Его мир

Я снова ощутил этот запах. Приятный аромат его духов, смешанный с железным привкусом крови, который нельзя было почувствовать сразу. Он рядом. Соф... Даже его имя было таким необычным, не таким, как у всех. Оставаясь наедине с собой, я часто произносил его вслух, смаковал, зачитывал как какое-то заклинание, пока оно наконец не обрело вкус на моём языке. Тот самый странный вкус крови. И сам парень тоже был странный, не такой, как остальные – особенный. Необычных людей в художественном колледже было много, но Соф всё равно умудрялся выделиться среди них. Он поступил вместе со мной, но всё равно был на два года старше. Мне было лишь пятнадцать, когда мы познакомились. Соф даже не смотрел на меня, но я сразу обратил на него внимание. Как и все остальные. Высокий статный парень с некой "вампирской" манерой, татуировками практически по всему телу и длинными черными волосами – до самой поясницы – которые он иногда собирал в косу. И что-то в этом мрачном образе сразу очаровало меня. Была какая-то тайна в его коллекции чёрных рубашек, серебрянных серьгах и темной подводкой под глазами... Но главное – его глаза. Меня очаровывали глаза Софа. Ярко-голубые, задумчивые, столь несвойственные всему этому образу, они смотрели на всё с открытым любопытством, изучали, оценивали, лишь иногда сверкая какой-то странной идеей. И я влюбился в него как дурак. Да, я не выглядел как стереотипный гей или хотя бы бисексуал, но годы борьбы с внутренней гомофобией дали мне понять, что мне интересны только мужчины. Только Соф. В своей голове я уже рисовал нас вместе, представлял, как контрастно бы мы смотрелись: жутковатый и сильный вампир и всклоченный рыжий балбес. Да, я совсем не похож на Софа. Я ниже, слабее и слишком обычный для этого парня. Из серой массы меня разве что выделял хаотичный "ёжик" рыжих волос и странная привычка подворачивать рукава абсолютно любой кофты. Я представлял, как бы выглядели наши отношения, я представил, как бы он... Да, мне было стыдно за такие мысли, ведь Соф – первый парень, которого я действительно хотел, под которого я бы хотел лечь, как бы странно это не звучало. И вот, я снова ощущаю шлейф его духов в коридоре и, спустя год бессмысленной мастурбации, решаюсь признаться. Я выхожу в коридор и вижу его около аудитории. Соф стоит, оперевшись спиной о стену и скрестив руки на груди. Взгляд голубых глаз направлен к окну и растворялся где-то в той бескрайней серости сентябрьского неба. Я чувствую, как мои кишки сбиваются в кучу при одной только мысли о том, что я собираюсь сделать, но я уже всё для себя определил, а потому иду вперёд. Слишком решительно, слишком быстро и шумно, но Соф не обращает на меня внимания. Наконец, я останавливаюсь прямо перед ним и понимаю, насколько же он выше меня. Губы поджимаются, не позволяя мне сказать и слова, сердце в груди делает кувырок и я, с шумным выдохом начинаю говорить: – Соф, – снова ощущаю привкус крови. Он наконец-то переводит взгляд на меня, одними лишь глазами с привычным изучающим выражением. Шум крови в моей голове нарастает, а вместе с ним и треск моей уверенности. Холодный взгляд, казалось, совершенно меня заморозил, ведь я не знаю, что сказать. Все слова, так долго подбираемые мной улетучились, а пауза между нами, тем временем, затягивалась. Пытаясь прийти в себя, я опускаю голову, чтобы, спрятаться от гнетущего взора, но это не помогает – я встречаюсь взглядом с татуировками на руке Софа – многочисленные рисунки глаз разных форм и размеров, начинающихся на кисти и заканчивающихся где-то под рукавом. Они смотрят на меня всё тем же пристальным, изучающим взглядом своего обладателя. Я слышу отдалённый шорох одежды, а затем ощущаю прикосновение. Соф положил руку на мою щеку и приподнял моё лицо. Кольцо-коготь на указательном пальце слегка уколого кожу, вызвав волну мурашек по всему телу. Смесь удивления, удовольствия и лёгкой похоти окончательно парализовала меня. Он наклонился надо мной так низко, что я ощущал его дыхание, мог в деталях рассмотреть его лицо, но я был прикован к его глазам. Соф, в свою очередь, внимательно всматривался в мои и читал мои мысли и чувства, что бегущей строкой были написаны на лице. Соф выпрямился и убрал руку, случайно оставив маленькую царапину. – Тимур, верно? – как будто незаинтересовано спрашивает он. – Да, – отвечаю и чувствую, как обстановка начинает постепенно разряжаться. – Мы могли бы встретиться сегодня после учёбы и зайти ко мне, – без малейших предисловий говорит Соф. – Как ты смотришь на это? Былая уверенность возвращается ко мне и с улыбкой говорю, что совершенно свободен после четырёх вечера. Соф же, не прекращая рассматривать меня, предлагает встретиться около мемориала в восемь и я соглашаюсь. – Было бы неплохо познакомиться поближе, – отчего-то на этих словах мой голос слегка вздрагивает, и Соф усмехается на это. – Я тоже так думаю. На том мы и разошлись. Холодало. Первые сумерки спускались на город, всё больше снижая дальность моего обзора. Вскоре я стал плохо различать людей на расстоянии дальше ближайшего фонаря, а потом люди и вовсе перестали появляться в поле зрения. Мемориалом в Темнограде называли памятник погибшим во времена Великой Отечественной войны. Место здесь было тихое, немноголюдное, от чего отсутствие других живых душ вокруг кроме меня казалось логичным. Но мой оппонент всё никак не хотел появляться. Ноги в летних кедах стали замерзать, а я – ругать себя за безответственный выбор обуви. Некто кладёт руку мне на плечо, заставляя вздрогнуть. Я резко оборачиваюсь, но вижу за собой Софа в кожаной куртке. Мой испуг позабавил его, что можно было понять по короткой улыбке на его лице. Мне нравилась эта улыбка: загадочная, едва заметная... Осознав, что слишком пристально рассматриваю его губы, опускаю голову и тихо здороваюсь. Соф, как это ему свойственно, ничего не отвечает на это, а лишь усмехается. Дорога до его дома была не слишком длинной. Как оказалось, он живёт в соседнем районе, примерно за два километра от меня. Я шагал рядом с ним и периодически пытался заставить себя перестать смотреть на Софа. И он замечал это. – Ты интересный, – внезапно говорит парень с усмешкой, от которой бабочки в желудке внезапно оживают. – О чём ты? – не сразу отвечаю я, пытаясь проглотить проклятых насекомых. Соф шёл чуть спереди, от чего я не мог точно различить выражение его лица. Зато я прекрасно видел косу чёрных как смоль волос, поблёскивающих под светом фонарей. Они раскачивались из стороны в сторону в такт шагам парня, а я, загипнотизированный этим маятником, уже улетел в транс. Я мысленно расплетал косу, пропускал свои пальцы между мягкими прядями, держал их как можно крепче, притягивая к себе, пока Соф целовал меня... – ...не так ли? – бархатистый голос отвлек меня от фантазий. – Что? – словно на автомате спрашиваю я и начинаю себя винить, осознавая, что совсем перестал его слушать. Соф на пару секунд оборачивается, его голубые, светящиеся в сумерках, глаза смотрят на моё раскрасневшееся лицо и, он снова неоднозначно улыбается. – Ты хотел что-то сказать мне сегодня? – повторяет Соф, и я окончательно проваливаюсь. Некоторое время я просто не знаю, что ответить, а потому издаю нечленораздельное мычание, чтобы хоть как-то заполнить паузу. Становится непривычно жарко, слишком жарко на фоне сентябрьского вечера. Мои щеки, уши, все тело неприятно вяжет... Черт, где моя уверенность сейчас? Где наглый выскочка Тимур? – Я думал, что ты всё понял, – тихо и ужасно жалко говорю я. – Хочешь сказать, что я понял правильно? – толика издёвки в его голосе меня пугает, но, в то же время, мне нравится то, как этот парень меня дразнит. Пытаюсь привести себя в норму и с каждым новым вдохом всё больше втягиваюсь в его игру. Я набираю шаг, ровняюсь с ним и пытаюсь как можно серьёзнее смотреть на него снизу вверх. Соф опускает взгляд, не прекращая идти, и, судя по его выражению лица, я выгляжу либо жалко, либо мило. А может, и то, и другое. – Да, Соф, я гей, – удивительно твёрдо начинаю я и, с ужасом осознав, что пути назад нет, продолжаю. – И я уже почти год влюблён в тебя. Я сам не понимаю за что, и как это вышло, ведь мы с тобой особо не пересекались никогда, но вот моя правда. Всё это время Соф совершенно без эмоций смотрел на меня и внимательно слушал. Однако он ничего не ответил, лишь снова стал смотреть на дорогу перед собой, всё так же безучастно. – Даже ничего не скажешь? – с некой злобой говорю я. – А что ты хочешь услышать? – снова усмешка, снова краснею. – Хотя бы... Хотя бы то, как ты относишься к этому. – Если бы я был против, то не вёл бы тебя сейчас к себе домой. Я хмурюсь. Эти слова меня озадачивают. – Но... – формулирую мысль, – но зачем ты ведёшь меня к себе домой? Соф по прежнему не поворачивается на меня, а лишь загадочно улыбается. – Я бы мог спросить: почему ты согласился прийти ко мне домой, но тогда наш разговор зайдёт в тупик. И, всё же, многое зависит от того, какие цели ты преследуешь. А в остальном – посмотрим. – Я рассчитывал на взаимность, – по-прежнему твёрдо. – Хм, – некоторое время он молчит. – Знаешь, ты мне симпатичен. – Соф поворачивается ко мне и снова окидывает взглядом. – Ты определённо мой типаж, и я вполне мог бы дать тебе шанс. Ноги становятся ватными, и мне приходиться остановится, чтобы окончательно не свалиться на сыру землю. Голова кружится, а рассудок медленно уплывает куда-то в голубые страны. Так легко? Соф подходит ко мне и подхватывает под руку, не давая уйти в транс. – Видишь ли, я уже давно перестал рассматривать людей вокруг как потенциальных партнёров, потому и не сразу заметил тебя, но сегодня... – он замолчал и снова приподнимает меня за подбородок, как делал это ранее. Свет фонаря создаёт контур вокруг его головы, и мрачный вампир превращается в прекрасного ангела с серебристым нимбом и светящимися глазами. Не до конца осознавая, что я делаю, я сжимаю руки на отворотах его косухи, притягиваю к себе, заставляя наклониться. Последняя ниточка, удерживающая меня в этом мире обрывается, и здравый смысл улетает в тёплые края. Я встаю на носочки и оказываюсь чрезвычайно близко к лицу Софа. Я бессовестно рассматриваю его шероховатые губы, серебристый «укус змеи» и жду... Сам не понимаю чего. Мой вампир усмехается в очередной раз и окончательно стирает расстояние между нашими губами, увлекая меня в неглубокий, но столь желанный и вкусный поцелуй. Одними губами он накрывает, казалось, всё мое существо. Я закрываю глаза, и для меня перестаёт существовать что-либо, кроме лёгких покусываний, влажных звуков и металлических колечек, что я так рьяно пытаюсь втянуть в свой рот. Его левая рука скользит по моей спине, и мы становимся ещё ближе. А я так и держусь за его воротник, словно боюсь потеряться в его странном, мрачном, но таком привлекательном мире... У него был самый обычный дом – двухкомнатная квартира на девятом этаже. Однако уже в прихожей я почувствовал этот запах... Тот самый запах Софа. Он обволакивал меня, окружал, проникал в мои лёгкие с каждым вздохом, сжигая слизистую изнутри. Железно-приторный аромат крови снова утаскивал меня в беспамятство, но Соф провел рукой перед моим лицом, привлекая внимание. Я просыпаюсь, снова вижу его ухмылку и стягиваю с себя кеды. Ставлю их рядом с массивыми берцами парня и понимаю, насколько же они большие по сравнению с моей обувью. Я принимаюсь расстёгивать свою куртку, не прекращая смотреть на Софа. Он снимает кожанку и отправляет ее на вешалку, а после подходит к зеркалу и принимается расплетать свою косу. Длинные гибкие пальцы кажутся совсем бледными на фоне его волос. Покрытые витиеватыми темными рисунками, они ловко перебирают пряди, поблескивающие под синтетическим светом в прихожей. Повешав свою куртку, я, словно зачарованный, провожу рукой по его плечам, спине, поглаживая волосы. Такие мягкие. Я представлял их совершенно другими. Более грубыми, как и сам Соф – весь такой ершистый, замкнутый, словно колючий. И я не знал, что у него внутри. Может, под мрачной обёрткой нежный и заботливый мальчик? Я ведь даже не знаю кто он. Эта мысль меня пугала, но в равной степени привлекала. Мне хотелось узнать его лучше, докопаться до сути... Соф почти полностью игнорирует мои прикосновения, лишь через зеркало я вижу всё ту же улыбку. До сих пор не понимаю, что именно она значит: насмешка, умиление, отвращение? Но она определённо мне нравится. На некоторое время он даже замирает, позволяя мне изучать его. – Голоден? – внезапно спрашивает Соф. – Нет, – совсем тихо отвечаю я. Мутные образы перед моими глазами сходятся, и я снова вижу перед собой прихожую, зеркало и Софа. В тесной комнатке он оказывается совсем близко ко мне, мне приходится поднять голову, чтобы посмотреть в его глаза. Я боюсь заглядывать в них, но чувствую, что мне это нужно. Синяя бездна снова изучает меня, а я снова начинаю проваливаться в неё. – Что ж, – говорит Соф, прежде, чем я снова отключусь. – Тогда пойдём. Снова эта загадочная улыбка, хитроватый прищур. Он наклоняет голову вбок, продолжая пристально рассматривать меня, считывая мои эмоции, мои мысли и чувства в тот момент. Он протягивает мне руку – ладонью вверх – приглашает. Я не знаю, куда он меня зовёт, что он собирается делать, но поражаюсь тому, насколько умело этот парень искушает. Мне становится не по себе. Я не уверен, что могу доверять ему, от него по прежнему веет некой угрозой. Недоверие внутри медленно перерастает в панику, когда я понимаю, что сам признался ему, а после, своими ногами пришёл в его дом. К парню, которого совершенно не знаю, но так помешан на нём. Серебрянные колечки на его нижней губе медленно расползаются в разные стороны, и я понимаю, что, несмотря на всё это, я хочу ему довериться. Прежде чем я успею одуматься, я вкладываю свою руку в его – бледную, грубую и ужасно холодную. Соф крепко её сжимает и тянет на себя. Я прижимаюсь к нему почти полностью, оставляя лишь несколько сантиметров между нашими телами. Ровное горячее дыхание колышет мои волосы, из-за чего мне становятся жарко. Поднимаю голову и кладу свободную руку на его шею – прошу наклониться, но Соф не поддаётся. Тихо усмехается, и этот смешок отдаётся покалыванием по всему моему телу. Этот парень ловко дразнит меня – он прекрасно знает, чего я хочу, но не даёт мне этого, сводя с ума от желания. Но я беру это – сжимаю рукой воротник его чёрной рубашки, встаю на носочки и, едва дотягиваясь, целую. Поверхностно, лишь на пару секунд задерживая свои губы на его. Моя настойчивость ему определённо нравится, и Соф, подхватывая меня за талию, слегка приподнимает, заставляя опереться о него уже обеими руками. Я не успеваю толком сообразить , когда он снова начинает целовать меня. Его язык скользит между моими губами – призывает. Я приоткрываю рот, позволяя ему углубить поцелуй. Я закрываю глаза, но всё ещё чувствую, как его взгляд вгрызается в моё существо. Соф становится грубее, прижимает меня ближе, движения его языка становятся более рваными и резкими, руки впиваются в мои рёбра, и мне это нравится. Он повсюду. Как странный полумрак вокруг него, как запах крови... Он проедает меня насквозь, смесь удовольствия, похоти и странного страха рождается где-то в моей груди, безостановочно бегает по всему телу, а после спускается вниз... Я едва достаю ногами до пола, мне приходится ещё крепче вжиматься в Софа, но я лишь беспомощно соскальзываю. Заметив это, он вновь приподнимает – слегка подбрасывает меня – и, сделав один широкий шаг, прижимает к стене. Обездвиженный между холодной стеной и его горячим телом, я не имею ни единой возможности отступить. Но я и не хочу. Теперь я оказываюсь почти наравне с ним, а мои носки отчаянно шаркают ламинат. Соф немного отстраняется, позволяя мне хотя бы нормально дышать и снова смотрит на меня – всё так же, но с толикой насмешки во взгляде. Это приводит меня в чувство, и я замечаю, что мой стояк упирается ему прямо в бедро. Он по прежнему близко, практически вдавливает меня в стену, из-за чего скулы начинает пощипывать румянец. Я смущённо пытаюсь увести взгляд, но рука, обильно изрисованная глазами приподнимает моё лицо – вежливо просит. Однако я всё ещё не решаюсь поднять свой взгляд. Соф неоднозначно, как-то по злому вздыхает, и пальцы осторожно сжимают раскрасневшуюся щёку – принуждает. – Посмотри на меня, – раздаётся где-то над ухом, обжигая его. Невольно подчиняюсь, заглядываю в его синие глаза, которые теперь – в тусклом свете прихожей – казались ещё более мрачными и тёмными, в них пряталась некая страшная тайна, которую я так хотел раскрыть, но не мог. И губы Софа снова коротко растягиваются. Улыбка, загадочнее Моны Лизы... Чем дольше я смотрю на него, тем яснее понимаю, что не могу отвести взгляд. Он приковал меня к себе, обездвижил, а я совершенно не знаю, что мне делать и чего ожидать. Я хочу продолжения, секунды бездействия между нами кажутся мучительно долгими, но что-либо предпринять я просто не в силах. Мелкая дрожь пробирает до костей, дыхание сбивается, а Соф лишь молчит и с упоением наблюдает за телом в его руках. Телом, изнывающим от желания. Словно инстинктивно, я робко двигаюсь бёдрами ему навстречу, чтобы хоть немного снять напряжение, болезненно тянущее под ширинкой джинсов, но Соф не позволяет. Он сильнее прижимает меня к стене – уже всем телом – и я окончательно скован. Разочарованно вздыхаю, пытаюсь предпринять тщетные попытки хоть чуть пошевелиться. – Хватит, – пытаюсь сказать как можно серьёзнее, но мои слова больше похожи на жалкий скулёж. Соф вопросительно наклоняет голову – «хватит что?» – и язвительно улыбается. – Прекрати меня... – вдох, выдох, вдох... – дразнить. – Тебе не нравится? – томно спрашивает Соф, деликатно проводя рукой по моим рыжим взлохмоченным волосам. – Нравится, – говорю твёрдо. – Но мне этого недостаточно. Его очередная усмешка болью отдаётся в моём члене, заставив меня тихо прошипеть. Соф обхватывает мою талию, вновь слегка подбрасывает и, подняв меня в полную силу, несёт в другую комнату. Уткнувшись лицом в его плечо, я не сразу понимаю, что это спальня – до тех пор, пока парень не кладет меня на кровать. Осторожно, совершенно несвойственно для себя, укладывает в постель. Некоторое время он, наклонившись, смотрит на меня, а потом, нависает сверху и расстёгивает молнию на моей зипке. Я нетерпеливо тяну к нему руки, стараюсь прижать к себе, и – о чудо! – Соф поддаётся. Зацелованные губы ложатся на мою шею, лениво сокращаются на ней. Язык скользит по нежной коже, мягкие поцелуи чередуются с укусами. Неосознанно выгибаю спину, и мой член снова упирается в его ногу. Соф замечает это и отстраняется. Длинные чёрные пряди стекают на постель по обе стороны от меня, не позволяя увидеть что-либо кроме Софа: его синих глаз, точёных скул, татуировок на шее, убегающих под рубашку. Я тяну руки к ней, пытаюсь расстегнуть, но парень успевает их поймать. С досадой вздыхаю. – Тебе шестнадцать, верно? – вдруг спрашивает он. Меня пугает этот вопрос. Я искренне боюсь, что мой возраст оттолкнёт его – парня, которого я хочу. Соф замечает моё замешательство, и, судя по его обычной улыбке, это его забавляет. – Да, – отвечаю совсем тихо. Он молчит пару мгновений и задаёт следующий, не менее пугающий вопрос: – Ты девственник? Я медленно, с осторожностью киваю. Соф задумался, а после с наигранным разочарованием говорит: – Знаешь, похоже, у меня дома нет смазки, – его улыбка расплывается на лице ещё шире, а в глазах загорается то, чего я никогда не видел в них прежде. – И что же мы будем делать? Соф тихо посмеивается, словно издевается надо мной. А я совершенно не знаю, как воспринимать его слова. Он шутит? Опять дразнит меня? – Тебе есть что предложить? – набравшись уверенности, говорю я. Он отстраняется, садиться и, наклонившись, ищет что-то рядом с кроватью. Я пытаюсь посмотреть, но тяжёлое тело Софа на мне не позволяет подняться. Я лишь слышу звук молнии на сумке, с которой он ходил в колледж (похоже, что даже его я сумел выучить), шелест, а затем парень возвращается в исходное положение. В одной руке он держит блистер с неизвестными мне таблетками, а предмет в другой руке кладёт куда-то себе за спину. – Знаешь, некоторым мальчикам, которые у меня были, не нравилась эта практика, – с неким упоеним рассказывает он. – Но ты ведь не такой. Соф снова нависает над моим лицом. Тёмные волосы щекочут мою шею, пока парень продолжает нараспев говорить: – Ты ведь хочешь попробовать кое-что необычное? Его рука – по прежнему холодная – проходиться по моей щеке – нежно поглаживает, успокаивает, внушает доверие... от чего я, совершенно не задумываясь, киваю. Соф удовлетворённо улыбается и коротко целует меня в лоб. Он показывает мне блистер, заманчиво водит им перед моими глазами. – Таблетка, – констатирует он, казалось бы, очевидный факт. – Тебе нужно выпить одну. Снова киваю, медленно преследуя взглядом блестящую упаковку. Соф выдавливает одну синевато-белую пилюлю, откладывает блистер и большим пальцем свободной руки чуть нажимает на мою нижнюю губу, призывая открыть рот. И я повинуюсь. Я зашёл слишком далеко – в те места, где здравый рассудок бессилен. Спустя несколько секунд он прислоняет к моим губам стакан с водой. Снова подчиняюсь и проглатываю таблетку. Все мосты за моей спиной рушатся. – Скоро волшебная таблетка подействует, – шепчет Соф. – Она поможет тебе расслабиться. Его руки хаотично скользят по моему телу, гладят через одежду, я готов провалиться сквозь кровать под действием этих ласк, но желание не отпускает. Словно услышав мои мысли, парень медленно перемещает пальцы вниз по моему животу, вызывая новую волну мурашек. Рука останавливается, нависает всего в паре миллиметров от моего члена, но пошевелиться я по прежнему не могу. – Соф... – слышу я свой шёпот откуда-то издалека, из мест, где оставил свой рассудок. Он резко вскидывает голову, глаза с прежней таинственной искоркой смотрят выжидая. – Пожалуйста... – всё так же далеко раздаётся томный стон. Мой вампир воспринимает этот сигнал и беспощадно сжимает мою промежность. Без какой-либо подготовки он нежно, но весьма интенсивно начинает сокращать свою руку и поглаживать меня. От неожиданности и удовольствия я едва ли не вскрикиваю. Впервые ко мне прикасается кто-то, кроме меня, и даже через джинсы ласки столь желанного и более опытного мужчины были невыносимыми. Я задыхался – захлёбывался в собственной похоти, лишь со временем сумев подстроиться под рваные движения Софа. Удовольствие становится более размеренным, оно равными вспышками – волнами – растекается по моему телу, и моё дыхание постепенно превращается в нечто, похожее больше на скулёж, просящий о большем. Я активно старался двигаться навстречу прикосновениям, но мне и этого было недостаточно. Столь сильное вожделение вызывало ощутимую боль во всём организме. Ноги тряслись, иногда сокращались в судорогах, но я старался игнорировать это – полностью отдаться процессу, отдаться ему... Соф останавливается и отпускает меня, а я чуть не плачу от разочарования. Я пытаюсь открыть рот для злобного «почему?», но из него доносится лишь сиплый стон. Перед глазами всё расплывалось, конечности не слушались, а тело стало настолько чувствительным, что даже одежда на нём причиняла дискомфорт. Мысли совершенно отказывались связываться в полноценные умозаключения, но одна из них всё же сумела нарисоваться на корочке онемевшего мозга: «он скормил мне наркоту». – Таб... лет... ка... – раздельно произношу я настолько тихо, что даже сам едва себя слышу. – Да, она быстро действует, – Соф чуть приподнимает меня над кроватью, чтобы снять зипку с безвольного тела. – Как ты себя чувствуешь? Я задаю себе идентичный вопрос и понимаю, что ситуация, которая должна вызвать, как минимум, беспокойство, совершенно меня не страшит. Возможно, это был эффект той странной пилюли, но мне не хотелось останавливаться. Соф втянул меня в свою странную игру, и всё, что мне оставалось – это играть по его правилам, что я и делал. – Нор... мально... – выдавливаю я и вижу, как парень наконец расстёгивает пуговицы на своей чёрной рубашке. – Вот и замечательно. – Улыбается слишком по-доброму, слишком тепло для себя, но эта улыбка немного меня успокаивает. Бессовестно рассматриваю тело парня, обильно покрытое татуировками. Если бы не опьяняющий эффект таблетки, то я бы наверняка завизжал от вида его бледной кожи, чёрных рисунков на ней и соблазнительно перекатывающихся мышц, так и манящих прикоснуться... Но я не могу. Я замечаю, что глазастый узор на левой руке покрывает её полностью – от кисти до плеча. Глаза хитро смотрят на меня, они что-то задумали, а я совершенно не знал что именно. Соф берёт в руки предмет, который прежде лежал за его спиной и о котором я совершенно успел забыть. По телу пробегается холодок – это нож. Сверкающее острое лезвие на черной ручке с серебряным узором. Его блеск зачаровывает меня, не даёт испугаться. Мои глаза с оживлённым интересом рассматривают сомнительное орудие в руках Софа под искушающим взглядом парня. Тонкие пальцы с чёрными ногтями осторожно скользят по рабочей стороне лезвия, и я всем своим существом ощущаю его остроту. Парень наклоняется и медленно поднимает ткань моей футболки. С нежностью трогает мою кожу, словно массирует, словно ищет что-то, старательно пытаясь нащупать. Его взгляд сосредоточен на моём животе с нисколько не привлекательной мускулатурой. Соф убирает за ухо пару мешающих прядей волос, а я наивно не понимаю, что он собирается сделать. Но терпеливо, с неким извращенным трепетом жду. Наконец, он, видимо, находит нужную точку, прощупывает её снова и снова и, убедившись, что это действительно она, поднимает взгляд. Он не видит в моих глазах страха – лишь глупое детское доверие и любопытство, смешанное с желанием. Мой вампир вновь улыбается, и я вижу в этой улыбке немую похвалу. Следом за ней идёт и вполне реальная: – Молодец, мальчик, – Соф тихо усмехается. – А теперь замри. Я постараюсь быть нежным, больно не будет. Всё ещё не до конца понимая его умысел, хочу спросить: «а должно?», но чувствую как холодное лезвие – едва холоднее рук Софа – прислоняется к моему обнажённому животу. Невольно вздрагиваю, а после вспоминаю просьбу парня и стараюсь остановить мурашки, бегающие по телу. Соф практически полностью замирает, казалось, дышит через раз. Одна его рука держит нож под сильным углом, прислоняя к моей коже, а вторая лежит рядом, держа пальцы на той самой точке, которую он так старательно искал. В нетрезвой голове лениво начинают созревать вопросы, но на главный Соф уже ответил – «больно не будет». Я прокручиваю эту фразу в голове снова и снова, как заевшую пластинку и понимаю, что я не боюсь боли. Я мелко трясусь не от страха, я обездвижен не им... Не страх, а вожделение. Совершенно нездоровое желание отдаться этому парню целиком и полностью, принадлежать ему... Мысли в голове чуть затыкаются, когда я чувствую, как лезвие медленно проникает в мой живот. Опускаю взгляд и вижу, что Соф вводит его в слой кожи, держа едва ли не параллельно ей. Его лицо сосредоточено, руки уверенно держат клинок, а я поражаюсь тому, что действительно не чувствую боли. Я ощущаю, как холодный кусок заточенного металла раздвигает мои ткани, втискивается между ними. Я чувствую пульсацию собственного тела вокруг ножа, вижу, как тонкие алые струйки стекают из раны на белое постельное бельё. От этого зрелища что-то внутри меня начинает трепетать, извиваться и возбуждаться ещё больше. Я не боюсь вида ножа в своём теле, меня пугает это извращенное желание. Но оно оказывается сильнее, поэтому я лишь поддаюсь ему. Соф на некоторое время задерживает лезвие внутри меня, а после осторожно вытаскивает – с какой-то совершенно неуместной нежностью. С правой стороны моего живота открывается относительно небольшая рана, из которой обильно начинает течь кровь. Его руки тоже запачканы ею. Он откладывает нож и снова смотрит на меня... Обеспокоено. Боже, откуда столько внимания? Соф наклоняется к моему лицу и коротко целует в губы, оставляя на моей щеке красное пятнышко от его пальцев. Мне безумно нравится то, как он ведёт себя сейчас – беспокоится обо мне, действует с осторожностью, старается сделать всё правильно, хотя, насколько я понял, он проделывает это не в первый раз. Соф проводит пальцами вокруг раны, поглаживает её ровные края, и я вздыхаю от этого контраста между нежными прикосновениями и жгучим раздражением. Парень замечает это. Он всё так же бережно поддевает кожу двумя пальцами и неспеша вводит их прямо в рану. Всё ещё под воздействием странной таблетки, я ощущаю его пальцы внутри себя с десятикратной силой. Он ритмично сокращает их под моей кожей, погружая всё глубже. Возбуждение накатывает с новой силой и, отбросив все внутренние противоречия, я закрываю глаза и откидываю голову назад. Отдалённое хлюпание крови в ране уводит в привычный сладкий транс, теплые капли и струйки приятно щекочут чувствительную кожу. Я дышу глубже, дышу чаще, из-за чего мой живот вздымается, двигаясь навстречу движениям его пальцев. Вскоре мы находим единый ритм, продолжая двигаться в нём. Мои ноги хаотично перемещаются по постели, пытаясь найти опору. Я неосознанно выгибаю поясницу, ещё сильнее насаживая себя на его пальцы. Мой член ещё сильнее наливается кровью, жадно умоляя о ласке, хотя бы о малейшем внимании. Я понимаю, что самое малое прикосновение может заставить меня кончить сейчас, поэтому я даже рад, что Соф продолжает эту сладкую пытку... Пальцы выскальзывают из меня со влажным звуком. Я всхлипываю с горьким «нет» и пытаюсь вслепую найти руку Софа. Но мне всё же приходится открыть глаза. Парень нависает надо мной, изучает моё лицо, а я снова смущаюсь. – Надо чем-то заткнуть рану, – нежно говорит он, поглаживая мою щеку окровавленными пальцами. – Ты можешь потерять много крови. Странная, совершенно безумная идея загорается в моих глазах, и Соф замечает её. Он с любопытством пытается её рассмотреть, но я опускаю взгляд и вижу, что он по-прежнему возбуждён не меньше меня. Я без малейшего стыда смотрю на выпуклость под его чёрными джинсами и, сквозь полусон выдавливаю: – Так заткни... Соф издаёт странный, сдавленный смешок – очевидно, он понял мою идею, и она ему нравится. Он чуть приподнимается надо мной, и я осознаю насколько же затекли мои ноги, пока он сидел сверху. Молния на его джинсах звякает, и Соф спускает их вместе с нижним бельём. Он тоже дрожит, как и я пару минут назад, тоже невыносимо хочет этого. Парень проводит рукой по своему члену, оставляя на нем алый след. Соф пододвигается, садится чуть выше и направляет член в рану. Никого из нас не волнует, как он собирается войти в неё – нас объединяет одна опрометчивая, но такая привлекательная идея... Соф медленно проникает, стенки раны расходятся, но внутри всё равно ужасно тесно. Моё внимание приковано к его лицу. Светлое – оно слегка краснеет, рот приоткрыт, синие искорки глаз поблёскивают в маленькой щелке между веками. Он дрожит, пытается выровнять дыхание, я вижу, как сильно он хочет войти резко, до упора, но всё равно сдерживает себя. Мне невыносимо от этого зрелища, и я вновь играю по его правилам. Соф внутри уже наполовину, когда я сокращаю мышцы живота – ещё сильнее сжимаюсь внутри и добиваюсь своего – он издаёт хриплый стон и снова усмехается. Он чувствует, как я пульсирую вокруг него, вязкая кровь служит смазкой и позволяет двигаться дальше. Наконец парень начинает задавать темп – медленный, размеренный – осторожно придерживая меня за талию. Он уже понял, что я могу толкнуться навстречу, поэтому старается избежать этого. Соф входит до упора – насколько ему позволяет рана – но не во всю свою длину. Меня это расстраивает, поэтому я стараюсь сделать всё, чтобы хоть как-то компенсировать это. Я интенсивно сокращаюсь, то принимая, то почти полностью выталкивая его из меня. Мои руки изучают его тело, нежно гладят его плечи, грудь, спину... Они побывали везде, докуда могли дотянуться. Его волосы покачиваются в такт движениям, приятно задевая мою грудь. На пару секунд Соф останавливается, чтобы принять более удобное для нас обоих положение. Он наклоняется ниже, почти ложиться на меня, и лишь локти, упирающиеся в постель по обе стороны от меня держат его на весу. Парень вновь настойчиво меня целует, я поддаюсь и стону теперь ему прямо в губы. Но он не позволяет мне протолкнуть язык, а разрывает поцелуй и отклоняется чуть в сторону – пытается отдышаться. Я не теряю возможности и, отбросив назад пару чёрных прядей, принимаюсь ласкать губами его шею и ключицу. Хрипловатые стоны звучат где-то над моим ухом, проходят сквозь меня, пропитывают. Я осторожно покусываю его кожу, провожу языком, целую, втягиваю внутрь маленькие участки кожи, оставляя покраснения. Тело надо мной содрогается, толчки становятся более частыми и хаотичными. Почувствовав свободу от его рук на своих боках, я начинаю извиваться, двигаться к нему, стараясь ещё глубже принять его член. Моя нетронутая промежность получает свою долю внимания, когда Соф чуть меняет позу, и его нога вновь оказывается между моих. Я тут же обхватываю её бёдрами, начинаю активно тереться о неё болезненно напряжённым членом и вскоре меня захлёстывает эйфория. Мои глаза закатываются, тело прогибается так сильно, что позвоночник громко щёлкает... И я кончаю. Когда мелкие судороги по всему телу прекращаются, в глазах остается по-прежнему темно – ни намёка на хоть какую-то ясность. Чувствую прикосновения грубых рук, чего-то мягкого и влажного, синтетический запах лекарств и отключаюсь.