***
Он вернулся в город и запросил аудиенцию с архонтом. Многие месяцы он формулировал свой доклад и был готов к вопросам, ненависти, горящему морозу из-под ее посоха и даже смерти, которой он уже не боялся. Она приняла его спокойно. Слуг отправила в коридор, оставив при себе лишь своего главного военного слугу. — Ты принес мне хороших вестей, Тарталья? — она протянула ему руку в синей перчатке и он легко поцеловал кончики пальцев. — Как вам будет угодно, ваше высочество. Я многие месяцы исследовал континенты Тейвата и теперь могу наконец дать вам отчет. Орден Бездны, который преследует сходные с Вашими желаниями цели появляется неожиданно, насколько мне известно ими руководит принцесса, чье имя записано в шифрах как Люмин. Она почему-то захохотала. — Я это знаю и так. Та, о ком ты говоришь порядком наследила в шифрах бездны, но ее имя и тело давно утеряно. Неужели ты думаешь, что она способна свергнуть кого, пока не имеет тела? Это абсурд. Ты расстраиваешь меня. Чайлд продолжал докладывать о тысячах чудовищ, что видел собственными глазами, о китах и собаках, что гнались за ним через разрывы и мягкий воздух, который насквозь пропитался скверной. Но она лишь молчала, не смотря на своего пажа. Она питала его одиночеством, которое исходило от нее. — Ты хотел бы забрать себе мое сердце? — внезапно спросила она. — Подойди. Я много лет наблюдаю за тобой и многое знаю. Ты бросил семью, считаешься одним из самых преданных воинов, путешествуешь, решаешь дела и всегда приходишь на помощь, когда это нужно. Ты настоящий зимний мальчик. Но что ты знаешь о зиме? Зима приносит с собой моменты одиночества и саморефлексии, когда мы предоставляем себе возможность остановиться и взглянуть внутрь себя. В солидные сугробы мы замечаем те мелочи и несовершенства, которые принято игнорировать в быстротечной повседневной жизни. Мы сгораем в этом несовершенстве, которое дано нам богами. Мы выбирали их, Чайлд? Или мы выбирали законы, по которым они заставили нас жить и убили столько невинных людей, пока воевали и возносили людей? Ты знаешь, что-то о той борьбе, что грядет на этот мир все ближе, которая смотрит из-за угла? — Не мы выбираем будущие сражения, иначе бы мы выбирал лишь то, к чему готовы, — ответил он. — Нет необходимости драться с каждым снежным вихрем, мы должны уметь уступить и уклониться от него, а затем нанести ответный удар, когда придет время. В этом процессе мы сами становимся героями, сами решая когда ими быть, а когда нет, разве не так? Ваше сердце это большой груз, который не стоит никаких богатств, но стоит тысяч жизней ваших подданных. Она внимательно слушала его, не понимая, лжет он или увиливает от ответа. — Ты должен выбрать, кому ты служишь, Чайлд. Я заплачу высокую цену преданности, но неужели тогда я останусь в твоем послужном списке только как царица? — Моим царицам счету нет, госпожа. Я давно выбрал свой путь, но боюсь сбиться с него, если буду говорить о планах, которых еще нет. Я выбрал служение вашему слову и вашему приказу и не собираюсь отступать от него. Вы знаете, что для фатуи давно не является смерть главным страхом, все чего мы боимся — не оправдать надежд, которые были положены на нас. Если мне будет позволено я принесу все сердца богов вам, чтобы завладеть вашим, которое никогда не исчезало из моей души. Она махнула рукой, приказав удалиться. Встречи наедине пугали его. Это встреча с зимой наедине — это не только схватка с безмолвными холодными монстрами, но и путешествие к самому себе. Давая ответы на вопросы, о которых не задумывался ранее. Сегодня ему сказали, что его путь — умереть, ведь таков удел фамильяров, он — всего лишь сосуд для сердца. Она превратила холод в оружие, вдохновилась его силой и страстно отстаивает свою жизнь и свое место в мире, доказывая богам и божкам, что это лишь пыльная книга, которую придется менять. И Селестия должна отдать долги за миллионы погубленных жизней. — Значит ли это, что я должен бороться с бездной? — думал Чайлд, идя домой по промозглым белым улицам. — Вероятно, этого она и хочет. В этой борьбе я имею шанс еще раз встретиться с Принцессой, которая так легко увиливает в свою тьму. Но придется выбирать и это уже не будет легким романом. Борьба с бесконечностью теперь приносит не только свет в наши сердца, но и укрепляет нашу духовную сущность, делая нас бессмертными в этом испытывающем мире.***
Он не знал, когда в следующий раз его настигнет пролом бездны, но теперь он готовился к нему и хотел войти в его объятия. Открывая двери наших домов, мы приветствуем зиму с открытыми объятьями. Он принял вызов, понимая, что это испытание не только для его физических сил, но и для его силы воли. С каждым днем мы становимся сильнее и наша решимость только укрепляется. Мы восхищаемся красотой и хрупкостью ледяных образований, зная, что зима может быть беспощадной, но и прекрасной. Разлом ждал его в темном закоулке недалеко от таверны, где он пьяный упал. Это было довольно близко к людям и мало ли кто мог попасться в него. Он упал в него и ощутил знакомый терпкий воздух, который как будто ждал его. Неужели к тебе всегда нужно приходить во сне, чтобы ты могла играться мной… — думал он про себя, падая в объятия скверны, которая уже плотно засела в его понимании мира, его борьбе. — Я вернулся, моя принцесса, — благосклонно сказал он в темноту. Его принимали за своего, хотя теперь смотрели косо. Она вышла из-за руин. - Где ты был эти сотни лет? Я уж думала навсегда меня забыл Он смотрел на нее, пытаясь вспомнить где еще за это время мог видеть ее и почему она говорит от сотнях лет. Она подошла ближе и протянула ему свою руку. Он опустился на одно колено и поцеловал ее холодную почти белейшую руку. — Слышала, мой братец сносит головы всем твоим соратникам, каких встретит на пути, так ведь? Он покорно склонил голову, потому что не знал как еще общаться с ней. Он знал, что путешественник идет от региону к региону, но далеко не сразу понимал, кого он ищет. Его путь был далек от правды и в какой-то мере Тарталью этого радовало, ведь есть время выбрать, кого спасать и от кого. — Ваш брат считается тяжелым врагом, если честно, я и сам потерпел поражение. Но оно не сравнится с поражением от вас. — Лжец, — усмехнулась она. — Зачем ты явился? Никак не можешь понять кто ты? Расскажи наконец о себе. Времени у нас навалом. Он начал цитировать книгу, которую ему читали воспитатели, сделавшие из них фатуй. — Мы движемся вперед, бросая вызов лютому ветру и бушующему снегопаду. Мы боремся с замерзшими тропами и скользкими дорогами, настойчиво продвигаясь вперед. Ничто не может остановить нас, потому что сила нашего духа неукротима. Мы проникаем глубоко в зимние покровы, исследуя тайны, которые лежат в ее ледяных объятиях. В этой борьбе мы находим удовлетворение и утешение. Каждый шаг, каждое сопротивление, становится поводом для праздника и победы. Мы понимаем, что побеждая зиму, мы побеждаем самих себя. В этой мерзлоте рождаются наши достижения и становимся сильнее, преодолевая ее величественные испытания. Каждый шаг и вздох для него становился испытанием, но от нее так захватывало дух, от того, как немощно и как эффектно она смотрелась на троне разрушенных мечт и идей, на который ее посадил Орден Бездны. Принцесса. Каждое дыхание проникало сквозь ледяные зубцы холода, но теперь этот холод был лишь теплым ветром, который не давал надежд ни на какие завтрашние погодные условия. Она была холодна, потому что не знала, каково ощущать тепло. Он не хотел давать холоду овладеть им, так как в его сердце горело пламя надежды и страстной жажды света. Люмин соскользнула с камня и рукой показала ему встать. Теперь он был гораздо выше нее и потому пришлось смотреть сверху, как будто старший брат. Он вспомнил Тоню и других младших детей и невольно все сжалось внутри, так давно он помнил дома, который выбросил из сердца, чтобы оно не сжималось во время путешествий. — Морозный принц, — прошептала Люмин, гладя его по ткани камзола, — ты даже не представляешь, какой тяжелый выбор скоро придется тебе сделать, ведь так? Все государства Тейвата падут. И тебе нужно выбрать кому ты хочешь служить — прекрасному и вечно юному теплу бездны, которая так любезно тебя приняла в свои покои или же…холодному горячему снегу, от которого не останется и следа? Ты когда-то сказал, что убьешь меня… — Простите… — Ни за что. Ты должен выбрать себе идол. И за него придется умереть. Все исчезло. Бездна выплюнула его посреди леса, который он смутно понимал как неизвестный. Он стоял на четвереньках и сжимал руками без перчаток снег. Глаза его намокли и из них хлынули слезы, которые он не смог заставить остаться внутри. — Тоня… это невозможно… нет…