Осень 851 года
Я видел вещи страшнее смерти. Война, боль, ненависть. Голод и разруха. Самопожертвование, или скорее отчаянное самоубийство, ради прекращения этой безумной жизни, в которой и радостей-то не осталось. Они убивали всё живое здесь: матерей с детьми, стариков, инвалидов, больных и нищих… насиловали, жгли деревни, разрывали в клочья всё, что движется… танцевали на гниющих трупах, пели песни во всю глотку, выедали и выпивали всё, до чего дотягивались руки… бомбили города и сёла, страшными пытками мучили пленных. Ни одна живая душа не выступила против них за пределами этого острова смерти и крови, от которой несёт даже среди счастливых и живых. Мир рукоплескал, видя свёртывающийся мёртвый багрец на их руках и формах. Они приветствовали их, как героев, всей планетой. На моих глазах — мучительная, мрачная и жуткая смерть тех, кого я не захотел спасать. Или не смог. Каждый день после того судьбоносного рукопожатия с Зиком стал тяжким кошмаром. Он отравил меня этим. Мне было всё сложнее выдавливать из себя улыбку. Будущее, что я видел, демонстрировало каждого из моих любимых и друзей убиенными, превращёнными в безжизненные грязные тела давно забытых на старых полях боя солдат, или в казнённых петлёй да пулей врагов Марлийской империи. Не радовало и то, что я видел вместе с ними тех, с кем встретился недавно. Было сложно разобрать, кошмары ли это, или предвестье страшного будущего, что простирается перед нами. Было сложно понять, что именно происходит. Всё… а точнее… единственное, что могло спасти меня от дурных мыслей и жутких картинок страшной жизни небылиц — присутствие Микасы. Я прочёл много книг за этот год, и пытался всячески понять, что именно со мной происходит… но ничего, ни единого слова. И только она могла постоянно вторить мне «всё будет хорошо», пока я пытался вернуться в Пути и увидеть своими глазами новую вселенную, где всё будет не так. Не так описывались силы Титана-Прародителя… Книги из ветхой библиотеки Рейссов-Фрицей говорят о возможности Прародителя видеть прошлое и многие варианты будущего, в которое Прародитель может переместить весь народ Имир, даже за пределами острова. Этим объяснением я бы мог себя успокоить; но насколько легко принять факт, что пока ни один из существующих сценариев не сулит нам счастья? Или просто я, навидавшийся этого безумия, пахнущего пыльной кровью, мертвечиной, трупной отравой, крысами и ядовитым газом, уже не могу видеть ничего, кроме падения человеческого миропорядка?.. Кто знает.***
— Эй, Эрен, — вывел шифтера из очередных глубоких рассуждений Леви. — Ты чего? — Капитан, я… — Спокойно. У тебя опять эта хрень, верно? — А… да. — Тц. Я же просил Петру передать тебе таблетки… Она не подходила? — Нет… — Проклятье. Значит их не привезли… Слушай, Эрен. Раз тебя так тревожит вся эта ситуация, я позволю себе тебя побаловать. Сегодня я освобождаю тебя от уборки. — Правда? Но… — Если я узнаю, что ты меня обманул, симулянт… в следующий раз всё расположение титаньим языком вылизывать заставлю. Даже плац и мои ботинки. Понял меня? — Так… точно, капитан. Он сказал это без злобы. Сам понимал, как Йегеру паршиво. В последние несколько месяцев такое состояние стало обыденным. Микаса жаловалась, что её товарищ постоянно просыпается в холодном поту, и даже её компания на кресле в выделенной для него отдельной комнате не сильно помогает. Почти каждая ночь — один сплошной кошмар, морозный пот, задушевные беседы до рассвета, и лишь потом сон. А затем — мертвенно-бледные лица двух важнейших солдат отряда Леви, который давно уже не состоит только из Эрена, Микасы и ещё нескольких солдат. Сейчас они вдвоём стояли на стрельбище, оборудованном неподалёку от их текущего места расквартирования — старого замка, в котором они останавливались в самом начале. Он был в разы меньше штаба в Рауэрштейне, в нём помещалось от силы пятьдесят человек; в штаб квартире же была самая настоящая крепость, полная секретных лазов, потайных комнат и корпусов, куда иногда тоже закидывали бойцов до указа командора Смита. Они стояли возле Армина, который рассматривал потенциально новое оружие элдийской армии, с которого предстояло упражниться в стрельбе — Эрвин выборол второй опытный образец отряду своего хорошего друга. Первый же он оставил себе, и нередко звал Ханджи для изучения его конструкции и моментов, которые можно сделать лучше. Микаса тоже была неподалёку — спешилась с коня, приближаясь к друзьям. — Микаса, — отозвался в её сторону Армин, — привет. Оцени, чего привезли. Леви молчаливо помахал ей рукой, а Эрен встал, подошёл чуть ближе, и слегка обнял. — Привет, ребята. Извините, капитан. Немного задержалась. — Энни с Райнером на тренировке? — Да, капитан. Я их вызвала, они ожидают вас на полигоне. — Отлично. Пару минут, и я к ним приду. Армин, попробуй прицельно выстрелить в первую мишень. — А что за оружие, капитан? — Не говорите под руку, бойцы, — перебил их Леви. — Барабанный револьвер. Патронный. Стояли четыре самодельные мишени из фанеры — опилочного дерева. Их окрасили в белый и разметили красными кругами, чтобы отметить точность попаданий и расхожесть с центром. Ближайшая мишень стояла на расстоянии пятнадцати шагов от стрелка, и далее мишени расположились вплоть до шестидесяти шагов. — Интересно, кстати. Этот револьвер не мешало бы оснастить сьёмным барабаном, или хотя бы выдвижным. Зарядка патронов много времени занимает… — Это я сам знаю, настрелялся. Оружейники обещали исправить это во второй версии. Их сейчас точность и эргономичность интересует. Стреляй. Патроны вынимались из барабана специальной втулкой, прикреплённой к стволу, а отверстия для патронов открывались специальной створочкой, чтобы свинцовый патрон туда засунуть и высовывать. По одному. Перезарядка занимала больше тридцати секунд; это примерно так, как перезарядка портативной картечницы, которой вооружили отряд Кенни Аккермана год назад. При этом радиус поражения у такого ствола был заметно меньше, в обмен на унифицированный калибр и в разы большую пробивную силу пули. Не факт, что пробьёт затылок титану, но и титанов тех осталось по крупицам. Сейчас для этого есть громовые копья. Взяв оружие за рукоять двумя руками, блондин нацелился на мишень и нажал на спусковой крючок. Из ствола вылетел хлопок и небольшой сгусток дыма, от которого веяло порохом. Отдача была, но не критичная, и Армин с ней более-менее справлялся. Пули летели напрямик по направлению прицела, пробивая центр одной, затем другой, третьей и последней, расположенной в шестидесяти шагах, мишени. Отстреляв обойму из шести патронов, оставшиеся выстрелы направив в самую дальную мишень, Армин вытащил гильзы из барабана, поставил револьвер на столик, и обернулся к наблюдавшим. Микаса спрашивала у Эрена о его самочувствии, массируя лоб, а Леви не спускал с Арлерта глаз — для него оценка способностей оружия была очень важна. — Так. Что можешь сказать? — Ну… Для стрельбы стоя, сидя и, возможно, на ходу, я думаю, он неплох. Немного тяжеловат, конечно, и дым явно демаскирует… но зато прицельно стреляет и не даёт осечки. Я не уверен, что для УПМ можно адаптировать такой тяжёлый образец. Придётся учитывать отдачу и габариты, не говоря уже о перезарядке. А в воздухе прицельная дальность мало о чём скажет… — Занятно. Я с этим тоже согласен. — Здесь бы не помешало уменьшить размер оружия и, наверное, установить выдвижной барабан. Точность вроде без нареканий, но скорострельность – не очень. У картечниц это компенсировалось кучностью и разбросом дробинок, а тут... в общем, пока нельзя принимать, я думаю. — Хм. Я учту. Сейчас пойду к Райнеру и Энни. Ханджи тоже скоро вернётся. Армин, ты пока постреляй и оцени оружие, а вы двое, проследите, чтобы всё было нормально. Желательно тоже пострелять — коробок с патронами я оставил. Только не терять. Вечером напишешь рапорт, Армин. Это важно. Поняли? — Так точно, капитан. — Отлично. Если что-то будет нужно, я к вам вернусь, — сказал капитан, седлая чёрного коня и направляясь к месту тренировки титанов. Эрен сегодня на ней не присутствовал — по той же причине, по которой получил отгул, да и конкретно в тот день Энни и Райнер должны были обменяться парой способностей.***
С момента их похода на Шиганшину прошло уже больше года. На дворе буяла осень октября, окрасившая леса вокруг штаба жёлтыми, алыми и багряными тонами. Отстрелявшись, Эрен и Микаса сразу же удалились в замок — вне тренировок Йегер проводит своё время там, а Аккерман сопровождает его в любом месте, никак даже не противясь этому. Армин направился в канцелярский отдел за бумагой для рапорта, и по дороге чуть не столкнулся с Петрой. — Ой! — сказала та, когда оба прошли друг другу по плечу. — Ты куда так спешишь, Армин? — За бумагой для рапорта. Насчёт револьвера и того, как он работает… — Ой, а канцелярский отдел закрыт. Ты зайди в кабинет к капитану, он сейчас на полигоне, а дверь никогда не закрывает, — чуть смутилась рыжая, — у него есть пару пустых бумажек. — А ты… откуда знаешь? — Ну… я была у него сегодня днём! По по… поручению. Ты бери, я потом ему скажу, что это я взяла. Он ничего не скажет. — Хорошо, а ты… на полигон идёшь, верно? — Да! Что-то Энни передать? — Да. Передавай ей, чтобы подождала меня. Я закончу рапорт, и если они управятся раньше, подойду. — А если позже? — Тогда я подожду. — Хорошо! Лучезарная девушка направилась, сменив с чего-то небольшое волнение на радость. «Капитан, капитан…» — тихо себе сказал Арлерт, вспоминая про слухи о том, что у Петры и Леви роман на службе. Рядовым всё ещё кабинет не полагался; впрочем, многим из отряда светило повышение в течении года. Армин в список, однако, не входил. Зайдя в кабинет капитана, он уселся за одно из кресел у стола, и начал писать букву за буквой. За окном пели птицы — в один из последних таких дней.***
Внушительных размеров папки не заканчивались и шли от начала шкафа до его конца. Карта, оббившая собой поверхность деревянного стола, была помечена десятками символов. На столе стояла вторая заляпанная кружка — в обоих был чай. В пепельнице дотухала недокуренная сигарета. Место работы Закклая было лишено какой либо роскоши: из роскошного был разве что пыточный стул, найденный когда-то у Военной полиции. Кожаная обивка скрывала за собой десятки путей замучить человека, оказавшегося за этим стулом. Ручки лежали в разных частях стола. И хотя соблюдался относительный порядок, старый генерал не спал уже вторые сутки, и не только из-за необходимости прорисовать план грядущей кампании. В положении, в котором находилась Элдия, ей требовалось много сильных рук. Сильный лидер. Сильный генерал. Сильный стратег. Сильный человек. Дариус справлялся со всем из этого с переменным успехом, но он старел. Жизнь не готовила его к тому, что его шестьдесят лет окажутся ложью, подспорьем в котором окажется только его старая военная карьера и неизбежная война с Марлийской империей. За год была собрана немалая папка информации и от перешедших на сторону Элдии титанов, и от засланных агентов, выдававших себя за представителей других народов. Марлия была колоссом, но колоссом слабым, стоявшим на глиняных ногах; её раздутые владения и напускной пафос защищались девятью людьми, и сегодня семь из них остались на территории Парадиза. Издавна любое выступление подавляли титаны; любая война решалась тремя гигантами, сметавшими десятки дивизий. Однажды несколько из них выступили с бунтом, но тот был раздавлен, и с тех пор у марлийцев есть методы борьбы с титанами, включённые в некую программу Давида. Именно это вместе с пропагандой сдерживало поневоленных много лет — правда, о первом они не имели представления, так как всё находилось в строжайшем секрете — расплывчатые угрозы звучали на случай, «если кто-то посягнёт на волю и силу Марли» Сейчас в его голове постепенно уходил разум, отдаваясь жажде сна — чай, каким бы крепким ни был, не спасал. И не спал он не только из-за нужды создавать план и решать государственные дела — вернее, вообще не из-за этого. Дело было во сне, который он видел. Тёмная комната. Где-то сверху слышатся выстрелы и крики, далеко-далеко что-то взрывается. Оттуда, откуда в темнейшую комнату попадают мимолётные частицы ночного света. Он не помнил, что чувствовал. Лишь слишком яркий свет озарил глаза, когда дверь открылась и в неё вошли несколько молодых бойцов. — Вы знаете, кто мы. Кто я… — тихо сказал человек с пистолетом, ствол которого был направлен прямо на лоб Закклая. — Да… я знаю, кто вы… — Вы знаете, чего мы хотим. — Нет… Ни за что. Я не дам вам захватить власть… Генерал Пиксис не даст… Вы сошли с ума!.. — Боюсь, уже слишком поздно, командир! Дот Пиксис… не составит для нас проблемы. — Вы что, убили его? — Ну… можно и так сказать. Затвор взвёлся. — Каждый день вашего бездействия стоил нам людей. Наших сограждан, притесняемых в Либерио. Убитых в Шиганшине. Каждый день вашей святой веры в то, что нас спасёт преимущество, убивает наши надежды на возрождение былого величия Элдии. Столько людей погибло во имя её реставрации… чтобы наши же люди плевали нам в спину. Нет, генерал Закклай. Мы добьёмся того, что поставили… и только вы этому виной. Прощайте. — Нет… НЕ…! Выстрел. Этот выстрел заставил проснуться его в холодном поту и сорок восемь часов его заботила только работа. Визиты, письма, обед с королевой Хисторией и оценка шансов. Во всей оценке сил Парадиза его заботил только один вопрос, не нашедший разрешения и, вероятно, неспособный разрешиться. Если верить показаниям экспедиторов из Марли, их было четверо и один из них имел способности Зубастого титана. Однако один из них оказался съеден по дороге, а это значит, что в Элдии проживает человек, в прошлом бывший неразумным титаном — иными словами, выходец из Марли. Где он может быть? Да где угодно. Ни ориентировки, ни имени, ни пола… Зубастым может быть кто угодно из сотен тысяч жителей королевства. Размышления прервал стук в дверь. — Войдите! — нервно сказал старый генерал, оглядевшись на дверь. В двери показался пучок русых волос, а затем вбежала хранительница двора королевы и её личная подруга Имир, по совпадению имеющая то же имя, что и имела прародительница элдийского народа. — Генерал Закклай! Срочно к вам с донесением, — слегка ехидно сказала девушка, потирая военный плащ от пыли. В парадном костюме, который Дариус запомнит навсегда, появлялась она крайне редко, и это был явно не тот случай. Спасибо на том, что на себя пальто надела, а не как гражданская пришла. У хранительницы двора был особый символ — герб двора на погонах военной рубахи, также прикреплённый к груди на пальто, чтобы обозначать лиц, являющихся сотрудниками королевских покоев на службе. — Ну, говорите. — Королева Хистория в следующем часу хотела вас видеть. Касательно ситуации с Зубастым титаном… — О, какое совпадение… Тайная канцелярия разыскала его? — Если бы! Нет. Королева сама не рассказала мне, о чём речь. — Э… Хорошо. Слово королевы — закон. Тем более, я бы только рад разрешить эту треклятую проблему… — Вот и славно. Вы устали? — Ещё как, чёрт возьми. Я так работал только во времена переворота. Двое суток не спал. — Её Величество не говорила вам, что планирует направить вас в отпуск? Пока вы отдохнёте, за главного будут Пиксис и Эрвин Смит. — Ну уж нет. Если уж мне доверено решать проблемы, я лучше… — Прекратите казнить себя. Это большая милость от Её Величества. Неужели вы её не цените? — Э… Тц! Ладно… я отправлюсь в отпуск, но дайте доделать мне план! — Само собой… Ладно. Я не стану вас больше тревожить. Удачи… — проговорила девушка, закрыла дверь и почувствовала лёгкий холодок по всему телу. Ощущение, которое она чувствовала очень давно, пробудилось снова за последний год. Семьдесят лет назад ей поклонялись почти все реставраторы, считая её наследницей или реинкарнацией прародительницы Имир, при том, что она сама не осознавала этого. А затем её ждала позорная ссылка на Парадиз, которая длилась семьдесят лет и перенесла её в совершенно новое время молодой, но ценой длительной жизни в облике титана. Сейчас из круглой сироты самых нищих районов Марли, ставшей жертвой торговли людьми, она второй раз превратилась в почти королевскую особу — только уже в масштабах огромного государства. Было сложно осознавать, что единственная подруга во всём этом жестоком мире теперь королева и почти что богиня для стольких людей; что она изменилась, а на плечи веснушчатой узницы культа реставраторов спустя столько лет вновь упали увесистые полномочия, саму её способные порой загнать в постель до отбоя — даром, что слуг у неё едва ли меньше солдат всего 104-го кадетского корпуса. Проследить за конюшней, посетить Закклая, открывать все визиты во дворец и присутствовать на них, изучать отчёты по всему, что находится в собственности на территории дворца (от вилок и ложек до коней в конюшне)… всё это было сложно, но мало сдерживало молодую девушку. Непростой огонь таился в глазах. Ей было что скрывать, и она планировала совсем скоро поговорить с королевой на тему всего этого; но у той постоянно были дела королевского масштаба, да и её ближайшему человеку приходилось во многом принимать участие… но чего не сделаешь ради любимой подруги. Дариусу тем временем стоило бы подготовить карету.