Прошла неделя. Эндрю не выходил из своих покоев и не звал его к себе уже целую неделю. Насколько Нил слышал, Роланда тоже никто не видел. И омега очень старался не задумываться, чем они занимались всё это время.
Сегодня ему было очень плохо. Рене делала вид, что всё в порядке, но Нил замечал её микровыражения, когда она наблюдала, как бледнеет его кожа. Она запретила ему тренировки или лазанья по деревьям, объяснив это тем, что так он будет мешать выведению. Нил всё равно не смог бы этого сделать. Всё чаще у него кружилась голова. Тошнило так, что он не мог положить пищу в рот, не то, что проглотить. Более-менее ещё шли его любимые фрукты, но Нил давно разучился питаться только ими. Совсем расклеился в тепличных условиях дворца.
Дэн ходила к повелителю сообщить о питании Нила и по её словам Сет никого не пускал в покои Эндрю. Мэтт чем-то занят и не уделял внимание даже девушке, хотя очень этого хотел. Кевин тоже почему-то редко заглядывал во дворец. Зато Нил часто натыкался на Аарона. Тот фыркал при виде него, но Нил просто не обращал внимания. Кейтилин тоже часто мелькала вместе с мужчиной, которого она звала Дэвидом. Все к чему-то готовились.
Но Нилу было всё равно. Его сердце ныло от желания увидеть альфу, но он останавливал себя. Он не должен жадничать. К тому же своим видом он скорее заставит волноваться, чем обрадует. У Рене точно что-то пошло не так. Надо отдать ей должное – она сделала всё, чтобы Нил не заметил.
Омега спустился вниз, намереваясь погулять по коридорам. Сидеть на месте он не мог, а на более активные действия сил не оставалось.
- Смотрите, кто пришёл! Это же фаворит самого Повелителя! – Насмешливый женский голосок пронзил тишину гарема.
– А почему же вы ночуете здесь, а не в покоях Султана? Ах да. Мать его шехзаде же здесь. Вот джарие Нил никому и не нужен. – Вторил ей другой. Мужской.
Несколько парней и девиц обступила Нила, показательно злорадствуя. Нил устало вздохнул, закатывая глаза.
- Что такое? Правда глаза колет? – Спросила девица.
- Какие же вы жалкие. – Сказал Нил, сохраняя голос ровным. – Всё, что можете – это собираться в кучу, как дерьмо, и трепать языком в своей беспомощности. Если вы уже достаточно опозорились, я хочу выйти. Здесь воздух испорчен.
Остальные наложники наблюдали за перебранкой с интересом. Зачинщики стали красными то ли от гнева, то ли от смущения.
- А сам-то! Султан больше на тебя не смотрит! Теперь ты тоже только и можешь, что болтать!
- И это я слышу от наложницы, что даже Повелителя в глаза не видела? – Нил поднял бровь. – Хоть один из вас его в живую видел? Ты?
Он бросил это парню из этой шайки. Тот начал хлопать ртом, как рыба на суше, пытаясь выдать что-то дерзкое, но в итоге так ничего и не вышло.
- Когда он сам вам скажет, хотя я сомневаюсь, что он будет с вами говорить, тогда и рассказывайте, кто ему больше не мил, а кто в фаворе. Не смейте решать за Султана. Вы никогда не будете достойны этого.
Нил кипел. Как они могли решать за Эндрю, что ему делать? Даже если он оставил Нила, никто не смеет ставить выбор альфы под сомнения.
- Разойдись. – Лед сковал каждое его слово.
Наложницы сглотнули и расступились. Нил вышел из гарема, не оборачиваясь.
Он всё еще пыхтел, поднимаясь по лестнице, когда в него врезалось что-то. Только благодаря отточенной реакции омега успел одной рукой схватиться за перила, а другой поймать маленькую ручку.
- Порядок? – Спросил он, ставя ребенка на ступеньки.
Взглянув на него, Нил обомлел.
- Да! Отпусти меня! – Надулся Олис.
- Ты мог упасть. И пораниться.
Нил поставил малыша понадёжнее и действительно отпустил.
- Но я не упал! Я не падаю!
Нил бросил взгляд на один конец лестницы, а потом на другой.
- Ты идёшь к Повелителю? – Спросил он.
Там, куда он бежал располагались покои Эндрю. Мальчик закивал маленькой головкой. Теперь на нем не было тюрбана, и с воздушными русыми волосами он уже не так сильно походил на султана.
- Пойдём вместе. Я провожу тебя. – Это было отличная возможность увидеть Эндрю хоть один глазком.
Мальчик не стал сопротивляться. Омега снова взял его за руку, чтобы тот не дай Всевышний не упал и не сломал нос. Олис быстро перебирал маленькими ногами и Нил даже стал улыбаться.
Вскоре они пришли к покоям Эндрю. Всё так, как и говорила Дэн. Помимо привычных бет у дверей стоял так же и Сет. Олис потянул Нила туда, а омега нахмурился, чувствуя запах альфы, просачивающийся из комнаты. В нём было что-то. Взволнованность, напряжение и…страх? Это совсем не похоже на запах альфы запиравшегося с любимым омегой на неделю.
- Сет! Мы пришли к отцу! Впусти меня! – Потребовал Олис, подпрыгивая на месте.
Хранитель покоев злобно уставился на Нила. После того, как вскрылась связь омеги с князем Натаном, Сет воспылал открытой неприязнью к парню. При Эндрю он старался её не показывать, но наедине бросал на Нила презрительные взгляды.
- Шехзаде говорит с тобой. – Дёрнулась рыжая бровь.
- Сожалею, шехзаде. – Процедил альфа, поворачиваясь к мальчику и строя более простое лицо. – Султан сейчас никого не принимает.
- Но почему? – Обиделся Олис.
- Эндрю нездоровится? – Спросил Нил.
Сет снова бросил на него недовольный взгляд.
- Я не могу это сказать, джарие. – Последние он подчеркнул, как бы говоря, что не собирается отчитываться перед наложником.
- Скажи не мне, а сыну Падишаха. – Надавил Нил. – Он имеет право хотя бы знать, почему его не пускают к отцу.
Сет стиснул зубы, но снова посмотрел на Олиса.
- Я действительно не могу сказать, шехзаде, но Повелитель здоров. – Более тихо добавил. – По крайней мере его тело в порядке.
Значит проблема не физическая. Нил потянул ребенка прочь от дверей, пока он не расстроился ещё больше.
- Пойдём, шехзаде. Уверен скоро Султан сможет тебя принять, но только позже.
Грустный ребёнок поплелся за ним. Они вернулись туда, где встретились. Мальчик бодро шёл дальше. В той стороне, из которой он бежал, оказались покои Роланда. Нил не знал об этом. Перед Олисом открыли двери, омега думал, что тот отпустит его, но этого не случилось. Малыш потянул его за собой, заставляя войти внутрь.
- Шехзаде, думаю мне пора…
- Кого ты привёл к нам?
Голос раздавался из прохода, скрытого шторами. Ребенок побежал туда, наконец отпустив Нила. Омега думал, что на этом всё, но тут навстречу Олису вышел Роланд. Выглядел он не очень. Волосы спутаны, лицо опухшее, под глазами синяки. Ночи у него выдались явно беспокойные. Он улыбнулся сыну, но потом заметил гостя. Нил понял, что до сих пор стоит и пялиться.
- Ты. – Прохрипел Роланд.
Нил оглянулся за спину и понял, что говорят именно с ним.
- Олис. Иди к Джеку.
Мальчик послушно юркнул в глубину покоев, а Роланд подошёл к омеге. Джек описывал его, да и не трудно запомнить, что единственный рыжеволосый юноша во дворце – фаворит падишаха. Темные глаза медленно опустились, а потом так же медленно поднялись, изучая тело соперника. Джек преуменьшал НАСКОЛЬКО омега красив. Помимо коротких волнистых волос, бросающихся в глаза, было так же совершенное тело. Роланд большую часть осознанной жизни прожил в гаремах. И все омеги там плюс минус были одинаковыми. У них имелись тонкие талии, худые руки, утончённые черты лица, наивный взгляд и характерная плавность. Из всего набора у Нила оставалось только плавность. Его талия была крепкой и не выглядела так будто сломается от дуновения ветерка. Закатанные до локтей рукава демонстрировали мышцы на руках. До султана, конечно, далеко, но выглядели внушительно. Черты лица острые, словно отлитые из железа. Они не казались грубыми, но и нежными назвать язык не поворачивался. И этот пронзительный взгляд. Это не омега. Это настоящий альфа. Если бы Роланд повстречал его на улице, то легко принял бы за сына какого-нибудь паши. При этом Нил двигался с особой плавностью, нетипичный для омег, но и не присущей для альф. Губы пухлые, но не выбивающиеся из общей остроты, зато идеально подходящие для поцелуев. И нереальные глаза. Холодного голубого цвета. Весь сотканный из противоречий.
Роланд моргнул пару раз, осознавая причину своего поражения. Всевышний, да у него не было ни единого шанса. Ему действительно следовало встретиться сначала с этим Нилом, прежде чем идти к повелителю.
- Ты тот самый фаворит. – Пробормотал он.
Нил не знал, как себя вести. Объективно Роланд ему ничего не сделал. Его чувства только его чувства. Тем более если это позорная ревность. Поэтому вроде как у них нет причин для борьбы. Но, с другой стороны, они вынуждены делить одного альфу, а Нил понятия не имел как себя ведут в подобных ситуациях. Наверное, должен быть скандал и выяснение отношений, но Нилу было слишком плохо для такого прямо сейчас. Поэтому он аккуратно попятился к выходу, когда Роланд рухнул на диван обхватывая голову руками.
- Всевышний, ты…
Это было последнее, что он услышал, выскальзывая в коридор. От греха подальше поскорее ушёл оттуда, не желая продолжения.
***
Это был плохой день. Это была плохая неделя. В самую первую ночь он понял это, когда лёг спать, но проснулся от кошмара через пару часов.
Эндрю лежал на кровати, прижимаясь к стене, не двигаясь ни на миллиметр. Балконная дверь была плотно закрыта и входная тоже. Раз в день Сет приоткрывал дверь, соединяющую их покои, и оставлял еду, но часто забирал её почти нетронутой. Эндрю не хотелось есть. Ему не хотелось спать. Ему хотелось, чтобы воспоминания ушли, чтобы время прекратило сливаться. Он хотел находиться в своих покоях, а не в проклятой карете, но образы были слишком реальны. В голове прокручивался тот день раз за разом, и вскоре альфа не различал, что настоящее, а что прошлое. Сегодня был тот самый день. День, в который…
***
13 лет назад…
Близнецам скоро должно исполниться 8. Отчёт вела служанка, чужестранка. В империи было не принято отмечать дни рождения. Поэтому и отчёт никто не вел.
Джарие Тильду султан отправил в ссылку. Мальчики не знали, чем мать провинилась тогда, но сыновей ей разрешили забрать с собой, потому что их пол не был известен. Тильда обнимала Аарона и докучала ему своим вниманием всю дорогу. Мальчик порывался пересесть к брату, но мать не отпускала его. Эндрю же сидел отдельно и был вынужден наблюдать, как вся материнская любовь достается близнецу. Тогда он мечтал завоевать её внимание, доказать, что он ничем не хуже Аарона. Мальчик не понимал, что дело совсем не в нем. Аарон был крупным ребенком, перегонял в развитие детей своего возраста. Легко было посчитать его будущем альфой, а не маленького болезненного Эндрю, который простужался от лёгкого ветерка. Тогда Эндрю ещё надеялся на отклик от мира, но уже через несколько часов он перестанет надеяться.
Ночью на них напала шайка бандитов. Им нужно было золото, ради которого они могли даже убить. Тильда прижимала Аарона к себе, а Эндрю… Она вытолкнула из кареты. Падая, мальчик смотрел в глаза матери, с единственным вопросом – почему? Кучеру удалось отбиться. Он схватил вожжи, и карета помчалась, вырываясь из лап шайки. Золото было немного, но главное у них был пленник.
Бандиты вскочили на лошадей и скрылись в темноте леса, увозя ребёнка с собой. Была зима. Слякоть и грязь. Пронизывающий холод. Но Эндрю не чувствовал этого. Он был где-то далеко и до сих пор не мог поверить, что родная мать бросила его.
Логовом шайки оказался недавно разорённый вражескими войсками город. Жителей не было, но был главный дворец. Весьма потрепанный, но в нем можно было укрыть от непогоды. Бандиты хорошо обустроились там.
Они высыпали награбленное на пол, устланный соломой. Оказалось, что групп было несколько. Каждая пришла со своей добычей. Эндрю бросили в общую кучу, как вещь. Главарь голосил воодушевляющую речь, а подхалимы весело поддакивали ему, разливая мёд по деревянным кружкам. Они подняли тост и выпили, а потом принялись делить награбленное.
Эндрю вытащили первым. Его дорогие одежды были сорваны. Главарь сказал, что они хорошо уйдут на рынке, как и он сам. Они рассматривали его, трогали его. Мальчик пытался вырваться, но был слишком слаб.
Чем больше лилось мёда, тем развязнее становились идеи. В какой-то момент им стало мало алкоголя и яств. Они возжелали утех. Главарь склонился над ребенком. Тогда Эндрю, охваченный ужасом, впервые почувствовал запахи. Его ошеломила та вонь, что исходила от бандитов. Он не понимал, что происходит, но осознавал, что добром это не кончиться.
Бандитов остановил окрик. В углу зала таились клетки с живыми трофеями. Мальчик, едва ли старший самого Эндрю, кричал, что у того брошь династии, а значит в нём кровь султана. Главарь спросил об этом Эндрю. Мальчик не смог соврать. Он сказал правду, но мужчины не поверили ему. Его бросили в клетку к мальчишке, что кричал раньше. На всякий случай. Мальчик сказал, что его зовут Сет. И его тоже похитили, но он не помнит откуда.
Но бандиты были недовольны. Они лишись одного развлечения, но что мешает им найти новое? Несколько отправились наружу. Они вернулись с двумя девицами. Судя по их одежде, бедняг вытащили прямо из постели.
Веселье продолжилось. Уроды разных мастей передавали жертв по кругу, чтобы каждый мог удовлетворить свою похоть. Крики несчастных раздавались очень долго. Они плакали, молили прекратить это. Эти вопли будут преследовать Эндрю всю жизнь. Только наблюдая, он понял от ЧЕГО Сет только что спас его. Его вывернуло наружу немногочисленным ужином. А сам Сет был спокоен. Эндрю спросил почему, а он ответил, что такая картина уже привычна. К утру изуродованные трупы некогда прекрасных женщин остывали на полу. Лицо одной из них было повёрнуто прямо к клетке. Эндрю плакал. Тихо, стараясь не шуметь. Выражение ужаса и безысходности отпечатались на его веках на всю жизнь.
Следующим днем всё повторилось. Бандиты делили добычу, веселились, убивали и насиловали, потом снова уходили на охоту, снова делили, убивали и насиловали. Эндрю понял, о чём говорил Сет.
Через неделю вооружённый отряд ворвался в логово и убил всех пьяных разбойников, отчаянно защищавших свою жизнь. Это оказались янычары. Их вёл отец Мэтта. Тот, кого через три года обвинят в измене. Тогда Эндрю пообещал, что всегда будет помнить, кто спас его. Ни султан, ни Тильда не позаботились о спасении ребёнка. Это была личная инициатива главы янычар.
Они забрали Сета с собой. Мальчик пошёл, потому что ему некуда было идти. С того дня они всегда были вместе.
В ближайшем городе его встретила Бетси. Кормилица. Она прижала его к себе и принялась утешать, словно это он был её родным сыном. Тогда Эндрю заплакал. От осознания, что всё закончилось. От того, что мама всегда была рядом, но он не замечал этого. Тогда он плакал сильно и в последний раз.
Потом он перестанет переживать из-за мелочей. Потом ему не нужно будет признание матери. Потом он сожжёт мосты к эфемерным мечтам и оставить только одну – трон Миндерской империи. Высшее место на земле. Там, где будет всё в его власти. Там, где он сможет защитить тех, кто ему дорог.
***
Тихий стук заставил его дёрнуться.
- Повелитель. – Раздался приглушённый голос Сета. – Джарие Нил просил передать вам это. Сказал, что это не может ждать.
Образ Нила в голове заставил тучи немного рассеяться. Он всё ещё не хотел никого видеть, но хотелось посмотреть, что такого важного омега принёс.
Медленно, словно по шею в воде, альфа поднялся. Тело застонало от долгих часов без движения. Он доковылял до двери и тихо стукнул один раз. Дверь приоткрылась и образовавшуюся щель просунули мешок. Эндрю взял его и ощутил внутри движение. Искра интереса зародилась в груди. Он развязал мешок и застыл. Внутри крутились три маленьких комочка – белый, черный и рыжий. Они пытались устоять на материале, а черный ещё старался шипеть на Эндрю. Это у него не выходило. Скорее хрип. Альфа заворожено сел на кровать, положил мешок на колени, позволяя котятам выбраться, и коснулся кончиками пальцев рыжего меха, ощущая непривычную структуру.
Когда-то в детстве он хотел себе питомца, но мать не разрешила ему, а потом он сам перестал думать о чем-то столь незначительным. Но он сделал большую ошибку – обмолвился об этом при Ниле, а тот просто взял и достал котят?
Малыши расползлись по коленям альфы, сосредоточено водя маленькими носами. Внутри оказалось ещё и записка, написанная аккуратным почерком Нила.
«Прошло достаточно времени, чтобы твои мечты начали исполняться»
Глаза альфы подозрительно увлажнились. От записки пахло мармеладом. Эндрю вдохнул его.
Возможно, он всё еще не может никого видеть, но засыпать с тремя комочками, свернувшимися рядом, гораздо приятнее, чем с призраками прошлого.
***
Нил шёл, опираясь на стены. Путь до гарема казался длиной в бесконечность. Голова безбожно кружилась. Одышка мучила его с тех пор, как он отошёл от покоев Эндрю, но с каждым шагом дышать становилось всё сложнее. После очередного тяжелого вздоха он закашлялся. Прикрыл рот рукой и почувствовал на ней что-то влажное. Отодвинув ладонь ото рта, он увидел на ней красные пятна. Кровь. Это была последняя мысль омеги перед тем, как темнота обрушилась на него.
