***
— Ты как вообще, порядок? — Пойдет, — небрежно бросает Сонхун, отодвигая стул и присаживаясь рядом с Джеем за рабочий стол, находившийся в одном из коридоров между высокими стеллажами с книгами. — Как прошла твоя конференция? — Неплохо, но беспокойство о тебе заставило меня понервничать. Мне словно с того света написали, пока я готовился к своей очереди. Мог хотя бы держать меня в курсе. Людей вокруг не так много, отчего Пак расслабляется в тишине после тяжелых пар. В одиночку без друга занятия гораздо сильнее загружают голову и становятся скучнее. — Извини, что вот так пропал. — Ничего. Ты так перепугал нас всех на прошлой неделе, что тебе явно нужен был хороший отдых. Но да ладно, что было, то прошло, лучше посмотри на эти эскизы. Джей разворачивает к нему экран ноутбука и представляет девять набросков композиций бумагопластики на архитектонику. Сонхуна словно током бьет от осознания, что он забыл о подходившем к концу сроке. — Неплохо, — отмечает Пак, разглядывая рисунок линий, которые в итоге будут сгибаться в рельефную работу, созданную из плотного белого листа картона. — Я вот думал, может, тоже стоило взять больничный? У меня было бы время подготовить оставшиеся композиции. Тебе еще много осталось доделать? — Целое ничего. Джей, глядя на твой прогресс, у меня с этим полная катастрофа, ведь я толком ничем не занимался. Пытался, конечно, но в конце концов оставил это дело на потом. — Когда потом, Сонхун? Через четыре дня у нас следующий просмотр. — Я… — запускает Пак руку в густые смольные волосы, поджимая губу и переживая от горящих сроков, — вспомнил об этом досадном факте именно сейчас. — Может, в таком случае, тебе нужна моя помощь? — Ты себе сначала помоги, а я как-нибудь сам разберусь, — пытается отшутиться Сонхун. — Нет, я серьезно. Просто раз ты себя так плохо чувствуешь, мы, по крайней мере, могли бы пойти к кому-то из нас домой и заняться вместе своими работами. — Не переживай, мне же будет сейчас лучше уйти с головой в работу, чтобы не думать о лишнем. — Тебя что-то беспокоит? Зачем ты, кстати хотел увидеться? — У тебя есть время на разговор? — Сонхун набирает воздух, решая, что Джей является единственным человеком, с кем он может обсудить столь волнующую тему. — Да, примерно час, а после мне нужно будет спешить на автобус. — Только прошу, не считай меня придурком, сошедшим с ума. — Хах, ладно, постараюсь. — У тебя иногда бывает такое, что кажется, будто за тобой наблюдают? — Ну иногда, но это обычно от стресса. — Нет, я в том плане… — Пак смотрит в чужие глаза, что выражают полную готовность к принятию любой информации, и решает выдать все, как есть, — понимаешь ли, мне кажется, что рядом со мной всю жизнь всегда существует некто. Он рядом, я иногда его невольно чувствую, но это не что-то плохое. Наоборот, мне кажется, что я окружен неким щитом безопасности благодаря этому необъяснимую влиянию. — Может это твое самовнушение? — предполагает Джей, задумываясь над словами своего друга. — Ну, знаешь, когда тебе легче поверить в какие-то силы извне, когда главная сила заключается в тебе самом. — Он мне тоже говорил, что во мне сила справляться с чем угодно. — Постой, — заинтересованно смотрит на него Джей, закрывая крышку ноутбука и полностью разворачиваясь к нему на стуле, придвигаясь ближе. — Говорит?! — Во снах… В том-то и дело, Джей! Какая-то сущность неразрывно связана со мной почти с рождения, потому что я отчетливо помню, как, будучи маленьким, ощущал ее особенно ярко. Во снах у нее есть образ, она говорит со мной, точнее, говорила… — заметно грустнеет Сонхун, взволнованно растирая пальцы. — Я точно знаю, что она рядом со мной. Мне обещали, что будут рядом, однако она перестала приходить во сны, когда я повзрослел. — Кто это? Призрак? Может же быть так, что мир глазами ребенка теснее связан с миром духовным? — Просто разве призраки это не неупокоенные души, которые застряли между мирами живых и мертвых? — В теории да. — Но вот а мой, так называемый, «призрак» ничего от меня не требует. Все идет только в одну сторону — на помощь мне. По крайней мере, раньше так было. — Тогда зачем он увязался за тобой? — Нет, понимаешь ли, он будто во мне. Неразделенная половинка меня. — А как насчет родовых духов, которые оберегают род или что-то в роде этого? — Джей, каких фильмов ты насмотрелся? — Ну уж явно не таких, чтобы ты мне выдал такую мистическую историю. — Это звучит глупо? — Нет, это звучит необычно, но не глупо. — И ты не считаешь меня сумасшедшим? — Мой друг, возможно, входит в число людей с сильным чувствительным порогом, способных улавливать неизвестное большинству таинство потустороннего мира. Конечно, я такое допускаю — это же до жути удивительно! — Проблема в том, что я хочу узнать больше, поговорить с ним, но не знаю как. Он словно так близко и в то же время так далеко. — Может тебе поможет осознанный сон? Знаешь ли, в теории ты сам контролируешь свои мозговые процессы, и я думаю, вполне реально сконцентрироваться в полусонном состоянии на том, что хочешь увидеть, и выйти в сознательное сновидение. — Звучит вполне возможно. — Тогда тебе стоит попробовать, а мне пора идти, — Джей кладет ноутбук в переносную сумку и набрасывает ее ремешок на плечо, поднимаясь с места и похлопывая друга по спине в знак прощания. — Спишемся вечером по поводу архитектоники? — Да, конечно. Пак решает еще какое-то время посидеть в библиотеке, достав телефон и читая множество способов выйти в такой осознанный сон. Кто-то в статьях называл это опасным, описывая, что таким методом время будет протекать для тебя по-другому, и возможно просто застрять в этом сне, став заложником собственной головы без всякой возможности контроля над собой. Но были и многие, кто заявляли, что частенько подобное практикуют, симулируя миры любимого кинематографа или книг, делая сон более приятным времяпровождением, нежели реальность. Однако Сонхуну не нужно развлекаться, он желает лишь увидеть того, кто не оставлял его, но, тем не менее, перестал вовсе навещать. Отложив телефон в сторону, парень осторожно массирует закрытые уставшие от постоянного напряжения глаза, как вдруг сзади него раздается грохот, и с полки падает книга, раскрываясь страницами прямо в пол. Парень оглядывается по сторонам, смотрит в щель между стеллажами его ряда и следующего, но никого не замечает, кто мог нечаянно зацепить небольшой том какой-то художественной литературы. «Пожалуйста» — невзначай читает Пак первую строчку, но не успевает прочесть дальше, как следом летит новая книга. «Не пытайся» И еще одна. «Узнать» У Сонхуна на миг спирает дыхание от удивления, когда он подбирает все три книги, и еще несколько раз перечитывает первые строчки на страницах, которые открылись. «Прости» — на пол приземляется очередная книга. — Но почему? — тихо спрашивает Сонхун, смотря на полки. Пак ждет, когда упадет еще какая-нибудь книжка, но этого не происходит. — Кто ты? — задает он новый вопрос. Но так и не получает на него ответ.***
Вечером после усердной работы над бумагопластикой и душа Сонхун возвращается к себе в комнату, отмечая для себя, что успел сделать лишь две работы. Дело шло плохо, ведь даже после помощи Джея с набросками идей складывалось ощущение, что Пак не успеет закончить к сроку, если не будет жертвовать сном. Другая проблема вытекала из предыдущей — в таком случае он не сможет связаться со своим «призраком» в ближайшее время. Сонхун не стал рассказывать Джею о произошедшем инциденте, и его разрывали противоречивые эмоции. Гнев и печаль наполнили разум и равномерно перемешались. Почему его оставили, когда он повзрослел, а главное, в чем таком он провинился, что так вышло? Пододвигаясь на кресле к рабочему столу, Пак включает настольную лампу и приступает к третьей работе. Намечает на черновике простым карандашом линии будущих изгибов и разрезов, а также параллельно общается по видеозвонку с другом, обсуждая все, что происходило за последнюю неделю, когда он был на больничном. « — То есть, ты полагаешь, что видел этого призрака, когда тебе стало плохо?» — Да, я пошел в уборную и, стоило мне находиться на пороге обморока, как я ощутил кого-то рядом. Этот странный прилив энергии, которым я наполнился, тяжело объяснить, но никто не смог бы так помочь, кроме него. А что было после, я не помню. « — Тебя нашли ребята с другого потока и отвели в медпункт, ну а после уже вызвали преподавателя и слухи разлетелись по всему университету.» — Какой позор, — горько усмехается Сонхун. « — Не позорно чувствовать себя плохо. Всем известно, как усердно ты трудишься. К тому же, в паблике про тебя расписали много о том, какой ты невероятный, потрясающий, — с показной интонацией перечисляет Джей, — талантливый, что ты лучше всех на курсе и тому подобное.» — Где, — Сонхуну кажется, что он ослышался, — где про меня расписали? « — Фан-группа, посвященная самому популярному юноше нашего огромного университета — Пак Сонхуну.» — Что у них есть? — не на шутку удивляется парень. « — Да, ты не ослышался. Сам узнал об этом, когда девочки шептались у стенок, когда к нам на этаж пришли за преподавателем.» — Это…странно. Приятно, конечно, наверное… Но что они обо мне знают, когда я в большинстве своего времени общаюсь лишь с тобой? « — Что ты парень способный и, к тому же, обладаешь хорошим визуалом.» — И в этом цель их паблика? « — Именно. Обсудить твои фотографии и перетереть все сплетни по поводу твоей жизни.» — Не очень здорово понимать, что за тобой следят незнакомцы. « — Ты популярный красавчик, пора бы уже и привыкнуть.» — Тогда скажи, что во мне могло отпугнуть этого духа, если я так нравлюсь остальным? Просто это странно, что он резко пропал, хотя так заботился обо мне маленьком? « — Что ты о нем вообще знаешь? Могли быть какие-то предпосылки?» — Я…почти ничего не помню, кроме образа. И того, что он ощущается как дом. Это такая связь…как будто мне родна его душа. « — Но такие связи так легко не пропадают.» — Да, ты прав, — кивает больше себе Пак, с обидой сильно согнув лист по начерченной линии, — такое не может просто взять и оборваться. « — Сонхун, только умоляю, я не хочу, чтобы мой лучший друг считал, что с ним что-то не в порядке и что он чего-то недостоин. Если твой дух так тебе помогает, то пусть поимеет совесть и поможет тебе разобраться во всем.» — Спасибо за твою поддержку. « — Не за что. И не засиживайся сильно допоздна, окей?» — Да, я, наверное, переведу все на картон, и завтра продолжу, — Пак подходит к кровати, где разбросаны папки с бумагой и картоном, чтобы достать рабочий лист, и замирает как вкопанный еще до момента, как Джей отключился. «Защитник» — выведено тонко простым карандашом, красивым почерком оставив след прямо на обложке папки. Сонхун стоит пораженный, просверливая взглядом дыру в появившейся надписи. « — Хей, все в порядке?» — Да, подожди, Джей, я чуть позже тебе еще напишу, — даже не повернувшись к камере телефона бросает через плечо Пак, и слышит звук сигнала, оповещающего о завершении вызова. Всегда Сонхуну казалось, что в его комнате есть кто-то помимо него. Раз дух, видимо, готов к разговору, то пора расставить все точки над «i». — Это ответ на мой вопрос? — решительно бросает парень в пустоту комнаты, прекрасно зная, что его слышат. Тот, кто ему нужен, всегда был здесь. Сонхун не видит воочию никого вокруг себя, однако интуиция подсказывает, что завсегдатый гость находится на той же полуторной кровати, где и вывел красивые буквы. Защитник. Вот почему с ним ощущалось так безопасно… Но отчего или от кого он защищает? — Ты услышал мой с другом, и решил объявиться? Вот так просто, будто и не пропадал последние несколько лет? — если только тактикой нападения Сонхун может выпросить чужое внимание, то именно так делать он и будет. Со стороны Сонхуна полная тишина и ни единого изменения в окружении. Со стороны Джеюна же полное поражение такой искрящейся решимости и безумное волнение от того, что подопечный, сам того не зная, верно смотрит в сторону изголовья кровати. Мечет молнии своих глубоких умных глаз прямо в его душу. — Тебе некомфортно со светом? Хорошо, я его выключу, — выключает Сонхун настольную лампу, а затем подходит к стене у двери и демонстративно щелкает выключатель. — Что еще мне необходимо сделать, чтобы я заслужил обычный разговор со своим так называемым защитником? Возмущения. Негодование. Ангел заслужил это все. Ведь Сонхун никогда не был глупым парнем, и отличался своей природной внимательностью. Куда Джеюну с их крепкой соединенной нитью душами можно было позволить надеяться, что все само-собой забудется? Связь слишком сильна, и Сонхун тоже ощущает это всем своим естеством. Пак зажигает несколько свечей с запахом латте и свежей мяты, и аромат с первых секунд начинает заполнять жилое пространство, пока два маленьких источника света стараются поглотить в себя темноту, давая зрению привыкнуть к новой атмосфере. Словно зная, что делать, Сонхун садится допуская непозволительно маленькую дистанцию между собой и ангелом, и преграждая любые попытки отступления. В теории, у Джеюна все еще оставался шанс сбежать, но зачем? Не сейчас, когда нужен своему подопечному больше, чем когда-либо. Он ни за что не допустит, чтобы юноша винил себя. Сонхуну верно подсказывает шестое чувство, что дух сейчас прямо перед ним. Он тянется рукой в воздух перед собой и почти касается макушки Джеюна, а тот сидит, затаив дыхание в ожидании того, что будет дальше. На лице парня рассыпались будоражущее предвкушение, настойчивость и желание наконец узнать. И Джеюн сдается своей половинке души. Одной рукой накрывает ладонь, а другой сам тянется к лицу Сонхуна и располагает ее на мягкой щеке. Так, чтобы кончики пальцев касались чужого виска, и его подопечный услышал: — Здравствуй, — раздается голос в голове у Сонхуна. Парень резко выдыхает в оцепенении, мгновенно округляя глаза. Это точно взаправду? У него точно получилось? Неужели, им все это время и не нужен был сон, чтобы общаться? — Сонхун, все в порядке, — спешит заверить его ангел. — Да, я… я… — никак не может найтись он со словами. — Будто я предполагал, что получу подобную реакцию, но не стоит меня бояться. — Я не боюсь! — возражает Пак. — Просто… ты правда мне ответил и это не мои галлюцинации от того, что я сошел с ума? — Технически, я и есть твоя личная галлюцинация. Но нет, — посмеивается Джеюн, — ты не сошел с ума, об этом не беспокойся. — Раньше я мог тебя хотя бы видеть. Так что изменилось сейчас? — Хорошо, — сдается Джеюн, готовясь преступить правилами и показаться человеку, — если ты этого желаешь. Кажется, Сонхун теряет все свои слова в очередной раз, как уже на глазах из ниоткуда проявляется образ. Перед ним сидит парень, по виду примерно его ровесник, который остался абсолютно таким же, как в давних воспоминаниях. Лишь только сам Пак повзрослел. — Надо же… так вот ты какой. Джеюн внимательно изучает чужую реакцию, а если бы у него билось сердце, то оно бы выпрыгнуло от настолько волнительного момента. Его подопечный смотрит на него воочию, без всяких преград священного свечения, без нужды ловить из ниоткуда бесформенное тело. А ангел теперь в силах не просто накрыть, но и нормально физически сжать руку Сонхуна, ощутить сполна тепло кожи его мягкой щеки и, наконец понимать, что является чем-то доказано существующим. — Я могу? — просит разрешение Пак и, получая одобрительный кивок, тоже перемещает свободную ладонь на чужую щеку, очерчивая скулы. — И ты настоящий… — Самый настоящий. Почти никогда никто не касался Джеюна. Он покорно служил своему человеку, не надеясь получить и толики внимания в свою сторону. В зрачках напротив отражается пламя зажженной рядом свечи, и создается стойкое ощущение, что нет вовсе никаких свеч, а это полыхает огонек интереса, с которым Сонхун изучает его. — Надо же… Неужели Джеюн может быть интересен Паку? Этому юноше, который, вспомнив что-то, переменяется в лице и начинает очаровательно краснеть. В то же время ангел чувствует небольшое покалывание в губах, которое, по всей видимости, передается через их связь от Пака. Сонхун невольно прикусывает губу — кажется, понимает, что именно произошло, когда ему было плохо. — Сонхун, я… могу объяснить. — И скольким людям в моем роду ты помогал… — парень осторожно слегка касается большим пальцем нижней губы Джеюна, загипнотизированно окунаясь в воспоминания прошлой недели, — таким образом? — Я твой ангел. Только твой, и больше ни чей. Отнюдь не какое-то приведение, о ком ты думал. — А тогда твои крылья… — осекается Сонхун, убирая руку от чужого лица. — Если я правильно вспоминаю. — Не всегда мы раскрываем их. С ними довольно трудно приходится существовать — они тяжелые, — тепло улыбается хранитель, решая кое-что делать. — Но я могу тебе показать. Завороженно Сонхун наблюдает за тем, как позади ангела растут массивные два крыла с аккуратными плотными белыми перьями. Но чего парень не ожидал, так это того, что они накроют его куполом, растрепав порывом ветерка волосы, и начнут испускать свечение. Оно легкое — его недостаточно, чтобы слепить глаза, но вполне хватает, чтобы смотреть друг на друга как при свете дня. Словно маленький мир создался под этим временным куполом. — Возможно ты помнишь это, — довольствуется хранитель тем, как парень с искренним любопытством рассматривает каждое перышко, улыбаясь уголками рта. — Ты так часто спрашивал меня, кто я такой, но мы не можем естественно сохраняться в памяти наших подопечных. Меня зовут Джеюн, и я никогда не бросал тебя, Сонхун, что бы ты ни надумывал себе все это время. — Я очень хотел увидеться. — Я знаю, — Джеюн слегка поправляет чужие волосы за ухо и решает осторожно наклониться, чтобы коснуться губами родинки на переносице — ангельской метки. Сонхун несколько секунд еще смотрит ему в глаза, а после чуть подается вперед и целует мягкие, такие же как и перышки на крыльях, губы. Парень даже не хочет внимать своему разуму — он отключен, а вот душе так хорошо и комфортно, и это самое главное. — Так почему ни разу не пришел ко мне вот так? — тихо спрашивает Сонхун, находясь в паре миллиметров от губ после чуткого поцелуя, будоражущего сердце и заставляющего их невидимые нити связи резонировать в унисон. Ангел запрещал себе даже думать об ответной близости и о том, что Сонхун сам будет к нему что-то чувствовать. Но они только что поцеловались… Пожелали одного и того же, когда Джеюн открыл правду и предстал перед Сонхуном в физической форме. И произошедший момент близости был таким правильным, что это тихое счастье стало самым лучшим, что было с ним за сотни лет существования. Может он пытался себя отгородить от этой невероятной души. Может, не хотел влюбляться еще сильнее. Может считал, что ответная привязанность сведет его окончательно с ума. Джеюн и так серьезно погряз в нерушимой связи со своим подопечным. Но был безумно счастлив тому, что ослушался правил — рад больше не скрываться от Сонхуна, не пугать его и быть с ним предельно честным. — Извини, ты не должен был знать. Я по этой причине… — Спасибо, Джеюн. За все. — Не верится, что ты произносишь мое имя… — Не верится, что напротив меня сидит мой ангел-хранитель, — дарит ему свои улыбку и теплый взгляд Пак. — Я навеки твой, Сонхун. Вдруг снаружи их купола раздается странный треск, и ангел раскрывает обратно свои крылья, чтобы посмотреть, в чем дело. Стекло на свечах ломается и воск вытекает по тумбочке, затушив пламя и каплями падая на пол. Джеюн не отпускает ладонь Сонхуна, не на шутку насторожившись происходящим. Следом лопается стекло на настенных часах, а осколки сыпятся вниз прямо на рабочий стол, попадая в раскрытый пенал и покрывая сделанные рисунки. Но больше Сонхун пугается, когда перестает чувствовать руку Джеюна, оборачивается обратно и не видит уже никого перед собой. — Ты здесь? — задает парень вопрос в полную пустоту и не получает ответа. Это было не что иное, как знак небес. И знаки, последующие за нарушением воли Всевышнего, уж точно не несут в себе ничего положительного.