Дроу хватит на всех!

Астарион куда-то запропастился, стоило Шэдоухарт с подопечными появиться рядом. Пробормотал что-то про неотложные дела и исчез, бросив жрицу разбираться с детками самостоятельно, чучело белобрысое. - Госпожа Лаэзель, научите меня сражаться! Одна из дровят уже полчаса бегает вокруг гитьянки, пытаясь поймать её взгляд. Они только оторвались от праведно негодующих жителей рощи, едва успели разбить лагерь, как Клот мгновенно приклеилась к Лаэзель, не желая отступать от "госпожи" ни на шаг. - Нет. Воительница, будто ничего не замечая, продолжает натачивать свой меч, каждый раз отворачивает голову за миг до того, как девчонка заглянет в её глаза, да и в принципе явно начинает понемногу терять терпение. - Ну пожалуйста! Я что угодно сделаю, госпожа Лаэзель! Хотите, буду вашим оруженосцем? Сперва гитка честно пыталась игнорировать назойливую девчонку, но быстро выяснилось, что даже со спартанским воспитанием яслей за плечами это ужасно трудно делать, когда вокруг без конца мелькает разноцветная цыганская юбочка - и когда только чудище успело сменить походный плащ на это безобразие? - а перед лицом машут маленькими ладошками, закутанными в тонкую алую ткань рубашки. - Воин Гит никогда не доверит своё оружие исстику. Дроу даже не дёргается, когда Лаэзель с шумом разрубает тонкую сухую травку у её ног, проверяя заточку меча. - Зачем оружие, госпожа? Я могу носить ваш рюкзак, могу готовить, могу вещи стирать, я всё умею, правда правда! Как бы пытаясь доказать свою полезность, Клот подскакивает к рюкзаку гитьянки, нагибается, хватает его за лямки и пробует поднять, натужно пыхтя от усердия. Айса с Лахес сидят в отдалении, с ехидным любопытством наблюдая за тщетными попытками сестры оторвать от земли огромную походную сумку Лаэзель, которая весит чуть ли не вдвое больше самой дроу. Да уж, эти ручки-палочки ничего тяжелее флейты в жизни не держали, а тут такое испытание. Шэдоухарт с некоторой тревогой поглядывает на раздражённое лицо воительницы. Думает - надо бы вмешаться, пока в лагере не стало на одного человека меньше, но не самой же лезть в чужие склоки. Есть тут и более подходящие кандидаты на спасение ушастой головы. Подходит к костру, присаживается рядом с близняшками, которые уже из ниоткуда достали лукошко лесных ягод и с довольными мордочками наслаждаются шоу. Спрашивает: - Не боитесь, что у Лаэзель терпение лопнет? Кто-то из двоих - жрице всё ещё нелегко понять кто именно - безразлично пожимает плечами - Клот живучая. Её сперва ещё догнать нужно. Тем временем гитьянки, наконец, отставляет оружие в сторону и приближается к красной от натуги дроу. - Спину сорвёшь. Или плечо вывихнешь, отдай. Грубо вырывает из ладошек девушки свой рюкзак, копошится там, что-то выискивая. Спустя пару мгновений на свет появляется огромная чугунная сковорода, чуть ли не в половину роста Клот. - Сможешь драться этим и не падать - я ещё подумаю. А сейчас уходи, мешаешь. Бардочка только что не пляшет от радости, хватает предложенное оружие за ручку и в ту же секунду грузно оседает на траву, придавленная его весом. Сковородочка явно не сильно легче двуручного меча самой воительницы и крохотной девчонке такое даже удержать в ладонях трудно. И всё равно в спину удаляющейся гитьянки доносится совершенно счастливое: - Спасибо, госпожа Лаэзель! Шэдоухарт с облегчением выдыхает, понимая, что вмешиваться не придётся. Тут же краем глаза замечает, как одна из сидящих рядом сестричек с выражением вселенской скорби на лице передаёт несколько золотых монет другой. Они ещё и ставки делали, какая прелесть. И почему жрица не удивлена?