Невероятные приключения спецназа в мире мушкетеров

Атос: Подождите меня, я скоро вернусь и ускакал. Через четверть часа он действительно вернулся в сопровождении человека в маске, закутанного в длинный красный плащ. Все вопросительно переглянулись. Ни один из них не мог осведомить остальных: никому не было известно, кто этот человек. Но они мысленно решили, что так оно и должно быть, раз это исходило от Атоса. В девять часов небольшая кавалькада, руководимая Планше, двинулась в путь по той самой дороге, по которой проехала карета. Ночь была темная и бурная, тяжелые тучи неслись по небу, заволакивая звезды; луна должна была взойти только в полночь. Порой при свете молнии, сверкавшей на краю неба, белела пустынная, уходящая вдаль дорога, а затем все опять погружалось во мрак. Атос каждую минуту подзывал д′Артаньяна и Кота, все время опережавших небольшой отряд, но в следующее мгновение д′Артаньян и Василий снова уносились вперед; у них была одна мысль: мчаться вперед - и они мчались. Всадники в молчании проехали через деревню Фестюбер, где остался раненый слуга, потом обогнули Ришбургский лес. Когда они достигли Эрлие, Планше, по-прежнему указывавший дорогу кавалькаде, свернул налево. Несколько раз то Портос, то Арамис, то Сергей, то Ивн пытались заговорить с человеком в красном плаще, но на все задаваемые вопросы он отвечал безмолвным поклоном. Путники поняли, что незнакомец молчал не без причины, и перестали с ним заговаривать. Между тем гроза усиливалась, вспышки молнии быстро следовали одна за другой, гремели раскаты грома, и ветер, предвестник урагана, развевал волосы всадников и перья на их шляпах. Группа пошла крупной рысью. Вскоре после того, как они миновали Фромель, полил дождь. Всадники закутались в плащи; им оставалось еще три лье - они проехали их под проливным дождем. Д′Артаньян и Кот сняли шляпу и откинули плащи: они с наслаждением подставляли под ливень пылающие лбы и сотрясаемые лихорадочной дрожью тела. Мура: Васенька, укутайся в плащ или заболеешь. Кот: не заболею. Все хорошо, родная моя. Когда группа, оставив позади себя Госкаль, подъезжала к почтовой станции, какой-то человек, укрывавшийся от дождя под деревом, отделился от ствола, с которым он сливался в темноте, вышел на середину дороги и приложил палец к губам. Атос узнал Гримо. Д'артаньян и Кот: Что случилось? Неужели она уехала из Армантьера? Гримо утвердительно кивнул головой. Д′Артаньян заскрежетал зубами. Атос: Молчите, д′Артаньян, Василий. Я все взял на себя, так предоставьте мне расспросить Гримо. Атос: Где она? Гримо протянул руку по направлению к реке Лис. Атос: Далеко отсюда? Гримо показал своему господину согнутый указательный палец. Вновь он спросил: Она одна? Гримо сделал утвердительный знак. Атос: Господа, она одна, за пол-лье отсюда, по направлению к реке. Д'артаньян и Кот: Хорошо. Веди нас, Гримо. Гримо зашагал через поля, кавалькада последовала за ним. Шагов через пятьдесят всадники встретили ручей и перешли его вброд. При блеске молнии они на миг увидели деревню Ангенгем. Атос: Она там, Гримо? Гримо отрицательно покачал головой. Отряд продолжал свой путь. Снова блеснула молния. Гримо протянул руку, и в голубоватом свете змеившегося зигзага всадники разглядели уединенный домик на берегу реки. Одно окно было освещено. Атос: Мы у цели. В эту минуту какой-то человек, лежавший в канаве, вскочил на ноги. Это был Мушкетон. Он указал пальцем на освещенное окно и сказал: Она там. Атос: А де Базен? Мушкетон: Я сторожу окно, а он в это время сторожит дверь. Атос: Хорошо, молодцы. Вы все верные слуги. Атос соскочил с коня, отдал повод Гримо и, сделав всем остальным знак обогнуть дом и подъехать к двери, направился к окну. Домик был окружен живой изгородью в два-три фута вышиной. Атос перепрыгнул через нее и подошел к окну; оно было без ставен, но доходившие до половины занавески были плотно сдвинуты. Атос встал на каменный выступ и заглянул поверх занавесок в комнату. При свете лампы он увидел закутанную в темную одежду женщину; она сидела на табуретке перед потухающим огнем очага и, поставив локти на убогий стол, подпирала голову белыми, словно выточенными из слоновой кости, руками. Лица ее нельзя было рассмотреть, но на губах Атоса мелькнула зловещая улыбка: он не ошибся - это была та самая женщина, которую он искал. Вдруг заржала лошадь. Миледи подняла голову, увидела прильнувшее к стеклу бледное лицо Атоса и вскрикнула. Атос понял, что она узнала его, и толкнул коленом и рукой окно; рама подалась, стекла разлетелись вдребезги. Атос вскочил в комнату и предстал перед миледи, как призрак мести. Миледи кинулась к двери и открыла ее - на пороге стояли д′Артаньян и Кот. Графиня вскрикнула и отшатнулась. Д′Артаньян и Кот, думая, что у нее есть еще возможность бежать, и боясь, что она опять ускользнет от них, выхватили из-за пояса пистолет, но Атос поднял руку. Атос: Положите оружие на место, д′Артаньян и Василий. Эту женщину надлежит судить, а не убивать. Подождите еще немного и вы получите удовлетворение. Войдите, господа. Д′Артаньян и Кот повиновались: у Атоса был торжественный голос и властный жест судьи, ниспосланного самим создателем. За д′Артаньяном вошли Портос, Арамис, Риф, Физик, Ангел, Физик 2, Лев и Пантера,а последним - человек в красном плаще. Слуги охраняли дверь и окно. Миледи опустилась на стул и простерла руки, словно заклиная это страшное видение; увидев всех мушкетеров и русских, она испустила страшный вопль. Миледи вскричала: Что вам нужно? Атос: Нам нужна Шарлотта Баксон, которую звали сначала графиней де Ла Фер, а потом леди Винтер, баронессой Шеффилд. Графиня пролепетала: Это я, это я! Чего вы от меня хотите? Атос: Мы хотим судить вас за ваши преступления. Вы вольны защищаться; оправдывайтесь, если можете. Господин д′Артаньян, вам первому обвинять. Д′Артаньян вышел вперед. Д'артаньян: Перед богом и людьми, обвиняю эту женщину в том, что она пыталась отравить Констанцию Бонасье, а после пыталась застрелить ее. И он обернулся к Портосу, Арамису и остальным. Портос и Арамис: Мы свидетельствуем это. Д′Артаньян продолжал: Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она покушалась отравить нас, подмешав яд в вино, которое она прислала нам, якобы от короля. Портос и Арамис: Мы свидетельствуем это. Д'артаньян продолжал: Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она подстрекала меня убить графа де Варда, и, так как здесь нет никого, кто мог бы засвидетельствовать истинность этого обвинения, я сам ее свидетельствую! Я кончил.Д′Артаньян вместе с Портосом и Арамисом перешел на другую сторону комнаты. Атос: Ваша очередь, Василий. Кот: Перед богом и людьми, обвиняю эту женщину в том, что она пыталась отравить мою жену Евгению Ионову, а после стреляла в нее. И он обернулся к Констанции и Муре и остальным. Констанция и Евгения: Мы свидетельствуем это. Василий продолжил: Перед богом и людьми обвиняю эту женщину в том, что она покушалась отравить нас всех подмешав яд в вино и отправив слугу, который сказал что вино от короля. В эту минуту в дверях показался незнакомый человек Лорд Винтер: Я не ошибся. Вот господин д′Артаньян, а вы - трое его друзей: господа Атос, Портос и Арамис, а вы господа русские. Все с удивлением смотрели на незнакомца, назвавшего их по именам; всем им казалось, что когда-то они уже видели его. Вновь пришедший: Господа, вы, так же как и я, разыскивали эту женщину. Ребята по-прежнему безмолвствовали; голос этого человека тоже казался им знакомым, но они не могли припомнить, при каких обстоятельствах они его слышали. Незнакомец: Господа, так как вы не хотите узнать человека, который, вероятно, дважды обязан вам жизнью, мне приходится назвать себя. Я лорд Винтер, деверь этой женщины. Друзья вскрикнули от изумления. Атос подал лорду Винтеру руку и сказал: Добро пожаловать, милорд. Вам есть в чем обвинить эту даму. Барон вышел вперед. Лорд Винтер: Перед богом и людьми, обвиняю эту женщину в том, что по ее наущению убит герцог Бекингем! Все в один голос: Герцог Бекингэм убит?! Барон: Да, убит! Получив письмо, в котором меня предостерегали, я велел арестовать эту женщину и поручил стеречь ее одному верному и преданному мне человеку. Она совратила его, вложила ему в руку кинжал, подговорила его убить герцога, и, быть может, как раз в настоящую минуту Фельтон поплатился головой за преступление этой фурии. Судьи невольно содрогнулись при разоблачении этих еще неведомых им злодеяний. Лорд Винтер: Это еще не все. Мой брат, который сделал вас своей наследницей, умер, прохворав всего три часа, от странной болезни, от которой по всему телу идут синеватые пятна. Сестра, от чего умер ваш муж? Все вскричали: Какой ужас! Лорд: Убийца Бекингэма, убийца Фельтона, убийца моего брата, я требую правосудия и объявляю, что если я не добьюсь его, то совершу его сам! Лорд Винтер отошел и стал рядом с д′Артаньяном. Миледи уронила голову на руки и силилась собраться с мыслями, путавшимися от смертельного страха. Атос: Теперь моя очередь. Я женился на этой женщине, когда она была совсем юной девушкой, женился против воли всей моей семьи. Я дал ей богатство, дал ей свое имя, и однажды я обнаружил, что эта женщина заклеймена: она отмечена клеймом в виде лилии на левом плече. Миледи встала и воскликнула: О! Ручаюсь, что не найдется тот суд, который произнес надо мной этот гнусный приговор! Ручаюсь, что не найдется тот, кто его выполнил! Чей-то голос: Замолчите! На это отвечу я! Человек в красном плаще вышел вперед. Графиня вскричала: Кто это, кто это? Глаза всех обратились на этого человека: никто, кроме Атоса, не знал его. Да и сам Атос глядел на него с тем же изумлением, как и все остальные, недоумевая, каким образом этот человек мог оказаться причастным к ужасной драме, развязка которой совершалась в эту минуту. Медленным, торжественным шагом подойдя к миледи на такое расстояние, что его отделял от нее только стол, незнакомец снял с себя маску. Миледи некоторое время с возрастающим ужасом смотрела на бледное лицо, обрамленное черными волосами и бакенбардами и хранившее бесстрастное, ледяное спокойствие, потом вдруг вскочила и отпрянула к стене. Леди Винтер закричала хриплым голосом: Нет! Нет! Нет! Это адское видение! Это не он! Помогите! Помогите! Все воскликнули: Да кто же вы? Человек в красном плаще: Спросите у этой женщины. Вы сами видите, она меня узнала. Графиня выкрикивала: Лилльский палач! Лилльский палач! Все отступили, и человек в красном плаще остался один посреди комнаты. Миледи упав на колени: О, пощадите, пощадите, простите меня! Незнакомец подождал, пока водворилось молчание. Человек: Я вам говорил, что она меня узнала! Да, я палач города Лилля, и вот моя история. Все не отрываясь смотрели на этого человека, с тревожным нетерпением ожидая, что он скажет. Мужчина: Эта молодая женщина была когда-то столь же красивой молодой девушкой. Она была монахиней Тамплемарского монастыря бенедиктинок. Молодой священник, простосердечный и глубоко верующий, отправлял службы в церкви этого монастыря. Она задумала совратить его, и это ей удалось: она могла бы совратить святого. Принятые ими монашеские обеты были священны и нерушимы. Их связь не могла быть долговечной - рано или поздно она должна была погубить их. Молодая монахиня уговорила своего любовника покинуть те края, но для того, чтобы уехать оттуда, чтобы скрыться вдвоем, перебраться в другую часть Франции, где они могли бы жить спокойно, ибо никто бы их там не знал, нужны были деньги, а ни у того, ни у другого их не было. Священник украл священные сосуды и продал их; но в ту минуту, когда любовники готовились вместе уехать, их задержали. Неделю спустя она обольстила сына тюремщика и бежала. Священник был приговорен к десяти годам заключения в кандалах и к клейму. Я был палачом города Лилля, как подтверждает эта женщина. Моей обязанностью было заклеймить виновного, а виновный, господа, был мой брат! Тогда я поклялся, что эта женщина, которая его погубила, которая была больше чем его сообщницей, ибо она толкнула его на преступление, по меньшей мере разделит с ним наказание. Я догадывался, где она укрывается, выследил ее, застиг, связал и наложил такое же клеймо, какое я наложил на моего брата. На другой день после моего возвращения в Лилль брату моему тоже удалось бежать из тюрьмы. Меня обвинили в пособничестве и приговорили к тюремному заключению до тех пор, пока беглец не отдаст себя в руки властей. Бедный брат не знал об этом приговоре. Он опять сошелся с этой женщиной: они вместе бежали в Берри, и там ему удалось получить небольшой приход. Эта женщина выдавала себя за его сестру. Вельможа, во владениях которого была расположена приходская церковь, увидел эту мнимую сестру и влюбился в нее, влюбился до такой степени, что предложил ей стать его женой. Тогда она бросила того, кого уже погубила, ради того, кого должна была погубить, и сделалась графиней де Ла Фер... Все перевели взгляд на Атоса, настоящее имя которого было граф де Ла Фер, и Атос кивком головы подтвердил, что все сказанное палачом, правда. Палач: Тогда, мой бедный брат, впав в безумное отчаяние и решив избавиться от жизни, которую эта женщина лишила и чести и счастья, вернулся в Лилль. Узнав о том, что я отбываю вместо него заключение, он добровольно явился в тюрьму и в тот же вечер повесился на дверце отдушины своей темницы. Впрочем, надо отдать справедливость: осудившие меня власти сдержали слово. Как только личность самоубийцы была установлена, мне возвратили свободу. Вот преступление, в котором я ее обвиняю, вот за что она заклеймена! Атос: Господин д′Артаньян, какого наказания требуете вы для этой женщины? Д'артаньян: Смертной казни. Атос: Господин Василий, какого наказания требуете вы для этой женщины? Кот с Мурой и детьми переглянулись и Ионов увидел кивок головы Муры. Кот глухим голосом: смертной казни. Атос: Милорд Винтер, какого наказания требуете вы для этой женщины? Лорд: Смертной казни. Атос: Господин Портос и господин Арамис, вы судьи этой женщины: к какому наказанию присуждаете вы ее? Портос и Арамис глухим голосом: К смертной казни. Миледи испустила отчаянный вопль и на коленях проползла несколько шагов к своим судьям. Атос поднял руку и произнес: Шарлотта Баксон, графиня де Ла Фер, леди Винтер, ваши злодеяния переполнили меру терпения людей на земле и бога на небе. Если вы знаете какую-нибудь молитву, прочитайте ее, ибо вы осуждены и умрете. Услышав эти слова, не оставлявшие ей ни малейшей надежды, миледи поднялась, выпрямилась во весь рост и хотела что-то сказать, но силы изменили ей: она почувствовала, что властная, неумолимая рука схватила ее за волосы и повлекла так же бесповоротно, как рок влечет человека. Она даже не пыталась сопротивляться и вышла из домика. Лорд Винтер, д′Артаньян, Атос, Портос, Арамис и остальные вышли вслед за ней. Слуги последовали за своими господами. В опустевшей комнате с разбитым окном и раскрытой настежь дверью печально догорала на столе чадившая лампа.