Rob Simonsen — Envol
23 октября, 2022 02:30 Тишина. Гнетущая тишина, и лишь тихие шаги в больничном коридоре. Напротив Юнги сидел Чонгук, который облокотился о колени, закрыл лицо руками и нервно тряс ногой. Он лишь молча думал о происходящем. Внутри него бушевали злость и переживания. Ждал окончания операции — как приговор смертной казни. Перед глазами лишь картина их загородного дома. То, что происходило в пыльной комнате на втором этаже. Он не мог позволить себе забыть об этом дне. Пока Тэхён будет жить с этой болью, он будет проживать её вместе с ним. Телефон Мина разрывался от звонков. Это был Чимин. Перед выходом из дома мужчина быстро сказал о том, что Тэ в беде и, ничего не объясняя младшему, уехал. Тот на нервах звонил Юнги, когда в СМИ всплыла информация о поимке убийцы. С каждым звонком старший пытался успокоить Пака, у которого накатывала истерика на фоне того, что он не в курсе происходящего. Переживал. — Езжай к нему, Юнги, — оборвал тишину Чонгук. — Ты ему нужен. — Но и тебе я тоже нужен. Я не могу оставить тебя здесь одного, — он отрицательно помотал головой и нахмурил брови от услышанного. — До утра нам точно ничего не скажут о состоянии Тэхёна. Поэтому езжай домой, отоспись. Полудохлым ты мне тут ничем не поможешь, а Чимин там с ума сойдёт, пока ты с ним не поговоришь. Поэтому, пожалуйста, Юнги, езжай, — сказал так, будто молил друга уйти. Мин пытался возразить, но проглотил все слова, которые хотели вылететь из его уст. — Ах, хорошо, — он тяжело вздохнул, встал с места и подошёл к Чону. — Если что, звони. Я приеду даже в пять утра, если понадоблюсь. Чонгук всё так же сидел на месте. Юнги положил руку на чужое плечо и пытался безмолвно сказать о том, что он рядом и готов помочь. Чон кивнул сторону двери, чтобы тот быстрее ехал к блондину. Мин обернулся и скрылся дверью. Дорога до дома заняла около получаса. От Чимина не было вестей, поэтому у мужчины сложилось мнение, что младший уже спал в своей постели. Он поднялся до нужного этажа и открыл дверь квартиры своим ключом. Свет на кухне тускло горел, говоря о том, что Пак до сих пор не спал. Мин тихо зашёл в коридор, начал разуваться, и входная дверь случайно громко захлопнулась. Из кухни на шум вышел Чимин. Вид того был потрёпанный, будто это он гнался за убийцей по всему городу. Но и его можно было понять. Весь вечер просидеть в квартире в неведении, в своих догадках. Глаза покрасневшие, видимо, совсем недавно плакал. — Чимин, ты чего не спишь? — спросил мужчина и подошёл чуть ближе к младшему. — Ты серьёзно?! Как мне спать, когда по новостям показывают, что убийцу поймали, а ты перед своим уходом говоришь, что Тэхёну срочно нужна помощь? — резко выдал Пак. — Что случилось, Юнги? Что с Тэхёном? Глаза были на мокром месте. Мин знал, что, когда тот узнает правду, из этих прекрасных глаз польются горькие слёзы. Он глубоко вдохнул, чтобы собраться с силами. — Тэхён сейчас в больнице, — слёзы. Мелкие кристаллы посыпались из глаз. — Сухо сильно поранил его, и сейчас ему делают операцию. Чимин ничего не ответил, лишь закрыл рот рукой и тихо глотал слёзы, стараясь носом втянуть больше кислорода. Началась тяжёлая отдышка, голова закружилась. Он опёрся спиной об стену, чтобы не упасть. Юнги подошёл к нему и взял за плечи, чтобы тот держался за него. Пак не удержался и на эмоциях отодвинул от себя мужчину. — Я… я должен поехать к нему… — дрожащим голосом произнёс Пак и на нервах начал собираться к другу в больницу. Мин лишь пошёл за ним, чтобы постараться удержать. — Чимин, — он позвал его, но тот будто не слышал. Тогда Юнги подошёл к нему, развернул к себе лицом и крепко взял за плечи. — Чимин, успокойся, прошу тебя. С Тэхёном всё будет хорошо. Сейчас в больнице остался Чонгук. Но даже если ты поедешь туда, то тебе это ничего не даст. Тэхён сейчас без сознания. Я не могу сказать тебе точное время, когда он очнётся. Может, через сутки, может, через неделю. Никто не знает, Чимми. Поэтому, прошу тебя, успокойся и не рвись к нему сейчас. — А т-тот ублюдок? Что с ним? — даже не хотел называть его имени. — Чонгук ранил его, он тоже сейчас на операции. Будем надеяться, что он выживет. Ибо это будет слишком лёгкая смерть для него. Он понесёт наказание в полной мере. — Но ведь и в суде может пойти что-то не так. Ему могут дать маленький срок. А если его родители откупятся? Что, если судья будет подкупным? — Пак начал нервничать, ещё больше закидывая старшего вопросами. — Не откупятся. Его родители должны быть миллиардерами, чтобы откупить сына от такого преступления, — Мин поправил взъерошенные волосы младшего и взял его за щёки, аккуратно стирая дорожки слёз большими пальцами, и посмотрел на него. Только на него. — Всё будет хорошо, я тебе обещаю. — А как же Тэ? Что с ним теперь будет? Он еле-еле пережил насилие от отца, а теперь это. Это сломает его полностью, Юнги… Я не хочу. Не хочу, чтобы он заново учился ходить. Он только окреп, полностью встал на ноги и теперь вновь придётся делать шаг за шагом. Он снова вернулся к началу, — глаза наполнились слезами и дорожкой потекли по щекам, а Мин стирал их. Был готов стирать его слёзы всю ночь, лишь бы тот не переживал в одиночку. — С ним всё будет в порядке. Мы будем с ним и поможем снова встать на ноги. Мы не бросим его, Чимин. У него есть ты, я, Чонгук. Ему есть на кого положиться. И мы не те, кто оставит его на произвол судьбы, — он говорил чистую правду. Ким стал для мужчины тем, за кого он будет переживать так же, как и за Чимина. Мин притянул к себе младшего и заключил в тёплые объятия. Он провёл пальцами по его волосам, нежно поглаживая, и оставил лёгкий поцелуй в висок. — Успокаивайся, родной. С ним всё будет хорошо. Пак уткнулся носом в чужую грудь и тихо глотал слёзы. Был бы сейчас один, то точно бы не справился с истерикой. Разгромил бы всю квартиру от нахлынувших эмоций. Плакал бы в полный голос. Он мог сделать это и при мужчине. Тот бы принял его истерику и дождался бы, когда младшему станет легче. Но сейчас Юнги успокоил в своих руках. Будто убаюкивал голосом. — Пойдём спать, уже поздно, — мужчина гладил парня по белоснежным прядям, убирая волосы с лица. Тот кивнул и заплаканными глазами посмотрел на старшего. Мин не нашёл ничего лучше, как оставить лёгкий поцелуй на макушке блондина. Без слов они дошли до комнаты и зашли внутрь. Юнги расправил постель для Чимина и уже хотел выйти из комнаты, чтобы оставить младшего одного и отправиться в гостиную, но Пак взял его за руку, тем самым останавливая. Мин вопросительно посмотрел на парня. — Юнги, ты бы не мог… остаться сегодня здесь, пожалуйста… — ему было неловко просить об этом. Он уже ждал отрицательного ответа. Готовил себя морально. — Хорошо, — без лишних слов. Как он любил. Коротко и по делу. Чимин легко улыбнулся. Тем самым благодарил старшего. Он не хотел сейчас оставаться один, и тот это понимал. Читал по блестящим глазам. Мин вышел из комнаты, чтобы переодеться в домашнюю одежду. Пак в это время улёгся на мягкую постель и нервно дожидался мужчину. В комнату зашёл Юнги в пижамных штанах и белой футболке. Он потрепал волосы и лёг на кровать рядом с Чимином. Парень пытался улечься, но всё никак не мог успокоиться. Не мог найти себе удобную позу для сна. Старший положил себе руку под голову и тихо наблюдал за блондином. Пытался сдержать смешок. Но всё же не удержался, притянул младшего за талию, спиной к себе и крепко прижал к своему телу. Пак застыл на месте от такой резкости. Но это прикосновение стало для него успокоением. Футболка немного задралась, и младший почувствовал обжигающее прикосновение кончиков пальцев на своей коже. Дыхание перехватило. Он перестал дёргаться, и моментально спокойствие окутало его тело, но ненадолго. Чего-то не хватало. Ему было мало. Хотел ощущать мужчину полностью. Вдыхать его запах полной грудью, но повернуться не решался. Мин будто прочитал его мысли, развернул младшего к себе лицом и заключил в объятия. Вот оно. То, чего Пак хотел. Он уткнулся носом в чужую грудь, обнял в ответ, закинул ногу на мужчину и зацепился за того, как коала. Вдохнул приятный и уже такой родной запах. От мужчины всегда пахло сигаретами и каким-то одеколоном, который засел в памяти у Чимина. Пак чуть отодвинулся и посмотрел на Юнги, который уже лежал с закрытыми глазами. Он изучал его черты лица. Ресницы легонько подрагивали. Широкие брови и острая линия скул. Чуть суховатые губы, на которых виднелась ороговевшая кожица. Смотрел так, будто никогда не видел мужчину так близко. — Почему ты не хочешь меня целовать? — совсем тихо спросил младший, будто надеялся на то, что его не услышали. Мин медленно открыл глаза и посмотрел на парня. Он пытался переварить вопрос, найти какой-то ответ. Чтобы тот звучал правильно. Придумать хоть какой-то ответ. Но зачем? Зачем ему что-то придумывать? Для чего? — Я очень хочу, — это не то, что должно звучать правильно, это была полнейшая правда. Он начал убирать волосы с лица парня и стал играть с белыми прядями, пальцами заправляя те за ухо, но в силу своей длины они снова падали, и мужчина не был против вновь коснуться их. — И очень боюсь. Или боялся?.. Я пока не решил точно. Но я понимаю одно, что не хочу тебя терять. Понимал это ещё с момента, когда ты пришёл в отделение вместе с Тэхёном. С того момента я боялся тебя потерять и боюсь до сих пор, Чимин. Он всё так же перебирал его пряди и моментами цеплялся пальцами за серёжку на ухе. — Юнги, я никуда от тебя не денусь. Со мной всё будет хорошо. Ты, как никто другой, защищаешь меня. И я ценю это, поверь. Я буду рядом и буду ждать, если это потребуется, — парень положил руку поверх чужой. Мин увидел забинтованные ладони, от чего сердце обливалось кровью. Это то, что он имел в виду. Боится не защитить его. Стать для него плохой опорой. — И не бойся, я не кусаюсь. Пошутить удалось. Мужчина расплылся в нежной улыбке, всё так же рассматривая Пака при свете яркой луны. — С трудом верится, — с улыбкой на лице сказал тот. Он всё так же поглаживал его по щеке. Мягкая кожа была словно бархат. Прикосновения отдавались током по всему телу. Чимин ластился, как котёнок, к его ладони. Не хотел потерять это тепло. Оно стало его спасением. Юнги потянулся чуть ближе и оставил нежный поцелуй на лбу у младшего, всё так же держа руку на его щеке. Шершавая кожа на губах чётко ощущалась на парне. Пары секунд ему было мало. Следующий поцелуй пришёлся на кончик носа. Пак закрыл глаза в предвкушении. Это было его личной таблеткой от любой боли. Где бы тот ни поцеловал, сразу же становилось легче. Мин коснулся носом чужого, оттягивая приятный момент. Он не хотел спешить. Хотел насладиться каждой секундой. Посмотрел на полуоткрытые пухлые губы. Они ярко отличались от тех, что были у мужчины. Мягкие и гладкие. Без каких-либо трещин или ранок. Лишь секунда на раздумья. Он потянулся ближе и коснулся губами чужих. Нежное прикосновение, не кричащее о чём-то пошлом. Лишь нежность. Лишь их желание ощутить друг друга. То, к чему они так долго шли. Принятие. Он водил пальцем по щеке, по которой совсем недавно стекали слёзы. Задевал небольшие рубцы на коже от недавних побоев. Мин оторвался от губ младшего и нежно поцеловал царапину на скуле, а после на брови. Вкладывал в это всю свою нежность. Хотел залечить все раны младшего. Исцеловывал каждую. Он целовал не только его губы, но и душу. Юнги снова перешёл к губам парня и пытался оттянуть момент. Пытался запомнить их вкус. Зарывался пальцами в его волосы и немного сжимал в кулаке белые пряди. Не торопился. Наслаждались оба. Чимин пытался найти в себе силы, чтобы ответить на поцелуй. Внутри него бушевали все эмоции, словно буря. От поцелуя по телу пробежала энергия, будто тысячи иголок пронзили чувствительную кожу. Этот поцелуй явно отличался от предыдущего. Тот, что был около входа в его квартиру, был полон неуверенности. Был как-будто диким. Каждый из них будто проводил проверку своих чувств. Блондин сжал край футболки мужчины, перебирая её в пальцах. В нос ударил приятный запах Мина. Тот запах, который запечатлелся в его воспоминаниях. Тот запах, в котором он нуждался. Он так же сминал губы старшего. Сначала верхнюю, а после нижнюю, чуть-чуть оттягивая зубами. Мин улыбнулся прямо в поцелуй. — А говорил, что не кусаешься, — он оставил последний поцелуй на мягких губах. После прижал парня ближе к себе и уткнулся носом в белоснежную копну волос. Вдыхал приятный запах ванили полной грудью. Понимал, что это большое начало. Он был его сумасшествием с первого взгляда. Уже слышал сопение младшего. Сна не было ни в одном глазу. В голове шквал мыслей, которые нужно было расставить по полкам. А сейчас он будет охранять сон парня. Если раньше он боялся подпустить его к себе, то теперь боялся представить свою жизнь без него.* * *
Боль. Резкая боль пронзила его. Душевная или же физическая, не понимал. Он дышал, но не было воздуха. Тонул. Боялся этого всю жизнь и сейчас тонул в своём кошмаре. Непрерывный кошмар, преследующий его всю ночь. Уши заложило от давления. Пытался пробраться сквозь эту глубину к свету. Чем усерднее он пытался добраться до поверхности, тем быстрее он опускался ко дну. Пытался вбить себе, что это сон. Что это лишь иллюзия, но ощущения были такими, что он застрял в этом сне и больше никогда не вернётся в реальность. Лёгкие разрывало от нехватки кислорода. Сжигало в агонии. Лишь шёл ко дну. Бился за свою жизнь. Всегда бился за неё. Но в конце концов просто не хватило сил. Устал. Устал бороться. Пришло его время. Принял эту боль. Знал, что рано или поздно этот кошмар закончится. Последнее, что он слышал в этой глубине, это тихое: «Прости меня, малыш…» Малыш… Он запретил ему. Как? Знал же, что и дня не проживёт без этого родного для его души слова. Был рад, что это было последним, что он услышал, когда окончательно ушёл ко дну. Тело расслабилось, а лёгкие перестало разрывать от давления. 25 октября, 2022 09:30 Неприятный звук от больничного аппарата, который был подключён к нему. Этот звук ужасной болью бил по ушам. Темнота будто ушла на задний план. Тэхён старался открыть глаза, но ощущение было таким, словно их засыпали песком. Смог открыть их только с третьей попытки. В окно били лучи солнца прямо в его палату. Он прошёлся взглядом по помещению. Был в ней совершенно один. Светло-зелёные стены неприятно рябили в глазах. Парень снова зажмурился и аккуратно отвернулся от окна, чтобы не причинить себе боль. Боялся. Боялся вновь почувствовать болезненные ощущения на своём теле. Боялся опустить взгляд и увидеть, что с ним. На стуле рядом с его постелью лежала чья то-сумка. Он начал перебирать в голове, где же мог её видеть. У кого? Его мысли перебила вошедшая в палату медсестра. Та заметила, что Ким пришёл в себя, и впопыхах выбежала в коридор и начала звать главврача. От её криков вновь разболелась голова. Она подошла к нему и начала смотреть по аппарату, в норме ли его давление, и что-то записывала себе в блокнот. Он старался наблюдать за каждым её действием. Хотел пошевелиться, но боялся. Будто не мог. Тело залито свинцом, либо приросло к этой постели. Хотел что-нибудь спросить, но слова комом встали в горле. Игла воткнута в руку, чтобы прокапать какие-то лекарства. Медсестра что-то объясняла ему, но он не слушал. В ушах всё было белым шумом. Дверь в палату открылась. Он хотел увидеть лишь его. Только его. Человека, перед которым он чувствовал себя виноватым. Человека, который одним своим видом вылечит его, но в дверном проёме увидел встревоженного Чимина. Синяки под глазами друга сияли так ярко, будто тот не спал несколько суток. Что на самом деле являлось правдой. Блондин смотрел на Кима так, словно увидел призрака. Не верил, что тот очнулся. — Тэхён, ты очнулся, — Чимин быстро дошёл до койки и сел рядом на стуле. Глаза отражали всю душевную боль и переживания. Он хотел взять друга за руку, но воздержался. Не хотел причинить боль. Просто сложил руки вместе и со слезами на глазах смотрел на Кима. Наблюдал за побитым жизнью парнем. Смотрел в его глаза, в которых потух тот блеск, который он привык видеть. — Как ты, родной? — Ч-чон-гук… — не ответил на вопрос. Лишь прохрипел родное имя. Сделал это через силу. — Что-что? — Пак не расслышав, подошёл чуть ближе и подставил ухо, чтобы расслышать получше. — Где… Чонгук… — говорить было тяжело. — Тэ, только не нервничай, — нервно произнёс блондин, встретив вопросительный взгляд Кима. — Чонгука вместе с Юнги вызвал дисциплинарный комитет. Видимо, ему сделают выговор за то, что первый выстрел был не предупреждающим, а прямо в Сухо. Я не знаю, что с ним будет, Тэхён.* * *
09:00 Они стояли в полной тишине. Ждали своего приговора. Чон стоял ровно. Как натянутая струна. Не опускал голову. Держал её гордо поднятой. На лице не промелькнуло ни одной эмоции. Все эмоции он оставил в больнице. На протяжении этих двух дней оставлял всё там, стоя за дверью палаты Тэхёна. Ждал, когда сможет коснуться его. Когда сможет услышать его. Когда он сможет снова позвать его. То, что происходило сейчас, его совершенно не волновало. Мин стоял рядом, всё в таком же мундире, что и Чонгук рядом. На их плечах погоны с двумя звёздами, кричащие об их званиях. Он держал руки за спиной, чтобы скрыть всю нервозность. Ногтями Юнги теребил пальцы, а низ живота скручивало, будто вот-вот вырвет. Перед ними стоял длинный стол, за которым сидели пятеро мужчин. Трое были из дисциплинарного комитета. Ещё один, полковник полицейского отдела Чонгука, Хван Довон. И самый последний сидел с ухмылкой на лице. Будто радовался, что это произошло с Чоном. Одним своим взглядом будто кричал: «Я же говорил, что ты ответишь своей головой». Пэк Джумин скалился. Ждал самого серьёзного наказания для Чонгука. — Чон Чонгук, — окликнул его один из комитета. — Расскажите, почему вы не выстрелили в воздух или в ногу? Вы ведь знаете, что сначала обязаны выстрелить в воздух, а после выстрел должен идти в нижнюю часть, то есть по ногам. Почему вы выстрелили в спину подозреваемого? В ответ молчание. Юнги смотрел на друга и видел, как тот смотрел вперёд. Не на комитет. Не на полковников. Он прожигал дыру в стене. Взгляд был стеклянным, будто был в другом мире и погрузился в астрал. Все ждали от него ответ. Но он молчал, будто специально действуя на нервы. Мин хотел взять всё в свои руки. — Он промазал, — выдал ответ Юнги заместо Чона. Хотел спасти. Смягчить приговор. — Целился в ногу, но там было темно, поэтому он попал в спину и… — не успел договорить, как его перебили. — Пусть он сам ответит на вопрос, — Пэк Джумин высказался недовольным тоном. — Это правда, что ты промахнулся? Опять молчание. Тот втянул воздух и тяжело выдохнул, намереваясь ответить. — Нет, — резко, как гром среди ясного неба. Юнги печально взглянул на друга, будто спрашивая, для чего он это делает. Но Чонгук не тот человек, который будет обманывать ради своей выгоды. Знал свою правду и будет идти с ней до конца. — Я не промазал. Я хотел выстрелить именно в спину. Была бы его воля, он выстрелил бы в голову. — То есть вы хотите сказать, что намеренно и осознанно выстрелили в спину, подвергая подозреваемого тяжкому вреду здоровья? Понимаете, что он мог умереть и тогда вас могли бы отстранить от службы на пожизненное, в худшем случае, вы бы понесли уголовное наказание и вас бы посадили? Вам повезло, что Ли Сухо остался в живых, иначе бы понесли ответственность за содеянное. — Вы судите так, будто это он был серийным убийцей, — вступился за него Мин. — Ситуация была критической. Не было момента и времени на раздумья. Он выстрелил, чтобы спасти невинного человека. В конце концов, он поймал убийцу. И что за это вы хотите сделать? Приговорить его к отстранению или к сокращению по званию? — Мин Юнги! Вы не в том положении, чтобы высказывать своё негодование. Вы в том числе, как и Чон Чонгук, понесёте наказание, это я вам обещаю, — если Джумин сказал, что кому-то испортит жизнь, то он точно это сделает. — Уважаемые члены комиссии, я предлагаю отстранить следователя Чон Чонгука от службы в следственном комитете без возможности снова вступать в какие-либо отделения. А следователя Мин Юнги отстранить на год с сокращением в зарплате. Это меньшее, что можно сделать для него. Мин сжимал челюсти с силой. Желваки напряглись. А из ушей должен был идти дым от злости. Хотел накинуться на полковника с кулаками и матами. Держался изо всех сил. Чон, в свою же очередь, был спокоен. Не грубил, не высказывал недовольство. Лишь ждал окончания приговора. — Нет, я не могу этого позволить, — заступился за своего следователя полковник Хван. — Следователь Чон первоклассный профессионал. Он лучший из всего нашего ряда. Я не позволю уволить его. По крайней мере, народ загрызёт нас, если узнают, что мы уволили героя нации, который поймал убийцу. Это слишком жестокое наказание для человека, который хотел защитить нашего гражданина. Ситуация действительно была критической. Я не одобряю того, что сделал мой подчинённый, но не встать на его сторону я не могу. Комитет слушал, не перебивая. А Чонгук отвёл взгляд от стены и наконец-то взглянул на своего полковника. Во взгляде читалась благодарность. Хван тот, кто поверил в него в такой трудной ситуации. Не остался позади, лишь бы спасти свою задницу и не испортить впечатление об их отделении. Члены комитета лишь кивнули и стали что-то тихо обговаривать, что длилось для мужчин вечность. Чон уже устал здесь находиться. Он хотел сидеть около постели парня и самолично замазывать все раны заживляющей мазью, пока тот лежал без сознания. Надеялся, что пока тот без сознания, то он успеет залечить все его раны. Все отложили документы, и лишь комиссар оставил папку открытой и начал зачитывать приговор. — Дисциплинарный комитет вынес решение по делу следователя Чон Чонгука. Поскольку он выстрелил в чрезвычайной ситуации, чтобы спасти жертву, комитет исключает его вину. Но мы выносим приговор: вы отстранены от службы на время до закрытия дела Ли Сухо. На этом всё, вы свободны. Чонгук лишь поклонился и быстрым шагом вышел из кабинета. Мин проделал то же самое и вышел вслед за Чоном. Тот шёл слишком быстро. Был готов выбить какую-нибудь дверь кулаком, чтобы сбить уровень злости своего организма. Кожа багровела пятнами, а челюсть сжата с силой. Он хотел быстрее отсюда уехать. — Чонгук, остановись, — позади послышался голос Мина. — Чонгук, главное ведь, что тебя не посадили. — Да мне плевать, Юнги, — он резко остановился и повернулся лицом к другу. — Даже если бы меня посадили, мне было бы всё равно. Я готов отсидеть на месте Сухо, но никогда не признаю того, что я сделал что-то неправильно. Я ни о чём не жалею. Если бы была возможность вернуться в прошлое и всё изменить, то я сделал бы всё то же самое. Я бы не позволил Тэхёну умереть. Проговорил как болезненную мантру. Не знал, что эти дни тонул вместе с Тэхёном. Каждый час опускался с ним на дно, выныривал, набирал кислорода и вновь опускался, делясь воздухом с Тэхёном, пока тот был привязан к камню и не мог вынырнуть. Чон был готов делиться своим кислородом вечность, лишь бы Ким выжил. Будто сама судьба его услышал и в кармане Юнги завибрировал мобильный телефон. Он незамедлительно вытащил его, на дисплее высветилось имя Чимми, и он сразу же ответил. Чонгук смотрел на него с надеждой и неким страхом. Боялся услышать ужасное. Не хотел слышать, что больше не придётся делиться кислородом. Мин перебросился парой фраз и отключил звонок, убирая телефон обратно в карман. — Тэхён. Он очнулся.* * *
Цифры менялись на окошке лифта. Чонгук смотрел, как числа возрастали, дожидаясь нужного этажа. Два дня он наблюдал за спящим парнем, который не мог ответить на его вопросы. Слушал писк аппарата, к которому привык за эти дни. Он не мог сосчитать, сколько всего врач назвал ранений Тэхёна. Он перестал слушать после слов о сломанном ребре, разодранной коже на спине и вывихнутой ноге. Было тяжело это слушать. Но Киму было тяжелее. Намного. Чон оттягивал кожу на руке, будто пытался привести себя в чувства и убедиться, что не спал сейчас. Почувствовал чужую руку на плече. Обернулся и встретил встревоженный взгляд Юнги. — Успокаивайся, всё обошлось, — подбадривающие сказал Мин. — Страшное уже позади. Чон лишь кивнул на попытку его успокоить. Лифт остановился на нужном этаже, Чонгук сразу же вышел из него и направился к палате Тэхёна. Сердце бешено стучало, отдаваясь пульсацией в висках. Пара шагов, и дверь в палату открылась, открывая картину перед собой. Сидящий на стуле Пак спиной к двери, прикрывающий собой вид на Кима. Блондин оглянулся на вошедшего и встал с места. Теперь мужчина мог разглядеть Тэхёна. Парень лежал на белоснежной постели. Кожа бледная, губы обсохшие. Под глазами тёмные круги и нескончаемое количество ран, на которые было больно смотреть. Мужчина подошёл ближе к койке и сел на стул. Не знал, мог ли он трогать сейчас Тэхёна. Боялся не только с физической точки зрения, но и с моральной. Он не знал, что происходило в том доме на самом деле. И боялся представить. — Чонгук, — тихо позвал его Тэхён. Чон будто перестал дышать в этот момент. Дыхание замерло. Глаза Кима сверкали от накопившихся слёз и крупными каплями потекли вниз. Он дёрнул рукой и пальцем коснулся руки мужчины. От него веяло теплом. Кожа парня была холодной, нуждалась в том, чтобы его вновь согрели. Чон аккуратно взял чужую руку, не поднимая её, сам нагнулся и прижался губами к холодной коже. Он закрыл глаза, благодаря судьбу, что сейчас у него есть возможность держать в руках своего человека. Юнги и Чимин стояли позади, наблюдая за этой картиной. Мин понял, что делать им тут нечего, взял парня за руку и вышел из палаты в коридор. На их уход никто не обратил внимания. Чонгук никого не видел, кроме Тэхёна. — Чонгук, тебя уволили? — прохрипим голосом спросил Ким. — Даже в таком состоянии ты переживаешь о моей работе? — задал встречный вопрос. — Меня не уволили. Лишь отстранили на время следствия. Не думай об этом много, малыш. Он опять услышал это родное слово. По щеке снова потекла слеза. Чувствовал себя виноватым. Чон аккуратно стирал дорожку слёз с его лица. Он принимал их. Впитывал в себя всё, как губка. — Чонгук, п-прости меня… — он заикался от накатывающей истерики. — О чём ты? За что ты просишь прощения? — мужчина не понимал, что тот имел в виду. — Если бы я тебе поверил… Если бы остался дома, то этого не произошло. Всё было бы хорошо. Но… Я не поверил тебе. Я слишком испугался, что д-даже… — из-за слёз началась икота, которую он не мог остановить. — Тэхён, — остановил того Чон. — Ты не виноват в том, что произошло. Виноват только Сухо. Ты не должен нести его ношу на себе. Виноват только он. — Но я… я сказал тебе… — Неважно, что ты говорил тогда. Не переживай об этом. — А он? Что с ним? — не называл его имени, будто тот был как Волан-де-Морт. Тот, чьё имя нельзя называть. — Выжил. До сих пор без сознания. — Чонгук, — тихо окликнул его младший. — Его же посадят? Так ведь? — Конечно, малыш. Конечно его посадят. Он не уйдёт безнаказанным. Ему не позволят. Ким нервно грыз губу. Глаза слипались, будто хотел спать, но это была иллюзия. Лишь усталость. — Сколько мне ещё тут лежать? — Врач сказал, около двух недель. Ребро должно срастись, а большинство ран зажить. — Хорошо, — принял как факт. Хоть и не любил больницы. — Ты же придёшь завтра? — Конечно, — Чонгук убрал пряди волос с лица парня. — Обещаю. Тэхён тяжело выдохнул и отвернулся от мужчины. Хотел расплакаться, но всеми силами пытался сдержаться. Хотел показать, что даже это не позволило ему разбиться. Но был разбитым он ещё давно. Все, кто был рядом, склеивали каждый осколок между собой. Складывали его, как пазл. Он был весь в трещинах, из которых сочилась кровь. И вновь разбился. Осколки были раздроблены на тысячи кусочков, говоря о том, что его больше невозможно склеить. Но он всё равно хотел держаться. — Тэхён, — мужчина позвал его, чтобы тот взглянул на него. Младший повернулся в его сторону, смотря на Чона большими глазами, которые залились пеленой слёз. — Не держи всё в себе, родной. Поплачь. Тебе это надо. После этих слов Ким залился горькими слезами. Не сможет. Пока Чонгук рядом, он не сможет держать всё в себе. Чон не позволит. Ради этого он рядом с ним. Чтобы тот мог стать его подушкой для слёз или битья. Пусть кричит, бьёт всё вокруг. Но он будет рядом. Как и сейчас. Он спокойно сидел рядом и вытирал чужие слёзы, те стекали градом без остановки. Не смел просить прекратить. Будет ждать, пока успокоение не настигнет младшего. 24 октября, 2022 И Чонгук действительно приехал. Как и обещал. Первое время Тэхёну нельзя вставать с постели из-за своего ребра. Медсёстры приходили в его палату и меняли повязки. Чон, в свою же очередь, за всем внимательно наблюдал. Изучал и запоминал, так как, после того как парня выпишут, он останется на нём. Мужчине самому нужно будет менять все повязки и обрабатывать раны. Поэтому учился и иногда что-то уточнял у медсестёр. В палате они остались одни. Чон сидел рядом с койки и очищал от кожуры яблоки, которые передал Чимин. Телевизор, что висел на стене напротив Тэхёна, тихо шумел в помещении, чтобы не сойти с ума от тишины. — Чонгук, — парень оборвал гнетущую тишину. Мужчина отложил яблоко в сторону и посмотрел на младшего. — Мне же придётся давать показания в суде? — в ответ Чон молча кивнул. Понимал, к чему тот клонил. Прошли сутки, как Тэхён пришёл в себя, но тему о его состоянии они так и не открыли. Чон не хотел давить. — Мне страшно, Чонгук… Я не хочу туда идти. Мне нужно будет видеть его там… в суде. Смотреть на того, кто сделал со мной это, — он указал на своё тело, показывая те раны и синяки, которые остались после этого человека. Большинство увечий скрывались под больничным халатом. Тэхён до сих пор не видел до конца, что с ним случилось. — Посмотри, что он сделал со мной. Это на всю жизнь, Чонгук… Из глаз непроизвольно потекли слёзы. Он боялся смотреть на себя. Не хотел принимать эти шрамы. Не сможет принять. Это останется с ним на всю жизнь. Он будет наблюдать за этой картиной день за днём. Боялся, что воспримет своё тело, как что-то ужасное. Боялся, что Чонгук воспримет его как что-то ужасное… — Тэхён, мне неважно, как ты выглядишь. Меня не волнуют эти шрамы. Мне важны шрамы, которые у тебя вот здесь, — он аккуратно приложил руку к груди в районе сердца. — Мне важно залечить эту рану. Всё остальное не сравнится с тем, что у тебя внутри. Не сравнить с тем, что ты пережил и с чем придётся жить дальше. И я буду рядом с тобой. Я хочу быть с тобой. Хочу, чтобы ты говорил о своих страхах, чтобы мы вместе смотрели им в глаза. Теперь ты не будешь справляться с этим кошмаром в одиночку. — Чонгук… — глаза блестели от слёз, а подбородок подрагивал, предупреждая о том, что вот-вот заплачет. Он чувствовал его рядом с собой. Чувствовал человека, на которого мог положиться. Чон стал тем, кого Тэхён мог любить и ради кого мог быть любимым. Он не находил слов, чтобы сейчас описать свои чувства вслух. — Тэхён, я люблю тебя, — признался. Впервые сказал об этом. Младший и раньше знал об этом. Но услышать это из уст мужчины ощущалось, как бальзам на душу. Тэхён затаил дыхание и не мог ничего ответить. Но Чонгук ничего не ждал в ответ. Знал всё наперёд, будто читал его мысли. Ким не смог сдержать слёз и снова заплакал. Он злился оттого, что стал настолько чувствительным. Не мог держаться. Слёзы сами просились наружу. Он наконец-то стал любим. 7 ноября, 2022 Полчаса назад Чонгук забрал Тэхёна из больницы. Сердце Кима стучало, он был в неописуемом восторге от того, что наконец-то уезжал из этого места. Ему не нравилось там всё. Начиная с неудобной постели, заканчивая не вкусной едой. Он хотел поскорее окунуться в свою постель и укутаться в пышное одеяло. Чон каждый день на протяжении двух недель навещал Тэхёна в больнице. Он не хотел быть для него обузой. Но мужчина каждый раз откидывал его от таких мыслей. Чонгук не давал поводов думать о таком. Но внутреннюю тревогу не успокоишь. Они поднялись до нужного этажа, мужчина держал в руках сумку с вещами Тэхёна. Перед тем как поехать к Чону домой, они забрали последние вещи из дома Кима. Мужчина на протяжении всей недели перевозил вещи из квартиры младшего, чтобы тот окончательно переехал к нему. За квартиру больше никто не платит, и не было смысла. Дверь открылась, и Тэхён, как вкопанный, уставился на пол в коридоре, всё так же стоял в проёме, не решаясь зайти внутрь. Будто всё произошло вчера. Именно вчера он увидел тот окровавленный нож. Вчера он оказался в руках у Сухо. Вчера он думал, что потеряет всё в этой жизни, а именно себя. Чонгук не торопил его. Терпеливо ждал, пока тот сам соберётся с мыслями и сделает первый шаг. Они зашли внутрь квартиры, и Тэхён смог выдохнуть только тогда, когда прошёл вглубь коридора. — Я хочу в душ, — сказал парень, направляясь в сторону ванной. До сих пор показывал, что постарается со всем справиться сам. И Чонгук не возражал. Он был рядом и молча помогал ему так, что тот даже не замечал. Всегда шёл рядом, когда тот отказывался идти с ним под руку. Был готов ловить, если тот не справится с координацией. Его любовь была тихой. Чон положил сумку с вещами в комнату и взял сменное бельё для Тэхёна, так как знал, что тот точно забыл его взять. Тэхён стоял в ванной перед зеркалом. Полностью обнажённый. Когда он посмотрел на своё тело, то по коже пробежал холод. Ужаснулся, когда увидел свою спину. Все глубокие раны скрывались под повязками. Левая рука почти полностью была забинтована от кисти до плеча. Никогда не смотрел на неё, пока медсестра заменяли повязки. От груди до тазовой кости проходила длинная линия, которая тоже была скрыта под большим пластырем. Он прошёлся кончиком пальцев по всем своим шрамам. Его пальцы были как игла от проигрывателя. Касались раны и проигрывали в воображении момент её появления. Заворожённо смотрел на своё тело. Было жалко себя. Не заметил, как в комнату зашёл Чонгук, который наблюдал за ним. Тэхён увидел его в отражении зеркала и непроизвольно вжал плечи в себя, будто пытался спрятаться. Чон сразу заметил это. — Ты забыл вещи, — он положил бельё с полотенцем на край раковины и уже собирался уйти, чтобы не смущать Тэхёна. — Стой, — резче, чем нужно, сказал младший. И Чонгук остановился, не поднимая взгляда на парня. — Посмотри на меня. — Ты точно этого хочешь? — Да, если я буду бегать от тебя, то ничего хорошего из этого не выйдет. Посмотри на всё сейчас. Помоги принять это вместе с тобой… Чон давно принял его. Он не заострял внимания на этих шрамах. Но если для Тэхёна это станет больной темой к неприятию себя, он поможет ему с этим. Чонгук поднял взгляд и посмотрел на парня. Оглядел его тело, что для младшего оказалось пыткой. Мужчина решил не мучать парня, разберётся с этим позже. — Иди в душ, Тэхён, — спокойно произнёс мужчина. Он послушно направился в душевую кабину и зашёл внутрь. — Только не уходи. Останься здесь, пожалуйста. Чон кивнул и сел на пол рядом с душевой кабинкой и спокойно дожидался, пока Ким примет душ и выйдет. Параллельно наблюдал за ним и предлагал помощь, но Тэхён всё сделает сам. Он вышел из душа. Капли стекали вниз на холодный кафель. Ким зажмурился и прошипел от боли. Он слишком долго стоял, поэтому нагрузка на ногу была чересчур большой и начала болезненно стрелять по мышцам. Чонгук подошёл ближе со спины и накинул на плечи большое полотенце. Он взял его под руку и начал вести к выходу. Тэхён хотел выйти из его хватки, но будто по итогу смирился. Мужчина нагнулся к его уху. — Позволь мне помочь тебе. Прошу, Тэ. Он правда хотел помочь. Видел, как Тэхёну тяжело. Парень раздумывал, сможет ли он позволить Чону нести всё на себе. Понимал, что самостоятельно первое время он точно не сможет справляться. Поэтому кивнул на эту просьбу и наконец-то смог расслабиться. Дошли до комнаты молча. Чонгук посадил укутанного Кима на кровать. — Тебе нужна помощь, чтобы одеться? — в ответ получил отрицательное мотание головой. — Хорошо. Я за аптечкой. Тэхён успел натянуть на себя нижнее бельё, а дальше действительно стало тяжело двигаться. Он устало сел на край кровати, укутался в мокрое полотенце и стал дожидаться мужчину. Чон вернулся спустя пару минут с аптечкой в руках. Сел рядом с парнем и начал доставать из коробки все мази, пластыри и бинты, чтобы перевязать раны на руках. Делал всё аккуратно. Обрабатывал шрамы и перебинтовывал руки снова, как учили в больнице. На животе раны оказались куда серьёзнее. На брюшной полости, порез был почти с ладонь Чонгука. Пытался делать всё аккуратно. Чтобы не причинить боли. Закончив с последним бинтом, он убрал мазь обратно в аптечку, закрывая коробку. Чон держал в руках чужие. Наклонился чуть ниже и хотел оставить маленький поцелуй на запястьях. Но встретил сопротивление. Тэхён отдёрнул руку, а на лице был страх. Будто на месте Чонгука сидел Сухо. Он вспомнил те поцелуи в той комнате. Поцелуй за поцелуем отпечатывался на нём так, что он до сих пор не мог от них отмыться. Пришёл в себя слишком поздно. Посмотрел на мужчину, который понимающе кивнул и уже принялся убирать аптечку обратно в шкаф, как его остановили. — Чонгук… — он напрягся от того, что испугался мужчину. Испугался того, что он мог поцеловать его. — Прости, не хотел тебя пугать, малыш. — Нет-нет, пожалуйста, Чонгук, извини меня. Это не то, что ты подумал. Я не боюсь тебя. Я просто… просто… — не мог найти нужных слов для описания своего состояния. — Я понимаю. Я всё понимаю, Тэ, — тот ласково посмотрел на него, успокаивающе поглаживал большими пальцами руки младшего. — И ни в коем случае не обижен на тебя. Ты не должен извиняться за это. — Чонгук, — тихо позвал его парень и взял его руку в свои. — Сделай, пожалуйста, то, что хотел сделать. Прошу тебя… На лице мужчины расплылась нежная улыбка. Понимающие глаза смотрели на него. Он всё понимал. И принимал. Кивнул на его просьбу. Потянулся к тонкому запястью левой руки и оставил лёгкий поцелуй на сухой коже. Следы от оков до сих пор остались на руках даже спустя столь долгое время. Сильные синяки прошли, но сами шрамы от железа останутся надолго. Потянулся к правой руке и так же оставил поцелуй. Дальше взял его руки в свои и принялся отогревать холодные пальцы. Что вошло в привычку.* * *
8 ноября, 2022 Чонгук и Юнги вместе с адвокатом Ли Минхо вышли из зала судебного заседания. Только что они услышали уйму несвязанных между собой слов от стороны защиты Ли Сухо. Заседание проходило около двух часов. Два часа бреда, который им пришлось выслушивать. — Так и знал, что так и будет… — прошипел сквозь зубы Мин и потёр переносицу. — Выставить его невменяемым, чтобы откосить от тюрьмы. Просто гениально. Так ещё и запросили суд присяжных. Чонгук, ты понимаешь, что если хоть один из девяти человек согласится с тем, что он невменяем, то его положат в психушку. Пребывание там для него будет райским наслаждением. — Я знаю, Юнги, — Чон хотел для него самого жесткого наказания. Поэтому и не убил его. Хотя желание всадить тому пулю в лоб осталось до сих пор. — То, что требуется от нас — это найти все доказательства того, что он осознавал то, что делал. И тогда пожизненное в тюрьме ему точно светит. Они вышли на улицу, и Чонгук достал пачку сигарет, протягивая её другу и адвокату. — Что могу сказать, — Минхо сделал первую затяжку, выдыхая густой дым. — Адвокат Сухо тот ещё урод. В наших кругах все его считают самым скандальным. Чан Минги не так часто выигрывал дела, но язык у него острый. Может заговорить присяжных и сделать так, что ему поверят. А допрашивает потерпевших он жёстко. Выводит на эмоции, что те могут сказать лишнего. Поэтому предупредите Тэхёна и Чимина, чтобы не велись на его провокации. — Не поделитесь сигареткой? — их разговор оборвал мужской голос, который они слушали на протяжении двух часов. Юнги закатили глаза, тяжело выдохнул и повернулся к Минги. Тот вальяжно спускался по лестнице с улыбкой на лице. — Обо мне говорили? — Угу, — промычал Мин и затянулся дым от сигареты, с презрением смотря на мужчину. — Знаешь, как говорят, вспомнишь говно, вот и оно. Ты, как всегда, вовремя. Чан на такое высказывание лишь усмехнулся. Не впервой было слышать подобные слова в свой адрес. — Оставь свои комментарии для суда, Мин Юнги, — он прошёл мимо них к своей машине. — Удачи вам. Она вам явно понадобится. Минги сел за руль автомобиля, хлопнул дверью и выехал с парковки, оставляя мужчин. — Ты был прав, — обратился к Минхо Чонгук. — Он тот ещё урод. — Возможно, даже хуже… — внёс свою лепту Мин, докуривая сигарету.Flashback
27 сентября, 2022 02:00 Он познакомился с ним в баре «BlackList». Тот сидел у барной стойки и делал очередной заказ. Сухо наблюдал за тем, как мужчина с кем-то разговаривал по телефону и явно ругался, крича в телефон маты и оскорбления. Мог предположить, что ругался с женой. Парень сел к нему ближе за соседний стул и сделал себе заказ. Мужчина уже сидел, оперевшись на свою руку. Слишком много выпил. — Жена пилит? — Сухо кивнул на телефон и задал вопрос. Мужчина посмотрел в его сторону и нахмурился. Тот опешил и протянул руку для знакомства. — Ли Сухо. У меня тоже девушка такая. Прохода не даёт. А вроде как обычному человеку хочется выйти в бар с друзьями и выпить. Врал. Хотел вывести на чистую воду. Проверить, достоин ли тот. Мужчина будто оживился и нашёл общую тему для разговора. Попал в точку. — Хан Минджи, — протянул руку в ответ и пожал её крепкой хваткой. От того пахло перегаром. — Да и не говори. Она та ещё сука. Сколько раз я ей говорил — не лезь в мужские дела. Нет, она всё лезет и лезет. Что с такими делать? Даже дурь эту из головы выбить нельзя, чтобы сидела тихо и не высовывалась. Развязал ему язык, будто это была больная тема для мужчины. — А ты силой выбиваешь из неё дурь? — он прищурился и задал вопрос. Он не заметил, но выражение лица изменилось. Взгляд стал стеклянным. Пустым, будто душа вышла из его тела. — Конечно, — он выпил из стакана остатки виски и со стуком поставил его обратно. — А как иначе, если по-другому не понимает. Конечно, эффект недолгий. Она тупая, как пробка. Через недельку опять берётся за своё. — А поговорить не пытался? — Да что с ней разговаривать. Она даже не поймёт. Вот он. Перед ним сидит настоящее отродье. Мусор, на который никто не обращает внимания. Ни полиция. Ни соседи. Всем было всё равно на совершённое преступление этого человека. Разговаривали они недолго. Сухо первым вышел из бара и сидел в своей машине. Дожидался его. Нервно грыз заусенец на пальце, который уже кровоточил. Увидел, как мужчина вышел из заведения и пошатывающимся шагом поплёлся по безлюдной дороге. Парень остановился на машине рядом с ним и опустил окно. — Минджи, — громко окликнул его с улыбкой на лице, чтобы казаться дружелюбнее. Мужчина повернулся в его сторону. Он подошёл к автомобилю и пригнулся к открытому окну пассажирского сиденья. — Садись, я тебя подвезу. Тот на радостях сел в салон, осознавая, что не придётся пешком идти до дома. Дорога была другой, но мужчина этого даже не заметил. Всё произошло слишком быстро. Смотрел на умершего мужчину у себя в подвале. Ощутил всё то же самое, как и десять лет назад. Сначала был неимоверный страх. Держал окровавленный нож. Руки тряслись, что даже не могли удержать его. Осел на пол и начал обдумывать весь план действий. Собрался с мыслями и понял, что никто, кроме него, не был способен совершить такое. Только он справится с этой ношей. Оставил вырезанную цифру два на коже. И выставил тело на всеобщее обозрение. 29 сентября, 2022 01:00 Он пришёл в бар со своими коллегами по работе. Те притащили его туда, хотя желания никакого не было. Сухо заметил мужчину и так же подсел к Кан Уджину. Всё по той же схеме. Разговор завязался сам по себе. Он даже посчитал, что мужчина довольно-таки адекватный, если не учитывать тот факт, что сейчас был в стельку пьян. Всё изменилось в тот момент, когда Уджин начал говорить об отношениях. Говорил, что физическая сила намного лучше слов. Намного более действующая. Он ещё не пришёл в себя после вчерашней ночи. Но кровь внутри него бурлила. Будто желала слияния с чужой. Пришлось притвориться чересчур пьяным, чтобы было алиби перед коллегами, которые помогли добраться до дома. Вернулся к бару и ждал, пока Кан выйдет из заведения. И ждать долго не пришлось. Шёл за ним до самого моста. Убедился в том, что поблизости никого нет, нанёс первый удар острым ножом. Тот кряхтел от боли. Удар за ударом, и он не мог остановиться. Получал удовольствие от каждого звука разрывающейся плоти. Дойдя до середины моста, он перекинул тело через перила, скинув его в воду. На душе облегчение, будто камень спал с плеч. Избавился от ещё одного отродья. Знал, что следующим будет именно он. Его Тэ. 5 октября, 2022 23:30 Он долго готовился к встрече с Тэхёном. Оставил руки у его двери как знак того, что он следующий. Та перепалка с блондином привела его в ступор. Всё пошло не по его плану. Это раздражало. Хотелось и тому отрубить руки вместе с ногами, чтобы не совал палки в колёса. Сухо стоял в подъезде у чужой двери. Один звонок, и человек, которому он сможет открыть все свои тайны, примет его. Поймёт. Парень нажал на дверной звонок и ждал, пока ему откроют. Ещё пара звонков, и дверь перед ним распахнулась. За ней стоял Бомсок. Выражение лица недовольное, что совершенно не подходило его характеру. — И чего ты такой хмурый? — спросил Сухо, проходя внутрь квартиры. В ответ лишь тишина. Он шёл за Бомсоком. Тот без слов вёл его в комнату. Не понимал, что с другом не так. Они подошли к двери и друг распахнул её. Внутри всё был перевёрнуто и разгромлено. Какие-то бумажки валялись на полу. Ваза с цветами разбита. А на стене отметина от горшка с землёй. — Помоги мне убраться, — Бомсок прошёл внутрь и начал убирать осколки вазы с пола. Его реакция была совершенно спокойной, будто его комната всегда была в таком состоянии. — Бомсок… ч-что тут произошло? — встревоженно спросил тот. — Г-где Джиан? Переживал за девушку. Думал, что с той могло что-то произойти. Что её выкрали из квартиры. Было миллион вопросов и догадок. — Да пошла она, — прошипел сквозь зубы парень, зло смотря на друга. Сухо не понимал, что происходило. — Она опять… Опять вывела меня, Сухо. Миллион раз говорил ей, что сделаю я ей это тупое предложение. А она снова начала этот разговор и стала говорить, что я не люблю её, раз не делаю предложение. Он смотрел на него в полном шоке. Не хотел в это верить. Надеялся оглохнуть на середине разговора, чтобы не слышать сказанное. — Ты… ты ударил её? — Айщ, какая разница? Просто помоги мне убраться, — зло приказал парень и отвернулся от друга. — Я тебя спрашиваю! Ты ударил её?! — уже громче и настойчивее спросил Ли. Бомсок встал с корточек и выпрямился во весь рост. Подошёл ближе с осколками в руках. — Да, — земля ушла из-под его ног. — Я ударил её. И не раз. Ты что-то имеешь против? — в ответ лишь молчание. Сухо было противно от того, что его близкий человек такой же, как и все остальные. Пришёл к нему в надежде, что тот сможет его понять. Но он оказался тем, от кого Сухо избавлялся. — Она моя девушка. И мне решать, что я могу с ней делать, а что нет. Поэтому оставь свои нравоучения при себе и помогай, чёрт тебя побери! Руки тряслись от нервов. Он хотел упасть на пол и провалиться сквозь землю. Не хотел в этом участвовать. Взялся за голову и встряхнул волосы, зарылся в них пальцами, сильно оттягивая пряди. Обещал себе, что убийство Уджина будет последним перед Тэхёном. Отговаривал себя, но голос внутри кричал: «Убей-убей». Вышел на кухню и открыл окно, чтобы отдышаться. Хотел сказать себе строгое «нет», но не мог. Мотор уже заведён. На глаза попался кухонный нож. Рука сама потянулась к нему. Смотрел на своё отражение в лезвии. Увидел шрам, то, с чего всё и началось. Он жил десять лет с этим желанием. Но когда дал себе фору, больше не мог остановиться. Всё как в тумане. Он дошёл до комнаты и стоял в дверях, пока Бомсок убирал всё с пола. — Ты долго там будешь возиться? Иди помогай, — он сидел на корточках спиной ко входу. Встал с места, повернулся к двери и сразу получил удар острием ножа в живот. Он смотрел на Сухо и будто не понимал, за что он с ним так. Взглядом задавал этот вопрос. Держался за его руку и хрипя просил остановиться. В глазах накопилась влага от обиды. Вытащил остриё и вставил его обратно. Делал это с такой ненавистью и болью. Тело упало на холодный пол. Нож упал за ним же. Не смог его больше держать. Руки онемели. Только сейчас осознал, что сделал. — Блять… — парень взялся за голову, в панике сел на пол рядом с телом и начал истерично кричать. — Блять! Блять! За что?! Зачем ты это делал, Бомсок?! Почему ты стал, как они?! Спрашивал так, будто услышит ответ. Но его не будет. Уже разговаривал сам с собой. Нельзя долго находиться в квартире. Джиан могла вернуться домой. Он замотал нож в полотенце и засунул его во внутренний карман куртки. Всё так же проходил мимо тела и пытался внушить себе, что всё сделал правильно. На глаза бросился ноутбук, который лежал на столе. Переписки… Он должен всё удалить. Следователи видели его лицо и точно выйдут на него, если увидят переписки или фотографии с ним. Знал пароль. Дрожащими руками удалил всё, что было связанно с ним. Будто его никогда не было в жизни Бомсока. Последний раз оглядел лежащее тело на полу и руки. Не было времени искать ленту и делать всё по правилам. Он всё делал правильно. Возможно… 22 октября, 2022 20:30 Следил за ними ещё с самого выхода из дома. Тэхён держал за руку Чонгука. Глаза его сияли, а улыбка не сходила с лица. Сухо слышал его смех в глубине парка. Почему он смеялся именно с Чоном? Почему держал за руку именно его? Он не сделал того же, что сделал Ли. Не был достоин Тэхёна. Не сделал для него ничего, за что тот мог позволить мужчине прикасаться к себе. Прошёл за ними до глубины парка. Знал, что сегодня это должно случиться. Проследил за Чонгуком, ещё когда тот был в магазине. Хотел подсунуть нож ещё тогда, когда Чон засунул свою рабочую сумку в отсек для хранения вещей. Подслушал его разговор по телефону с Тэхёном и решил, что будет забавнее сделать это в моменте. Сидел в темноте недалеко от них. Слушал каждый их разговор. Кровь бурлила в жилах. На месте Чона должен быть он. Они отошли от лавочки на которой сидели к парочке, которая ругалась. Удача явно была сегодня на его стороне. Он был как тень. Вытащил окровавленный нож и засунул его в сумку. Сделал всё быстро и аккуратно. Последний раз взглянул на чересчур прекрасного Тэхёна и скрылся в темноте парка. Скоро они будут вместе. Так должно быть. Возможно…Наше время
11 ноября, 2022 11:00 День суда Тэхён нервничал с самого утра. Встал намного раньше Чонгука. Снова кошмары. Не мог уснуть из-за диких болей. Всё тело ныло. Он счёсывал места поцелуев до крови. В том месте жгло до такой степени, что парень не мог сдержать слёз. По ночам он вставал с кровати и шёл в ванную комнату. В зеркале смотрел на себя и пытался понять, точно ли он живой. Ногтями проходил по своей коже, пытаясь понять, точно ли он всё чувствовал. В снах он до сих пор в той комнате. В них он до сих пор видел Сухо. Каждую ночь. По утрам пытался спрятать в длинной кофте свои поцарапанные руки от Чонгука. Но тот всё замечал. Без слов обрабатывал раны. Знал, что отчитывать Тэхёна не было смысла. Да, было больно наблюдать за тем, что Ким разбивал себя дальше. Он выжил. Вышел из этой комнаты физически, но морально он всё ещё находился там. Чон подошёл к парню со спины. Тот, уже одетый, смотрел на себя в зеркало. Мужчина обвил руки вокруг талии, прижал его к себе и положил подбородок на его плечо. К счастью, со временем Тэхён стал спокойно относиться к прикосновениям старшего. Снова ластился к нему в ответ. Мужчина опустил взгляд на руки младшего и заметил новые потёртости. Ким увидел пристальный взгляд и опустил рукава кофты. — Малыш, снова? — шёпотом спросил Чон и уткнулся носом в шею. — Извини… — он опустил взгляд, как провинившийся котёнок. — Я не замечаю, как это происходит. Прихожу в себя только тогда, когда руки уже покарябаны. Извини, родной. Я не хотел тебя разочаровывать. — Ты меня не разочаровываешь. Я никогда в тебе не разочаруюсь, — он потянулся к аптечке, которую не убрал ещё со вечера. Как знал, что утром ещё понадобится. Достал оттуда перекись и ватные диски, чтобы обработать новые раны. — Буди меня, когда будешь вставать по ночам. Если чувствуешь, что становится хуже. Всегда буди меня. Я помогу справиться с панической атакой, как раньше. Он обработал последнюю ранку и оставил нежный поцелуй на костяшках. — Я не хочу тебя тревожить. — Всё хорошо, Тэхён. Я для этого и нахожусь рядом с тобой, чтобы ты мог на меня положиться. Не переживай насчёт моего сна, — Чонгук и забыл, что такое спокойный сон, после произошедшего. Почти каждый раз он просыпался от бормотания парня или от его криков во сне. Всё, на что он способен, это успокоить его. Дать понять, что он наконец-то в безопасности. — Переживаешь насчёт суда? В ответ лишь кивнул. Очень боялся. Ли Минхо готовил его к заседанию. Рассказал ему про адвоката Сухо. Переживал, что не справится. Что скажет что-то не так. То, что может быть использовано против него. — Всё будет хорошо, малыш, — мужчина оставил поцелуй на кончике носа парня и погладил по шелковистым волосам. — Ты лишь расскажешь о том, что произошло, и тебя отпустят. Минхо выдал ряд вопросов, которые могут задать. — Обещай, что мне больше не придётся с ним видеться, — имел в виду Сухо. — Обещаю. 12:00 Жёны убитых прошли через суд ещё пару дней назад. Опросили каждую. Сегодня в зале суда допрашивали Чимина и Тэхёна. Пак с утра репетировал для Юнги, что скажет перед адвокатом. Мин успокаивал его, говоря, что всё пройдёт хорошо и не стоит так переживать. Он понимал, что каждый из парней нервничал. Не каждый день приходится предстать перед судом. Первым вышел Чимин. Минги задавал ему провокационные вопросы, на которые блондин не сразу находил ответ. Резкость мужчины сбивала с толку. Задавал такие вопросы, которые совершенно не были причастны к делу, на что Ли Минхо сразу обращал внимание и протестовал. — Что ж, Пак Чимин. Перейдём к последнему вопросу, — Минги пролистал блокнот и, видимо, остановился на нужной странице. — Можем ли мы предполагать, что вы спровоцировали моего подсудимого своими действиями тем, что подозревали его или преследовали на обычной улице? Он рассказывал о том, как вы ходили за ним почти до самого дома, когда встретили его в магазине. Вы даже однажды напали на него посреди ночи, но он буквально вам ничего не сделал в тот день. Ничего не угрожало вашему здоровью, чтобы вы гнались за ним. Человек, имевший психологическое заболевание… — Протестую, ваша честь, — встал с места Минхо, не дав мужчине договорить. — Мы не можем быть уверены, что психологическое заболевание действительно присутствует у подсудимого. Это лишь догадки стороны защиты. Не было никакого подтверждения от врачей о его заболеваниях. — Хорошо, — Минги с прищуром посмотрел на адвоката и продолжил: — Человека, у которого может быть психологическое заболевание, эти моменты могут спровоцировать на ответную агрессию. Считайте, это как защита. — Н-нет, я так не считаю, — Пак явно нервничал. Но чувствовал позади себя пристальный взгляд Юнги. Знал, что тот рядом. От этого морально было легче. — Вы говорите, что ваш подсудимый защищался. От чего? От нас? Это мы отправляли ему письма с угрозами убийства? — Ваша честь, я протестую. В письмах не было сказано об угрозе убийства, — Чан встал с места и высказался. — Уважаемый суд, видимо, сторона защиты плохо изучила материалы дела, — Минхо вытащил из папки письма, которые были предназначены для Тэхёна. — В последнем письме, отправленном моему потерпевшему Ким Тэхёну, было чётко написано о том, что тот будет следующей жертвой. Что является прямой угрозой. — Протест отклоняется, потерпевший, продолжайте, — сказал судья. — Нам угрожали. Преследовали. В конце концов, пытались убить. Мой друг пережил ад на земле от рук этого человека, — он указал рукой на Сухо, который сидел за стеклом, ограждённый от всех. Руки были сцеплены наручниками. — Поэтому я считаю, что наши действия тоже можно посчитать за защиту. Мы защищали себя. И в итоге он всё равно совершил содеянное. Если вы считаете, что ваш подсудимый не виновен, то вы не можете обвинять меня в том, что я пытался защитить своего друга. Я лишь хочу справедливости. Если он не понесёт справедливое наказание… то я не представляю, как наш народ сможет чувствовать себя в безопасности, если такие, как он, остаются безнаказанными. Отпустив его, вы дадите понять ещё сотням, а может, и тысячам таким же, как подсудимый, что они могут вершить самосуд. Тогда всё будет потеряно… Он сказал всё, что считал нужным. Голос подрагивал, но он был уверен в себе. Боялся лишь того, что в его слова не поверит суд присяжных. — Хорошо, вопросов больше нет. Можете присаживаться на своё место. Пак развернулся и направился в сторону Юнги, Тэхёна и Чонгука. Он сел на свободный стул рядом с Мином и тяжело выдохнул, закрыв лицо руками. Его трясло, как осиновый лист. Сердце стучало, как бешеное, будто только что пробежал кросс. Почувствовал на себе чужое тепло. Открыл глаза и посмотрел на мужчину, который успокаивающе поглаживал его по руке. — Ты молодец, Чимми. И сказал всё правильно. То, в чём он нуждался. В поддержке. И он дал её ему. — На допрос приглашается Ким Тэхён, — по помещению раздался голос судьи, от которого парня бросила в дрожь. Боялся выходить. Прижался ближе к Чонгуку, будто просил его не отпускать туда. Мужчина сжал его руку и посмотрел на Кима. — Тэхён, всё будет хорошо. Я буду здесь, рядом с тобой. Сухо сейчас ограждён от тебя. Он в наручниках. Он тебе ничего не сделает. Я обещаю. И он ему верил. Если Чонгук что-то обещал, то сдерживал своё слово. Никогда не кидался ими на ветер. Младший кивнул и встал с места, подошёл к трибуне. Не оглядывался, чтобы не столкнуться с ним взглядом. До сих пор помнил его глаза, но не хотел видеть их вновь. Чан Минги встал с места и начал свою мантру: — Ким Тэхён, у меня не будет к вам много вопросов. Отвечайте чётко и по делу, — Тэхён кивнул в ответ. — Начнём. Когда вы впервые встретились с подсудимым? — Если считать тот день, когда он начал меня преследовать, то это было в ночь с двадцать четвёртого на двадцать пятое сентября. Я вышел ночью в магазин за водой, и тогда он первый раз погнался за мной. Но я уже говорил об этом, — нервным тоном произнёс Ким. — Я знаю, это нужно повторить для присяжных, — мельком на лице Чана прошла тень ухмылки. — А раньше? Раньше вы виделись с Ли Сухо? — Да, виделись. Но я его не помнил до момента, пока он сам не рассказал мне об этом. Это было десять лет назад на похоронах моего отца. Тогда я видел его в первый и в последний раз до последних событий. — Хорошо. Следующий вопрос, — мужчина пролистнул страницу блокнота и задал следующий вопрос: — Как думаете, следователь Чон Чонгук хотел убить подсудимого из-за того, что ваши с ним отношения не только деловые, но и романтические? Он хотел убить его ради вас. Так ведь? — Протестую, ваша честь. Вопрос не относится к делу, — Ли Минхо быстро отреагировал на вопрос. Тэхёна от заданного бросило в ступор. Он сам лично задал себе точно такой же вопрос. Чонгук хотел убить Сухо из-за него. Убить человека. Чувство вины гложило его изнутри. — Протест принимается. Сторона защиты, задайте другой вопрос, — серьёзным голосом потребовал судья. — Хорошо. Ким Тэхён, расскажите, что произошло в том доме. Он будто играл на нервных клетках Тэхёна. Проверял, насколько его ещё хватит. Каждый день он пытался забыть о том, что произошло. Но всё, что его окружало, напоминало ему о том дне. Он сам стал причиной для тех воспоминаний. Его тело стало тому причиной. Ким перевёл дух и начал говорить: — Тот час казался для меня вечностью. Я очнулся в подвале в оковах. Следы от которых до сих пор на моих руках. Я хотел сбежать и у меня получилось. Ободрал себе спину, когда пытался убежать от него, но он всё равно догнал меня. А дальше… — воспоминания нахлынули волной. Голос дрожал, а перед глазами ужасающие картины того дня. — Дальше он повёл меня в комнату и привязал к кровати. Срезал с меня кофту и начал… целовать… — говорить было тяжело, будто с каждым его словом ему оттягивали язык. — Я плюнул ему в лицо. Он разозлился, достал нож и начал наносить порезы на моё тело. Я потерял много крови… Мне приходится каждую ночь проживать тот день в своих кошмарах, и не могу смириться с этим. То, что произошло в том доме, навсегда останется на моей памяти, на теле… Была бы моя возможность, я бы сделал всё, чтобы стереть себе память. Но это невозможно. Единственное, что в наших силах, это сделать всё, чтобы никто больше не пострадал от рук этого человека. Чонгук сидел позади и чувствовал гордость за Тэхёна. Знал, что тот сильный. Знал, что сможет справиться с этим страхом. — Вопросов больше нет. Вы можете присаживаться на место. Тэхён поклонился и направился к своему месту. От того, что он долго стоял, нога начала снова болеть, и хромоту больше нельзя было скрыть. Чонгук встал с места и подошёл к парню. Взял того под руку и помог дойти до своего места. Они сидели и ждали, пока судья оглашал всё услышанное повторно для присяжных. Им приказали встать, пока судья говорил последние слова для заключения. — Судебные прения будут перенесены до завтрашнего дня. То есть до двенадцатого ноября две тысячи двадцать второго года. Подсудимый будет отправлен в СИЗО до вынесения окончательного приговора. Судебное заседание законченно. Мужчина ударил деревянным молотком по столу. Охранники открыли дверь от клетки Сухо и начали выводить его через ряды к выходу, чтобы увезти. Они встретились взглядом. По телу Кима прошлась крупная дрожь. Он хотел спрятаться глубоко под землёй, но не нашёл ничего лучше, чем прижаться к Чонгуку ближе и спрятаться за его спиной в надежде, что Ли его не увидит. Но тот видел всё. Подмечал каждое его движение, пока тот давал показания. И сейчас заметил, как парень боялся его. Как видел свою защиту в Чоне. Понимал, что ничего не осталось от того парня, который жил по соседству с ним. Понял только сейчас, что жил ради него, жил ради мести. Но не ради себя.* * *
12 ноября, 2022 10:00 Тэхён лежал в постели около двух часов. Даже не вставал с места. Сил на это совершенно не осталось. Тело болело и всё никак не проходило. Понимал, что на это нужно больше времени. Ребро ещё не до конца срослось, поэтому большую часть времени он проводил в кровати, что практически сводило его с ума. Если бы рядом не было Чона, парень бы точно свихнулся. Мужчина старался веселить его. Включал разные шоу по телевизору и частенько комментировал происходящее, что не могло не веселить Кима. Читал тому книги по вечерам. Под голос Чона Тэхёну намного приятнее засыпать. Он наблюдал за тем, как птицы пролетали мимо окон их комнаты. Чонгук уже давно встал с постели, так как нужно было собрать все документы к последнему заседанию. Сегодня вынесут приговор Ли Сухо. То, чего он ждал долгое время. Тэхёну было бы спокойнее, если бы этого человека больше не существовало. Одна мысль о том, что он где-то рядом, убивала его морально. Тэхён лежал спиной ко входу, поэтому не видел вошедшего Чонгука. Кровать прогнулась с другой стороны, и мужчина лёг рядом с парнем. Он поцеловал открытое плечо и провел дорожку поцелуев до позвонка, задевая губами пластыри, которые скрывали подсобой все шрамы. — Не собираешься вставать? — тихо спросил Чон, параллельно поглаживая волосы младшего. Ким отрицательно помотал головой. — Можно я останусь здесь? Никого не хочу видеть. — Я позвоню Минхо и скажу, что приеду сегодня один. Думаю, там и без тебя ему смогут вынести приговор. Останешься с Чимином у нас, а мы с Юнги поедем на заседание, — Тэхён слабо кивнул на это предложение. — Ты уверен, что хочешь сегодня видеться с кем-то? Они и без меня там справятся, а я побуду здесь с тобой. Позвоню Юнги и скажу, чтобы ехали без меня. — Нет, — чётко и без возражений высказался младший. — Я не смогу прийти в себя, если буду бегать от всех. Мне нужно находиться не только в твоём окружении. Нужно стараться жить дальше. — Хорошо, — Чонгук всё понимал. Принимал любой выбор Тэхёна. И шёл вместе с ним. — Надо вставать. Скоро приедут Чимин и Юнги. Пак с меня три шкуры спустит, если узнает, что я тебе позволяю лениться и не выполнять тренировки по утрам для восстановления ноги. Ким рассмеялся. Мужчина крайне редко давал Тэхёну расслабляться и не выполнять занятия. Иногда тот просил передышку или хотя бы пропустить сегодняшнюю зарядку, так как они приносили его телу слишком много боли. Но через боль он придёт к восстановлению. И Чон это понимал. Через полчаса приехали Чимин и Юнги. В пакете у блондина было чересчур много фруктов. — Чимин, куда ты столько купил? — Тэхён начал разбирать пакеты и удивлённо смотрел на друга. — В смысле куда? Тебе, конечно. Тебе сейчас как никогда нужны витамины. Для укрепления костей и тому подобное, — он задумался, в чём ему ещё помогут фрукты. — Короче, не бубни и ешь. Это полезно, и этой информации тебе должно быть достаточно. — Я ему уже говорил, что максимум, к чему могут привести все эти фрукты, так это к избытку сахара в организме, и тогда Тэхён снова попадёт в больницу, — Мин усмехнулся и сразу получил от блондина толчок в бок. — Так… Ты вообще молчи, а то за длинный язык можно и на диван жить переехать, — пригрозил тому младший, за что Юнги щёлкнул пальцами ему по носу. — Ничего себе, Юнги, — на кухню зашёл Чонгук с последними пакетами в руках. — Он теперь тебе ещё и угрожает? Не хочешь подать на него в суд? — Мне моя жизнь дороже, — Мин усмехнулся и потянулся к корзинке с фруктами, чтобы украсть клубнику. — Да и суд всё равно будет на его стороне. — Вот-вот, поэтому меньше слов, больше дела, — с улыбкой на лице сказал Чимин и засунул ягоду Юнги в рот, тем самым затыкая. — Иди лучше помоги Чонгуку пакеты разобрать. Тэхён наблюдал за этой картиной. Вроде всё выглядело так, будто он вместе со своими близкими людьми делал вид, что у них ничего не произошло. Но каждый знал, что им пришлось пережить. Каждый переживал друг за друга. И каждый из них был готов быть рядом. Телефон Чонгука завибрировал, и на дисплее высветилось имя их адвоката Ли Минхо. Мужчина ответил на звонок и вышел из кухни, чтобы поговорить в тишине. До заседания оставалось около часа. Они бы успели позавтракать все вместе, и тогда бы Чон вместе с Юнги выехали в зал суда. Ждал, пока тот договорит. Прошла пара минут, и Чонгук зашёл на кухню. Выражение лица изменилось. Брови сведены к переносице, явно хмурясь и показывая недовольство, из-за чего все прекратили разговор. — Чонгук, что-то случилось? Что сказал Минхо? — закидал того вопросами Мин. — Сухо, он… покончил жизнь самоубийством в своей камере.