Сынмин беспокойно обыскивал общежитие, мечтая зацепиться взглядом за рыжее пятнышко, но всё безрезультатно. Он обошел уже все комнаты мемберов по несколько раз, поговорил с каждым и — ничего.
— Ну ты где, - Од жадно глотал воздух. С его лба градом шёл пот. Мышцы на ногах постепенно превращались в камень, ведь он в который раз поднимался по этой чертовой лестнице.
На телефон Хан не отвечал, да и он вообще редко брал его с собой куда-то, а это только усложняло поиски. Самое пугающее в этой ситуации то, что уже время за полночь и на улице очень и очень темно.
Мин пересиливал себя и старался не смотреть за устрашающие черные окна. Темнота очень пугала его, а навязчивые мысли о том, что произошло что-то нехорошее или чего хуже, пробивали на тревогу. Иногда взгляд цеплялся за плавающие мрачные силуэты за стеклом, они двигались беспорядочно, сливались воедино и образовывали кричащую морду. Сынмин вспоминал сейчас свои постоянные детские ночные кошмары, с которыми научился справляться только будучи подростком, тогда ему купили первые наушники, звук в них был отвратительный, да и заряд они держали пару часов, если повезёт, но монстров из бесконечного коридора квартиры это все равно отпугивало.
Вариант, что Хан где-то за пределами общежития крайне мал, все его уличные вещи на месте, да и из стаффа никто не видел, чтобы он выходил, поэтому Оду единственное что оставалось — это по пятнадцать раз за минуту открывать все знакомые и незнакомые двери. По ощущениям это были самые тревожные прятки за всю его жизнь. Когда ты даже не знаешь, здесь ли второй игрок и в порядке ли он. А главное то, что
пространство для пряток не ограничено. Несколько сотен комнат и десяток этажей.
Беспокойство полностью накрыло Мина, удушая его в своих тягостных объятиях, Од искусал все губы в кровь, взгляд замылился. Последние недели были для Мина настоящей сказкой, он не мог поверить, что с ним это происходит и вечто спрашивал себя: «Чем я это заслужил?». Кажется, этот вечер расплата за эти чудесные дни, ведь, как говорят, после белой полосы всегда наступает чёрная.
Мин продолжал скитаться по коридорам. Он их тех людей, что проявляет привязанность к людям своим присутствием, ему важны личные встречи и ощущение взгляда близкого человека на себе. Да, он соврёт если скажет, что не скучает по Хану сразу после того, как они попрощаются, всегда было такое странное ощущение на душе когда они расходились, словно они и не провели весь день друг с другом, а время как назло ускорили в несколько раз. Ему не хватало разговоров с Джуном, а голод от недостатка объятий и его пушистых кудрявых волос беспощадно съедал изнутри.
И вот, когда Од в который раз проверял второй этаж, он уже не беспокоился о том, что может разбудить кого-нибудь своими громкими шагами или скрипом двери, забываешь про какую-то сдержанность когда тогда близкий человек пропал, Мин широко распахнул дверь комнаты для записи. Внимательный взгляд поймал что-то явно выделяющееся на фоне серых стен.
Мин в изумлении поднял брови.
— Неужели....
Он притих и услышал едва узнаваемое сопение.
♪♪♪
За месяц до этого:
— *Тук тук тук* Можно войти?
Сынмин спустя неделю после последней тренировки вновь разминается, стоя перед панорамным зеркалом. Он повернулся на звук и на лице сразу появилась привычная ухмылка.
— Ты уже вошёл.
Дверь была настежь открыта и Хан зачем-то изобразил стук словами, при этом уже стоя в начале зала.
— Милашка, - Мин всегда запоминал эти мелочи, которые Хан каждый день проворачивал. Его поступки или слова часто походили на детские, но это получалось само собой. Джунхан на памяти старшего всегда был таким. Это его шарм, который сам он никогда за собой не замечал, казалось бы: обычное действие, но Мин видел в этом что-то по-своему маленькое и милое.
Вдруг на фоне заиграла песня chasing that feeling — txt. Сынмин автоматически начал двигаться в такт. Тело извивалось так, как хотелось ему, эта импровизация перед зазубренным и отработанным кусочком отлично помогала войти в тонус и напомнить себе о том, какого это «чувствать музыку». Эти секунды ты не загоняешь себя в рамки, а в голове не всплывают чужие движения, которые уже, словно печать, запечатлились кадрами в голове танцора. Между импровизацией и поставленным танцем Сынмин выберет....
—Джунхан.
—М? - Хан активно ерзал попой на пледе, стараясь устроиться поудобнее.
— Хочешь станцевать со мной?
Хан резко затормозил, испуганно бегая взглядом по мягкой ткани. Мысли, словно наушники в кармане, беспорядочно спутались. Он с опаской повернулся на друга, все выше поднимая брови.
—Чего? - пару секунд в комнате играла лишь музыка на фоне, а после этого Джунхан взорвался от нахлынувшего смеха. Он поспешно вытер накатившие слезы из уголков глаз.
—Ты что, не видел мои танцы?
Мин ничего не ответил.
— Это...- Хан старался подобрать правильное слово, — Я словно демона вызываю или как это обозвать-то....кх- он плотно сжал губы, сдерживая смех.
— Ну, посмотри, сам все поймёшь, - после этого Хан ловко вскочил на ноги, правда при этом чуть не упав лицом в паркет.
—Ой, - он стыдливо покраснел, но все же подошёл к зеркалу.
Тайминг был подобран идеально: начался припев. Блеклое освещение, едва теплые лучи света из окна, что падали полосами на паркет и приятный приторный запах духов витал в воздухе. Правда танцор, кажется, только две минуты назад вообще научился стоять на ногах, единственное, что его сейчас спасало, это широкие штаны, иначе его трясущиеся колени вызвали бы много вопросов.
Хёнджун бесконечно восхищался танцами Ода, но он никогда не понимал и не поймет, (он уверен, что не сможет управлять своим телом, «чувствовать» его так, как старший) как он это делает. Через сколько тренировок и часов упорной работы нужно пройти, чтобы добиться Таких результатов. Когда-нибудь Хан обязательно произнесет то, как сильно он гордится своим другом и его мощным телом, но не сейчас...
I just keep on chasing......
Хан взволнованно протёр потные ладони, настало его время — время показывать Настоящие танцы, и будут все профессиональные танцоры аплодировать ему стоя.
Chasing that...
Хан, представляя себя главным героем манги про первого танцора в мире, показательно зачесал волосы назад. Встал в позу перед припевом, она выглядела так: руки касались пола, одна нога была согнута, а вторая оставалась прямой, словно он готовился к побегу за своими чувствами¹. И, честно, он почти не знал эту хореографию, да и зачем, он не танцует никогда. Единственное, что Хан помнил в этом танце, так это большое количество движений руками, в особенности пальцами.
Feeling~
Джун начал танцевать. Он совсем не знал как двигаться, поэтому это походило скорее на дёрганье или на марионетку, которую неумело двигают ниточками, чем на танцы. Хан шевелил только кулачками и чуть-чуть поднимал руки, словно он разминается и с минуты на минуту кому-нибудь прилетит мощный удар, правда, с его детскими руками, это выглядит даже мило. Ноги он переставлял когда вспоминал, что они тоже так-то задействованы, Джун переминался слева направо, маленькими шажками, напоминая бабулечек на семейных праздниках, которые, словно под копирку, двигаются «покачиваясь».
Такое выступление явно удивило бы кого угодно, Хан ни на миг не сомневался, что он сейчас — клоун и, закончив танцевать, ждал свои заслуженные насмешки и шутки про «лучшего танцора», однако он не один способен удивлять.
— Ты молодец, - Од крохотно улыбался рядом, и, чтобы сказать это негромко, он даже убавил музыку на фоне, — Это сложная хореография, но ты хорошо справился, - парень продолжал по-доброму улыбаться.
Джунхан, что весь вспотел за эти 15 секунд и громко дышал, восстанавливая дыхания, не мог поверить своим ушам.
— Чего? - он глупо открыл рот.
Щеки младшего мгновенно покрылись румянцем от чужих слов.
Его только что похвалили за......танцы?
Хан всегда удивлялся тому, как легко даются Оду комплименты, он не запинается, не краснеет и, кажется, даже не обдумывает их, а говорит как пойдёт, как льётся из души. Это невероятно и Джунхана всегда такие действа ставили в неловкое положение, которое могло длиться очень и очень долго; вот, например, совсем недавно произошла такая ситуация, которую Джун даже записал на бумаге:
« Прошли целые сутки после того, как он назвал меня «Пушистым» и крепко обнял со спины, а я лежу в
постели, пытаясь нащупать пульс, и не закричать от того, какой он замечательный и как он мне сильно нравится, как ему это, блин, удается? Две минуты и я бегу его расцеловывать, жаль, что пока лишь во сне...»
В который раз Хан пищит про себя, возбуждённо закусывая губу от такого резкого прилива смущения и признательности одновременно.
— Почему ты не смеёшься?
Мин на секунду замялся, никак не ожидая подобных вопросов. Затем быстро морнул и произнес:
— А я должен? Почему? - он наклонил голову в изумлении. Хан рядом казался таким по-настоящему удивлённым и поставленным в тупик данным ответом, что Оду захотелось его прижать к себе и укутать в долгие объятия.
— Я же ужасно станцевал, это кому угодно понятно, я же знаю, что ты так говоришь, чтобы меня не обидеть.
Од в изумлении открыл рот, не отрывая взгляда от чужих внимательных темных глаз, а затем, не говоря ни слова, полез в карман за телефоном. Хан отчётливо слышал собственное сердцебиение, ещё немного и это ранимое сердечко убежит из своего дома и полностью отдаст себя человеку напротив; почему-то после каждого такого диалога со старшим, когда Хан внезапно начинает откровенничать, или говорит вещи не свойственные для него, то ниточка доверия и привязанности между ними крепнет и становится железной.
На фоне вновь включилась песня тхт. Од сделал ее погромче и отложил телефон.
— Хочешь мы разбирем этот кусочек вместе? - не дождавшись ответа он подошёл к Джуну со спины, ловля на себе пристальный взгляд.
— А.... - Джун испуганно икнул, почувствовав чужие теплые лодони на своих запястьях. Он никогда так не был благодарен себе, как сегодня, ведь надеть футболку вместо худи было лучшей идеей, нет никаких ненужных тканей, чтобы ощутить тепло тела пианиста.
— Смотри, - Мин, едва прикладывая силу, завел чужую руку за спину, — Эта рука здесь, вторая спереди.
Джунхан буквально сгорал от того, насколько Мин сейчас был близко, его хриплый голос и горячее дыхание, которое прожигало в шее Хана дыру, сбивали с приличных мыслей. Он настороженно сглотнул.
— Так, отлично, все правильно, теперь согни эту ногу, - Мин похлопал по нужной штанине Хана.
— Вот так? - гитарист опустил голову как в оригинальной хореографии.
Сынмин позади гордо наблюдал за своим учеником
— Ты умница.
Так они закончили учить всю связку и в зале немного запотели зеркала, а воздух стал заметно душнее.
— Попробуешь сам?
Джунхан испуганно посмотрел на себя в зеркале, теперь он просто обязан станцевать хорошо, понятно, что не идеально, но не зря же Мин потратил на него столько времени.
— Давай.
Сынмин слегка улыбнулся и перемотал музыку на нужный момент.
— Чейзен зет....- Хан принял исходную позицию.
Танцевать под внимательный взгляд человека, так и ещё и того, в кого ты влюблен больше жизни очень напряжно, поэтому ошибок он допустил немало, однако в сравнении с тем что было, это совсем другой уровень: руки были поставлены и не двигались так, как им хочется, а ноги, наконец, нашли своё положенное место.
Хан без сил свалился на колени, ему было не только трудно танцевать такое, но и бесконечно стыдно за свои неумелые движения и, как он думал,
«глупый вид».
На фоне тихой музыки раздались восторженные аплодисменты.
Хан обернулся на источник звука и не поверил своим глазам:
Сынмин, с едва заметным румянцем на щеках, словно ребенок, широко улыбался и хлопал так громко, как только мог. Вокруг него образовался какой-то пузырь доброты и такой искренней радости, что Хан едва не расплакался прямо там, на холодном полу тренировочного зала.
— Хан-и, ты прекрасен! Ты так вырос всего-то за одну тренировку, - пианист продолжал хлопать, с каждым новым хлопком вынуждая младшего краснеть сильнее и сильнее.
Джунхана словно облили ледяной водой, он вскочил на ноги и ринулся в долгие объятия со своим другом. Его руки протиснулись сквозь чужие и жадно обхватили широкую спину, поглаживая. Хан не любил объятия, он любил Сынмина, его запах, голос и теплоту, которую он излучает своей добротой.
— Хён, ты знал, что ты самый лучший?
♪♪♪
— Хан-и! - Од бросился на вид яркой макушки, что было видно через стекло.
Гитарист частенько допоздна засиживался в студии записи и придумывал тексты, ему это очень нравилось и приносило много удовольствия. Но прежде он тут никогда не засыпал, поэтому такая “находка" была крупной неожиданностью.
Его кудряшки упали на нос, из-за чего он недовольно хмурился даже во сне, руки были сложены как в школе на парте, друг на друге, а на щеке отпечаталось большое алое пятно от жёсткой кофты.
— Ты меня до чёртиков напугал... - Мин нервно выдохнул, эти поиски чуть не довели его, — Глупыш, неудобно же так спать, - шепотом произнес Од, нежным взглядом рассматривая сонного друга.
Он сел на соседний стул и опустил голову на плечо Хана, слегка ерзая в его капюшоне, поудобнее устраиваясь. Правая рука легла на талию младшего, приобнимая. Сон гитариста был очень крепким, раз он не почувствовал многократные прикосновения к себе. Од глубоко выдохнул, после такого стресса он способен только уснуть на чужом плече, что он, собственно, и сделал.
