Штольман пятнадцатилетней давности
21 марта 2024 г. в 00:31
Марта извелась, высматривая в окно холла, не идут ли обратно Штольман и Гастон. В шестнадцать лет справляться с жизненными перипетиями ничуть не легче, чем в восемнадцать, поэтому поддерживать видимость спокойствия было слишком сложно. Увидев Гастона, спускающегося по лестнице, Марта бросилась к нему и обняла, радуясь, что он цел и невредим. Ей в голову чего только не приходило, пока она его ждала. Какое счастье, что всё завершилось благополучно! Гастон, который давным-давно определился, что Марта для него не просто старый друг и верный товарищ, а кто-то гораздо более важный, вздрогнул и прижал девушку к себе. Ему снова стало стыдно за то, что он своим поступком причинил беспокойство многим людям. Штольман обошёл Гастона и Марту, ища взглядом жену. Ему нужно было убедиться, что всё в относительном порядке. В Аниных глазах плескалась целая гамма чувств, но не было того, чего Яков опасался, — отчаяния, боли и полнейшей потери веры, которые он видел после слов доктора Ланге много лет назад. Преодолевать такую же пропасть между ними ему больше не хотелось никогда в жизни.
— Поговорим потом, — попросила Анна, беря мужа за руку. Обсуждать что-либо впопыхах было глупо, а времени на долгую беседу у них не было. Всё можно было отложить. Аня успела прокрутить в голове события последнего часа, покуда успокаивала Марту, и с каждой минутой у неё появлялось все больше и больше вопросов. Нужно расспросить мальчика получше, потому что его явно кто-то ввел в заблуждение, намеренно или случайно, о том, кто является его отцом. И этим человеком не мог быть Яков, Анна видела это в его взгляде.
— Обязательно, — серьезно сказал Штольман, целуя жену в ладошку. Он был благодарен ей за то, что трагедии в их доме не случилось, что они всё еще на одной стороне, что они во всем разберутся. И со всем справятся. Они ведь много лет делают это бок о бок и заставить их стать по разные стороны баррикад было сложно. Это вам не неожиданные новости после пяти лет отсутствия и мук неизвестности. Это новости после многих лет брака, воспитания детей и взаимной любви. Это большая разница.
Раскрасневшийся Гастон, у которого кружилась голова, и опомнившаяся Марта спустились вниз, и все четверо направились в гостиную. Картина, открывшаяся перед ними, была достойна кисти самых лучших художников, специализирующихся на бытовом портрете. Карл Штольман, несколько освоившийся и немного расслабившийся, сидел на диване. Соня, которая с младых ногтей освоила законы гостеприимства, подливала ему чай. Лидочка, старательно прикусив язычок, сосредоточенно пыталась переложить на тарелку гостя миндальное пирожное с кремом. Алекс, сидя в кресле, наблюдал за всеми, не теряя бдительности, но и не выказывая недружелюбия.
— Папа, — воскликнула Соня, увидев, что родители вернулись, — отчего ты ничего не рассказывал нам об итальянских Штольманах?
— Итальянских Штольманах? — переспросил Яков, не зная, чему он удивлен больше: идиллической картине чаепития, царившему в комнате спокойствию или вновь бросившемуся ему в глаза сходству мальчика на диване с его собственным сыном. — У нас нет родственников в Италии, о которых я знаю.
— Это Карл, — поспешила тут же исправить это упущение Софья. — Он из Италии. И он Штольман.
— Очень приятно, — автоматически ответил Яков, разглядывая пристально смотрящего на него мальчика.
— А это мой отец, — завершила принятую процедуру знакомства Соня. — Яков Платонович Штольман. Мы из русских Штольманов.
— Вы не мой отец! — сказал Карл. Лицо у него стало несчастным, и он безвольно откинулся на спинку дивана. Пирожные, чай и все вокруг перестало его радовать.
— Это наш отец, — подтвердил Алекс, который подумал, что у их гостя проблемы с пониманием французской речи.
— Почему ты подумал, что я твой отец? — спросил Яков. Аня с сочувствием смотрела на мальчика, но ответа ждала с нетерпением.
— Потому что вы, как он, — пояснил Карл. — Только старый.
Он порылся во внутреннем кармане курточки и достал оттуда потертую фотографию. Аня, взглянув на неё, изумленно ахнула. На них смотрел, чуть прищурившись, Штольман пятнадцатилетней давности.