Кристальная броня

Впервые в постели они оказываются только после свадьбы. А-Сян великолепна в традиционном зеленом с золотой вышивкой, и даже то, что Вэнь Кэсин не может про себя называть иначе как «люстра», на голове ей очень идет. Цао Вэйнин в столь же традиционном красном с вышитыми вручную драконами не затмевает невесту, а, значит, более-менее приемлем. Тетушка Ло, Ло Фумэн, которая всегда симпатизировала А-Сян, взяла на себя организацию свадьбы и все расходы. К сожалению, это значит, что гости были вынуждены обивать пороги портных или искать знакомых в театрах, чтобы добыть ханьфу или пао — тема свадьбы «Первая пара цзянху» и дресс-код «уся-драма» в приглашении каждого не предполагали отказа. Сама свадьба получилась грандиозной и немного смешной — современные прически и развевающиеся юбки мантий, телефоны в рукавах до пола вместе с бутафорскими (и не очень бутафорскими) кинжалами, мечи за поясом и начищенные бальные туфли. Но есть в этом и истинная магия. А может быть, магия есть в единственной фигуре, которая интересует Вэнь Кэсина. А-Сюю чрезвычайно идет глубокий синий и пучок с нефритовой шпилькой, аутентичная тыква-горлянка в его руках делает всю картину пугающе правдоподобной. Мастер боевых искусств соизволил посетить сборище бесполезных аристократов. Не хватает только меча, но Вэнь Кэсин всегда может представить, что гибкий клинок обвивает тонкую талию. А может так и есть — А-Сюй полон загадок. Сам Вэнь Кэсин в красном. Белый веер с кровавой надписью и красная же подводка для глаз идеально дополняют образ. Он подумывал о парике, но… Вэнь Кэсин, как известно, оптимист. Он знает, что Ло Фумэн отвела им с А-Сюем отдельный домик для гостей с единственной двуспальной кроватью. Мысль о том, что он перед А-Сюем, возможно уже обнаженным, возится, снимая парик, — нелепа. Вэнь Кэсин берет со столика керамическую бутылку с рисовым, очень крепким вином и еще раз оглядывает толпу. Се Ван явился с двумя девушками. Одна, одетая слишком фривольно для любого века, непрерывно хихикает, другая — в мужском историческом костюме - высокомерна и неприступна. Скрип зубов Е Байи, который очень органичен в белых струящихся шелках, слышен всему залу. Вэнь Кэсин мысленно аплодирует Принцу членистоногих. Царственная Ло Фумэн с обесцвеченными волосами, собранными в сложную высокую прическу, болтает с очень красивым мужчиной в светлом ханьфу. Темные глаза мужчины останавливаются на Вэнь Кэсине, и он внезапно подмигивает. Его спутник в черном тут же бросает на Вэнь Кэсина убийственный взгляд, а из его ворота на мгновение выглядывает змеиная голова. Серьезно? От греха, Вэнь Кэсин пробивается к А-Сюю. — Может пойдем отсюда? *** Они слишком пьяны и устали, чтобы что-то случилось прямо сейчас. А-Сюй роняет свои мантии прямо на пол, но оставшись в футболке и боксерах, все равно не теряет магической ауры. Хотя, чему удивляться, если даже та ужасная домашняя кофта, от которой А-Сюй категорически отказывается избавиться, несмотря на все мольбы Вэнь Кэсина, ему идет. Вэнь Кэсин, ожидая своей очереди в душ (дверь заперта, подумаешь, скромник), собирает свои и асюевы одежды и аккуратно складывает. Потом сидит, обмахиваясь веером, потом просматривает фотографии и видео в телефоне, посмеиваясь над самыми дурацкими нарядами гостей. А-Сюя все нет, заснул он там, что ли? Как раз, когда Вэнь Кэсин прикидывает, не выбить ли дверь, А-Сюй появляется в облаке пара и полотенце вокруг бедер. И всё. Вэнь Кэсин думает, что, может быть, он не так уж и пьян, да и устал не слишком… Но душ свободен, а Вэнь Кэсину нужно смыть с себя пот и запахи свадебной вечеринки. Когда Вэнь Кэсин выходит, А-Сюй уже спит. В футболке, что конечно преступление перед человечеством и Вэнь Кэсином лично. Вэнь Кэсин ложится рядом, тоже на бок — А-Сюй идеален в качестве маленькой ложки, хотя сказать ему такое в лицо Вэнь Кэсин, пожалуй, не решится — А-Сюй взял моду больно щипаться, когда ему что-то не нравится. Синяки не сходят неделями. Вэнь Кэсин вдыхает запах влажных волос и рассматривает слегка оттопыренное ухо. Уши А-Сюя — это тайный фетиш Вэнь Кэсина. Произведение искусства. Возможно, абстрактного. Они похожи на крылья бабочки, и ужасно хочется провести языком по сложным завиткам, прикусить краешек, втянуть в рот мочку и посмотреть, что будет. Если подумать, он мало что знает о своем парне. Женихе? Родственной душе? Например, он не знает ни одной его эрогенной зоны. Чувствительные ли у А-Сюя соски? Боится ли он щекотки? Любит ли, когда его кусают в шею? Ладонь Вэнь Кэсина тайно, почти без ведома хозяина уже пробралась под футболку А-Сюя, прижалась к животу в ожидании. Собственно, почему бы и нет. Вэнь Кэсин легко прикусывает асюево ухо, пока пальцы находят сосок и потирают, а потом перекатывают уже напряженный. Никакой реакции. Вэнь Кэсин сползает ниже, чтобы лизнуть шею и, гори все огнем, присосаться к гладкой коже под линией роста волос. Кожа немедленно покрывается мурашками, А-Сюй шевелится, но его дыхание не сбивается. Ему не нравится? — Мне всё нравится, — отзывается сонный голос, будто А-Сюй умеет читать мысли. А вдруг умеет? Взломал мозг Вэнь Кэсина, как его же ноутбук. Кошмар какой. — Мне всё нравится, но, лао Вэнь, не мог бы ты приберечь свои идеи на утро? Вэнь Кэсин смеется в затылок А-Сюю, а тот совсем уж еле внятно заканчивает: — Но не раньше десяти, иначе я тебя… Вэнь Кэсину хочется спросить, что именно А-Сюй его… Но это чревато новыми синяками, да и поспать действительно стоит. Он не убирает руку из-под футболки. *** К десяти утра Вэнь Кэсин успевает еще раз принять душ, договориться насчет позднего завтрака, перекинуться парой сообщений с Чэнлином — тоже ранней пташкой, пошарить по ящикам на предмет смены постельного белья, проверить, точно ли в сумке есть презервативы и смазка — не менее трех раз, спохватившись, переложить все это поближе к кровати, потом убрать с тумбочки под подушку, вытащить из-под подушки, но все же вернуть на место. Последние пятнадцать минут Вэнь Кэсин рассматривает чеканный профиль А-Сюя, сцепив руки в замок, чтобы исполнить так и не данное, но непреложное обещание. Ровно в десять он скидывает одежду и проскальзывает под одеяло. Тратит минуту или две, чтобы подышать в волосы А-Сюю, а потом педантично повторяет все, что делал вчера. А-Сюй не открывая глаз, вздыхает. Вэнь Кэсин, не в силах сопротивляться, оставляет ему на шее яркую метку и наконец облизывает вожделенное ухо, посасывает мочку, целует под челюстью и в ключицу в растянутом вороте.. А-Сюй раскрывается как бутон связанного чая, листики которого в горячей воде распускаются один за одним, обнажая яркий цветок внутри. Он расслабленно перекатывается на спину, подставляясь рукам и губам Вэнь Кэсина, выгибается навстречу, когда Вэнь Кэсин закатывает ему футболку до подмышек и втягивает в рот сосок. Рука Вэнь Кэсина бродит вдоль резинки боксеров, иногда ныряя под нее, чтобы погладить нежную кожу. А-Сюй, все так же не открывая глаз, раздвигает ноги. Вэнь Кэсин шепчет: «Вот лентяй», прикусывая второй сосок и, чтобы окончательно разбудить этого засоню, сжимает его полувставший член через ткань. Успевает приподняться, встречая ошеломленный взгляд распахнувшихся глаз, и смеется: — Доброе утро! — Доброе… не останавливайся… — Как скажет мой господин и повелитель… Вэнь Кэсин встает, окончательно раздевается и раздевает А-Сюя, целуя и прикусывая везде, где может дотянуться. Стянув ему боксеры до середины бедер, останавливается, раздумывая, не поддаться ли искушению оставить все вот так. А-Сюй выглядит как мокрый сон — с красивым тяжелым членом, лежащим на животе, спущенными трусами и задранной футболкой. Чистый грех и откровенное приглашение — руки подняты над головой, глаза полузакрыты, рот приоткрыт… Вэнь Кэсин решительно снимает с него боксеры и футболку, усаживается на колени между расставленных ног и замирает. У А-Сюя умная голова, прекрасное лицо и совершенно фантастическое тело. Вэнь Кэсин впервые видит его полностью голым, и ожидание того стоило. Он даже немного нервничает. Все любовники, которые у него были не выдерживают сравнения. Обычно Вэнь Кэсин предпочитал на ночь или две дерзких пиздюков с уличным шармом, скрытым дорогими костюмами и брендовыми аксессуарами, пару раз застревал в отношениях с властными мужчинами постарше. Все они были красивы по-своему, некоторые оставили приятные воспоминания, другие — не слишком. Но А-Сюй — это нечто особенное… — Мы ждем, пока нас позовут на праздничный обед? — хрипло интересуется А-Сюй. Вэнь Кэсин улыбается и дотягивается до подушки, чтобы вынуть тюбик со смазкой. Одной скользкой рукой он проводит по члену А-Сюя, а другой нащупывает анус. Потом он обязательно отсосет А-Сюю так, чтобы звезды из глаз, может быть даже позволит трахнуть себя в рот, но это потом, например, через часок. Вэнь Кэсин массирует вход и аккуратно вдавливает палец внутрь. Очень туго, может стоило все же сначала отсосать… — Ух-ты, я думал, будет больно, — А-Сюй приподнимается на локтях, чтобы лучше видеть. — Больно? — Нет, просто странно. Когда сам, как-то непонятно, да и неловко, я особо не экспериментировал. Вэнь Кэсин от неожиданности убирает руку с асюева члена: — Ты никогда не был снизу? — Я никогда не спал с мужчинами, — уточняет А-Сюй и нетерпеливо ерзает, сильнее насаживаясь на палец. — А с кем ты спал? — С женщинами. Вэнь Кэсину кажется, что у него паническая атака, а источник паники хихикает: — Ты сейчас похож на повара-стажера. Пальцы в масле, глаза дикие, одна рука уже в… индейке? Гусе? — Поросенке! — бурчит Вэнь Кэсин и слишком резко выдергивает палец. А-Сюй шипит, и Вэнь Кэсин целует его в колено, извиняясь. Но все же… — А как же Бэйюань? — А Бэйюань не женщина, — терпеливо объясняет А-Сюй, а потом задумывается. — Наверное… С ним никогда точно не знаешь… В любом случае мы с ним не спали. Хотя было пару раз, когда дело к тому шло… Вэнь Кэсин трясет головой. На удивление его собственный член даже после всех откровений стоит так, что хоть сваи в землю заколачивай. Но… — Нам нужно поговорить! Выяснить! — Давай, — легко, слишком легко соглашается А-Сюй, снова откидываясь на подушку, и берет член в руку. — Давай поговорим, давай выясним… Он поглаживает себя сначала нежно, а потом сжимает кулак так, что крайняя плоть то скрывает, то полностью обнажает блестящую влажную головку. Другой рукой А-Сюй выкручивает себе сосок, как Вэнь Кэсин не решился бы, и удовлетворенно стонет, запрокидывая голову. — А-Сюй, подожди, мы даже не решили, может быть ты тогда, ну, хочешь быть сверху? — А кто ж не хочет… Ах, лао Вэнь, давно ли ты видел себя в зеркале? Конечно, я хочу тебя трахнуть. У стены, чтобы эти твои длинные ноги были у меня на плечах… Не знаю, хватит ли у тебя растяжки, но недостаток информации мне не мешает регулярно дрочить на эту картину… А-Сюй двигает кулаком быстрее, сжимает другой сосок, его дыхание учащается. Вэнь Кэсин сдерживается, чтобы тоже не подрочить себе, потому что картина определенно возбуждающая… обе картины — и та, что перед глазами, и та, которую слишком экономно описал А-Сюй. А вот насчет растяжки действительно трудно сказать… А-Сюй, слегка запинаясь, подолжает: — Но любопытно было… попробовать что-то совсем новое. С неким Вэнь Кэсином, который, кажется, не заинтересован, в отличие от его… большого члена… Что, конечно, жаль. А то я потратил массу времени и сил на подготовку… Знаешь, лао Вэнь, клизмы — это такой отстой… Вэнь Кэсин знает и согласен. Он, честно говоря, очень впечатлен, но ситуация не просто свернула куда-то не туда, а несется в это самое не туда, как повозка с горы. — А-Сюй, я очень хочу… А-Сюй поворачивает запястье и кончает себе на живот с горловым звуком, от которого Вэнь Кэсин чуть не следует за ним, даже не коснувшись себя. — Вот и поговорили, — заключает А-Сюй, отдышавшись. — Выяснили. Да, лао Вэнь? — Эта недостойная жена нижайше просит прощения и готова искупить свою вину. — Ну что ты, лао Вэнь. Ты подарил мне незабываемые ощущения от единственного пальца в течение целых нескольких минут. На что мне жаловаться? Вэнь Кэсин ухмыляется, снимает самую большую белую каплю с живота А-Сюя и облизывает палец. А-Сюй следит за ним из-под ресниц. Потом садится, тоже собирает сперму и протягивает руку Вэнь Кэсину. Вэнь Кэсин с готовностью втягивает пальцы в рот и сосет, глядя своими лучшими щенячьими глазами. — Ладно, ладно, лао Вэнь, только дай мне полчаса, мне уже не восемнадцать… — О, мой А-Сюй, я найду, чем заняться, — успокаивает Вэнь Кэсин и валит А-Сюя обратно на постель, устраиваясь сверху. Ничего, он найдет.