Песнь северного ветра

Кончик палочки создает из сияющих нитей памяти причудливый танец, пока ее владелец задумчиво следит за мелькающими в водной глади тенями прошлый событий.  – Тьма сгущается. Пока все делают вид, что не замечают этого, она оплетает и пачкает тех идиотов, что отказываются смотреть и слушать. В итоге, она потопит под собой всех их. Когда люди очнуться будет слишком поздно. – голос Альбуса Дамблдора разносится по кабинету.  По молодым лицам мужчины и женщины в омуте проходит водная рябь. Тонкие порезы с запекшейся кровью искажает лицо девушки, делая черты более острыми. Маг переводит взгляд на угловатое лицо наследника великого дома, задумчиво рассматривая жесткий взгляд, направленный прямо на владельца воспоминаний.  – Удивительное совпадение. Именно наследник Малфоев и ученик Дурмстранга оказывается рядом в нужный момент, спасая двух студенток Хогвартса. – произносит черноволосый мужчина, не обращая внимания на речь директора школы. – Министр уже знает об этом. Я уверен этому факту найдется отличное применение в статьях Пророка. Занимательный получится материал. Думаю, там будут перечислены и другие значимые имена. – он переводит взгляд на норвежца, сидящего в кресле.  – Дурмстранг готовит одних из лучших магов в мире. Особенно в боевой магии. Не удивительно, что единственным способным по-настоящему противостоять угрозе стал наш студент. – отчеканивает Хансен под изучающим взглядом гостя.  – В наших интересах, чтобы эта информация какое-то время не становилась достоянием общественности. – замечает Дамблдор.  – Слишком поздно, Альбус. – Северус Снейп стучит кончиком палочкой по ободку Омута памяти, вновь вглядываясь в мелькающие призрачные детали воспоминаний. – Нападение на Кингсли вызвало слишком большой переполох. Люди склонны закрывать глаза на многие вещи, но то, что касается детей плохо поддается внешнему управлению. Не смотря на все пороки общества, защита потомства остается прерогативой целью для большинства. Если мы не можем защитить детей, что мы вообще можем контролировать?  – Невыразимцам удалось выяснить хоть что-то? – спрашивает директор Хогвартса.  – Портключ вел в место неподалеку от Елливаре, маленького города в Швеции.  – Что за место? – уточняет Нед.  – Это все, что я знаю. Последняя зарегистрированная петля в магической связки порт-ключа, которую нам удалось опознать принадлежала этому месту. Возможно, он перенесся еще дальше, чем мы думаем, но этого нам не известно.  Облаченный в черную аскетичную мантию, глава Отдела Тайн делает несколько шагов к подножию лестницы, ведущей к возвышению с директорским столом по центру. Маг встречается с острым взглядом Альбуса Дамблдора, внимательно наблюдающим за ним.  – Портключ, ведущий в другую страну, стоит целое состояние. Не думаю, что у мятежного объединение гонимых всюду фанатиков есть достаточное количество денег, чтобы покупать так много портключей на черном рынке. Если конечно у них нет щедрых покровителей – произносит он вкрадчиво. – У вас есть для меня новости с севера, господа?  – Атаки продолжаются. Но их стало меньше. Нам удается успешно отбивать большинство из них. – отвечает Хансен.  – Пленные? – Нет. Большая часть убита в ходе сражений, другие сбегают или сами лишают себя жизни, понимая, что не смогут спастись.  Черные глаза встречаются с разноцветными. И норвежец сразу же читает в них вопрос. – Мы многих потеряли. Люди в ярости. Они хотят отмщения. Мы не можем запретить им убивать. – жестко цедит слова Нед Хансен.  – Моя специализация – информация, Нед.  – А моя защита. И ничто так хорошо не защищает от врагов, как их смерть, Северус. – рыкает норвежец, резко встав на ноги.  Холодно смотря на яростное лицо мракоборца, Снейп переводит взгляд на портреты, замершие в рамах на стенах под действием заклятия.  – Мы поставим защитные барьеры на применение портключей в ближайшем радиусе вокруг Хогвартса. Единственный путем сюда останутся ворота школы и камины. Какое-то время мракоборцы будут патрулировать территории, во избежание повторного нападения. Также в ближайшее время, мои агенты отправятся в Елливаре. Если мы что-то выясним – дам вам знать.  Резко развернувшись, Снейп стремительно направляется к выходу из кабинета. Черная мантия туманом стелется позади него. Но у самой двери глава Невыразимцев останавливается, оборачиваясь на магов за его спиной.  – Хогвартс вызвал много шума за последнее время. На несколько дней, мы сможем сдержать правду, пока не соберем все необходимые показания. Но уверен. что совет попечителей узнает о произошедшем в ближайшие часы. – он делает паузу. – Я надеюсь, ты осознаешь все риски, Альбус. Постарайтесь не привлекать дополнительного внимания. – в тоне скрытая угроза. – Нед. – кивает Северус норвежцу и скрывается за распахнувшейся дверью.  *** Мышцы горят от молочной кислоты. Отрабатывая самые опасные из известных ей проклятий, Гермиона вымещает три часа к ряду всю злость, скопившуюся внутри, на бездушном манекене. Плечо все еще отдается ноющей болью, несмотря на хлопоты мадам Помфри. Остановившись, ведьма пару раз крутит им, чтобы размять сустав. Последние дни в газетах царила тишина. Не было ни одной, даже короткой, заметки о случившимся. Однако, она замечала несколько мракоборцев, рассекающих безмолвными тенями территорию Хогвартса.  Студенты шепчутся. Нескончаемый шепот преследует ее по пятам каждый день. Но никто так и не решился подойти к ведьме. Оно и не удивительно. Гермиона всем своим видом показывала, что не собирается участвовать в обсуждениях и уже тем более делиться подробностями того, что произошло. И не потому что пообещала Дамблдору и преподавателям. Злость на саму себя все еще скребется внутри.  Почти постоянно все эти дни Луна молчаливо маячила неподалеку, сочувственно заглядывая ей в лицо, чем раздражала, но Гермиона сдерживала эмоции. Джинни громко недовольно пыхтела, располагаясь рядом с ней по вечерам в библиотеке и отвлекала ее раздражающим шумом – громко стучала пером по ободку чернильницы, кидала учебники, нетерпеливо трясла ногой или же долго молча смотрела на склонившуюся над пергаментов подругу. “Потом, Джинни.” – выдохнула ведьма, устав от пристального взгляда.  “Чжоу в больничном крыле. Люди сплетничают. Никто не верит, что это был тролль. Браун вообще уверяет всех, что на нее напала ты. Будто бы маглорожденные подвержены….” “Потом, Джинни”, быстро прервала ее тогда Грейнджер. Чжоу же быстро восстанавливалась. К ней никого не пускают, но Гермиона несколько раз навещала волшебницу, пользуясь расположением и сочувствием Помфри. Чанг почти ничего не помнила. На нее напали со спины, а дальше были только боль и тьма. Про все последующие события она узнала из уст Макгонагалл. С большими темными кругами под глазами, но удивительно доброй и искренней улыбкой на бледном лице, волшебница неизменно брала ее за руку и уверяла, что если бы не Гермиона, возможно она была бы мертва. Ведьма горько усмехнулась. “Благодари Малфоя, Чжоу.” Малфой же был невозмутим. В школьных сплетнях он представал героем, спасшим несчастную жертву от ужасного тролля или разбушевавшейся маглорожденной, смотря к какой кагорте сплетников относился рассказчик.  “Как плечо?”, невзначай спросил он, даже не повернув к ней голову, на второй день после случившегося, когда они выходили из класса Трансфигурации, чем застал ее в расплох.  “Нормально.” выпалила она кротко, косясь на его уже удаляющуюся спину.  Он посещал занятия, не реагируя на перешептывания за спиной и не замечая косые взгляды. Однако, Гермиона часто пересекались с ним глазами, неожиданно найдя в себе новую привычку внимательно наблюдать за ним.  Ведь за прошедшие четыре дней, она абсолютно уверовала в то, что он прекрасно знал, кто именно напал на Чжоу. Однако он был не единственным хранителем тайны. Это знал и Нед Хансен с Дамблдором.    За ее спиной громко хлопают створки двери. Громкие, быстрые и слегка не ритмичные шаги настигают ее.  – Ну и что там было на самом деле?  Гарри падает на широкий подоконник зала, согнув ногу в колене и требовательно уставившись на ведьму, пока она не обращая на него внимание, вновь запускает несколько проклятий в манекен.  – Тролль. – лаконично отвечает Гермиона и заставляет своего неживого врага расплавится, извергая потоки жидкого металла на пол.  – Смело. Ты в курсе, что тебя могут исключить за использование этого заклятия? – риторически спрашивает друг, не ожидая ответа. – Правду, Гермиона. Не считая глупых сплетен о твоем безумии, все абсолютно уверены в том, что это был маг. Особенно после того, как мракоборцы появились здесь. Ты молчишь и избегаешь нас всех. Я дал тебе время и останавливал Рона в его желании вытрясти из тебя всю правду. Время вышло. Грейнджер сдувает прядь с лица и расслабляет плечи, обречено закидывая голову вверх.  – Да, это был маг. Гарри издает угукающий звук, призывающий ее рассказывать дальше.   – Сначала он напал на Чжоу. Я нашла ее в лесу, когда возвращалась в замок после прогулки. Выпустила столб искр, чтобы позвать на помощь и тогда он напал. Он хотел убить и меня. Мои навыки … – запинается она, переводя взгляд на свои раскрытые руки, с зажатой в пальцах палочкой. Обе ладони покрыты желтеющими мозолями. – они не были достаточно хороши. – все же говорит ведьма. – Тогда появился Малфой. Он использовал Убивающее заклятие. Без заминки, без сомнения. Но он не успел убить его. Маг использовал портключ.  – Что-то еще? – Знаки на земле. Там были знаки в виде спиралей, начертанные вокруг деревьев.  – Интересно. – тянет он. – Что сказал Хансен?  – Именно он и придумал легенду с троллем. Мне кажется он в чем-то меня подозревает. Большинство вопросов он задавал мне, а не Малфою, хотя он тоже видел нападавшего. И обещание никому не рассказывать о том, что было на самом деле, требовал именно у меня.  – А как там оказался Малфой?  – С его слов, он тренировался неподалеку, увидел сигнальные огни и пришел на зов. Гарри качает носком ботинка, откинув голову на стекло.  – Недавно Юхан проговорился, что поездка в Британию стала для него неожиданностью. Он не хотел сюда приезжать. Еще он был зол, потому что считал, что им надо вернуться на север. – задумчиво говорит он, но резко прерывается. – Кстати, позавчера ночью Сириус связался со мной.  – Сириус? И ты рассказал мне об этом только сейчас?  Выражение лица Гарри выражает крайнюю степень недовольства смешанного с вопросом, переадресованного ей.  – Хорошо, хорошо. Я виновата. – взмахивает она руками и бухается рядом с ним на подоконник. – Что сказал Сириус?  – Он просил меня быть осторожней. Однако, как и Билл, сказал что Хансену стоит доверять. Он знает его лично и рад, что сейчас он находится здесь – в Хогвартсе.  – Гарри пожимает плечами, встречаясь с ней взглядом. – Сириус не ответил почти не на один мой вопрос. Странно это все, Гермиона.  Ведьма качает головой, откидываясь на холодное стекло за спиной, и разглядывая мелкие трещинки в напольных плитах. Несколько мгновений они проводят в тишине. Теплая рука мягко ложится на ее плечо.  – Как ты?  – Нормально. Все хорошо. – слова автоматически вылетают из ее рта. – Это… – она запинается, чувствую щекой пристальный взгляд друга. – То, что произошло стало неожиданностью для меня. – Хорошо. Скажи, если захочешь поговорить об этом. – пальцы Гарри сильнее сжимают ее плечо, поворачивая ее корпус к нему. – И Гермиона, пожалуйста, не прячься. Ты можешь рассказать мне обо всем, что тебя беспокоит.  Грейнджер гортанно хмыкает, смотря в обеспокоенные глаза Гарри. Взъерошенные волосы слишком отрасли. Ему пора стричься.   – Ты заметил, знак на груди Хансена? – спрашивает она через секунду.  – Да. Думаю, это какой-то знак отличия мракоборцев Скандинавии.  – Нет. Это не он. Однако когда я его увидела, он показался мне смутно знакомым. И я поискала упоминания о нем. – Гермиона призывает сумку к себе, вытаскивая из нее книгу. – Вот, смотри.   Она раскрывает “Сказания о севере” на нужном развороте, указывая пальцем на орден на груди воина на ксилографии.  – Видишь? Здесь изображен такой же.  Забирая у нее книгу, Гарри несколько мгновений рассматривает гравюру, сразу после переходя к тексту. Зеленые глаза быстро бегают по строчкам.  – Вечный дозор?  – Ага.  – Все это больше похоже на сказки для детей. – качает головой Гарри, проходясь кончиками пальцев по строчкам.  – Я тоже так подумала сначала, но сейчас мне больше так не кажется…  Зеленые глаза встречаются с карими и в них она видит маленький зарождающейся огонек того самого детского веселья, пропитанного любопытством и предвкушением.  *** Обжигающе морозный воздух колет сотнями острых иголок кожу лица. Волшебница несется на бешеной скорости вниз, но прямо у земли резким маневром уводит метлу вверх. Туда, где клубятся тяжелые и низкие облака. Небесный простор встречает девушку, как родную. Для него она такое же дитя, как и другие его отпрыски – пернатые создания. Свободные и прекрасные.  Метла подчиняется даже самому малому движению, лавируя в ветреной розе. Она поднимается все выше и ловит ровный стремительный поток, садясь к нему на хвост, расслабляет кисти и бедра, позволяя ветру нести ее вперед. Под ней проносится стройный ряд темно-зеленых верхушек сосен и тонкие голые ветки, потерявших свои листья, высоких деревьев, окольцованных высокими холмами со всех сторон. Ветер несет ее прямо к ним, туда где, спускается быстрый ледяной поток к водам озера.  Она проносится совсем низко над речушкой, так что мелкие ледяные брызги долетают до ее лица. Выныривая из воздушного потока, девушка следует вдоль извилистого рукава реки, минуя устье, и оказывается над спокойной водной гладью. Опускаясь все ниже, она наклоняется, кончиками пальцев рассекая воду. Широкая улыбка расцветает на ее губах. Там впереди, стоит только пересечь извилистый путь воды между скал, ее встретит бескрайнее море. Когда-нибудь она улетит туда. В тот огромный мир, что пока под запретом. Расправит крылья, чтобы открыть земли в которых еще не была и узнать людей, коих еще не встречала. Вдруг оковы крепкими объятиями сжимают ее сердце. Ведьма резко тормозит, зависая в воздухе. Улыбка растворяется, когда она поворачивает голову к тому, что оставила позади. Ветер обвивает ее тело, гоня вперед, требуя не останавливаться и не сомневаться. Но по левую руку громоздким силуэтом темнеют своды и башни замка. У нее есть долг. Долг перед семьей. Она должна защитить родных. Должна оправдать те ожидания, что на нее возложены. И как бы ей не хотелось оставить все позади, она должна остаться. Мир никуда не денется. Ему миллиарды лет, так разве не подождет ли он еще чуть-чуть?    Резкий порыв ледяного воздуха настигает ее и метлу сносит вниз, стараясь разбить о обманчивую мягкость глади воды. Но Джинни жестко сжимает рукоятку, выравнивая метлу и устремляется на перерез яростному потоку. Бескрайние просторы остаются за спиной. Она концентрируется только на замке, несясь вперед. Гриффиндорка больше не любуется своим отражением в воде, не засматривается на снежные вершины и не оборачивается.  Вот в ее видимости появляются высокие пики башен стадиона для квиддича. Ведьма мягко планирует вниз. Ступни касаются короткой травы, что пружинит под ними. Несколько шагов по инерции и она замирает, закинув голову и прогоняя воздух через легкие глубокими вдохами.  – Ты и правда белая тень.  Знакомый голос разрушает уютное уединение внутри нее.  – Тебе идет. Но разве вам не предписано постоянно носить форму?  – Люблю нарушать правила. – кидает она за спину и направляется к раздевалкам, даже не поворачивая голову.  – Поверь, я знаю это, как никто. – усмешка с ноткой злости касается ее слуха. Чиркает колесико маггловской зажигалки. – Я уже подумал, что ты умчишься за самый горизонт.  – Следил за мной?  Ответом ей становится тишина. Джинни толкает дверь женской раздевалки, сразу же захлопывая ее за собой. Метла находит свое место в ряде других волшебных метел. Она нежно проскальзывает кончиками пальцев вдоль деревянной дужки на прощание.  Резинка удерживающая туго затянутый хвост соскальзывает с длинных волосы, после чего девушка расстегивает застежки короткого свободного кроя белого плаща. Стягивает кофту, и переступая с ноги на ногу стаскивает с помощью них ботинки, сразу же надевая сапоги.  В этот момент дверь за ее спиной открывается. Железный замок издает режущий слух лязг, ударяясь о стену.  – Убирайся отсюда. – глухо говорит ведьма.  – Глупо уходить, когда зашел в такой удачный момент. Милое белье.  – Что тебе от меня нужно?  – Хотел поболтать по старой дружбе. Мы здесь уже несколько месяцев, а так и не перекинулись с тобой и парой слов.  – Прости, у меня нет на это времени.  – Не переживай, я не займу много. Ты как раз хотела переодеться. Я вполне могу составить тебе компанию.  Резко обернувшись, Джинни встречается с темными, почти черными глазами напротив. Черты лица Блейзы с возрастом стали острыми, хищными. Расслабленно облокотившись о стену, нечитаемый взгляд мулата прикован к ее лицу. Блейз принес с собой горький запах табака.  – Ты достигла хороших результатов в квиддиче.  – Я всегда была его фанаткой и впервые села на метлу, когда мне было четыре года. Это не удивительно. – Но я все равно был удивлен. – его голос понижается. – Приятно удивлен.  Рыжеволосая ведьма резко разрывает зрительный контакт, отворачиваясь и берясь за кафтан, брошенный на скамье. Но сразу же вздрагивает от прикосновения к голой коже спины. У него ледяные пальцы. – У тебя такая бледная кожа. Я вижу твои вены. – пальцы перемещаются на хребет позвоночника, пробегаясь вниз по выпирающим костям.   – Убери от меня свои руки. – огрызается она, отпрянывая в бок.  Рука Блейза так и остается зависшей в воздухе перед ней. – Тот парень в очках, Поттер верно? Все время вьется рядом с тобой. Твой парень?  – Нет. И тебя это не должно касаться.  – Мне просто любопытно. Сколько лет мы не разговаривали с тобой? Десять или больше? – наигранно задумчиво говорит маг, хотя прекрасно знает, точный срок.  – Блейз. – твердо произносит Джинни. – Если твой парень не он, то кто? – в зрачках Забини плещется тьма. Его кисть дрогает и он рывком протягивает ее вперед, хватаясь за огненную прядь у ее лица. – Ты выросла и стала красивой женщиной. Думаю, у тебя не должно быть недостатка в поклонниках.  Рыжий локон ярко контрастирует со смуглой кожей. Она видит, как напряжены его пальцы, но следующее движение столь аккуратно, что у нее спирает дыхание. Он медленно заправляет локон ей за ухо, обжигая своим холодным прикосновением ее горящую от ветра кожу. Джинни замирает. Блейз – это ложь, обман. Сплошное противоречие. Потому что в его глазах она видит старую въевшуюся в его жилы и кровь злость. Тело его каменное, напряженное, но это маленькое движение легкое, почти трепетное.  – Блейз. – тихо зовет она вновь.  – Кто-то же заботится о тебе? Слушается тебя, выполняя твои прихоти? – в его таком же тихом голосе звенит сталь.  – Блейз. – повторяет Джинни, делая шаг назад, но он жестко хватает ее за предплечье.  – Кто ласкает это тело? Кому ты отдалась? – мулат придвигается ближе. Голос сочится ядом. – Ответь же мне, достаточно ли он хорош для тебя?  – Замолчи! – рявкает она, вырывая руку из хватки и со всей силы толкает мужчину в грудь. Отвратительное слизкое чувство грязи растекается по коже.  Блейз упрямо поддается вперед, впиваясь пальцами в ее плечи и грубо встряхивая ведьму, успевшую схватить брошенную форму, чтобы уйти отсюда.  – Не смей так разговаривать со мной! – рычит сквозь оскаленные в ярости зубы Забини. – Не смей смотреть на меня так, как будто вина лежит на мне! – Оставь меня в покое! – Джинни вздергивает плечами, скидывая его хватку и отходит на несколько шагов, рывками натягивая на себя оставшуюся одежду. – Я все помню, Джинни. Все. Огневолосая ведьма замирает, схватившись за ручку двери, напряженно смотря в глаза напротив. Под его ожесточенным взглядом, ей кажется, что стоит ей двинуться, как он кинется, чтобы уничтожить. Блейз, собранный, как кошка перед прыжком, не мигая следит за ведьмой с другой стороны раздевалки, пригвождая к месту. Но Джинни крепче сжимает ручку и, резко открыв ее, выносится из комнаты. К черту. За ее спиной гремит смех. Холодный, жестокий смех.   *** Раз. Гермиона прижимается спиной к холодной стене, вслушиваясь в звуки. Шаги размеренно приближаются. Два. Если подумать, то это наиглупейший план. Но у нее другого нет, поэтому она и здесь. Помимо своей древности, готического великолепия и пронизывающий каждый камень магии, Хогвартс имел еще огромное количество достоинств, которые приходились по вкусу всем студентам. И одним из них была  запутанная неудобная внутренняя архитектура замка. Десятки заброшенных витиеватых коридоров и забытых всеми кабинетов были оценены по достоинству сотнями влюбленных парочек и весельчаков, любителей нарушить дисциплину, не говоря уже о совершенно сумасшедшем количестве темных ниш и сводов, которые обрамляли даже самые многолюдные коридоры. В одной из таких ниш она как раз и пряталась. Шаги почти настигают ее. Три. Ведьма выдыхает и делает рывок вперед, хватая студента за воротник, сразу же утягивая за собой.  Волшебное древко грубо упирается в чужой подбородок.    – Грейнджер. – констатирует маг.  – Малфой.  Драко со спокойный и совершенно не удивленным выражением смотрит сверху вниз, обводя взглядом ее серьезное лицо. Возможно для него это выглядит даже комично, учитывая, что он значительно выше нее, несмотря на ее не маленький рост. Серые глаза скашиваются вниз на волшебную палочку, вдавленную в его кожу.  – Очень воинственно. – тянет он. – В этом есть хоть какой-то смысл? – беззлобно спрашивает он, уставляясь на пальцы, сжатые вокруг рукоятки.  – Согласна, не самое лучшее мое решение. – выдыхает она. – Думала, ты будешь сопротивляться.  Брови блондина чуть сходятся у переносицы. Его взгляд меняется. Теперь он смотрит на нее. Снисходительно, с легкой полуулыбкой на губах.  – Нет? – уточняет Гермиона.  – Нет. – отвечает он уверенно. – Хотя… Может быть я начну кричать. Еще не решил.  Гермиона сильнее вдавливает кончик палочки под его челюсть. Изо рта Драко вырываются тихие смешки. Ее вторая рука сильнее сжимает меховой воротник формы Дурмстранга. – Ну посуди сама. Меня среди бела дня втягивают в полутемную нишу, угрожают волшебным оружием с неясными требованиями. Я, как гость этой уважаемой школы и представитель другой не менее уважаемого учебного заведения, могу разглядеть в этом наглое оскорбление и прямую угрозу моей жизни и здоровью. А может быть даже намеренный акт саботажа партнерских и взаимовыгодных отношений и эскалацию давних конфликтом между Дурмстрангом и Хогварством.   Его лицо, тон голоса и многословность выражают несвойственное ему ранее веселье, поэтому Гермиона хмурится, внимательно вглядываясь в черные зрачки мага напротив.  – Ты чего такой радостный? – шипит она, но не дает ответить, сразу же переходя к делу. – Мне нужны ответы!  – Могла бы просто спросить. – А ты бы ответил так просто? – удивленно откликается она.  – Нет. – твердо отвечает он. Грейнджер охает, сильнее придавливая его к стене согнутой рукой и облокачиваясь сверху.  – Хочу напомнить, моя палочка у твоего подбородка, Малфой. На Чжоу напал неизвестный, едва не убив. Твой преподаватель придумывает легенду, чтобы скрыть правду. А ты раскидываешься непростительным заклятием так легко, как будто делал это не единожды. Было бы странно, если бы у меня не появились вопросы, не так ли?  – Не сомневался ни секунды. Я удивлен, что ты решалась на это целую неделю, предпочитая сверлить меня взглядом. В итоге все до чего ты додумалась стало вот это. – Малфой разочарованно выдыхает, откидывая голову на стену, и ее лица касается теплый воздух. Его тело заметно расслабляется. – Хорошо, спрашивай. Если мне будет любопытно, я отвечу. – Кто напал на Чжоу?  – Неправильный вопрос.  – Что за символы были начертаны на земле?  – Спирали, ты сама видела. Опять не верно. Грейнджер, задавай правильные вопросы. – Почему вы здесь?  – Во имя знаний. Уже ближе, но все же не верно. Мне становится скучно.  Гермиона скалится, смотря на его забавлющееся лицо.  – Что происходит на севере и как это связано с нападением?  – Умница. Ответы, который ты получаешь, всегда напрямую связаны с тем вопросом, который задаешь. – каждое слово вылетает из его рта, как удар хлыста. Веселье растворилось. –  Неточность формулировок дает пространство для хитрости и лжи.  – Как же ты бе.. – начинает она, но не успевает закончить.  Драко отталкивается лопатками от стены, легким движением руки откидывая ее от себя. Грейнджер врезается спиной в противоположную стену, резко выдыхая весь воздух из груди.  – У нас уже был разговор о навыках боя. Я огорчен, что мои слова не возымели должного эффекта.  – Однажды я уже удачно прокляла тебя. – укоряет она его в ответ, тыча в его сторону древком.  – И чуть не сдохла на днях. – выплевывает он. – Перестань наставлять на меня оружие! Возможно, это поможет мне стать более сговорчивым.  Приподняв брови, Гермиона, отвечает ему гневным взглядом и все же прячет палочку в кобуру.  – Готово. Теперь отвечай. – Как ты относишься к чтению? – непринужденно откликается Малфой, начиная отправлять сбившейся плащ.   – Что? – переспрашивает она. – Годрик. Позитивно. Но при чем здесь это? Я жду ответа. – Прочитала что-нибудь интересное на досуге? – Ты будешь отвечать на … – начинает Грейнджер раздраженно, но резко прерывается, впиваясь взглядом в дурмгстранца, чьи пальцы теперь зачесывают волосы назад. – Вообще-то, да. Была одна книга.  – И что ты о ней думаешь?  – Я бы сказала, что книга похожа на сборник легенд. Допускаю, что в ней есть существенная доля иносказательности, как впрочем и во всех мифах. Было бы интересно узнать, правду скрытую за метафорами. Блондин хмыкает.  – А я допускаю, что магия тоже когда-то была для тебя мифом? Не так ли?  – Верно.  – И на сколько реальной она оказалась в итоге?  Грейнджер делает шаг вперед, приближаясь к нему и неверующее вглядывается в мужское лицо. Малфой спокойно смотрит на нее в ответ, но в его чертах она видит скрытое довольство ее реакцией.  – Дальше. – требовательно произносит Грейнджер. – Я бы предпочел продолжить этот разговор в другом месте.