Твой взгляд твой смех только для меня одного.

- Нравится? Нравится? - Уён уже успел запечатлеть новый образ на фото, собираясь разослать его всем друзьям и семье, пока Сонхва забавно хихикал. Казалось, вся дичайшая усталость отступила назад, до той степени юноша был в предвкушении съемок. Быть выбранным артистом месяца для mnet такая гордость, что невозможно было описать словами. Многие гости до Чона были представителями крупных компаний, и чтобы такого как Уён позвали на съёмки, нужно очень привлечь внимание продюсеров. И оттого он сиял так же ярко, как и ожерелье на его шее. Сан вбегает в гримерку с курткой в руках и поправляет маску, перекосившую половину его лица. Он хлопает Сонхва по заду в знак приветствия и окидывает взглядом возлюбленного, тут же теряя дар речи. Что и сказать? Уён...он прекрасен. Иного слова и не подобрать. - Тебе очень идут эти линзы, - за маской не так хорошо видно, но Сан покраснел. Он сжимал свою куртку, пока стилисты поправляли образ Уёна для съемок. И с тяжелым дыханием он глядел то на развязное декольте парня, то на его игривое личико. Конечно же Уён справится с выступлением, он настоящий гений хореографии, не говоря уже о его опыте и профессионализме. И когда съемочная команда просит танцоров выйти на площадку, Чхве попутно здоровается с их танцорами, и садится рядом с Хва на стульчик неподалеку от режиссера. - У него глаза горят ярче этого колье, - тихо звучит Пак, и Сан кивает. Боги, сердце уже колотилось от волнения, стоило музыке заиграть. Пожалуй, никогда еще Уён не был так горяч и прекрасен, как выступая перед любимой публикой. Он обожал сцену, обожал болтать с фанатами и видеть восторг в их глазах! И Сан таял и не мог унять взволнованное сердце, глядя на сияющего любимого. Он глядел с любовью, нежностью и восхищением на танец, и даже Сонхва не мог этого не заметить. Оператор с камерой вечно портит Чхве вид, и даже так блеск Уёна отражался в его кошачьих глазках. Он влюблен, он до самых кончиков пальцев влюблен и восторгается этим человеком. Его харизма, движения, взгляд - все это будоражило разум вокалиста. Уён однозначно был рожден для сцены, и другой профессии для него невозможно представить. Съемки шли уже второй час, и лишь когда режиссёр дал команду "стоп", Уён выдохнул. Ноги, если честно, отваливались. Сотрудники из их компании снимали его параллельно для влога, не теряя из виду Сана и Сонхва, записывая и их реакции. И кто-то из операторов понимал, что большую часть придется вырезать. Все же Сан вел себя крайне подозрительно и излишне восторженно. Уён оставляет их танцевальную команду и бежит к режиссеру в надежде отсмотреть весь снятый материал, и там же его ловят мемберы, одаривая вниманием и похвалой. А ведь танец в самом деле вышел потрясающий! Чувственный, страстный и будоражащий сознание смотрящего. Невозможно было не очароваться игривым лисом с этой его новой прической. Его смуглой, влажной от пота кожей, этим развратным вырезом...! И последние минут десять Сан прятал возбуждение в свободных штанах. Приходилось постоянно принимать странные позы, чтобы никто не заметил его реакции, в частности Сонхва рядом. И скрывая под широкой футболкой бугор на штанах, Сан подкрался к возлюбленному, укладывая голову ему не плечо. Сейчас Уён и съемочная команда собирались отсмотреть снятые кадры, а затем уйти на перерыв. - Пойдешь со мной на кофе? - хриплый от возбуждения шепот щекотал ушко с пирсингом, и Уён вздрогнул. Сан снова глядел на него этим пронизывающим самое сердце взглядом, от которого Чон терялся. - А? Внизу есть кофейня, ты можешь сбегать за кофе прямо сейчас, мы немного... - договорить Чону не удается, потому что уверенная рука ложится ему на бедро, и Сан укладывает голову ему на макушку. - В гримерку, где наши общие вещи. Как закончишь. Договорились? Буду ждать тебя там, - он говорит это так мило и невинно, но в груди Уёна все горит! Он старается не подавать виду и с серьезным лицом изучать кадры на согласование, и все равно теряется. Проклятие! Огромных сил ему стоит продолжить работу, и когда его отпускают на небольшой перерыв, Уён устремляется к гримерке. - О, а ты в раздевалку? Я тоже... Может закажем обед..? - и тут же за Чоном следует Сонхва, немного выбивая парня из равновесия. Уён невольно краснеет, и отправляет мембера за холодным кофе для всей съёмочной команды, а сам убегает в раздевалку. Пак лишь чешет затылок и поджимает губы, явно не рассчитывая потратить такую сумму. И ничего умнее ему не приходит, как позвонить лидеру их группы и попросить скинуть на кофе для пятидесяти человек, включая их танцоров. - Ты...? - как только двери гримёрки открываются, Сан затаскивает Чона и запирает их в коморке, в один миг прижав парня к стене и бесцеремонно впиваясь в его губы. Поначалу Уён теряется, в то время как Сан уже во всю ласкал его язык. - Погоди, погоди, прямо здесь? А если кто-то зайдет? Мы же в гримерке, сюда могут вернуться стилисты и... - но Сан совершенно его не слушал! Опускаясь ниже - к манящей шее, Чхве покрывает ее поцелуями, чувствуя губами напрягшиеся вены. - Ты невероятен. Уён-и, я ужасно не хочу никому показывать это выступление. Люди будут смотреть на этот вырез, на твою ухмылку и хотеть тебя так же грязно и пошло, как я, - он отрывается от бронзовой шеи и облизывает губы, вжимая Чона в стену. - А как же эйтини? Я старался для них! - хмыкает Чон, и Сан пробирается руками под мокрую жилетку, что так прилегала к телу. - Даже эйтини. Я ревную, когда они зовут тебя "оппа" и "хён", когда ты берешь их за руки на фансайнах.. когда улыбаешься им, - руки старшего сдавливают талию Уёна, и Сан хмыкает. - Я даже ревную эту жилетку, потому что она так липнет к твоей коже, что даже завидно. Хочу вместо нее касаться тебя. - Надо же какой ты собственник, как я могу встречаться с таким? - Уён отводит взгляд и краснеет, тут же сталкиваясь с отражением в зеркале. Черт, а Сан в самом деле очень... возбужден. И в отражении он видит, как губы друга оставляют сладкие отпечатки на его коже, как пальцы расстегивают жилетку, и вот Сан уже припадает к рельефной груди танцора. Только не это! Острые зубы стискивают темную горошину соска, оттягивая на себя и проходясь языком снова и снова, пока с губ Чона не срывается развратный стон. - Не сейчас! - испуганно шипит Уён. - То есть... не трогай их! Они слишком чувствительны, если опухнут, то начнут неприятно тереться о кожу. И я не смогу танцевать дальше. Убери свои зубы! И разочарованый Чхве закатывает глаза. Вот так, значит? Ничего, у Сана еще был в рукавах козырь. Вернее... то, ради чего он приволок друга в тайное место. И пока Уён испуганно прячет соски, Сан опускается на колени и прижимается щекой к отвердевшему паху брюнета. Пальцы сами расстегивают брюки, высвобождая черную ткань боксеров, и Уён теперь закрывает рот. Его буквально трясет и от страха, и от предвкушения, и еще от сотни других накативших на него чувств. Сан что, собрался...? С ума сошел? Уён кусает пальцы, когда Чхве приспускает его белье и уверенно проходится языком по чувствительной плоти. - Я два часа скакал по площадке, а до этого меня красили, и фоткали, и... я же весь потный и...! - но горячие губы, обхватившие головку, прекращают поток его болтовни. Сумасшедший! Тело бьёт мелкая дрожь, и внизу тянет от приятного жара, пока Сан вбирает его член глубже. В самом деле ему не противно? Не похоже. Чхве охотно оглаживал венки языком, выпуская изо рта слюну, втягивал щеки, создавая вакуум, и двигал головой вперед и назад, словно никаких проблем у него не было. И, черт, додумался же Уён посмотреть в его темные глаза... глаза, что призывали бросить все и отдаться их хозяину без остатка. По всей видимости тогда в ванной Сан не солгал - опыт в таких ласках у парня был, и Уён умудрился даже обидеться. И с кем он там кувыркался...? Но сомнительные мысли вырываются с несдержанным стоном в мокрые от слюны пальцы, когда Чхве заглатывает полностью и немного давится длиной Уёна. Глотка вокалиста невероятно приятно сдавливаеит его пенис, что у парня перед глазами взрываются маленькие цветные огоньки, прежде чем Сан с кашлем не отстранился. Из его рта течет слюна, и он грубо вытирает пальцами губу, возвращаясь к приятному делу. Теперь Чхве ласкает языком чувствительную плоть, и Уён жмурится от удовольствия. Боги, Уён уже и забыл, насколько приятно ощущать губы на головке, и дразнящий уздечку язык. Где-то там Сан приспускает и свои штаны, переключая часть внимания на зов собственного тела, орудуя рукой. И Уён превращается в гребанный оголенный провод, особо ярко реагируя на каждое прикосновение языка к члену. Черт, а оказывается, что он тот еще слабак, раз уже готов кончить. Где-то за дверью болтает стафф и шумит апаратура, пока пальцами танцор зарывается в малиновые локоны возлюбленного, и тянет на себя, невольно подмахивая бедрами. Он смотрит то на Сана, то на их отражение в зеркале, и понимает, что горячее картины он прежде не видывал. Черт, как же сумбурно, запретно и хорошо! Было ужасно стыдно за свою похоть, и за отсутствие выдержки. Но от нервов в самом деле хотелось трахаться и дрочить ночами напролет, чтобы хоть немного снять стресс. Но даже остаться в ванной наедине с пальцами и ладонью оказывалось трудно! И Уёну хватает всего минуты беспорядочных толчков в податливый рот, чтобы выплеснуть все напряжение на язык Сана, и тут же впечататься в стену. Ноги подкашиваются, а руки невольно вздрагивают как замерзшие, пока Сан кончает на пол под другом и в эту размазню сплевывает нечто белое и густое. Безумие! Настоящее безумие. И Уён тут же тянет друга на себя, проталкивая свой болтливый язык в приоткрытый рот, ощущая собственный вкус. Так странно. - Мог бы и проглотить, - сквозь поцелуй шепчет Чон, пока Сан застегивает его жилетку. - Я не глотаю у тех, кто не хочет со мной встречаться, - эта наглая усмешка щекочет ухо, и Уён хлопает Сана по плечу с такой силой, что тот вскрикивает. - Когда мы переживём Кингдом, я оседлаю твое милое личико, и проверю все, на что ты способен. И если твой язык настолько хорош, то я соглашусь стать твоим парнем. - Поверь, мой язык доведет тебя до седьмого неба.

***

- Куда вы пропали? Кофе уже разобрали, - хлопает глазками Сонхва, и Уён забирает из его рук холодный пластиковый стакан. Он вдруг замечает, что все на плащадке стояли с этими стаканчиками, и в удивлении вскидывает бровь. - Ты всем кофе купил? - хлопает глазами Чон, и сзади к нему пристраивается Сан, укладывая голову на любимое плечо. - Откуда у тебя столько денег? - Откуда взял - там больше нет. Иди работай, прохиндей. Не забудь похвастаться всем, что твой старший ужасно щедр! - обиженно машет рукой Сонхва, и Уён показывает ему язык, убегая к режиссеру. - Хонджун-хён скинул? - тихо произносит Сан, и Пак кивает, - Сколько? - Двести шестьдесят тысяч, - Хва смотрит на свои кеды, и Сан прыскает со смеху. Да, только Сонхва Хонджун мог скинуть столько денег просто "на кофе".