***
Над пастельным зданием, принятым называть учебным заведением или, проще говоря, школой витало густое облако шума и суматохи. Не стоит удивляться, что даже за забором слышны звонкие вопли из детской рекреации, горластые голоса грозных преподавателей, что с самого утра чихвостят регулярных прогульщиков и, конечно же, активные обсуждения наболевших тем со стороны старшего звена школы. Неразбериха такого характера никогда не нравилась шатенке. Вспоминая свои прошлые годы обучения в другом городе, два события разницей в год никаким образом не изменились. Что там, что здесь девушка остаётся той же самой ленивой и незаинтересованной по отношению к учёбе. Единственным стимулом был лишь будущий переезд от родителей, который с таким стремлением к знаниям может и вовсе обрушиться как хрустальный мост. Это будет глобальной проблемой для темноволосой. — Я тебе про Ритку из параллели рассказывала? — неугомонная русоволосая особа с бесконечным количеством рассказов в своём арсенале продолжала попытки разговорить серьёзную собеседницу, что с не менее безразличным лицом вешала серую шерпу на крючок в раздевалке. Елисеева отрицательно мотает головой, глубоко вздыхая на ходу, — Да там и рассказывать нечего. На следующей неделе сама всё увидишь. — Подожди, — несмотря на ближайшее начало первого урока – физики, девушки направлялись в сторону женского туалета, дабы перекурить перед началом подобия пытки, — А что у нас на следующей неделе? — Ну как же, — Хенкина удивилась скоротечности памяти знакомой, вскидывая бровями, — Нас с параллелью в понедельник совместят. Будем единым коллективом. Хотя там от коллектива одно только название, но не суть. Елисеева недолго находилась в данном образовательном учреждении, однако некоторые лица параллельного класса припоминала. К примеру – нахальный и агрессивный Кислов, которому палец в рот не клади, откусит руку по самый локоть. Казалось бы, девушка общалась с ним всего пару раз, почём ей знать тонкости характера кудряша? Но неужели общественное мнение складывается из фактов из воздуха? Конечно же нет. И хотя шатенка не особо доверяла окружающим её сплетням, проблемы с равновесием в плане эмоций Кисы она наблюдала и собственными глазами. Сказать, что её радовало соединение с его классом в одно целое – это ничего не сказать. Шатенка старательно избегала излишних контактов с юношей по школе, пыталась уходить с курилки чёрными ходами перед приходом Кислова и его компании, а тут ей придётся видеться с ним каждый чёртовый день. Безусловно, ещё немного и Елисеева будет в списке самых главных прогульщиков школы, но девушка ничего бы не боялась, если бы не привлечение родительского контроля. Решать школьные проблемы в присутствии матери и пропитанного алкоголем отца? Нет уж. Сама разберётся. — Ну ты чего зависла? — из самокопания шатенку выводят два щелкающих перед лицом пальца, принадлежащие Хенкиной младшей, — Курить пойдём? — А? Да-да, конечно, — замешкалась девушка, прикладывая руку к виску от неловкости. Стоило русоволосой скрыться за дверью с заржавевшей по краям табличкой «женский туалет», как вдруг вторая почувствовала плотно прижатую к губам руку, а также грубую хватку на талии. Паника окатила шатенку кипятком, обжигая каждую частичку её беззащитного тела. Она даже и моргнуть не успела, как оказалась в одной из кабинок, по всей видимости, мужской уборной. До этого нетрудно было догадаться самостоятельно, ведь перед ней стоял никто иной как Кислов. Женское тело дрожит в паническом приступе. Кудрявый вдавливал её в стену, зажимая рот одной рукой, а другой стянул тонкие запястья над макушкой. Осознавать тот факт, что в мужских руках она является обыкновенной добычей было невозмутимо. Елисеева не любила находиться в слабом положении, протягивая либо белый шёлковый флажок, либо руку помощи. Настырная привычка от отца – разгребать свои проблемы в одиночестве, без чужих двух рук. Карие глаза напротив выглядели властно. Юноша смотрел на темноволосую жертву с высока, туша её огоньки серьёзности во взгляде своим собачьим холодом. Его взлохмаченные кудри предательски лезли в лицо не только владельцу, но и девушке, от чего та вновь недовольно забрыкалась, заставляя Кислова зажать её сильнее. Елисеева взвыла от ноющей боли в районе рук, в качестве мести кусая мозолистую ладонь парня. — Будешь выёживаться – въебу за трещину, мало не покажется, — прокуренный голос и горячее дыхание обжигали мочку уха девушки. Киса до этого момента был в считанных сантиметрах от неё, первоначально навалившись всем телом, но стоило ему приблизиться ещё больше, как освежающий запах мяты вперемешку с чем-то древесным буквально ударил шатенку в нос. Аромат был действительно приятным, но романтизировать безобразное отношение Кислова она не собиралась. — Ты совсем сдурел? — когда искусанная до кровяной росы ладонь была наконец опущена, темноволосая не теряла момента возмутиться, — В актёры погорелого театра записаться решил? Чё за выкрутасы с похищением? Парень обеими руками упёрся в стену, не позволяя той при любом удобном мгновении сбежать от него. Казалось, что шатенка выплескивала своё негодование стене, ибо кудряш по-прежнему стоял безмолвно. Лишь хитрая ухмылка чеширского кота блистала на бледном лице с острыми очертаниями. Кислов был готов сверлить сверстницу лукавым взглядом часами, тем самым выводя её на эмоции, но время облыжно поджимало, поэтому пришлось заговорить. Тёмная макушка вновь приклонилась к нежной коже на шее, вводя жертву в крайне неловкое положение. Елисеева сглатывает тяжёлый ком в горле, пока палящее дыхание с нотками табака смешивалось с чёткой речью парнишки. — У нас, конечно, бывают выебистые новенькие, но ты походу самая ахуевшая среди них, — нецензурная лексика вместе с оскорблениями и язвительной токсичностью слетали с тонких грубых губ Кислова, однако даже после этой прелюдии он не посмел отдалиться. Теперь уже худощавое тело дрожит вовсе не от испуга, скорее от фобии тактильности такого характера или же ледяной стены, к которой она была вынуждена прижаться спиной, — Что, Елисеева Софья Дмитриевна, неприятно? А как ты думаешь, Хенкину и Кудинову будет приятно узнать, что к ним в город приехал жить алкаш, который в прошлом месте проживания убил подростка в городском парке? Нам-то, школоте, будет в кайф поугарать. От услышанных обрывков фраз девушка потеряла дар речи. Язык автоматически завязался в тугой морской узел, ограничивая шатенку в способностях. Её дыхание утихло так, словно его и не было вовсе. Соня – так по правде звали деву, не сомневалась в честности обещаний кудрявого, но она и не догадывалась, что юноша так аморально поступит с ней. Она была согласна, её необдуманный взброс информации о Кислове был нелепым, но кто же знал, что отомстить парень захочет точь-в-точь такой же форме? — Чё утихла? В курилке по разговорчивей была, — хмыкнул тот, скаля зубы. — Своей семьи нет, за чужую хватаешься? С виду она напоминала ядовитую змею, имеющую некоторые страхи, но в основном сама являлась чьей-то фобией. Елисеева также давилась ядом, проще говоря желчью, высовывала до жути острый и длинный язык, показывая своё остроумие, ловко выворачивалась в конкретно неприятных ситуациях. Однако стоило показаться рядом с ней могучему орлу – в данном случае Кислову с составленным доксом, то змеиная самоуверенность и колкость растворялись, улетучиваясь с порывами ветра. — Ты чё амнезией болеешь? — его густые тёмные брови были сведены ближе к переносице, показывая полное недоумение от сказанного девушкой, — У нас 1:1, мышонок. — Ничья была бы только тогда, если бы я собиралась слить про тебя инфу по секрету всему свету. А так как факт о том, что ты всю жизнь живёшь под маминой юбкой никому не интересен – это называется крысятничеством, — сквозь опасение драки и робость в груди она пыталась казаться всё той же серьёзной Соней, которой её привыкли видеть окружающие. Несмотря на то, что Кислов знаком с данной особой всего-ничего, это не мешало ему читать деву как открытую книгу. Ведь именно под его весом она пару минут назад тряслась как осиновый лист октября, — Да ты и сам никому не интересен. Пыль на полке, не более. — Уверена? — мужской голос, вопреки насмешливой улыбке, звучит отрезвляюще и холодно. Юношу забавляли шуточные стычки, основанные на токсичности двух сторон. Но смотря на Соню, лицо которой выглядит чревато и вовсе не шутливо, хотелось выглядеть начитанным для одержания победы в серьёзном конфликте из воздуха. — Более чем. Чужая рука сильнее сжимает сухощавые девичьи запястья, заставляя шатенку тихо всхлипнуть от невыносимой боли. Не удивительно, если спустя два дня её бархатную кожу на руках окрасят фиолетовые синяки. — Ты хоть знаешь, сколько за мной баб гоняется? Ты-то наверно такого не видела в своей жизни. — Начнём с того, что я не лезбиянка, чтобы видеть, как за мной гоняются толпы расфуфыренных шлюшек с короткими кожаными юбками, — Кислов и сам понимал, в этом случае, правоту соперницы, однако по глупости привёл в пример тех, кого отнюдь не хочет видеть рядом с собой, — Думаю, на этом и закончим. Не хватало ещё, чтобы толчок затопило твоими крокодильими слезами. — Стоять, — Ваня не любил недосказанность как в конфликтах, так и в обыкновенных диалогах. Он снова навалился на худощавое тельце девушки, словно соединяя её со студеной стеной в единое целое. Незаметно для Сони он выудил из кармана спортивных штанов маленькую флешку, крутя её на пальце перед карими глазами напротив, воображая маятник, — Вот на этой пиздюлине находится всё то, что унизит тебя и статус твоей семейки в несколько раз. Всё ещё хочешь продолжить так базарить, или выйдем на новый уровень? Соня недовольно рассматривала его прищуренные карие глаза, потом перебегала на тонкие губы, словно сканером анализировала физиономию перед собой. Ненависть закипала тягучей противной слизью в чёрном котле, брызгами разлетаясь по внутренним стенкам. Елисеева боялась собственных эмоций, контролировать которые в состоянии раздражения было невозможно. В прочем, она делала это не зря. Мгновение и маленькая коленная чашечка ударяет промеж мужских ног, заставляя кудрявого согнуться пополам и наконец отпустить жалкие девичьи ручонки. Шатен болезненно заскулил, хватаясь за ушибленное место и мысленно проклиная стервозную новенькую. — В окно выйди, ублюдок.***
Войдя в заполненный выпускниками кабинет, девушка поняла, что вновь потеряла счёт во времени, ведь прибыла на урок спустя пять минут от его начала. Преподаватель физики окинул Соню осуждающим взглядом, который в словесной форме прозвучал бы «никакого уважения к старшим», после чего вновь вернулся к объяснению материала. Елисеева заняла своё место за партой, глубоко вздыхая и мысленно переваривая произошедшее некоторыми минутами раннее. Она дала себе небольшую установку: больше не встречать Кислова в этот день. Ей хватило десятиминутного диалога в уборной на всю дальнейшую жизнь. Как оказалось, судьба сегодня отплясывала уж точно не на стороне шатенки. Оглядевшись по сторонам, кареглазая замечает малознакомых ей людей среди своих одноклассников. Нахмурившись, Софья шёпотом подзывает к себе напротив сидящую Оксану, практически одними губами задавая вопрос: «чё за херня?». Русоволосая не была глупой, иногда понимала речь по устам, поэтому через считанные секунды ответила, — У нас совмещёнка с параллелью. Блядство. Внезапно дверь в кабинет снова открылась, а на пороге показалась тошнотворно знакомая кудрявая макушка. Темноволосый невнятно промямлил извинение за опоздание, на которое физик не принялся отвечать, точно также поджав губы ниточкой и поправив очки на переносице. Кислов прошёл в класс. Вспомнишь солнце – вот и лучик. Под занудные объяснения электромагнитных колебаний и волн юноша остановился у четвёртой парты первого ряда. У Сониной парты. Заметно усмехнувшись такому совпадению, Киса усаживается на второй вариант, бросая измученный жизнью рюкзак рядом с собой. — Как неожиданно и приятно разделять с тобой одну парту, — едва наклонившись в сторону девицы, пока мужчина диктовал терминологию, шёпотом произнёс Ваня. Елисеева в противном жесте отодвинулась на край своей половины, растягивая губы в отвращении. — В таком случае, я лучше пересяду. — Куда? На голову этому старому деду? — он чувствовал безвыходность ситуации со стороны девушки, поэтому брал шефство. Во второй раз за день, — Или может к Локону, который бережёт свободное место рядом с собой для Ритули? Ты навсегда обречена сидеть со мной, мышонок. — Не называй меня так, — злостно пробубнела себе под нос Соня, проклиная сегодняшний день по всем фронтам. — А в первый раз не против была, — видимо, проклинать придётся не только день, но и хорошую память Кислова. Даже не поворачиваясь в его сторону, а лишь наоборот пронзая взглядом покрашенную в блевотный оттенок стену, она чувствовала эту омерзительно красивую ухмылку, которой он несомненно и цеплял молодых глупых девочек, — И кстати, у тебя ещё есть время подумать над моим предложением. — Спасибо за одолжение, — слабо кивнула девица, совсем не воспринимая его слова всерьёз, — Но я не из тех, кто будет лизать тебе ноги и слюнями истекать при виде тебя. Бабам своим предложи подумать, может когда-нибудь поумнеют и перестанут сохнуть по таким выблядкам как ты. Ваня усмехнулся. Его окружали красивые девушки с миловидной внешностью и сухощавостью, не учитывая аппетитных форм, но среди них он ни разу не наблюдал таких как Соня. Со стальным характером и острым языком, которым она способна ужалить абсолютно любого. Юноша больше, чем уверен – если это их последний диалог, то он навсегда останется в его памяти как забава. — Да ладно тебе, Сонька. Мы ещё подружимся, вот увидишь. — Не дай Бог, — девушка отрицательно замотала головой, продолжая взирать в одну и ту же точку на стене, — С каких это пор ты в друзья метишь? Власть почувствовал, решил преисполниться? — Ты слишком плохого обо мне мнения. — Не я одна. Елисеева была в двух школах, общалась с разными людьми как в развитии, так и во внешности, но никогда не встречала с такими переменами настроения, как у Кислова. Буквально несколько минут назад он был готов вспороть ей вены на запястьях, чтобы на его глазах беззащитная шатенка истекала алой жидкостью. Сейчас же, сидя на скучном уроке физики, он напоминает ей мартовского кота, с которого не слезает нахальная улыбка и ласка. Он был то агрессивным и недовольным по отношению к ней, то податливым и мягким. Соня не любила неопределённость, но для Вани это было вторым именем. Отчаянно выдохнув, девушка пыталась смириться с тем, что на протяжении последнего года обучения ей придётся сидеть с тем, кто в любой удобный для него момент расскажет всю ненужную информацию одноклассникам, которые уж точно не оставят услышанное просто так. С одной стороны, стоило бы обходить Кису стороной и ограничить общение с ним, с другой – какого хрена он такой наглый? Соня никогда не терпела похабного отношения в свой адрес и в дальнейшем терпеть не намерена. Стоило шатенке захотеть подытожить свои размышления, как вдруг её внутренний голос перебивает учитель, поднявшийся со стула, — Достаём двойные листочки, пишем самостоятельную работу. Класс протестующе взвыл громким гулом. Практически все, кроме Кудинова и Барановой, которым уж точно пятёрки в журнале не будут лишними. Аккуратно выдернув двойной листочек из тетради, девушка достала шариковую ручку из кармана. Почувствовав пристальный взгляд на своём профиле, она поворачивается в сторону Кислова, что уже во всю намекал поделиться бумагой. Тяжело вздохнув, Соня вырвала точно такой же лист, предоставляя его соседу по парте. У того лишь довольная улыбка расплылась по моське, после чего он произнёс короткое и тихое «мерси». Как принято классным руководителем, Баранова раздаёт распечатки с заданиями, на каждую парту по одной. Нетрудно было догадаться об единственном варианте, с помощью которого у всего класса будет возможность списать. Ну, или была, до грозных слов Павла Андреевича. — Увижу, что кто-то списывает, двоим поставлю двойки в журнал. — Пидор. — Кислов, повтори, что ты сказал? — в одно мгновение мужчина убивает двух зайцев одним выстрелом, привлекая внимание класса к себе и кудрявому парню. — Говорю, понял я, — Павел Андреевич с недоверием, но всё же кивнул в ответ, объявляя приступление к небольшой работе. Елисеева позабавилась такому диалогу, после чего попыталась сосредоточиться на самостоятельной. Глаза разбегались среди множества букв, из которых были составлены слова, а следом и предложения, обозначающие теорию задач. Она нахмуренно уставилась в выданный листочек посередине парты, мысленно пытаясь разобраться с решением. Спустя пару минут анализа шатенка начала активно что-то записывать в свой листочек, пока Киса продолжал недоумевающе сверлить взглядом работу. Несмотря на зверское отвращение к учёбе и всему, что связано с этим, Елисеевой немного импонировала одна из самых точных наук – физика. Электричество, множество законов, живые опыты. Она хоть и немного, но разбиралась в этом предмете, поэтому основной оценкой в четвертях была твёрдая четвёрка. Казалось, что Ваня и моргнуть не успел, как у соседки по парте уже половина листа исписана непонятным почерком и текстом. Он оглянулся по сторонам – видимо он единственный, кому физика в будущем отнюдь не пригодится. Заприметив на себе пронзительный взгляд преподавателя, Кислов снова уткнулся в лист, создавая ощущение собственного понимания и писанины. Однако стоило мужчине вновь продолжить чтение в телефоне, как кудрявый наклонился чуть ближе к шатенке, пытаясь разобрать её почерк. Соня глупой совсем не была – сразу заметила подозрительное поведение соседа и обратила на него внимание, поднимая вопросительный взгляд исподлобья. — Я нихуя не понимаю, — честно признался ей Кислов, мотая головой. — Здорово, а я тут причём? — после всего произошедшего за сегодняшний день между ними теперь была её очередь чувствовать слащавый привкус преимущества на языке. — Я думал, ты мне поможешь. — Нихуя себе. В честь чего такие выводы? — если бы не присутствие остальных учеников и урок, она бы обязательно засмеялась во весь голос. Фраза Кислова действительно прозвучала глупо, он и сам это частично понимал, но выкрутиться из неловкого положения было гораздо тяжелее, чем он думал, — Ты меня шантажируешь на протяжении получаса, а я должна тебе помогать? Нихуёво ты устроился. — Ну, пожалуйста, — Елисеева посмотрела на парня сверху вниз, после чего вновь уткнулась в свой листочек, продолжая писать предложение с пояснением к теоретической задаче. Она была больше чем уверенна, её ничто не посмеет отвлечь на этот раз, пока не услышала заинтриговывающие слова Вани, — Я отъебусь от тебя. Соня изогнула левую бровь, молчаливо прося подтверждения сказанного. Киса положительно кивнул, взглядом намекая на помощь с самостоятельной, ведь до конца урока оставалось около пяти минут. Тяжело вздохнув, Елисеева убирает правую руку со стола, позволяя юноше взглядом просмотреть то, что успела написать девушка. Слабо улыбнувшись, он принялся переписывать текст, местами изменяя слова. Объясняя свою точку зрения насчёт поведения Кислова, дева не солгала. Она действительно не была готова помогать кудрявому или вообще как-либо контактировать с ним. Шатенка считала минуты до окончания совмещённого урока, чтобы поскорее сбежать в другой кабинет или ещё лучше – в курилку. Однако в стенах школы, так ещё и во время проверочных работ, каждый становился другом для кого-то. Она помогла ему из принципов, ведь не помочь утопающему приравнивается к собственному грузу, вознесенному на плечи. Соня не готова чувствовать ощущение вины, особенно перед Кисловым, именно поэтому она после каждого ответа на задачу слегка пододвигала ему свой листочек, давая возможность написать как можно больше ответов. — Сдаём работы, — со звонком, словно по контрольному сигналу, мужчина поставил ограничительную черту для школьников. Листочки сдавали даже те, кто не успел дописать или не начинал вовсе. — Как допишешь – сдашь и мою тоже, — кудряш вырисовывал корявые цифры в ответ на последнюю задачу, параллельно этому положительно кивнул в ответ девице. Та же в свою очередь подняла рюкзак с пола и покинула кабинет физики, догоняя медленно уходящую Оксану. — Какие люди, — русоволосая раскинула руками в воздухе, в одной из них придерживая гаджет с открытым чатом, — Поделишься, куда смылась от меня на первой перемене? — Блин, — ей вновь пришлось вспоминать ужасные десять минут сегодняшнего дня, детально прокручивая воспоминание в черепной коробке, — Завуч позвал, я не успела предупредить, сорян. Хенкина с прищуром оглядела одноклассницу, пытаясь проверить на ложь, но Елисеева выглядела чересчур убедительно, поэтому спустя несколько секунд Оксана изменилась в лице. — Ладно, пошли хотя бы щас покурим, пока я не загнулась тут, — более спокойно предложила девушка, сдаваясь под расслабленным взглядом шатенки.***
Замученный написанием, а быть точнее, списыванием контрольной кудряш вышел из кабинета, не дожидаясь плетущегося сзади друга. В прочем, Боря и сам имел длинные ноги, поэтому Кислова догнать ему удалось достаточно быстро. — Ты серьёзно сидел всю физику с той, на которую составил докс? — это была первая фраза блондина, когда он только подошёл к темноволосому. — А я виноват, что она сидит на этой же парте? — Ты мог сесть к Локону. — Ещё я с пидорами не сидел, — фыркнул недовольно кареглазый, сворачивая за угол, — С этой хоть попиздеть можно. — О чем? Я же видел, ты её на протяжении всего урока заёбывал. Не думаю, что она была рада такому диалогу, — это было сущей правдой. Сидящий позади друга Боря не раз замечал, как шатенка старательно отодвигается от Кислова, дабы больше не слушать его наркоманский бред. И всё это было с учётом того, что в сегодняшний день юноша был полностью чист. — Это она щас так. Чуть позже сама за мной бегать будет. — Максимум для того, чтобы отпиздить, — среди радужных романтизаций и мечтаний Кислова появлялся Хенкин, рушащий все надежды своим реальным и трезвым взглядом на жизнь, — Смотри, как бы ты за ней через время не начал бегать. — Это мы ещё посмотрим, — кинул вслед поднимающемуся по лестнице другу Киса, разворачиваясь в другую сторону. Единственный урок физики и мозгоебка от друга знатно вымотали кудрявого, от чего тот был не против перекурить в школьном туалете, или как минимум позаимствовать то, чем можно затянуться.