Небольшие трудности.

      — Афанасьев Леонид Юрьевич, 1972 года рождения, это вы?, — спросил низкорослый опер в потрепанной форме.       — Ну, я. Что-то случилось?       — Старший лейтенант Васильев. Следуйте за мной, у нас к вам есть несколько вопросов.       Леня, парень лет двадцати в сильно поношенном спортивном костюме со следами жира на штанинах, молча пошел следом. Ему уже не впервой таскаться по отделениям милиции его небольшого города. "Сука, видимо эта шкура настучала на меня" — думал он. Тем временем они уже приблизились к ветхому отделению, рядом с которым стояло еще два опера и жадно курили какие-то дешевые сигареты без фильтра. На дворе стоял 1993-й год, Белый Дом уже стоял со следами гари на стенах, а с асфальта сквера рядом с Останкинской башней еще не отмыли свежую кровь. Переворот, конечно, затронул город, но к счастью не так сильно, как столицу.       — Ну, гражданин Афанасьев, вы знаете некого Виктора Лесникова?, — спросил уже другой опер, чье лицо вряд ли поместилось бы в объектив любой камеры, настолько оно было широким. На погонах красовалась большая звезда, вообще он выглядел весьма опытным милиционером, служившим еще при Брежневе. Он сделал глубокую затяжку, откашлялся и начал пристально смотреть на Леню.       — Было дело. В чем суть?       — Его вчера нашли мертвым у себя в квартире с двадцатью тремя колотыми ранениями. — он опять затянулся. — Более того, его труп закатали в ковер и кинули в кладовку, которую заперли на ключ.       На лицо Лени упала тень. Это был его давний знакомый, с которым два года назад они барыжили дерьмовым метадоном в цыганском квартале.       — А я тут при чем?       — Вы - единственный его знакомый, которого мы смогли найти. Мы сейчас поедем в морг на опознание. Следуйте за мной.       Опер с трудом встал, затушил сигарету об пепельницу, взял толстую, потасканную временем папку со стола и вышел из комнаты. Леня пошел следом. Они вышли на улицу, опер подошел к уже заметно проржавевшему "Бобику*" достал ключ из кармана и провернул замок. Дверь со скрипом отворилась, из салона обдало запахом дешевого табака и пота.       — Присаживайтесь.       Леня с трудом залез в этот рыдван. Опер с кряхтением залез внутрь, засунул ключ и провернул его. "Бобик" со скрежетом завелся.       — Ну нихера ж себе, впервые нормально завелся, — сказал доблестный сотрудник силовых органов. — Забыл представиться, майор Стаценков.              Майор с хрустом включил первую передачу.              "Ахуенно домой вернулся" — подумал Леня и уткнулся головой в окно.