Каждый когда-то задавался вопросом, стоит ли жизнь того, чтобы её жить? А что на той стороне? Наверное в раю поют ангелы, а в аду грешники мучаются на девяти кругах, крича от неистовых вечных пыток. А может ничего нет и вовсе, и всë кончается пустотой, непроглядной и беззвучной.
Возможно христианин попадает в рай, буддист переродится, а атеиста и вовсе ничего не ждëт. Логично выходит, наверное так оно и есть.
Итан Грейвс уже давно задумался о значимости жизни, но, кажется, до сих пор не знает, стоит ли жить. За двадцать с лишним лет, он так ничего дельного и не выяснил, даже проводя неоднократные "исследования" по этому вопросу. Хотя, пожалуй, одно он знал точно: жизнь после смерти наверняка ужасна, судя по количеству нечисти, которая лезет с той стороны обратно, на Землю. Самые разнообразные духи почти каждый божий день выползают из Преисподней. И для каждого подобного случая непременно требуется охотник на нечистых. Даже самого мирного призрака нужно проводить на ту сторону, больно уж быстро они становятся злыми.
Беда только в том, что демонов много, а охотников раз, два и обчëлся. Живых специалистов и вовсе можно сосчитать по пальцам. Да и живы они временно и по счастливой случайности, работа уж такая.
Среднестатистический охотник, даже осторожничая насколько это возможно, доживает максимум до тридцати лет ровно. И за вредность им не доплачивают. Зато график свободный, если сегодня ничего не случилось – можно спокойно посидеть дома, всего пара отчётов и спи спокойно.
Однако такие дни были редкостью. На деле твари лезут изо всех щелей двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю, триста шестьдесят пять дней в году без выходных и каникул. Отпуск был заявлен оплачиваемым, потому что его не было, и оплачивать, соответственно, было нечего.
Зато зарплата была, пусть и небольшая. Хотя, у Итана иногда она бывала совсем небольшой.
Однажды, он, изгоняя призрака из дома милой пожилой леди, проделал здоровенную дыру в стене. Такую, что через неё в дом мог бы зайти лось. После этого акта вандализма во благо, за заказ пришлось платить церкви, а не бедной старушке. И случай этот далеко не единичный.
Ущерб Грейвс наносит не только имуществу клиентов, но и государственной собственности, а так же периодически себе и всем, кто его окружает.
Слава Богу, хоть больничные церковь оплачивает. А то ещё бы совсем чуть-чуть и он не смог бы свести концы с концами.
Хотя, он не так уж этого и боялся. Даже достигни он самого глубокого дна, у него есть целых два выхода – суицид и возвращение домой. Очевидно, что второй вариант не вариант вовсе, и существует лишь условно.
Первый на самом деле тоже, ведь выходит всë только в теории, на практике осуществить это дело гораздо сложнее.
Когда ты решаешь покончить с собой, для начала следует твëрдо убедиться в своей готовности это сделать, чтобы если что не потратить деньги и время зря. Нужно действительно об этом думать. И желательно планировать всё, что можешь. Оставляй завещание, заканчивай с рабочими заданиями и вперёд!
Итан твëрдо убеждëн в том, что готов это сделать и даже готов потратить свои последние деньги на средства для осуществления своей цели. Но, кажется, ему каждый раз просто не везёт.
На первой попытке, как ни странно, порвалась верёвка с петлëй. Он упал вместе с ней с табуретки.
На второй кто-то заметил, что он тонет и спас. Он поблагодарил прохожего, а потом напился в ближайшем баре.
На третьей к нему в гости без предупреждения приехала мама, и застав его с перерезанным венами немедленно вызвала скорую. Спасибо он ей конечно не сказал, только попросил не лезть в его дела больше.
На четвёртой, когда он пытался сигануть из окна, Итан увидел смотрящую на него из окна соседнего дома кошку. "И в чём проблема?" думают все, но увидев смотрящую ему в глаза кошку, он не смог этого сделать. Животное как будто понимает, почему он делает то, что делает и сочувствует одним лишь взглядом.
Лишь пятая попытка была по настоящему близка к тому, чтобы быть удачной. Передозировка снотворным – рабочая классика, почти рабочая. И казалось бы, вот оно, ещё чуть-чуть и кислородное голодание, вызванное дыхательной депрессией сделает своë дело, только вот… Ему опять помешали. На этот раз беспокойная соседка, которой наверняка это беспокойство внушила миссис Грейвс. Хотя милая старушка и правда не заслужила труп в соседней квартире и всю эту суматоху со скорой.
В общем неудачник – он неудачник во всëм. Так он и считал. И так оно в общем-то и было.
Всю жизнь люди потешались над ним как только могли. В младших классах он был тем самым тощим мальчишкой в огромных очках, которого дразнят все, кому не лень. В средней и старшей школе лучше не стало, к очкам и неестественной худобе прибавились прыщи и высокий рост.
Будучи уже взрослым, он перестал носить очки, да и прыщи постепенно оставили его, однако привычка быть "лузером" осталась. Ходил он опустив голову в пол, и даже одеваясь в рабочую одежду (в целом приличного вида рубашку и брюки) умудрялся выглядеть невзрачным до невозможности. И пахло от него всегда лосьоном после бритья, отчаянием и сигаретами.
А к двадцати трём годам он начал седеть. Он винит во всëм работу, мол, там такого насмотришься, но дело тут совершенно не в этом.
На самом деле, он боялся чего угодно больше, чем демонов и призраков.
Как бы он этого не отрицал – смерти он всë таки боялся. И видел её во всëм, каждая повседневная мелочь, казалось, могла убить его.
Существует просто огромная вероятность того, что его уже сегодня совершенно случайно собьëт машина. Или маньяк в местном парке выберет его своей жертвой. Или его душу пожрëт очередной демон с работы. Все когда-то говорили "Это не мой день", Итан Грейвс говорит это каждый день.
Но даже несмотря на то, что он каждый день как назло остаётся в живых, количество мелких неприятностей на квадратный метр заставляет жалеть о том, что его не зарезали в парке.
Сегодня он сожалел об этом вдвойне. Наступил день сдачи отчёта о проделанной за месяц работе и он уже думал о том, как его бездыханное тело могло бы спокойно лежать в кустах парка с ножом в печени, пока местный маньяк делает свои грязные делишки.
Сдача отчёта проходила в формате совещания, где присутствовали все, кто работал на Церковь и пожелал придти.
В случае Итана это значило – позор перед своими немногочисленными коллегами. Он четко понял, что избежать этого не удастся на первом же вопросе:
– Мистер Грейвс, ваш отчёт?
– В этом месяце заказов было не так много, я сделал что мог, но… – лениво отвечал он, выходя к доске для рассказа статистики со своим крайне скромным докладом.
Позор его занял ровно четыре минуты, ни больше, ни меньше. Это было… крайне не впечатляюще.
Грейвс осознал всю тяжесть ситуации, взглянув на Святого отца. Его лицо выражало явное разочарование.
– Мистер Грейвс, ваш отчёт…
– Да, я понимаю, но всё же…– не успел он договорить, как его прервали.
– Господин Джонс ждëт вас в своëм кабинете. – сказал Святой отец.
"Вот дерьмо… ".
Мистер Джонс, глава церкви, был на вид низеньким мужчиной средних лет, однако в его руках была сосредоточена поистине невероятная власть. Свой титул он унаследовал от своего отца, а тот в свою очередь от своего отца – и так пятнадцать поколений подряд. Говорят, самому первому управляющему ордена право на экзорцизм выдал сам Творец.
На стенах кабинета главы висели портреты всех его четырнадцати предшественников.
"Одинаковые, как матрëшки" – подумал Грейвс, еле сдерживая улыбку.
Портреты действительно смахивали на матрёшек, лица многочисленных мистеров Джонсов казалось не менялись совсем. Нынешний мистер Джонс выглядел точь-в-точь как самый первый, а самый первый в свою очередь выглядел точной копией нынешнего.
"Генетика странная штука".
Чем дольше Итан находился в кабинете начальника, тем больше деталей замечал. Например, на подоконнике стоят три на вид полумертвых кактуса. Портреты всех родственников тем временем протëрты с особой тщательностью, ни на одном нет даже намëка на пыль.
За исключением этих двух деталей, это простое помещение для бумажной работы в церкви, какое есть практически везде. Только вот охотничья церковь по этой части особенная – в их здании находится несколько "кабинетов". Но это, пожалуй, единственное отличие от обычной церкви.
В кабинетах удобно располагается бухгалтерия, отдел кадров и офис директора.
Мистер Джонс, даже будучи начальником, никогда подолгу не бывал в кабинетах. Из-за нехватки рабочих рук он сам принимает заказы. Он, кажется, владеет какой-то сложной семейной техникой.
Итан присел на миниатюрный диванчик напротив рабочего стола в ожидании сложив ноги друг на друга.
Начальник редко вызывает его к себе. Джонса он видит в основном на больших заседаниях, больших по меркам их конторы.
Наверное его сегодня таки уволят. Точно уволят.
Для Итана несколько минут ожидания становятся вечностью. Когда он нервничал, или ждал чего-то, он считал. Считал что угодно, что под руку попадётся. На одном из кактусов на подоконнике было восемьдесят семь колючек ровно.
Джонс зашёл в свой кабинет, опоздав от силы на пару минут. С толстенной, покрытой пылью папкой бумаг в руках.
"Список моих косяков" – усмехнулся про себя Грейвс.
– Итак, мистер… – начал Джонс, усаживаясь на своё кресло поудобнее и наконец выпуская пыльную папку из рук. – Грейвс…
– Да, сэр.
"Ну всё".
– За… Девять лет, – Джонс заглядывает в личное дело, он, кажется, совсем не разбирается в своих сотрудниках, имея в штате всего человек сорок. – У вас накопилось материала столько, сколько обычно нарабатывают за пять.
– Заказов мало, сэр.
Продолжив изучать его дело, Джонс ответил:
– Мало…Действительно, однако, не без причины. Вы своим появлением наносите, цитирую отчёт, "непоправимый" урон клиенту.
– Не всегда, сэр.
"Да кого я обманываю".
– Грейвс, вы… Ценный сотрудник, с выдающимися способностями, и главное, всё было в порядке ещё пару лет назад, что же с вами случилось? Говорят, вы и коллегам грубите – Джонс отложил личное дело Итана.
– Я, пожалуй, направлю вас к нашему штатному психотерапевту, во избежание дальнейших проблем.
– Но, сэр…
"Сдали меня, сволочи. Кому я грублю? Сраный зельевар".
– Ваше время вышло, от вас мне будет нужна только справка, если вам конечно удастся её получить.
Джонс открыл свою пыльную папку с бумагами, принесённую ранее и разбирая содержимое всем видом намекал, что Грейвсу действительно пора бы уходить.
Оспорить решение о психотерапии Итану не удалось. Придётся смириться, пару сеансов отмучаться и дело с концом. Тем более, для его специфической профессии действительно требовалась справка о психическом здоровье.
"Слава Богу, не уволили. По крайней мере сегодня".
***
Психотерапия – это очень хорошо. В большинстве ситуаций так точно. Но не в ситуации Грейвса. Это один из случаев, в которых если ты будешь до конца честен с терапевтом – закончишь в комнате с мягкими белыми стенами.
Надевать смирительную рубашку он не торопился. Больница, конечно, могла бы его устроить, была бы постоянная крыша над головой и какое-никакое питание, однако, в психбольницах курить нельзя. Да и алкоголь там ему не светит. И кофе.
Грейвс не мог себе позволить лишиться и этого.
С подросткового возраста он успел побывать у самых разных врачей. Уже в четырнадцать лет миссис Грейвс записала его к психологу. Не трудно догадаться, что он уже тогда лечиться не планировал.
"Я такой, какой я есть" – решил он ещё в подростковые годы и от слов своих не отказывался.
Миссис Грейвс всё плакала над ним не переставая.
***
Кабинет психотерапевта, работавшего в их компании, представлял из себя маленькую комнатушку, стены были покрашены в невнятный серо-коричневый цвет, а пол был покрыт рыжеватым линолеумом, имитировавшим паркет.
По бокам небольшого кабинета расположились шкафы, от пола до потолка заполненные книгами по медицине, истории и философии. Грейвс был уверен, что врач большую их часть не читал, а некоторые и не открывал вовсе.
Так же в кабинете стоял рабочий стол скромных размеров, заваленный каким-то бумагами. Рядом стояло кресло и кушетка, на которую пациент мог прилечь если того захочет.
"Скука смертная".
Из боковой двери показался низенький мужчина лет сорока на вид. Он носил круглые очки, прилизанную прическу и был одет в помятый классический костюм. Под брюками он носил кроссовки.
Грейвс лишь укрепился в своем мнении о некомпетентности врача. Всё в кабинете указывало на это, и сам хозяин помещения тоже.
– Добрый день, я от мистера Джонса – начал Итан, присаживаясь на кушетку. – По поводу справки о психическом здоровье.
Толстяк достал свой журнал записей с верхней полки.
– Мистер…Грейвс, полагаю?
– Да.
– Что ж, так... просто справку вам выдать я не могу. Ваш начальник звонил мне перед вашим приходом.
– Понимаете, он просто очень переживает за своих сотрудников, со мной всё в порядке, уверяю вас. – с раздражением ответил Итан.
"Вот же".
– Он так же прислал мне вашу… так скажем, историю болезни. – продолжал терапевт.
"Джонс, старый ты хрен, какого черта".
– Не так давно вы попали в больницу с попыткой суицида…– протянул толстяк.
– Не отрицаю. Но мне там действительно хорошо помогли.
– Тут написано, что вы отказались от последующей терапии.
Через пару минут Грейвс таки сдался.
"Чёрт с ним, раз он всё знает. Буду вести себя хорошо и справка в кармане".
Врача, как выяснилось, звали Дэвид Харрисон. Нуднее человека Итан за всю жизнь не видел.
***
Доктор Харрисон после первого приёма сказал, что получение справки должно занять примерно месяц. Максимум полтора.
Грейвс влип как следует. Но что поделать, лицензия охотника на нечисть ему всё ещё нужна.
В парке сегодня особенно зловеще светят фонари. Холодный свет падает лишь на дорожки, оставляя поляны и деревья во тьме и еле-еле доходит до реки. Вода тёмная, даже на фоне светящегося города. Волны ходят туда сюда под ночным ветром. Луны на небе нет, звёзд тоже.
Он непроизвольно начинает думать о серийных убийцах.
В похожих парках они подходят к своим жертвам медленно, из кромешной тьмы кустов, и сунув под нос тряпку, пропитанную хлороформом, тащат свой трофей туда, откуда пришли. Или душат, и только потом тащат. Или удар по голове. На крайний случай, можно и из пистолета.
"Хорошо бы в голову из пистолета, и не мучаться".
Грейвс стоит почти что у самой реки, опирается на ограждение, смахивая пепел в воду. Следом за серийными убийцами, вглядываясь в толщу воды, он думает о том, как пытался утопиться в этой самой реке. Что поделать, в городе одна река.
Вода – это страшно. Особенно большая вода, тёмная и глубокая. Реки, моря и океаны заставляют сердце Итана уйти в пятки. Больше нахождения рядом с большой водой его пугало только нахождение в ней.
Прыгнув однажды в эту самую реку, он и сам не понял, как начал барахтаться, будто хотел жить. И не поймите неправильно, он ни в коем случае не хотел жить, он просто страшно боялся большой воды и глубокого дна.
Каждый раз, когда он видел приличных размеров водоём, он представлял его осушенным. И от того было только страшнее, в сухом виде их площадь казалась ещё больше.
На плечо Грейвса легла чья-то рука. Стоять одному на самом видном месте было фатальной ошибкой. Он уже мысленно приготовился к собственной кончине.
– Извините, не угостите сигареткой?
Спрашивающим оказался приятной внешности мужчина, одетый в коричневый вельветовый пиджак. На вид он был старше Грейвса от силы года на три, самое большее – на пять лет.
– Ох, да, конечно – Грейвс дрожащими руками достал из кармана пачку сигарет и вытащил одну.
– Благодарю – произнёс незнакомец, доставая откуда-то нарядного вида зажигалку. На ней был изображен рельефный череп, обрамлённый языками пламени.
"Богатенький".
Незнакомец, закурив, встал рядом. И кажется совсем не собирался отойти подальше.
– Картер Дэвис – представился он, вынимая из кармана пиджака визитную карточку и протягивая её Грейвсу.
– Итан Грейвс, приятно познакомиться – ответил тот, взяв карточку.
" Картер Дэвис. Специалист по судебной психиатрии. Частное детективное агентство "Прайм индастриз"".
– О, это не моя основная профессия – опомнился Картер.
– Какая же тогда основная?
– Я писатель.
– Вот как?
– Да.
– И сколько книг вы написали за жизнь?
– Пока что ни одной.
– Но говорите, что вы писатель.
– Знаете, чтобы считать себя писателем, не обязательно успешно что-то издавать.
В ответ на это Итан лишь усмехнулся.
– Я в процессе написания книги – продолжил Картер.
– И о чем же ваша книга? – спросил Грейвс, делая очередную затяжку.
– О вампирах, о войне и немного о любви, хотя наверное наоборот. О любви и немного о вампирах и войне.
– Звучит неплохо.
– Я тоже так думаю. А вы кем работаете?
Итан задумался
– Вы не поверите…
– Что, воспитателем в детском саду? Или танцором? Поёте? – хихикнул Картер.
– Нет, что вы, нет. Я работник церкви Святого Павла, что-то вроде священника.
– О, меня, в некотором роде, интересует ваша… профессия. И некоторые аспекты религии – начал Картер, запинаясь на слове "профессия", потому что точно не был уверен, можно ли это так назвать, это, вроде как, скорее призвание. – Я был бы очень благодарен, если бы вы оставили мне номер телефона.
– Если предоставите ручку и что-нибудь для письма — на здоровье.
Дэвис шарился по всем карманам, пытаясь найти хоть какую-то бумажку. Увы, в его карманах была лишь черная гелевая ручка и зажигалка.
– А знаете, пишите прямо на мне! – Картер закатал рукав.
Грейвс, пожав плечами, написал свой номер на чужой руке.
