крещёная

— ты уверенна, что нам продадут? — Света прячет потрескавшиеся на морозе руки а длинные рукава своей ярко фиолетовой толстовки, зажимая в руках последнюю из пачки LM с черникой. — не ссы, Светлана Ивановна проверенная мной на не одной пьянке, тем более Карина там тоже на постоянке сишки покупает, — Романова по слякоти топчется, косточкой красноватых пальцев по окошку в двери магазина стукая, — не ссы короче. Карина лишь наблюдает со стороны, облокачиваясь на столб. Если честно, то ей уже было всё равно, чем закончится сегодняшний вечер и где они проснуться утром, ведь мысль о том, что ещё не поздно вернуться домой и продолжать играть роль любящей дочери и послушной падчерицы она хотела в самую последнюю очередь. И вот сейчас, выбрасывая очередной бычок камэла куда-то в не до конца растаявший снег, они лишь перебирает в руках свой разбитый десятый айфон, в очередной раз задумываясь о чëм-то своëм. Ей правда стоит отвлечься. — Машенька, снова ты? — с ухмылкой говорит женщина лет пятидесяти, вытирая рот от кофе, который она пила несколько секунд назад, — тю, ты ж только утром за, этим своим, Филип Моррис заходила, ты прям паровоз. — тëть Свет, ну что вы, в самом деле, — улыбается Маша, поправляя кепку, — мы просто с девочками на день рождения идём, вот забежали к вам, не гоже ведь с пустыми руками идти, — врëт Романова, ведь прекрасно понимает, что от «дня рождения», там лишь дай бог кто-то совершенно летний, а то, что они берут на «гостинец», девочки выпьют под чьим-то падиком, чтобы залететь на тусу уже «готовыми». — обманываешь, Машка, — лишь указательным пальцем у носа дëргает женщина, ухмыляясь, — ну чëрт с тобой, что вам пробить? Маша лыбу во всё тридцать два тянет, оглядываясь на девочек, взглядом говоря: «ну, чем накидаемся сегодня?» — Романова, да бери уже на своë усмотрение, — Карина понимает, что Маша, как любитель накидаться до потери пульса и памяти, сейчас возьмëт что по крепче. — тогда нам двушку пива и чекушку водки, — Маша взглядом провожает кассиршу, лишь в след кидая последнюю фразу, — а, и стаканчики нам, не с горла же пить. Света лишь в сторону уходит, мол «я её не знаю. Кто ты, девочка, где твои родители?». Карина этому движу улыбается, возможно это именно то, что ей сейчас нужно. *** В целом всë было так, как мысленно себе и представляла Карина: они зашли в какой-то частный двор, в котором раньше жила Маша и прекрасно знала код от ворот. Уселись они на своеобразную лавочку за гаражами, ведь только тут есть столик, а значит они уже не быдло, а люди, которые культурно запивают водку пивом, причём за столом, а не на кортах. Пили они быстро, хоть алкоголь заходил так себе, холодно ведь на улице. Не смотря на то, что начало марта и на улице всё ещё минусовая температура, тем более ночь, им уже было жарко, и на "вечеринку" они шли с растëгнутыми куртками и красными носиками. Дошли они быстро, дом, где проходилась эта недо-вписка, находился буквально в соседнем квартале от места встречи распития чудо зелья, от которого им станет плохо через несколько часов. Карине местность показалась знакомой, хотя это соседний от неё район и раньше она тут точно не могла быть. Девушка не предала этому значения, лишь молча переступила порог квартиры, оглядывая квартиру; выглядит достаточно солидно, как для такой тусовки: красивый ремонт, дорогая мебель, натяжные потолки, неоновая подсветка, аккуратно спрятанная в детали интерьера. В общем Карина ожидала лучшее из худших, но явно не эту невъебенную квартиру. — а где мы? — тепло в квартире окутывает не до конца пьяное тело, и водка, ранее запитая пивом, доводится до кондиции. — ничего не слышу, давай потом! — музыка играла не так громко, Маша явно упала на дурочку, кидая обувь и верхнюю одежду куда-то в сторону, — мы врываться в рейв, а ты тут ищи знакомые ебальники, — на последок сказала Маша, захватывая Свету в ту комнату, из которой так играла музыка. «наша песня хороша, начинай с начала» выдал её пьяный мозг, уже понимая, что в каком бы состояние она не была, но придется тащить девочек домой к Свете. Карина, на самом деле, долго не осваивалась, сразу с ориентировалась где в этой огромной квартире балкон. Это конечно стоило ей несколько не во время открытых дверей, но она постарается забыть картину, как девочка, вроде класса из восьмого, на коленях сосëт парнише из её параллели. — дурдом какой-то, — Карина выходит на балкон в не большой спальне, из которой секунд десять назад выбежала девочка, поправляя штаны и пряча шею с багровыми засосами. — резонно, — говорит хриплый, заметно пьяный, голос. Карина громко матерится под нос, дëргается и из её рук падает зажигалка. Она изначально и не заметила, что на другом конце балкона сидит девушка, закидывая ногу на своеобразный столик. Лицо у неё на половину под капюшоном, но этот крест на щеке не сложно рассмотреть и узнать не привычные для нашей местности черты лица. Оэлана тушит окурок в стоящий рядом горшок с каким-то цветком, а затем прикуривает новую сигарету, протягивая Карине зажигалку. Хоть Долиашвили и была пьяная, но её инстинкт самосохранения работает отлично, по этому она пятиться назад. Да чëрт знает, что от этой придурошной можно ожидать, она то с ножиком ходит, то пацанов пиздит, что уж говорить про Карину, которая в своем-то состояние, при сильном желании, даже далеко не убежит. — я настолько плохо выгляжу, что ты меня боишься? — хитро улыбается Макарова, всё ещё держа руку с зажигалкой. Она была достаточно пьяной, чтобы начать разговор, но Карина была явно не готова провести вечер с потенциальным заключённым. — нет, я просто не заметила, точнее не знала, что ты тут, я сейчас уйду. — Карина только шаг делает, как девушка рядом резко спрыгивает с столика, плотно прижимая её к подоконнику. — ну чего ты так сразу, мы ведь даже не пообщались, — девушка прижимается ближе, медленно сдвигая руки, почти заключая Карину в объятия. В нос Долиашвили бьёт знакомый запах камэла в перемешку с стойким перегаром. Нет, она конечно и раньше задумывалась над тем, что ей могут быть интересны девушки, но касательно Оэл она и подумать такое не могла. Не сказать, что её внешний вид показатель, это скорее стереотип, но он прочно подтвердился, когда Макарова аккуратно приблизилась к шее Карины, обдавая шею горячим дыханием, а её рука аккуратно спустилась к паху, потирая пальчиками чувствительную зону через бельё и спортивные штаны. Долиашвили в этот момент хотела провалиться под землю от стыда и растерянности, но самое страшное, что её саму напугало: неужели ей это понравилось? Она не знает, чем это всë могло закончиться, если бы двери в коридор не одарили спасительным светом спальню, а следом и балкон. Несколько девушек залетели под руку, громко смеясь, что заставило Макарову, словно от огня, отпрянуть от Карины. Девушка тяжело переводит дыхание, бегая глазами по силуэтам её спасителей. Сигарета, которую она сжимала в руке, помялась и теперь кусочки табака валяются у её ног. — ну не-ет, — долго и протяжно тянет Виолетта, — а мне это потом убирать! Карина удивлена, если можно выразить в этой ситуации именно таким образом. Её чуть не изнасиловала девушка, именно так она будет это назвать, ведь ещё секунду назад она даже начала думать, что ей нравится, как через ткань её белья, прямо по клитору, скользят подушечки пальцев Оэланы. Но не меньше она удивилась, что её подруги залетели в комнату не одни, а в компании не кто иной, как Малышенко и ещё какими-то подругами. — так это твоя хата? — без стеснения уточняет пьяная Света. — не, мамки моей, но мне по наследству остаётся, как у той почки от бухла откажут, — смеётся Виолетта, лишь под руку обнимая Романову. — смотри, чтобы у тебя раньше не отказали, — громко хохочет девушка, которую Карина раньше не видела. — Захарова, молчи уже, сама не лучше — больно стукая локтëм в живот хохочет Малышенко. — та ладно вам, главное, чтобы не две сразу, с одной ещё жить можно, — так-же пьяным голосом поддерживает Маша, крепче прижимаясь в объятия Виолетты. Долиашвили лишь глазами блымает, ведь она даже протрезвела на несколько секунд от произошедшего за последние пять минут. Она лишь к окну поворачивается, вдыхая свежий воздух, когда выпитый алкоголь резко подошёл к горлу от увиденного. — опа, Кариша, а ты тут чë своë «ничë» делаешь? — Маша замечает Карину и рядом стоящую девушку, — тем более не одна. — мы идём домой, — всë таки Карине не показалось, она и вправду протрезвела от происходящего. — какой домой? У меня тут движ-малина на две неделе, пока маман в командировке, — обиженно бубнит Виолетта, — тем более у меня другие планы были. — потом до движуете, нам пора, — Карина уходить собиралась, когда её резко дëрнули за рукав. — ты забыла, — Лана потягивает ей зажигалку, про которую Долиашвили совершенно забыла. Единственное, о чём та думала, как-бы по скорее унести ноги из этой чëртовой квартиры, забрать подруг из рук Виолетты и забыть этот день как страшный сон. — спасибо, — коротко отвечает, уводя подруг. Ну уж нет, с неё хватит такого отдыха. Им явно будет, что обсудить и навсегда забыть утром.