***
— Маршал Закклай. — Да, Ваше Величество. — Я рада видеть вас. Генерал, прибывший в тронный зал, сопровождаемый свитой, увидел свою недавнюю собеседницу рядом с королевой. Ему отчаянно хотелось зевнуть и улечься прямо на этом ковре, о чём, вероятно, говорили публике его темнеющие веки. Тем не менее, он поклонился Её Величеству, и ожидал, пока она что-нибудь скажет. — Я знаю, что вы сейчас занимаетесь подготовкой плана грядущей военной компании. Всё верно? — Да… да, вы правы, Ваше Величество. — Я думаю, вы сами осознаёте, насколько устали. И я бы очень хотела, чтобы вы отправились в отпуск, как только составите данный проект. Вы ведь не возражаете? — Нет, ни капельки, Ваше Величество. — Замечательно. Пройдёмте к столу. Я хотела обсудить с вами несколько вопросов касательно плана, и то, что нам предстоит сделать в будущем. Обёрнутая вокруг Её Величества толстая мантия скрывала изящность её тонкой фигуры, а корона закрывала собой пышные золотые пряди, собранные в пучки. Дариус же обращал внимание только на то, что в этом одеянии королева выглядит несколько несуразно, равно как и такая же молодая девушка рядом с ней, одетая в парадную военную форму… им же всего пятнадцать! Главнокомандующего всегда смущал вопрос того, что бесфамильная простолюдинка куда ближе к дворцу, чем военные элиты. В случае кризисной ситуации присутствие этой незнакомки без биографии и каких либо известий до вступления в разведку могло привести к смуте или кризису, как это было со свергнутой Закклаем же свитой лжекороля Фрица. Ведь именно она будет иметь ключевое влияние на решение королевы Хистории, а не военный совет. С Имир у Дариуса сложились умеренные отношения. Было видно, что она не чувствует себя на своём месте. Со временем она, однако, может привыкнуть. Любой неопытный человек, а уж тем более нестабильный подросток, обретя в руки большую власть, в итоге может оказаться опаснее любой колониальной империи: расточительность, алчность, неграмотность и недальновидность в принятии решений — именно этого боялся Закклай. Сейчас, видя в веснушчатой спокойный и умеренный взгляд, он особо не переживал. Но даже пересиливая желание уснуть, поклялся ещё давно — следить за этим человеком как можно более внимательно. — Хорошо, Ваше Величество. Будет ли кто-то ещё на обеде? — Да… Комендант Пиксис и командор разведки Смит. Я хотела обсудить вопросы военной мощи и кое-какие детали, которые стоило бы учесть в плане. Как и те, что не стоит учитывать. — Понял вас, Ваше Величество. Свита Закклая и королева с хранительницей королевских покоев направились в банкетный зал в другом крыле дворца. Туда сразу прибудут Пиксис, Смит и приближённые к ним лица. Обложенные качественной лепниной стены, статуи, пилоны с королевскими реликвиями были окружены стоявшими на внутреннем карауле гвардейцами, новейшие винтовки которых направляли штыки вверх. Ещё стены украшали прекрасные картины, в которых описывалась история. Портреты Её Величества и её предков, батальные сцены гражданской войны и войн за престолонаследие, картины недавних побоищ за Шиганшину и Трост, а также разные натюрморты; архитектурные, городские и природные элдийские пейзажи кистей лучших художников империи. Теперь Закклаю стало понятно, отчего сюда раньше пускали только короля, Рода Рейсса и прочих аристократов. И теперь совершенно иные люди шли по этим коридорам всё ближе к банкетному залу, никуда, однако, не спеша. — Знаете… маршал Закклай, в текущей ситуации я не очень-то и уверена, что Марли смогут оказать какое-либо достойное сопротивление. — Очень зря. Мы недооцениваем своих врагов из-за того, что считаем, что перебежчики будут бесконечно верны Элдии. В реальности мы не можем знать, что будет, когда они увидят своих бывших сослуживцев из Марли здесь, на острове. — А вы думаете, что они нападут первыми? — Было бы глупо считать, что они поступят иначе. Я уверен, что они ждут момента нашей наибольшей слабости. Шансов на победу у них в текущем положении у них очень мало. Ждать своей кончины с полной готовностью… я думаю, что они не настолько глупы. — Значит, мы будем обороняться? — Сначала придётся. Мы можем избежать войну, если избежим любой распри, но я знаю Парадиз. Сохранять благо до переворота было очень сложно — за время моей жизни мятежей против ваших предков было огромное множество. И если при регентстве Ури Рейсса у нас были какие-то шансы, то после его кончины правительство перешло к репрессивным мерам, многие погибли ещё задолго до падения Стен. — Но почему об этом никто не знает? — Потому-то и не знает, потому что это засекреченная информация. От повстанцев не осталось почти ничего; а тех, кто что-то помнил, разными путями заставили молчать. Не тот случай, когда ты в полномочиях отказаться. — Значит, они ждут, пока в Элдии состоится очередное выступление? — Скорее всего, да. Или холода. Или голод. Не стоит думать, что они не вышлют к нам шпионов, так что нужно осторожно проверять границу. — Да. Вот, мы почти пришли. Швейцары, одетые в шёлковые красные ливреи, открыли деревянные двери, и показали очень красивый зал. Над столом возвышалось две больших позолоченных люстры, а сам дубовый стол был огромных размеров, и, вероятно, был сложен из изначальных двух, а то и больше частей.***
04.10.851
«…Иногда я думаю про тот судьбоносный день. Я встретил его всего на пару мгновений, и он кипел яростью. Бертольд поступил, как идиот — никто не просил его убивать безвинного рядового. Тем более я. Он же сам рассказывал, как Эрен был верен ему… в итоге ничего не получилось, и пришлось бежать на материк. С тех пор, как мы поговорили в Путях, многое изменилось, но я всё ещё помню. Сегодня я вспомнил об этом снова. Командующий Магат, вновь изучив досконально полученные нами досье, выглядел не очень хорошо — на глазах виднелся недосып. Он рассказал, что план готов, и скоро начнётся война со Средневосточным союзом, а я отправлюсь зреть на её развалины. Осознавая одно — это я пришёл к ним с боем, хотя мне лично никто из тех, кто погибнет, ничего не сделал. И это если мы обретём победу - среди нас нет ни Райнера, ни Энни, ни даже Зубастого титана. Ничего, что коренным образом переломило бы ход этой самой кампании, даже мы сами. И всё-таки, однажды мы перестанем быть оружием. Однажды Бертольд, господин Ксавер, Марсель и прочие сотни безвинно сгинувших титанов будут свободны, как и вся остальная Элдия. Как и мой брат. Жертвы и лишения погибших не будут напрасны. Грядущие дни прояснят обстановку, и мы наконец сможем понять, что ждёт нас дальше… Скоро мы все будем свободны.» Молодой солдат шёл по зоне близ лагеря Воинов и увидел костёр. В огне горела сухая трава, собранная неизвестно где; а вместе с ней тонкие веточки. Внутри покоился клок бумаги, почти истлевший; всё, что он смог увидеть - дату. Четвёртое октября. Её написали вчера.