Слякоть.

      — Твою мать, Софья! — весьма забавное в простонародье выражение неожиданно прозвучало таким знакомым и достаточно родным голосом. Приоткрыв глаза, заспанная и, очевидно, замёрзшая шатенка завидела над собой удивленную мать. Женщина со своей любимой рабочей сумкой в изгибе локтя и пакетом чего-то свежего из магазина неподалёку стояла в полнейшем недоумении, самостоятельно пытаясь разобраться в произошедшем, — Ты почему в подъезде спишь? Где твои ключи?       — Да я гулять ушла, ключи дома забыла, — невнятно мычит Елисеева младшая, ледяной как у мертвеца рукой протирая заспанные глаза. Учитывая случившееся до её небольшого сна в подъезде, а также пробуждение не по своей воле, моральное и физическое состояния оставляли желать лучшего. Она была выжата как цедра апельсина с целью заполучить свежий витаминный сок. Кто-то теперь наслаждался зарядом энергии и чётким проявлением оптимизма, а Соня внутренне вымирала от обиды и опустошения.        — Это ж во сколько ты ушла, что мы с отцом тебя не заметили? — бесконечные вопросы со стороны матери, казалось, никогда не закончатся. К счастью женщина не теряла времени, пока дочь старалась понятно объясниться перед ней, проворачивая ключ в замочной скважине. Всего доля секунд и железная преграда отворилась перед владельцами сырого помещения, а в голову ударил мгновенный запах тепла. Хотя, каждому свое. Соне, к примеру, – здоровый полноценный сон.        — Не помню, мам, — ощущение, словно девушка не только проснулась, а употребила что-то запрещённое, никак не покидало Екатерину Юрьевну. Темноволосая вошла в квартиру, так и не соизволив помочь матери с тяжёлым пакетом продуктов, вяло поплелась в сторону душа. Очевидность того факта, что Соня застрянет в ванной комнате примерно на час, была дана всем. Именно поэтому глубоко вздохнув, женщина хлопнула дверью в квартиру и самостоятельно понесла пакет на кухню, не став морочить голову подростковыми проблемами.        Закрывшись на не надёжную щеколду, девушка выдохнула и наконец взглянула на отчаянное отражение в заляпанном зеркале. После утренней рутины, которая бывает у Дмитрия крайне редко, ему всегда «некогда» протереть за собой поверхность, а Соне убираться за него, в прочем-то, не особо хочется. Густые тёмные волосы, подстриженные ещё в седьмом классе, были взъерошены настолько сильно, что создавалось ощущение потерянности в годах. Тёмные круги под глазами образовались из-за однозначного недосыпа и, возможно, опечаленности. Организм всё-таки тоже чувствует эту пустоту. Потресканные губы местами кровоточили из-за долгого нахождения на морозе, что придётся спасать обыкновенной аптечной гигиенической помадой.        Она наблюдала за своим отражением и мысленно извергала содержимое желудка от увиденного. Шатенка не была подиумной моделью, что буквально жила на студиях и была одержима овациями очарованных зрителей. Она не была известной личностью, внешность которой при любом раскладе будет великолепной и неповторимой, благодаря деньгам и огромной славе. Соня не была элементарно красивой и привлекательной, её женская энергия досталась кому-то другому. Она – обычный сгусток грязи и пыли, ничего более.        Возненавидев себя и собственное тело, Елисеева немедленно скинула холодную одежду с худощавого тела и залезла прямиком в старую ванну. Её желтизна от долговечности не смущала темноволосую, ведь она здесь исключительно для того, чтобы смыть с себя весь позор. Да и к тому же, какие условия хотелось ожидать от такой обшарпанной безремонтной квартиры?        Мгновение и душевая лейка поливает бледное тело тёплой водой, смывая лишь некоторую часть невидимой грязи. Контрастный душ всегда выручал кареглазую в различных обстоятельствах: хочется расслабиться – стоит помыться, обида беспощадно грызёт нутро – самое время сходить в ванну. Она буквально зависима от горячей воды и приторного запаха малины, который исходил прямиком из геля для душа.        Пока тропический душ активно смачивал шелковистые волосы девы, маленькими струйками сбегая от кончиков по подрагивающему телу, небольшая мочалка постепенно пропитывалась густой пеной с ароматом ягод. Она бережно начинает протирать необходимые части тела, местами проходясь даже по несколько раз, в надежде выйти из ванной хоть немного обновлённым человеком. Конечно, после душа никаким образом не вернуть любовь к себе и повышенную самооценку, но кто знает, какие обстоятельства сложатся после этого? Вдруг Кислову снова потребуется помощь? Так хоть чистая побежит.        Вновь вспомнив неприятную утреннюю ситуацию, девушка замирает в прострации, взглядом упираясь в едва заметное отражение в зеркале. Выпирающие кости рёбер действительно пугали, тонкость талии выглядела неживой, а отсутствие пышных форм разочаровывало деву. Безусловно, она не гналась за объёмной грудью и ягодицами как многие девушки в округе, шатенка считала это самым ненужным в здоровом теле. Однако когда светлые глаза заприметили серьёзность всей худобы и уродства на теле, захотелось взять свои мысленные раздумия назад.        Отвращение к себе восполнялось с каждым разом, когда взгляд карих глаз мельком проходился по зеркалу сбоку. Горячая вода уже обжигала грудную клетку, но шатенка продолжала буравить взглядом отчётливые очертания рёбер на теле. Неужели это действительно выглядит настолько болезненно и не эстетично? Соня правда ужасна и уродлива?        Какие только глупости не лезли в подростковую голову на протяжении часа в ванной комнате. Она благополучно смыла пену с тёмных вымытых волос, в надежде на то, что вместе с грязью ушли и назойливые мысли с дурной головы. Не хотелось снова проходить медитации по принятию себя и собственного тела. Уж лучше всё восполнится своим чередом, чем шатенка потратит время на очередных психологов на сайте Интернета.        Выбравшись за борты ванной без повреждений, Елисеева аккуратно заматывается в махровое белое полотенце и быстро покидает помещение с нежеланием вновь столкнуться тет-а-тет с собственным отражением. Нет, самооценка Сони никогда не подвергалась подобному буллингу нездорового мышления, однако сон на морозе даёт свои плоды. Ну, или всё-таки существуют другие причины в качестве оправдания. Девушка не занималась самокопанием.        Миниатюрная девчонка с мокрыми волосами, что струились по её плечам и оголенным ключицам, оставляя после себя влажный след, наконец показалась родной матери, что впопыхах допивала чай. По всей видимости, настенные часы на кухне вот-вот покажут три часа дня, а это значит, что скоро у Екатерины Юрьевны придёт новая группа по художественным искусствам. Она была женщиной пунктуальной, всегда носила маленькие часы на запястье левой руки с тонким кожаным ремешком, следила за временем и старалась не опаздывать. Именно поэтому быстро затолкав в рот мятный пряник, женщина запила его несладким крепким чаем и выбежала в коридор.        Волна дискомфорта окутала юное невинное тело, из-за чего шатенка приобняла собственное тело двумя руками. От матери веяло максимальной загруженностью на работе и трудоспособностью, чего не скажешь по её дочери. Соня – ленивый подросток, повреждённый с детства и уколотый не только запрещёнными препаратами, но и неоправданными ожиданиями. И хотя Екатерина позволяла себе пропустить пару стопок алкоголя с супругом, она по-прежнему оставалась вдохновленной творительницей неповторимого искусства с тяжёлой судьбой. А ведь такое вряд ли когда-то можно будет сказать про Софью.        — Дима скоро придёт? — тихо поинтересовалась Софья, облокотившись плечом на шкаф из тёмного дерева. Женщина покосилась на дочь, не воспринимая чистого имени супруга с её уст, но всё же решила не упрекать девчонку.        — Он к друзьям ушёл ещё с утра, так что без понятия, — Екатерина, засматриваясь на себя в зеркало, поправляла воротник уютного нежно-голубого свитера. Хоть она и была обречена тяжестью несправедливой судьбы, Соня не переставала скрытно восхищаться её эстетичности, — Маловероятно, что вернётся сегодня. Можешь спокойно отдыхать.        — Спасибо. Для меня это большая честь.        — Не паясничай, — она сунула руки в рукава тёплого пальто, поворачиваясь спиной к дочери и молча прося помощи, чтобы та поправила некоторые не сглаженности воротника на спине. Шатенка любезно выпрямляет детали образа матери, после чего вновь опирается на интерьер, не в силах стоять на двух собственных ногах, — Дома буду поздно, сегодня завал на работе. Всё разгружу и завтра буду полностью свободна. Не скучай.        — Уж постараюсь, — как ни крути, а колкости из паршивого девичьего рта летели при любых обстоятельствах. Порой казалось, что если на мир упадёт угроза смертельного апокалипсиса с малой вероятностью выжить, Елисеева не упустит возможности подколоть кого-то из окружения. Таковы её черти в тихом омуте.        Входная дверь благополучно захлопнулась за торопливой хранительницей очага. Она иногда напоминала встревоженную пчёлку в улие: без конца следила за процессом работы, вела отчёты в своём любимом блокноте на гребне, крутилась как белка в колесе, бегая с работы домой и обратно. Возможно, именно эти черты характера нравились девушке в её родной матери – Екатерина была готова биться за собственное дело до последней капли крови, только чтобы выбраться из чёртового озера подобных утопленников. 

***

Я не целую пустых перед сном. 

Мёрзну до дрожи холодной весной. 

На полотне только чёрные точки. 

И я кричу тебе в спину: "Постой!".

      Неизвестный источник бьёт активным ключом яркого света. Словно слепой новорождённый котенок юноша жмурится, свободной рукой пытается уберечь себя от бесконечного света, но все попытки тщетны. Разглядеть окрестности просто невозможно, назойливые лучи слепят, обжигают слизистую бедных тёмных глаз. Кудрявый ворчит себе под нос что-то невнятное и, очевидно, бранное, но его вряд ли кто-то услышит и осудит. Здесь он один. Совершенно один.        Замкнутное пространство продолжало пытки над беззащитным подростком. Теперь световые зайчики просачивались сквозь миниатюрные щели между пальцев, принуждая парня поиграть с ними. То по вьющимся с детства волосам погладят, то по бледным кистям пробегутся, в надежде развеселить темноволосого. Однако ему сейчас совсем не до веселья.        Когда бьющий фонтаном свет наконец сбавил свои обороты, Кислову удалось хоть немного осмотреться. Огромное белоснежное помещение, казалось бы, не таит в себе никаких грехов и может похвастаться отсутствием даже одной единственной пылинки. Вокруг всё настолько светло и нежно, что тошнотворное чувство мгновенно стало вылезать из долгой спячки. Ваня недоуменно сводит брови к переносице, воротит нос, стоя напротив массивных белоснежных стен, мысленно проклинает неизвестность с заученной давным-давно фразой: «Какого хера?».        Слабый запах чего-то сладкого и манящего внезапно ударил по вкусовым рецепторам кудрявого. Он насторожился, вновь стал вертеться вокруг своей оси, в надежде заметить «виновника торжества». Увы, но замкнутый квадрат был совершенно пуст, не учитывая присутствие одного лишь Кисы. Тратить драгоценное время на поиски кого-то живого здесь бесполезно, а вот зациклить внимание на, неожиданно появившемся, запахе – очень даже кстати. 

Город не спит, и мы в поисках выхода. 

Температурит и бьёт по вискам. 

Всё на ладони, всё по деталям. 

Ночь обнажила свой тёмный оскал... 

      Душно. Запах постепенно набирает обороты слащавости, что после вызывает спертость воздуха. Юноша практически не может вдохнуть глоток свежего чистого воздуха, ограниченное пространство также ограничивает кислород. Это напоминает чёртов заговор!        Неразборчивый быстрый шёпот смешивается с неизвестными, подобными прошлому. Он снова хмурится в попытках разобрать хоть слово из услышанного, но голоса буквально двоятся. Сначала слышится один, который выливается в другой, а тот постепенно троится, окончательно вводя в смятение подростка. Казалось, ему никогда не понять загадку происходящего. Он навсегда обречён зажиматься от яркого источника света, параллельно этому слушая балладу из гребанных незнакомых голосов.        Это было бы действительно так, если бы не мягкий женский силуэт. Густые тёмные волосы длинной чуть ниже лопаток медленно струились по хрупким плечам, оголенные благодаря вырезу нежного платья ключицы выпирали из-за врождённой худобы, невысокий рост примерно полтора метра, может чуть больше. Всё это подходило под стандарты женской красоты, к которым стремилась большая масса девушек в двадцать первом веке. Но что же сыграло отличительную черту от серой массы? Какой признак Кислову дал понять, что вошедшая в помещение девушка является близким для него человеком?       Янтарные светлые глаза, напоминающие свежую смолу дерева весной. Они буквально блестели от лучиков тёплого света, притягивающе переливались и манили своей невообразимостью. Кислов готов поклясться: если это сон, то этот чудный взгляд ничем не отличается от реальности. Ведь он детально и навсегда запомнил эти карие омуты.        Соня. 

Я устал просыпаться один,

Видеть закат в панорамном окне.

Яму глубокую вырыл для нас на том месте, где фото горели в огне.

      Приятная внешне девушка стояла неподвижно в самом углу не до конца изведанного помещения. Здесь, в этом чёртовом замкнутом пространстве, Ваня напрочь забыл об обидах по отношению к Елисеевой. Она единственная, кто находится с ним под лучами яркого света. Единственная, кто давится пресным запахом, при этом даже не морщится, в отличие от Кислова. Единственная, кому по правде жизненно необходим Ваня. Правда, поймёт он это не скоро.        — Мышка, — словно фарфоровая кукла она не реагировала на полюбившееся со временем прозвище. Её молочное тело стояло неподвижно, взгляд был устремлен в одну лишь неизвестную точку, а дыхание было настолько ровным, что Ваня и вовсе отказывался верить в действительное местонахождение девы здесь и сейчас, — Соня, ты слышишь?        Но она по-прежнему обездвижена. Он напрочь отрицал факт, что деву мог кто-то заставить войти в помещение и застыть в одном положении, выводя кудрявого из себя. Кто-то определённо знал слабость его нервных клеток (если они вообще существуют), внезапно подсунув ему молчаливую окаменевшую Елисееву. Ещё немного и гробовая тишина с удалённым неизвестным шёпотом погубит Кислова. 

Могильные слёзы, я поздно одумался. 

Мой гардероб никотином пропах. 

Делай, что хочешь, играйся, как можешь. 

Ты ведь так любишь меня убивать. 

      Внешне она напоминала роскошного элегантного лебедя, что с натянутой, словно струна, спиной и вальяжно изогнутой шеей передвигался по прозрачному чистому озеру. Картина примерно идентична, только Елисеева плыла по воздушному пространству, направляясь к точно поставленной цели. Каждое её медленное движение настораживало Ваню, а пристальный ледяной взгляд буквально пугал. Кто знает, что творится в голове шатенки на данный момент?        Её изящное худое тело без резких движений подобралось поближе к юноше. Теперь ему легче разглядеть её внешний вид, чуть больше восхищаясь и поражаясь увиденному. Невинное белоснежное платье аккуратно подчёркивало девичью осиную талию благодаря атласным завязкам за спиной, открытый воротник с небольшими рюшками по краям свободно позволял взору наслаждаться чётким рельефом выпирающих ключиц, а длинные рукава не сковывали, лишь наоборот придавали элегантности и нежности. Она была похожа на сошедшего с небес ангела, что был послан всеми Всевышними покровителями, которые в последний раз дают шанс Ване исправиться и наконец встать на жизненную полосу. Соня его оберег от всех ненастий, забрать который никто не смеет. И даже если такой талисман затеряется, окажется в трудной ситуации и напрочь откажется от своего подопечного, судьба самостоятельно сведёт их вновь.       «Если суждено, судьба будет сводить до последнего».        Бесподобная девушка в светлом платье была настолько близко к темноволосому, чего тот и вовсе не заметил, погрязнув в собственных размышлениях и ассоциациях. Фактурное бледное лицо с едва заметным румянцем на скулах не спеша приподнялось чуть выше, дабы словить зрительный контакт, который окончательно сорвет крышу Кислову.        Карие глаза цвета самого дорогого и безупречного янтаря чаруют, завораживают потерявшего дар речи парня. Её глубокие омуты готовы утопить новую жертву, что беспрекословно поддаётся гипнозу и обворожению. Ваня был готов поклясться, отдав в залог всё свое драгоценное имущество: именно эти карие глаза навсегда останутся в его слабой памяти. Ничьи другие. Только Сонины.        Хрупкая женская ладонь, точно фарфоровая, медленно укладывается на острую часть лица. Она аккуратно проходится подушечками пальцев по хорошо выраженным скулам, очерчивает уголки, едва задевает подбородок и всё по новой. Напоминающая бархат рука погружала в невесомость, позволяла расслабиться и наконец отпустить весь, накопившийся за несколько лет жизни, негатив. Ваня расцветал на глазах. Ему ещё никогда не было настолько спокойно и тепло в присутствии обычной девушки. Быть может, Елисеева действительно необыкновенная? Сошедшая с другой планеты или даже вселенной, к примеру. 

Ну же, давай, не мелочись. 

Твои глаза для меня — палачи. 

Быть нормальным я не научился. 

Это любовь без весомых причин. 

      Янтарные омуты по правде выписывают кудрявому смертный приговор, закрывая дурную голову юноши в специальной раме. В единственный раз сомкнув веки, шатенка стала растворятся в прострации, постепенно рассыпаясь на порционные клочья пыли. Темноволосый в ошеломлении руками касается разлетающейся пыльцы, будто пытаясь собрать по частям родную девчонку заново. Но всё не так просто.        — Постой! — мужской возглас не останавливает судьбу, такого нигде не принято. Фарфоровая девушка с каждым шагом отрывает от себя часть песочной массы, тем самым доводя Кислова до внутренней истерики. Всё не может быть так! Она не оставит его! — Соня!        Безумно хотелось вновь ощутить тяжесть зрительного контакта с темноволосой красавицей. Снова появлялось одержимое желание почувствовать мягкость девичьих рук. Ноздри поддавались пыткам постепенно исчезающего запаха малины, вдыхать который хотелось на постоянной основе, как самый настоящий кислород. За короткий промежуток времени он стал буквально зависим от мелочей, что принадлежали единственной Соне. Она такая одна, похожих никогда и нигде не будет. Однако бежать вдогонку за собственной мечтой слишком поздно. Женский силуэт полностью рассыпался на миллионы мелких крупинок, оставляя после себя лишь небольшой туманный шлейф. Она оставила его. 

Трупные пятна на детском лице. 

Я посадил у могилы тюльпаны. 

Лучше не стану, и ты не просила. 

Старые грабли, новые раны... 

      Внушительная боль в районе солнечного сплетения напоминала рой диких кошек, что имели стандартную привычку без конца точить когти. На этот раз их жертвой стало нутро опоздавшего юноши. Дикая ноющая боль неприятной слизью растекалась по периметру гнилого тела. Казалось, что слащавый и одновременно тусклый запах малины впитался в одежду Кислова, а также в некоторые части тела. В попытках почувствовать присутствие Елисеевой вновь, он судорожно прижимает к носу воротник толстовки, пытаясь найти хотя бы маленький уголочек с любимым ароматом. Всё бесполезно. Обыкновенная иллюзия.        Если некие пытки происходили в реальности, то неужели он снова повёлся на провокации? Соня бросила его во второй раз? Ведь всё должно быть абсолютно по-другому. Кислов по иному представлял себе дальнейшее развитие дружбы: родной Коктебель, вечерние посиделки на берегу рыбачьей бухты, пара бутылок дешёвого пива, яркий розовый закат, предсказывающий погоду на следующий день. Романтика и атмосфера. Но что же получил юноша из всего перечисленного? Ни-че-го.       Пустое помещение заполняется устрашающим девичьим криком. Писк и дрожание обеспечивают сорванность связок, но юношу сейчас мало заботят чужие проблемы. Неоткуда появившиеся стекла поддаются вымышленному телекинезу, трескаясь с громким звуком. Сотни осколков летят с разных сторон, вынуждая Ваню находится точно в середине и изредка сжиматься в клубочек. Крик усиливает свои колебания, звуковые волны оглушают и даже вызывают порывы сильного ветра. Есть два варианта летального исхода событий: либо острые куски стекла перережут подростку что-то из важных частей тела, либо звуковые вибрации напрочь снесут мужское тело в неизвестность. Но кто же знал, что ничего из вышеперечисленного не произойдёт? Всё обошлось гораздо проще. Кислов проснулся.

***

      Первые мартовские дни изредка могли порадовать приморский городок солнечными лучами и весенним теплом. Сегодняшний день вошёл в единичный процент. Вечернее солнце постепенно уходило за горизонт, прощаясь с уставшими от скучной работы людьми. Последние лучики мягко проходятся по жилым квартирам новостроек, бережно поглаживают лица измученных за будний день прохожих, обещая вернуться завтра. Маловероятна хорошая погода несколько дней подряд, но жители Коктебеля наивно верят и ждут. Всем бы иметь такую выдержку.        Капюшон знаменитой в своих кругах ветровки укрывает высушенные естественным путем волосы, дабы не простудиться в первые деньки весны. Не хотелось провести март в сырой постели под пьяные возгласы вернувшегося отца, поэтому девушка старалась уберечь собственное здоровье. Пусть не особо эффективным методом, но всё-таки пыталась.        Пара оставленных на разных углах приморского пригорода закладок уже дожидались своих наркозависимых покупателей, а на второй номер в телефоне поступило целых два платежа. Банковская карта Совы восполняла баланс, что приносило своеобразную радость девушке. Конечно, деньги не заменят ярких эмоций от любви близкого человека, но она пыталась хоть каким-то чудом заполнить дыру в сердце. Главное – самостоятельно.        Заключённый с Глебом договор имел небольшой срок, за который шатенка должна была распродать весь товар и отдать выручку юноше. С момента их встречи прошло всего несколько дней, а поставщик уже был готов порвать глотку ненасытной девчонке. За всё это время ни один пакетик с запрещённым препаратом «не нашёл своего хозяина», что действительно раздражало Глеба. Получив внезапное сообщение от Совы, что та принялась за работу поздним мартовским вечером, улыбка на лице юноши мгновенно вошла в оборот, как и новый шот в дорогущем баре. Знал бы он, с какой целью девушка этим занимается.        Она мысленно обещает себе закрыть всего два гештальта и больше никогда не возвращаться к наркотикам: первое – отдать небольшой долг перед Глебом, второе – заполнить пустоту в груди от дефицита внимания Кислова. Шатенка не будет отрицать, она действительно обрела новую зависимость, едва отказавшись от травы и разноцветных таблеток с интересным эффектом. Возможно, Ваня намного лучше влияет на её организм, нежели запрещённые вещества. В прочем, Сова не хотела в этом копаться. Её задача просто выполнить некоторые обязанности и навсегда завязать с тем, что привело её к бездонной яме проблем.        Новое входящее уведомление ставит девушку в ступор посреди дороги к назначенной цели. Клиенты часто переводят деньги заранее, чтобы облегчить собственную и девичью жизни. Спихнув все мысли на поступление денег, девушка достала гаджет из кармана широких джинс с желанием проверить баланс. Однако на дисплее телефона высветилось уведомление вовсе не от компании Сбербанка. Несколько иной, более родной и желаемый человек наконец-то соизволил проявиться в жизни шатенки. Рада ли она этому на данный момент? Неизвестно.        Ванька: завтра поговорим.        : а меня ты спросить не хочешь?        Быстро набрав ответ, Сова вновь направилась в сторону назначения. Конечно, менять номера для ответа тому или иному человеку было достаточно неудобно и иногда даже тяжело, но она искренне не хотела доставать козыри из рукава ветровки. Сейчас слишком рано, да и Ваня к этому не совсем готов. Негативно воспримет.        Так что же всё-таки по ощущениям от пришедшего наконец-то сообщения? Она не могла разобрать собственных эмоций. С одной стороны, хотелось радоваться и визжать как четырнадцатилетняя девчонка, которой написала очередная ошибка её подросткового периода. С другой, появлялось желание послать кудрявого к черту, не объяснив причины. И её поступок был бы оправдан, ведь Кислов точно также покинул её, оставив досыпать должное в гараже с пацанами. Это подло с его стороны, так как бежала девушка спасать жизнь уж точно не Мела.        Ванька: ну ты же меня не спрашивала, хочу я прекращать общение или нет. считай равны.        Вновь остановившись за углом массивного здания, девушка прочитала входящее сообщение, после чего глубоко вздохнула и посмотрела по сторонам. Кислов действительно прав и поступает правильно. Елисеева заслуживает такого отношения к себе, хотя можно было бы похуже.        Однако ни на следующий день, ни на последующий, друзья так и не поговорили.