Глянцевый туз

У гостей, решивших сыграть в азартную игру, постепенно закрадываются сомнения по поводу честности игры. Молодой парень, выглядевший точно богатый наследник, подозрительно часто выигрывает, забирая все фишки себе. Он мастерски вводит в заблуждение своей полуулыбкой в самых неподходящих моментах, к тому же в его руках всегда оказываются нужные карты. Одна женщина, не выдержав, подходит к охраннику и просит того понаблюдать за парнем. — Он чист, — оглашает вердикт охранник после наблюдения нескольких раундов. И только спустя минут двадцать ему удаётся поймать Джисона на жульничестве. Толпа в момент взвывает и чуть ли не набрасывается с кулаками. Мужчины, проигравшие огромные состояния, горят жаждой убийства, они скручивают Джисона, и от фингала на глазу парня спасает вовремя успевшая Рюджин. Та самая женщина, что подходила к охраннику, от злости роняет бокал, тот разбивается, и шампанское неровным узором расплывается по платью. Рюджин хоть и обладает выдающимися навыками ближнего боя, но чисто физически не может отбиться от толпы. На Джисона надежды нет: он только уклоняется и изредка пинает нападавших под колено. Официанты тут же кидаются разнимать бойню, но безуспешно. Охранники сначала стараются разрулить ситуацию мирно, но видя, что данная тактика не имеет успехов, достают пистолеты. Первая пуля уходит в потолок, и белая крошка осыпается на головы гостей. Минхо бежит со всех ног, адреналин разливается по венам, мешая в себе чувство пьянящего удовольствия и всепоглощающего страха за Джисона. Звук выстрела заглушает собой окружающий шум, сердце Ли пропускает удар. Он никогда ни о чём не просил Будду, но сейчас молится о том, лишь бы с Ханом и Рюджин всё было хорошо. Но на самом деле картина, представшая перед его взором, оказывается не такой уж и плачевной. Нервный смех вырывается неосознанно. Они с Бора вроде как пришли к соглашению, а значит, эта троица сможет уйти. Вопрос заключается в том, смогут ли они уйти целыми. Шин замечает начальника в углу зала и облегчённо выдыхает. Если Минхо рядом, значит — всё под контролем. У Ли, к слову, действительно в голове имеется план. Максимально простой, но очень действенный в мире криминальных группировок. Он, воспользовавшись тем, что на него не обращают внимания, прицеливается и простреливает двум охранникам, непосредственно окружающим Рюджин и Джисона, плечо. Девушка моментально считывает план, быстро ударяет мужчину, держащего её, в солнечное сплетение, а потом хватает Хана за руку и вырывается из толпы. Минхо резко стал центром внимания, на него нацеливаются несколько стволов одновременно. Это не проблема, главное, чтобы двоица успела сбежать, дальше он разберётся. Пробраться через стену охранников было просто, видимо, они уже получили распоряжение Бора. Минхо проскальзывает в толпу, умело теряясь среди гостей, и наконец пробирается к выходу. Гнаться дальше за ним не стали. Оставив позади разъярённую толпу и белые стены галереи, они садятся в машину и, отдышавшись несколько секунд, срываются с места. Минхо подключается к громкой связи, звоня Сынмину. — Мы в офис, замети следы, — Ким был уже готов, он получил доступ к камерам на пути машины и поочерёдно стал их отключать, чтобы номер не засветился и Бора или, ещё хуже, Барон не вычислили место расположения штаба. Ночные пейзажи мелькают так же быстро, как и мысли Минхо. На очередном красном свете светофора Минхо наконец задаёт вопрос: — Начинаем с хорошей или плохой новости? — С плохой, — в один голос отвечают Рюджин и Джисон. — Деятельность Ёнбока под угрозой разоблачения, — Ли монотонно стучит пальцем по рулю. — Хорошая новость — Бора нам поможет с делом. Шин перестаёт копошиться в складках своего платья: — То есть ты заключил сделку с наркодилершей? — Ага, — Минхо не тратит силы на объяснения, выворачивает руль и едет дальше. Договорённости подобного плана — не что-то из ряда вон выходящее в их профессии. На самом деле структуры безопасности страны довольно часто используют этот метод. Но здесь канат с двумя концами: кто сильнее потянет — тот и выиграл. Временная взаимовыгода в последствии приводит к ожесточённой схватке. Однако эта авантюра в их ситуации оправданна, Рюджин кивает собственным мыслям и устало прикрывает глаза. На заднем сидении Джисона заметно потряхивает, он нервно потирает вспотевшие ладони друг о друга и отбивает бешенный ритм ногой. Взгляд парня слегка помутневший и устремившийся вдаль. Ему всё ещё слышатся звуки ругани, выстрелов и собственного громкого дыхания. — Это было круто, — губы парня растягиваются в безумной улыбке. Минхо поглядывает на Хана через зеркало заднего вида и с какой-то ноткой грустной ностальгии вспоминает о том, что примерно такие же эмоции испытывал когда-то. Он ни в коем случае не желает кому-нибудь такого опыта, однако эти чувства действительно ни с чем нельзя сравнить. Это нечто дикое, леденящее душу и воспламеняющее сердце. Произошедшую передрягу нельзя назвать опасной для жизни, но для Джисона это впервые. И Ли не знает, как отреагирует психика парня на подобное. — Ты в порядке? — всё же спрашивает Минхо. В его голосе отчётливо слышится беспокойство. Джисон вздрагивает, когда понимает, что обращаются к нему. — Да… наверное. Путь до офиса они проводят в тишине. В этой странной атмосфере Хан начинает гонять по кругу фрагменты недавних воспоминаний. Смог ли он хоть как-то помочь? Был ли его отвлекающий манёвр полезен? А главное, Джисон начал закапывать себя чувством вины, ведь будь он хоть чуточку профессиональнее, его бы не смогли раскрыть так скоро. Минхо паркует машину практически возле входа в огромное здание. Только сейчас Джисон понимает, что приехали они не в привычный офис: — Где мы? — Штаб-квартира НИС, — коротко объясняет Рюджин, выходя из автомобиля. Хан не решается сделать шаг вперёд. С одной стороны, его никто не позвал внутрь, с другой — и не сказали сидеть на месте. Его замешательство замечает Ли, он жестом просит следовать за ним и первым направляется к дверям. Несмотря на позднюю ночь, внутри здания кипит размеренная жизнь. Несуетливо ходят работники из кабинета в кабинет, что-то негромко обговаривают, и все, как один, исподлобья подглядывают на Минхо. Тот, в свою очередь, не обращает на них никакого внимания, идёт уверенно и быстро. — Не ко мне ли ты? — раздаётся голос сзади, и Ли, отчётливо понимая, кто это, отвечает, что да. — Слишком много произошло, — произносит Минхо, нажимая двенадцатый этаж лифта. — Так много, что даже гражданского привёл для отчёта по делу? — не скрывая своего сарказма, ухмыляется директор. Джисон под тяжёлым взглядом высокого блондина ёжится и инстинктивно заступает за спину Минхо, чем вызывает у Чана лишь смех. Ли же совершенно не до веселья, хмурые брови образуют глубокие складки на лбу. Он ладонью хлопает Хана по бедру, сейчас это максимум, который Минхо может сделать, чтобы подбодрить парня. Все четверо заходят в просторный кабинет. Первое, что попадается в глаза Джисону — внушительная картина одинокого волка на стене. Она смотрится крайне комично среди минималистичного дизайна помещения. — Чай, кофе… — предлагает Чан, но останавливается, когда видит закинутые на кофейный столик ноги Минхо. — Сколько раз просил… Ли отмахивается, не дослушав фразу до конца: — Американо, латте и… — он оборачивается в сторону Джисона, — зелёный чай с двумя ложками сахара. Бан Чан болезненно стонет. Соблюдение строгой иерархии на работе — это важнейшая часть структуры, на которую Ли плюёт с высокой башни. Кажется, он ни с кем вообще не разговаривает формально. Будь на его месте любой другой сотрудник, того бы уволили за считанные секунды, но Минхо… слишком особый случай. Исключение из всех правил. И он слишком хорошо это осознает, бессовестно пользуясь своей незаменимостью. Директор вздыхает ещё раз, нажимая кнопку вызова ассистента, озвучивает задание и садится на центральное кресло. — Начинай, — голос и мимика Чана меняются молниеносно. Он подпирает ладонью подбородок и внимательно всматривается в подчинённого. Минхо начинает доклад. Директор слушает молча, изредка кивая, и лишь под конец отчёта недовольно смыкает губы, когда Ли упоминает соглашение с Бора. В кабинет входит высокий, немного кучерявый парнишка, на вид не старше самого Джисона. — Ваши напитки, — он робко улыбается, обнажая слегка кривые зубы в брекетах, и становится в сторонке, ожидая дальнейших слов. — Спасибо, Чонин, можешь идти, — практически не обратив внимания, бормочет Бан. Хан набрасывается на чашку, как на спасательный круг, и тут же, ошпарившись, не то шипит, не то стонет. Всё-таки нервы ни к чёрту, ему слишком странно находиться среди этих людей, точно белой вороне в стае. Что он вообще тут делает? Лучше бы в машине оставили… Минхо краем глаза замечает нервозность Джисона и пододвигает влажные салфетки ближе к нему, не прерывая монолог. Парень чуть ли не со слезами на глазах сопровождает, казалось бы, незначительный жест и принимается вытирать стол. Ли внезапно обрывается на полуслове, поворачивает голову на парня, осматривает рукава его рубашки и недовольно цыкает: — О руках своих подумай, — мужчина чистой салфеткой вытирает покрасневшие от кипятка ладони Джисона, потом слегка застирывает белую ткань манжета. И только после этого возвращается к незаконченной мысли. Губы Рюджин трогает улыбка, и она спешит сделать глоток кофе. «Занятно», — думает про себя девушка, но тут же прерывает поток мыслей. Не время. К моменту, когда Минхо всё же заканчивает говорить о деле, Джисон окончательно перестает понимать происходящее. Как некий Ёнбок связан с игроком, зачем им нужна наркодилерша и почему присутствие Хана здесь никого не интересует? Пока Чан размышляет над услышанным, Ли зовёт Чонина и просит того принести материалы дела Ким Боры. — Может ли Барон быть серийником? — спрашивает директор, хотя ответ он уже знает. — Нет, — подключается Шин, — с его указа — возможно, но сам он не станет марать руки. — Да куда уж больше, — тон Минхо наполнен сарказмом, но лицо не выдаёт никаких эмоций, — но это точно не Барон — слишком просто. — Иногда самое сложное — самое очевидное, — парирует Бан, но бесполезный спор не продолжает. — А теперь вернёмся к гражданскому. На Джисона наконец обращают внимание, только он несильно этому рад. Речь Чана становится более резкой и грубой: — Я надеюсь, ты хотя бы немного осознаёшь, в какое дерьмо вступаешь. От такой формулировки парню хочется лишь сморщиться. — Я всё понимаю, — смиренно кивает он. Продолжать диалог Хану не хочется. Если от Минхо исходит аура хитрости, силы и опасности, то от директора — жестокости, которую не скрывают даже ямочки на щеках. Вся его внешность словно иллюзия, призванная морочить голову. — Я все ещё не понимаю, зачем тебе такой балласт, — мужчина и не думает следить за словами. — Но ладно, своё обещание не лезть в твои методы я помню. В глазах Минхо вспыхивают огни: — Ещё бы не помнил, — ухмыляется он, поднимаясь, — весёлой ночки, — прощается Ли, отсалютировав рукой, и выходит. Рюджин и Джисон подскакивают с места, спешно кланяются и также покидают кабинет. — Что у них за отношения? — шёпотом спрашивает Хан у девушки. Напряжение и летающие искры между ними не заметить невозможно. Шин несколько секунд молчит, раздумывая. — Это сложно объяснить. Я думаю, ты уже понял, что у Минхо много привилегий и власти, а Чану это не нравится, но изменить он ничего не может. Наш руководитель — слишком ценный кадр, у него много опыта и исключительный ум, а ещё он знает всю грязь страны изнутри. Таких сотрудников выкидывают после использования, — девушка затихает. — Только вот от Минхо избавиться не получилось. До Хана не сразу доходит значение последней фразы. Избавление — это же просто увольнение? Он очень на это надеется. — Сплетни распускаешь? — Минхо останавливается возле машины и вопросительно смотрит в сторону Шин. Но та даже не думает отнекиваться: — Ты получше меня знаешь, что вовсе это не сплетни. Ли смотрит на девушку с подозрительной отцовской теплотой и снисходительно улыбается. Именно сейчас Джисон остро замечает разницу в их возрасте. — Тебя отвезти? — спрашивает мужчина у Рюджин. — Не надо, — девушка достает из сумочки ключи от рабочей машины. — Ты когда успела их стащить со стола Чана? — Пока Чонин отвлёк его, когда приносил напитки, — ехидно улыбается Рюджин. — Да я смотрю из вас получается отличная команда, — закатывает глаза Ли. — Поезжай аккуратно, — уже мягче добавляет он. Шин кивает и разворачивается к припаркованной рядом черной машине. Минхо недолго раздумывает о том, куда ему поехать. Надо бы в свой офис: дел после сегодняшней вылазки скопилось много, но он понимает, что эта ночь — последняя возможность выспаться, дальше будет не до сна. — Поехали домой, — говорит он. А у Джисона душа теплеет. Да и вообще он в последнее время как-то странно реагирует на любые взаимодействия с Минхо. Хан сам не понимает, в какой момент мужчина стал для него синонимом к слову «комфорт». Добрались до квартиры они быстро, парень даже не успел задремать под радио. — Сегодня на диване спать буду я, — твёрдо заявляет парень, вспоминая в каких условиях ночевал Ли. — Нет уж, — Минхо не позволит молодому организму страдать. Сам-то он привыкший с годами. Не хватает, чтобы у Джисона ещё спина отказала к утру. — Тогда давай вместе на кровати, — не унимается Хан. Мужчина порывается отказать снова, но оказывается совершенно безоружным перед упёртым взглядом младшего: — Ладно, — сдается он и тут же делает заметку в голове о том, что надо купить ещё одеяло и подушку. Не очень понятно, на какой срок в его доме останется Джисон, да и в будущем может пригодиться. Горячая вода облегчает боль в мышцах Минхо, но не снимает её полностью. Он выходит из душа, издавая жалостный стон. Ищет в аптечке согревающие пластыри, но не находит. Они закончились ещё в прошлом месяце, а заехать за новыми никак не хватает времени. — Плечи болят? — замечает Джисон. — Могу сделать массаж. — А ты умеешь? — в ответ парень кивает. — Не профессионал, но отцу помогало, — Хан убирает одеяло с кровати. — Снимай футболку и ложись. Приказной тон немного смешит мужчину, но он слушается. Кто в здравом уме отклонит такое предложение? Джисон присаживается рядом и завороженно проводит рукой по кривым шрамам на спине. Он не впервые видит обнаженный верх Минхо, но в прошлый раз его взгляд приковал рельеф мышц больше, чем белые рубцы. — Откуда они? — Награды с некоторых заданий, — усмехается Ли, подкладывая руки под подбородок. Узнать историю каждого шрама хочется до покалывания в пальцах, поэтому Хан пытается торговаться: — Давай, пока я тебе спину разминаю, ты мне расскажешь про один из них? Это ни разу не тайна, да и раны старые — уже не болят, поэтому мужчина соглашается. Джисон, предварительно спросив разрешения, садится на ноги Минхо и начинает неспеша растирать кожу ладонями. — Есть какой-нибудь крем? Уходовой косметики у Ли не водится вообще. На всю ванную комнату только мыло и гель три в одном. — Да как так вообще жить можно? — возмущается парень, нехотя вставая с кровати и ища свою сумку. Достаёт косметичку, находит нужную баночку среди всего остального и возвращается на место. — Когда у тебя день рождения? Я подарю тебе огромный косметический набор. — Во-первых, в октябре. Во-вторых, зачем он мне? — Как зачем? Чтобы кожа сияла как жопка младенца, ну и чтобы морщинки не появлялись как можно дольше, тебе-то уже под тридцать, — в Джисоне проснулась ворчливая мамаша. — Не будешь ухаживать за собой — ни одна девушка не посмотрит. Минхо совершенно не старается сдерживать смех, и этот мягкий звук эхом заполняет всю комнату. Джисон слегка краснеет от осознания, что своей глупостью смог рассмешить хёна, но от этого не становится стыдно. Наоборот, хочется стать ещё большим клоуном. Хан закусывает губу, чтобы не ляпнуть ерунду и не испортить атмосферу. — За вниманием девушек не гонюсь, да и морщинки меня не пугают, — успокоившись, парирует мужчина, чувствуя прилив горячей крови в тех местах, которых касается Джисон. — Хён, — парень надавливает на больные точки, где сильно забились мышцы, вызывая лёгкое кряхтение, — а почему вы с Ёнсон расстались? На той вечеринке мне показалось, что вы неплохо ладите. Обсуждать эту тему Минхо не любит. В этом вопросе сконцентрированы самые глубокие переживания, и задай такой вопрос Джисон пару дней назад, Ли бы точно промолчал. Но сейчас в голове практически не осталось предубеждений. То ли умелые ладони парня профессионально расслабляют мышцы и мозг заодно, то ли Хан в целом начинает вызывать доверие. — Как бы банально это не звучало, но у нас разные взгляды на жизнь, — мужчина прикрывает глаза в попытке вспомнить прошлое. — Ёнсон как-то призналась мне, что самая большая её мечта — это крепкая семья. Нормальная. Любящий муж, известная жена и как минимум двое детей, — голос Минхо немного затихает. — А теперь представь меня в этой роли... Смешно же. Джисону вообще несмешно. В его голове картины сменяются под романтический саундтрек, где Минхо весь такой домашний, в растянутой футболке, целует дочку в щеку, а свободными руками щекочет сына. Где-то на кухне готовит ужин прекрасная женщина, она ярко улыбается при виде мужа, хочет обнять, но не может оставить плиту без присмотра. В квартире до слепоты светло и по воздуху летают искорки, непонятно откуда появившиеся. И всё это так приторно сладко, что сразу понятно — иллюзия. Возможно, Ли прекрасно смотрелся бы в этой роли на экране, будь он актёром, но его стиль жизни вычёркивает всякие возможности на осуществление этих грёз. По крайней мере не в ближайшие лет пятнадцать точно. — Ты чего застыл? — спрашивает мужчина, и Хан понимает, что на некоторое время выпал из реальности. — Прости, — Джисон тут же возобновляет массаж, — просто… Я пытался представить тебя примерным мужем. Это выглядело красиво. — Ага… А потом внезапный звонок Чана, срочная миссия. Я, оставив всех, убегаю из дома, на задании получаю ранение и становлюсь инвалидом. Хорошая сказка, согласись? Парень несильно ударяет Минхо по лопатке: — Не придумывай. Для Ли данная ситуация выглядит намного реальнее, чем мечты Ёнсон. — А она тебе сильно нравилась? — не унимается Джисон, переходя ладонями к пояснице. Минхо глухо кряхтит от неприятных ощущений. — Скорее нет, чем да. Страсть была в начале отношений яркая, не отрицаю, но чем дольше мы находились рядом, тем сильнее понимали, что не подходим друг другу. От осознания того, что между Минхо и Ёнсон нет ничего больше тёплых взаимоотношений, Джисону становится радостно. Ким великолепная женщина, и Хану было бы сложно соревноваться с ней, решись он на отчаянный шаг. Цикличные круговые движения ладоней прекращаются, когда палец парня в очередной раз нащупывает шрам. — Ты обещал рассказать про один из них. — Вот же ж… — усмехается Ли куда-то в матрац. — Я надеялся, ты не вспомнишь. — Мне слишком интересна твоя история, чтобы забыть. Рассказ получился коротким и лишённым эмоций. Рубец под лопаткой появился в семнадцать, когда его в спину ранил предавший напарник. — Вот и всё, — заканчивает Минхо. — Что за напарник? Почему предал? Что было дальше? — подпрыгивая и чуть ли не плача, спрашивает Джисон. — Ну почему из тебя всё клешнями вытаскивать надо? — Прости, — тихо выдыхает мужчина, а Хан резко меняется в настроении. Он не такой реакции ожидал. — Я не привык делиться, поэтому мне довольно сложно понять, что нужно рассказать, а о чём можно умолчать. Такие откровения вызывают искреннюю улыбку младшего, глаза его вспыхивают восторгом: — Ничего, — не сдерживая нежности в голосе, отвечает Джисон, — мне ты можешь говорить всё без утайки. — Да ты, я смотрю, самоуверенный, — Минхо толчком сбрасывает Хана со своих ног, переворачивается, немного привстаёт на локтях и смотрит прямым нечитаемым взглядом на Джисона. — Конечно, — заливисто смеётся Джисон, избегая зрительного контакта. Отчего-то неловко. Внезапно возникшая холодная стена тает вместе с ответной улыбкой Минхо: — Я попробую. Усталость сегодняшнего дня совершенно растворилась в трепетной атмосфере последних минут. Минхо отдаёт подушку Джисону и закрывает глаза, надеясь, что сможет уснуть самостоятельно. Сейчас нельзя принимать сильное снотворное, так как разбудить его могут в любой момент. Хан старается не двигаться, чтобы не потревожить старшего. Он наблюдает за тем, как Ли выходит из комнаты, слышит, как тот набирает стакан воды, затем по квартире раздаётся шуршащий звук. — Таблетки? — интересуется Джисон и получает утвердительный кивок. — Мелатонин, — едва слышно кидает в ответ мужчина. Очень хочется что-нибудь сказать, но Хан не может подобрать слов, поэтому закрывает глаза и, незаметно для себя, засыпает. А вот Минхо уснуть не может, даже несмотря на дозу седативного — нервная система не реагирует на столь смехотворное количество препарата. Руки то и дело тянутся к телефону. Отсутствие новостей по расследованию — худший исход событий. В момент, когда терпение мужчины оказывается на грани и он собирается поехать в офис, Джисон запрокидывает на него ногу и что-то нечленораздельно бубнит. Не улыбнуться невозможно. Полежав немного, Минхо всё же решает оставить свои размышления хотя бы на несколько часов. Поток миллионных мыслей в итоге сливается в одно единственное осознание: засыпать, ощущая тяжесть другого тела, приятно. Минхо не успевает нормально заснуть: раздаётся телефонный звонок. Он тут же вскакивает на ноги, попутно отвечая. Найдена новая жертва, и вся эта ситуация походит больше на жуткую издёвку. Мёртвым найден депутат демократической партии О Сон Ок, также в своей спальне в окружении идеально ровной кровавой лужи. В кармане семёрка черви и записка красными чернилами: «Игра только начинается». Через три минуты Ли, уже полностью готовый, закидывает в рюкзак необходимое оборудование. Его взгляд цепляется за сонного парня, будить его не хочется, но когда тот проснётся, то точно начнёт переживать, поэтому Минхо пишет сообщение о том, что у него срочное дело, и выходит из квартиры. Место преступления — дорогая вилла на окраине Сеула, добираться туда пришлось почти час, даже несмотря на огромные превышения скорости и полное игнорирование красного света светофора. Мужчину встречают полицейские, которых Минхо тут же прогоняет, показывая удостоверение личности и документ о передаче дела под его юрисдикцию. Через несколько минут подъезжает и Рюджин. Шин, видимо, тоже только с кровати. Короткие волосы собраны на скорую руку в лохматый хвостик, на лице ни грамма косметики, а спортивный костюм сильно помят. — Иди поговори с семьёй убитого, я пока осмотрю дом, — отдаёт приказ Ли. Девушка, ничего не ответив, кивает и уходит в главный зал, Минхо же направляется непосредственно в спальню. Мужчина присвистывает от картины идеального места преступления. Если не считать трупа в углу комнаты, кажется, ничего необычного: ни следов борьбы, ни взлома, ни даже наркозависимости. Минхо присаживается на корточки рядом с мужчиной, осматривает сначала конечности и только потом расстёгивает ночную рубашку, чтобы осмотреть рану. Порез довольно глубокий, но всё же несмертельный, сделанный, вероятно, для зрелищности и отвлекающего манёвра. Кровь образовала идеальный круг благодаря тому, что на полу толстым слоем парафина очертили границы. Этого в предыдущих отчётах не было. Зацепка несильно важная, но раз её скрыли, возможно, что-то за этим кроется. Следы парафина Ли находит ещё на письменном столе. На теле пострадавшего найти что-то ещё не получается — нужно будет дождаться отчёта судмедэксперта. — Время смерти около пяти утра, — раздаётся грузный женский голос с порога. — Как я рад, что это ты, — облегчённо выдыхает Минхо, слыша знакомый голос. — Ещё б не я, — усмехается женщина. — Они сначала вызвали районного старикана, но я быстро среагировала и послала его куда подальше. Госпожа Чон доверенное лицо разведки. Женщина в возрасте, повидавшая за свои годы работы больше любого другого патологоанатома. Только её экспертизу Минхо никогда не ставит под сомнения. — Ты уже осмотрела тело? — Ага, — госпожа Чон протягивает мужчине документ, — на теле нет ни синяков, ни следов от шприцов. Рана действительно нанесена ножом, но не самостоятельно. Убийца — левша… — Левша? — хмурится Минхо, вчитываясь в отчёт. — Раньше об этом не упоминалось. — Мне тоже это показалось странным, поэтому я отправила своего ассистента к тем, кто осматривал предыдущих жертв. Повторно осмотреть тела, к сожалению, я не могу, они все уже похоронены. — Что насчёт причины смерти? — Вероятно отравление, хоть и видимых причин я не обнаружила, точнее смогу сказать после вскрытия или, если повезёт, после того, как сделаю анализ крови. — Понял, что-нибудь ещё? — Да, и очень важное. Под ногтями жертвы имеются следы крови. Следовательно, на момент нанесения ножевого ранения Сон Ок был в сознании, но сильно ослаблен, скорее всего, ингаляционными наркотиками. Он попытался остановить кровотечение рукой, но потерял сознание. Убийца вытер руки жертвы и, отдаю должное, действительно попытался убрать кровь из-под ногтей, но это долго, муторно и тяжело, времени ему закончить до конца не хватило. — Ингаляционный наркоз? — переспросил Минхо, намекая на более подробный рассказ. — Пока что это только домыслы без доказательств. Но по своему опыту могу сказать, что самый подходящий способ убийства в данной ситуации — это нечеловеческая доза наркоза. — Понял, — только и кивает Минхо, возвращая документы госпоже Чон. Значит, нужно будет порыться в записях больниц: такие препараты находятся под строгим контролем. — Я смогу помочь тебе сузить круг поиска, когда выясню, какой именно препарат был использован, вряд ли это что-то вроде фторотана или энфлурана. На тяжёлые наркозы у больницы должны быть разрешения. — Спасибо, — искренне благодарит Минхо. Женщина отмахивается: — Скажи, как можно будет забрать тело, — она дожидается кивка и оставляет мужчину одного. Ли продолжает осмотр места преступления на наличие отпечатков пальцев и следов крови. На полу в некоторых местах обнаруживается песок. Преступник хоть и был, скорее всего, в бахилах, все же не мог не оставить следов. Минхо собирает немного песка в специальный пакет, подписывает улику и убирает в рабочую сумку. Он не может сдержать саркастический смешок: горсть грязи как единственная улика с места преступления — это, конечно, сильно. Ну ладно, ещё есть нож. Далее Минхо сосредотачивается на том, как мог преступник попасть внутрь. Либо через дверь, либо через окно. Оба варианта имеют место быть. Окно открыто настежь — через него легко пролезть, пройти через входную дверь и остаться незамеченным — сложнее, но все ещё возможно. — Минхо, — Рюджин слегка коснулась плеча руководителя. — Ты закончила? — Нет, но есть несколько моментов, о которых я должна рассказать, — мужчина переводит на неё взгляд в ожидании. — У особняка сильная система охраны. Преступник был здесь как минимум два раза, потому что камеры наблюдения не выведены из строя, однако в систему ввели вирус, который закольцевал видеоряд с прошлой ночи. — А охранникам не показалось это странным? — Нет, потому что сейчас на этой неделе дома находились лишь двое из охраны, гувернантка и пятилетний ребёнок. Не было никаких ситуаций, по которым можно было бы обнаружить, что это запись другой ночи. — Пост охраны находится в доме или отдельно? — Охранный домик стоит на углу территории. — Значит, преступник мог беспрепятственно войти через главный вход? — Да, — Рюджин поджимает губы и только сейчас бросает взгляд в сторону жертвы. — У тебя как? — Довольно чистое преступление, давно я не встречал такого, — Минхо улыбается. — Улик не так много, но после судмедэкспертизы должны появиться новые. — Я могу уже впустить полицейскую бригаду для осмотра? А то они уже все на взводе, даже приказ Чана их не особо сдерживает. — Да, — кивает Ли, и девушка зовёт отдел по особо тяжким, после уходит для продолжения беседы с гувернанткой и охраной. Под наблюдением Минхо полиция осуществляет стандартную процедуру осмотра. В этот раз замять какие-то улики уже не получится.