиеватым почерком, почти каллиграфическим. Конверт, судя по всему принесли с собой, но письмо писали здесь, единственной ручкой Грейвса, которую заботливо вернули на письменный стол. Первым делом он, конечно, обращает внимание на подпись в правом нижнем углу – “С наилучшими пожеланиями, Элена Романова”. Итан инстинктивно оглядывается, но квартира так же пуста. Началось письмо с “Уважаемый охотник”, и закончилось на “Надеюсь, вы поняли меня правильно”. И он понял её правильно, так, как нужно, и написанное ему не понравилось. Грейвс вздохнул, подперев отяжелевшую голову руками. “На что-то надо решаться, определенно надо” – Итан наконец поднимается с дивана и набирает телефонный номер, оставленный в письме. – Договорились, твоя взяла. Иногда перед человеком стоит трудный выбор: сохранить свой собственный комфорт или обеспечить чужой. В работе охотника – дилемма каждого заказа. Как охотник, выбор ты делаешь только два раза: когда решаешь этим заниматься, и когда настает время выхода на пенсию. У Итана таких решений будет гораздо больше. И не всегда нужно будет сражаться с монстрами, чтобы кого-то спасти.***
– Это что, правда обязательно? – спрашивает Грейвс тихонько, стоя в чужой квартире, весь разодетый, причесанный, с идеально подстриженной бородой. Даже трость его сегодня блестит, как новая. Он отменил сесс – Таков уговор, – так же тихо замечает Элена, стоя у зеркала. Её лицо уже немного осунулось за пару недель без прежних сил. На ней как всегда было чёрное, готическое платье, только пышнее, чем обычно. Подол был весь обшит кружевом, как и края рукавов, которые спадали с её бледных, веснушчатых плеч. – Джейсон, дорогой, надень новые ботинки! – крикнула она куда-то в детскую комнату. – Хорошо! – слышится в ответ. – А Итан надел новые ботинки? – Надел, собирайся тоже, все только тебя ждут! – крикнул Итан, вставая рядом с Эленой. – И что ты, чёрт возьми, сделала с ребёнком?– шипит он ей в ухо. – Думаешь, было бы лучше оставить как есть? – шипит Элена в ответ и наступает ему на ногу тонким каблуком своей остроносой туфельки. – Ах, вот же… Ладно, молчу – тихонько бормочет себе под нос Грейвс, завидев Джейсона, вышедшего таки в прихожую. – Ну что, пойдём? – Ага, – улыбнулся в ответ мальчишка, и взял мать за руку, и они втроём вышли из дома. Всю дорогу Джейсон смотрел на трость Итана. – Итан? – Да-да? – откликается Грейвс. – А зачем тебе трость? – спрашивает Джейсон, моргая большими глазами. Его тут же прерывает мать. – Дорогой, это не тактично, такое не спрашивают – сурово говорит Элена, и её акцент слышится четко, как никогда до этого. – Да ничего, пусть спрашивает, – отмахнулся Итан. – Трость мне нужна, чтобы ходить было легче. Когда-то давно я наткнулся на… нехорошего человека с ножом, и он…ткнул меня им в ногу, такое случается – объясняет он с небольшой заминкой. “Когда-то давно…Кажется, действительно давно, прошло уже…Я не знаю, сколько прошло, это было когда-то осенью”. – Огоо – удивлённо протянул мальчишка. – А она болит? – Да, бывает, – пожимает плечами Грейвс. – Но очень помогает трость. Так они потихоньку дошли до небольшой арки в городском парке, где их уже ждал низенький, лысый регистратор с папкой и ручкой в руках. На нём была небольшая сумочка, надетая через плечо. Он торопливо стал поправлять свои кругленькие очёчки, завидев их издалека. В арке он смотрелся совсем гномиком, а лысина его блестела на солнце как шар для боулинга в свете электрических ламп. – У дяди голова блестит – заметил Джейсон. – Дядя просто очень лысый – ответил Итан, и оба захихикали. Элена закатила глаза. Когда они подошли, регистратор улыбнулся им, потирая вспотевшую лысину платком. Торопливо спрятав его в карман, он протянул Итану руку. Тот, улыбнувшись в ответ, её пожал. Джейсон тоже протянул свою маленькую ручку. Регистратор был вынужден пожать и её тоже. – Мы не опоздали? – спросила Элена, откидывая лежавшие на плечах волосы назад. Лысый регистратор так и застыл. Глаза его утонули в глубоком вырезе платья. – Нет, что вы…совсем нет… – ответил он, потея пуще прежнего. – Так давай уже начнём, дружище – похлопал его по плечу Грейвс. – Часики тикают. – Хорошо, хорошо… сейчас – засуетился тот, вставая в центр арки. Элена с Итаном встали подле него, а Джейсон отошёл в сторонку и уселся на лавочку. – Начнем с клятв… – А вот этого у нас нет, давай-ка следующий этап, к делу – поторопил регистратора Итан. Элена лишь согласно кивнула. – Хорошо… Согласны ли Вы, Элена, взять в мужья Итана Грейвса? – имена лысый читал со своей папки. – Я согласна. – Согласны ли Вы, Итан, взять в жёны Элену Романову? – регистратор еле произнес её фамилию. – Я согласен. – Можете обменяться кольцами, если они у вас, конечно, есть – проговорил регистратор, снова вытирая лысину платком. Грейвс выудил из кармана пиджака небольшую коробочку, обитую красным бархатом. Они обменялись кольцами. – А теперь, поцелуйте невесту. Грейвс застыл на месте, такого подвоха он не ожидал. – Не могу – выдал вдруг он. – Почему это? – всё ещё натирая лысину, спросил регистратор. – По религиозным причинам – выпалил Итан. – У нас целомудренный брак, понимаете? Церковь запрещает такое. Элена закатила глаза, когда лысый неловко впился взглядом в свою папку. – Тогда подпишите вот это, и мы закончим – регистратор удивлённо протянул ему ручку и папку с документом. Никогда на его памяти не отказывались целовать невесту, бывало, конечно, что без клятв, но чтобы так… – Давайте я вас хотя бы сфотографирую? – сказал он, берясь за свою сумочку, где, видимо, лежал фотоаппарат. – Встаньте в арку, вместе с сыном. – Было бы славно, – сказала Элена, и они встали в арку. Низенький регистратор быстренько щёлкнул всю семью на свой полароид. – Сколько мы вам должны за фотографии? – Ох, да нисколько! Входит в стоимость моих услуг! – улыбнулся регистратор, отдавая Элене фотокарточки. – Мама! Мама! Дай посмотреть как я вышел! – прыгал вокруг неё Джейсон. Она, уже явно раздраженная его сегодняшним поведением тяжело вздохнула, протянув ему фотографию. Мальчишка рассмотрел её как следует, принялся показывать карточку Итану. – А ты тоже неплохо вышел. – Да, действительно – согласился тот. – Хотя, лицо у меня всё таки на ней дурацкое. – А ты теперь мой папа? – Я…– Итан бросил взгляд на Элену, ища помощи, но ничего не нашёл. Он даже растерялся немного.– Наверное, наверное да. – Клёво.***
Джейсон сегодня проведёт время с Итаном. Элена собрала ему небольшой рюкзачок в дорогу, со всем необходимым: учебники, тетради, пижаму, зубную счётку и его любимую плюшевую утку. В обязанности Грейвса входило развлечь его в выходные и в понедельник отвести в школу, откуда он сам придёт домой. Она сказала, что ребёнок должен к нему привыкнуть, и когда придёт время, спокойно останется с ним навсегда. В договор входит полная забота о ребенке после её смерти, которая должна случиться через год-два. Условия хорошие, Итан получает ребёнка, которого можно воспитать как своего, а Картер избавлен от проклятия. Больший интерес, к собственному стыду, вызывала возможность стать отцом. Спасение Картера от “злых сил” встало на второй план. – Хэй, Джей, зайдём ко мне домой на минутку? – спросил Итан, ведя мальчика за руку по улице. – А потом в парк, покормим уток, что скажешь? – Утки! – просиял Джей. – Хорошо, пойдем, ради уток. “А это не так сложно, как казалось со стороны. Он славный парень, и уток любит” – подумал Грейвс. – “Я тоже уток люблю, кто их не любит? Хорошо, что кормить уток – занятие дешёвое”.