Искушение

      Девушка стояла на коленях перед кустами белых лилий и рассыпала под них древесную золу, чтобы снизить кислотность почвы. Благодаря работе, её голова была занята лишь цветами, а не терзающими мыслями.       — Сестра! Сестра Сэйери! — мягкую тишину нарушил звонкий голосок и стремительно приближающиеся шаги.       Хинодэ отвлеклась от дела, встала с колен и посмотрела на ту, кто помешал её работе. Ацуко почти что бежала, но, приметив Сэйери, сбавила скорость.       — Сестра, наконец-то я тебя нашла, — Сасаки остановилась рядом, сделала глубокий выдох, а после вымолвила на одном дыхании: — Не представляешь, кто посетил наш монастырь! Матушка созвала всех, чтобы сделать объявление, касающиеся гостей. Пошли скорее!       — Во-первых, сестра Ацуко, не стоило тебе так бежать. Вдруг споткнулась бы и упала? Во-вторых, кричать тоже не нужно, иначе Матушка будет недовольна.       Выслушав нравоучения от младшей сестры, Ацуко лучезарно улыбнулась. Хинодэ только недавно стала послушницей, в то время как Сасаки скоро подаст прошение на имя архиерея, после чего совершается по́стриг.       — Порой забываю, что ты младше меня, ха-ха. Не нужно так переживать, сестрица, всё будет хорошо! Давай, пошли скорее.       Две послушницы вышли из сада белых лилий и вошли на главный двор, где уже собралась толпа перед ступенями, ведущие ко входу в монастырь.       Дул слабый ветер, несущий за собой смешанные ароматы: листвы, цветов, выпечки. С помощью обострённого обоняния Хинодэ могла различить каждый запах по отдельности и понять, где находится источник. Но существовал тот аромат, который девушка была не в состоянии забыть и перепутать. Она вдохнула его и судорожно выдохнула.       — Как неожиданно, — не слышно прошептала девушка.       Аромат цветов лаванды — предвестник смерти для таких, как Сэйери. Каждый охотник на нечисть носит с собой кулон-кристалл, в котором находится цветок лаванды. Согласно легендам, данный цветок символизирует защиту от монстров и тёмных чар, крепкий и здоровый сон, любовь и силу Бога, целомудрие, долголетие охотника, очищение от скверны, душевное равновесие.       Как только нечисть чувствует запах лаванды, он старается как можно скорее убраться настолько далеко, насколько это возможно. Лаванда у них ассоциируется со смертью, а у людей — с безопасностью.       Душа скомкалась в тугой ком в груди и так замерла в ожидании; холодный пот выступил на лбу. Сэйери словно парализовало, она остановилась всего в паре метров от толпы. Аромат лаванды будто душил послушницу, обвивая тонкую шею колючей проволокой. Инстинкты так и кричали, что нужно бежать, но разум твердил одно: «не показывай страха».       Внутренний вампир, что скрывался всё время внутри девушки, хотел ринуться прочь, защищать свою жизнь от охотников. Хинодэ почувствовал маленькую острую боль в зубах — отрасли клыки. Они не отличаются от человеческих, лишь удлиняются, благодаря чему вампирам легче пить кровь жертвы. Их можно выпустить по собственной воле, но в отчаянных ситуациях, предвещающие опасность для жизни, клыки показываются сами. Как признак защиты, что говорит о готовности вампира сражаться; также в такие моменты глаза перекрашиваются в алый цвет, что весьма некстати для тех, кто скрывается.       Чувство страха Сэйери давно научилась контролировать и потому поспешила успокоиться, дабы никто не успел разглядеть изменившийся цвет её глаз. Проведя языком по зубам, Хинодэ убрала клыки.       — Давай лучше пройдём к началу, сестра Сэйери. Не хочу стоять в последних рядах, — пожелала Сасаки и, взяв подругу за руку, повела за собой сквозь толпу.       Естественно Ацуко не имела понятия, кем являлась Сэйери, и потому посчитала, что та остановилась в конце столпотворения по той причине, что не хотела быть в начале или в середине. Другие мысли в её голове не возникали, и никогда не появлялись подозрения насчёт Хинодэ, являлась ли та человеком.       В местных краях бледность для человека весьма естественна, так как солнца нет почти круглый год. Тучи закрывают голубое небо каждый день, окрашивая небосвод в унылый серый цвет. Только по вечерам, когда солнце начинало скрываться за горизонтом, облака покидали небо, словно уходили вслед за солнцем.       Монахини не такие бледные, как Сэйери, но ни у кого нет сомнений, что среди них вампир, ведь каждый, прежде чем войти на территорию монастыря, проверялись у охотников: им показывали кровь. У вампиров есть особая реакция на неё: меняется радужка, растут клыки. Но никто из охотников не осознавал, что жажду можно контролировать, что перед кровью можно устоять.       — Интересно, кто пришёл? — вслух спросила Хинодэ, как бы показывая заинтересованность, пусть на деле уже знала ответ.       — Сейчас увидишь! — радостно улыбнулась Ацуко и отпустила девичью руку, когда добрались до первых рядов. Сэйери не слишком-то сильно горела желанием быть на виду у охотников, но уйти назад уже не было смысла — из монастыря вышла игумения.       — Сёстры мои, — заговорила матушка Инари, и монахини стихли; во дворе повисла тишина. — сегодня наш монастырь посетили охотники, и останутся они здесь на неопределённый срок. Прошу помогать им, если понадобится помощь по передвижению по территории или же в других просьбах, если это по вашим силам, — игумения говорила чётко и не громко, но её слышала каждая из сестёр. Во время речи позади женщины появились двое парней. Матушка повернулась к более высокому парню с блондинистыми волосами, которые заплетены в аккуратную косу, и кивнула ему.       — Спасибо, — сдержанно сказал охотник и вышел вперёд. — Меня зовут Рюгуджи Кен. С этого дня начинается комендантский час. Прошу после захода солнца никому не покидать стены монастыря и выходить лишь после восхода. В лесу прячется раненный и чрезвычайно опасный оборотень, который будет не прочь полакомиться вами, если увидит.       По толпе пробежались испуганные вдохи после объявления об оборотне.       — Надеюсь, в деревне тоже будут охотники, — послышался девичий голос из толпы, который Кен услышал.       — В деревне также находятся охотники и введён комендантский час. Переживать не о чем, если каждый из вас будет соблюдать нашим правилам.       К Рюгуджи подошёл его напарник, на лице которого искрилась расслабленная улыбка. Заметив его форму, Сэйери поняла, что он являлся не охотником, а магом-алхимиком: чёрный плащ, остроконечная шляпа с широкими полями, длинная белая рубашка, чёрные брюки и кожаные ботинки; оранжевого цвета галстук с фиолетовым волшебным камнем. На каждом участке одежды были вышиты алхимические символы и в некоторых местах прикреплены волшебные камни. В руках парень держал посох с наконечник в виде восьмиконечной звёзды и полумесяца, украшенный ромбовидным камнем.       У Кена стандартная форма охотников на нечисть: чёрные брюки, сутана, кожаный плащ, пояс, ботинки и белые перчатки, а также четки и кулон-кристалл. Коллега Рюгуджи был одет в другую:       «Маги вынуждены сотрудничать с охотниками, иначе их могут истребить. Для людей они могут нести такую же опасность, как и другие существа. Не удивительно, что с этим охотником маг-алхимик», — подумалось Хинодэ.       — Я создам защитный барьер вокруг монастыря, но для этого мне потребуется помощь одной из сестёр, — говорил маг. — Меня, кстати, зовут Мицуя Такаши, очень рад нашему знакомству и сотрудничеству.       — Я хочу помочь, — решительно отозвалась Сасаки и вышла вперёд. — Что нужно делать, брат Такаши?       — Ничего трудного, сестра. Я объясню при деле.       — Хорошо!       Ацуко вдохновляли охотники и помогать им для неё большая честь, поэтому она так энергично вызвалась на помощь.       — Ещё нам нужна та, кто хорошо знаком с медициной, — вновь заговорил Кен.       «Вот чёрт», — мысленно выругалась девушка и опустила голову, словно этот жест смог бы её спасти.       — Сестра Сэйери раньше служила в лечебнице и знает толк в лечении, — ответила Инари и быстро нашла девушку взглядом. — Сестра Сэйери, подойди-ка, — позвала Матушка.       Хинодэ мысленно взвыла, но пойти против старшей никак не могла, как бы сейчас не хотелось. Вампирша вышла к ступенькам и посмотрела на Рюгуджи уверенными глазами. Нельзя им показывать страх и сомнения.       — Буду рада помочь, — девушка слабо поклонилась и внезапно услышала сильный и до ужаса сладкий аромат крови. Она оставалась непоколебимой, но внутри удивилась: «как раньше не заметила?»       Сэйери внимательно посмотрела на Кена, после на Мицую: первый с суровым лицом, второй более спокойный, чем его напарник. Но никто из них не ранен — это Хинодэ поняла сразу.       — Прошу за мной, сестра, — без лишних слов сказал Рюгуджи и вошёл внутрь монастыря; послушница поспешила за ним, пробежав мимо Такаши, что чрезвычайно проницательно изучал Сэйери глазами.       — Кто-то ранен, брат Рюгуджи? — спросила девушка спустя несколько мучительно долгих минут ходьбы по коридорам монастыря.       — Мой друг, — коротко ответил, поворачивая в ту часть, где у монахинь госпиталь. Запах крови становился сильнее с каждым приближающимся шагом к заветной комнате. — Его ранил оборотень. Крови много, поэтому скажите, если вам станет дурно.       — Как сказала Матушка, я работала в лечебнице и видела вещи по страшнее. Не волнуйтесь за меня, брат.       — Тогда отлично, — парень остановился перед дверью в лазарет и посмотрел на послушницу. — Спасите его, — попросил Рюгуджи, и Хинодэ впервые увидела в его глазах страх. Наверное, всё действительно плохо.       Оба вошли внутрь комнаты и направились к единственной занятой кровати, на которой лежал без сознания охотник.       Его золотистые волосы растрепались по подушке, несколько прядей лежали на болезненно-бледном лице. Верхняя одежда полностью отсутствовала и весела на крючке у стены. Грудная клетка медленно поднималась и также опускалась. Если бы не цвет кожи и плохо перевязанная грудь с окровавленными бинтами, можно было просто подумать, что он спит.       — Я начинаю, — предупредила Хинодэ. По одному виду стало ясно, что повязка прилипла к ранам, и потому послушница поспешила за нужными средствами для лечения. Пришла она с серебряным подносом, на котором были: перекись водорода, пинцет, нитки с иглой и бинты; небольшая чаша с водой и тряпочкой внутри.       Кен отошёл на пару шагов назад, скрестил руки и наблюдал за девушкой, не отрывая взгляда.       Сэйери, погружаясь в работу, ни о чём не думала: голова абсолютно пуста. Взяв в руки перекись, послушница смочила бинты и ждала, пока они размокнут и отделятся от раны. После этого Хинодэ с лёгкостью и при этом аккуратно убрала повязки с раны.       Представшее зрелище не напугало и не удивило вампиршу. Больше пятидесяти лет назад, когда та работала в госпитале и лечила людей, она являлась также ассистенткой врача-хирурга и многому научилась от его операций. Благодаря данному опыту, Сэйери видела много действительно ужасающих душу ранений. Одними из таких ран были от лап оборотней, такие, как сейчас у охотника.       Четыре глубоких рваных ран от когтей оборотня на груди констатировали с бледной кожей. Вся грудь была в засохшей крови, как и торс.       Хинодэ обработала и зашила раны, промыла участки кожи от крови и наложила новые бинты. Когда девушка закончила, то облегчённо выдохнула и посмотрела на лицо пострадавшего. Какого было её удивление, когда увидела, как тот на неё смотрит угольно-чёрными уставшими глазами.       — Спасибо, — пробормотал охотник и хотел привстать, но Сэйери не дала ему этого исполнить: надавила на плечи руками и прижала к матрасу.       — Ни в коем случае! Никаких движений, вам нужен покой, — запротестовала Хинодэ.       «Когда он вообще очнулся? Он же чуть ли не умерла, по всей видимости», — удивлялась послушница.       — Да всё будет нормально, не беспокойся, — пробурчал паренёк и повторил попытку встать, но его снова остановила девушка. — Тц, да говорю же...       — Если не уляжетесь, я вколю снотворное! — и она была серьёзна в своих словах как никогда.       — Чёрт возьми, — охотник, после такой угрозы, устроился на кровати и пока не предпринимал попыток встать.       «Ему вообще не больно что ли?» — удостоверившись, что больной не встанет, Сэйери встала с кровати, унесла поднос и как можно скорее помыла руки. Ей не нравилось, когда на них оставалась чья-то кровь. Появлялось желание вылезать кожу от неё, попробовать на вкус.       — Так вот, как тебя можно приструнить, — усмехнулся Рюгуджи, подходя к кровати.       — Это в первый и последний раз, — продолжал недовольствовать парнишка.       — Я зайду ещё вечером, — вернулась к охотникам вампирша. — Если вас не будет в кровати, я правда вколю снотворное.       — Не сомневаюсь, — по-странному улыбнулся охотник, прищуривая веки.       — Как вас зовут? — решила поинтересоваться Сэйери, пока не ушла, ведь, как та заметила, охотник не спешил представляться.       — Майкл. Зови меня так.       — Сэйери, — в ответ назвалась послушница и ушла. Её уход сопровождался тишиной. Казалось, будто она не ходила, а летела: бесшумно и быстро.       Когда охотники остались одни, Кен посмотрел на друга, который, воспользовавшись уходом сестры Сэйери, уселся. Тот осмотрел работу Хинодэ и лукаво улыбнулся.       — Интересно, сестра Эри.