Вдохни глубже

Тарани заваливает себя работой, чтобы не думать об этом. Она много занимается, много читает, записалась даже на кружок по волейболу, туда же, куда и брат. Лишь бы не вспоминать. Но когда дела переделаны, уборка окончена, домашнее задание прорешено раза три, а секция отменена, девушка остаётся наедине со своими мыслями. Наедине с размышлениями о том, что произошло в ту ночь. Потерять собственную душу, стать сгустком пламени, что выполняет любой приказ — это и есть слияние с драконом? Это тот самый пик сил стражниц? Соизмерима ли цена? А что если это повторится в следующих сражениях? Что если они более не смогут вернуться? Поможет ли им Оракул и совет? Нет, это вряд ли... Им всё равно на хранительниц, главное, чтобы они были, а кто занимает пост не так уж и важно. Во всяком случае до тех пор, пока стражницы не представляют угрозы Кондракару. Пугающие, неприятные вопросы и сомнения кружатся в голове. И Тарани готова биться головой об стену, лишь бы выбросить их. Но лучше заняться чем-нибудь... Именно тогда брат научил её готовить. Он пришёл ей на помощь, не спрашивая, не уточняя. Тарани попросила дать ей какое-нибудь дело и Пит предложил обучиться готовке. И именно в тот вечер она впервые обожглась. Это было больно, неприятно и... Так странно... Пламя никогда не обжигало свою хозяйку до этого вечера. Питер испугался за Тарани, тут же заставил её подставить руку под холодную воду. Что девушка и сделала. Но он не прогнал её, позволив снова вернуться к процессу. Позже, пару дней спустя, когда ожог почти затянулся, стражница огня вновь принялась за приготовление еды. Сначала телепат пыталась не обжигаться, следить за всем и не трогать горячий металл сковороды или что-нибудь подобное. Рефлексы и здравый разум не позволяли пораниться опять. Однако им пытались противоречить странное влечение и интерес. Но ещё несколько дней спустя, она вновь приложила кисть к раскалённой посуде. Лишь на пару мгновений, но в этот раз она не пыталась охладить место ожога. Больно, но в кои-то мере... Быть может... Приятно? Хотя, можно ли назвать это чувство таковым? Тарани не уверена... Раны на её руках держатся не долго, обращаясь в едва заметные полосы уже на третий день, благодаря чему девушка могла не бояться, что родители будут волноваться. И именно это стало аргументом для того, чтобы оставить новый тёмный след на запястье. Каждый раз, когда девушка стоит у плиты, когда достаёт противень, в голову заползает мысль: "Что если коснуться? Что если поднять футболку и поднести раскалённый металл к животу? Или что будет, если "случайно " уронить его на ногу?" Ответ очевиден: будет больно, ненадолго останется шрам, от которого будет сложно отвести взгляд. Его придётся прятать от всех. Ведь если Пит и родители узнают, если заметят, что каждый раз выходя с кухни, девушка выносит на себе новый след от высокой температуры, если поймут, что всё это не совпадение, а объяснения Тарани ничто иное, как банальные отговорки и лучшая ученица специально ранит себя, то могут и полностью запретить участвовать в приготовлении пищи. А Кук не может от этого отказаться. Шрамы, что покрывают кисти, нравятся девушке. Она находит странное успокоение, глядя на них, как от просмотра комнаты, в которой всё убрано на свои места. И порой, рассматривая свои руки, дочь судьи, подобно художнику, которому не нравится его творчество, приходит к выводу, что здесь, или там не хватает новой тёмной полосы. И Тарани ждёт дня, когда ей представится случай дополнить "картину". Если долго ей этого сделать не удаётся, то начинается что-то сродни ломки. По другому описать это желание не удастся. Она хочет почувствовать как что-то обжигает её, увидеть алый след. Желает коснуться огня. И желание обостряется когда регенерация стражницы оставляет от старых шрамов лишь едва видные полоски. Девушке не хватает ран и этой боли. Можно сказать, она скучает по ним, хоть сама понимает, что это не хорошо. Это странно, неправильно, однако сделать что-то Кук не спешит, пускай даже сама понимает, что с каждым новым ожогом это пристрастие становится зависимостью. Тарани щëлкает пальцами, высекая искры, которые мгновенно собираются на кончике большого пальца в небольшой огонёк Девушка долго рассматривает танец золотистого пламени, кружащегося, едва касаясь её ногтей. Но вот стражница медленно прикладывает кисть к запястью. Но огонь не жжёт хозяйку. Будь то стихия, созданная ей, или огонёк из зажигалки, пламя никогда ей не сможет навредить. Вспомнить даже те сражения с Эмбер. Тарани телом ловила огненные сферы, но боли от них было не больше, чем от удара камнем. Ожогов не было. Стражница огня в очередной раз опустила взгляд на запястья, разглядывая несколько тёмных линий. Через пару дней они полностью затянутся... Как же неудобно... Интересно, можно ли увеличить время залечивания? В облике стражницы раны пропадают за считанные минуты, из-за чего, после снятия трансформации, не остаётся даже следа от ожогов. Но девушке нужно не ускорение лечения, а его замедление. Быть может, стоит несколько раз нанести рану на одно и то же место? Или может подольше подержать? Тарани хочет это узнать. Ей нужно это узнать. Зачем? Пусть этот вопрос останется без ответа... Повелительница жара поднимается с кровати и тихо идёт по направлению к кухне, надеясь, что там никого не окажется. Можно ли сказать, что обстоятельства на её стороне, когда в комнате действительно нe оказывается никого из семьи? Тарани поднимает с плиты чайник, обыденно сливает остывшую, кипячёную воду в кувшин, а после опускает ёмкость для подогрева воды в раковину. Поворачивает ручку крана к голубому кружку и поднимает её. Всё это не более, чем декорации, которые отведут подозрения, если кто-нибудь зайдёт и помешает девушке. Пока холодная вода наполняет чайник, стражница подходит к плите, надавливает и поворачивает по кругу небольшой рычажок. Раздалось шипение газа и негромкие щелчки, но голубое пламя так и не явилось. Тогда Кук пару раз повторяет действие, но снова ничего. «Давно пора уже новую плиту купить»—фыркнула про себя дочь судьи. После чего оглянулась, убеждаясь, что никто не идёт, поднесла пальцы к плите и снова нажала. Рыжее пламя, приятным тепло лизнув руку хозяйки, охватил жарким кольцом конфорку, мгновенно окрашиваясь в голубой, с редкими, золотистыми прожилками. Вода уже набралась и Кук переставляет чайник на стол, рядом с плитой. Какое-то время стоит, разглядывая кольцо голубого огонька. Поднимает руку и пробует коснуться центра конфорки. Но получается не сразу. Глаза видят пламя, пальцы чувствуют жар и включаются рефлексы, "спасающие" от прикосновения. Пусть они чуть затупились, из-за того, что девушка постоянно подавляет их, однако эти рефлексы по прежнему отчаянно пытались остановить хозяйку. Но Тарани вновь протягивает дрожащую руку, что пытается отдернуться. Нет, плавно поднести не выйдет. Девушка выдыхает, собирая силу в кулак, после чего делает резкое движение, опуская кисть прямо в центр конфорки. Мгновенно она отрывает руку от металла и тут же повторяет движение пару раз. Боль приходит мгновенно и тогда Кук сжимает предплечье обожжённой руки, переключая внимание мозга и делая боль от ожога не столь невыносимой. С губ повелительницы огня слетает шипение. Хочется ударить хоть что-нибудь, чтобы сбавить жжение, что растеклось по всей руке, но Кук держится, не позволяя эмоциям выплеснуться и привлечь чьë-то внимание. И вот, вместе с болью появляется странное ощущение удовлетворения. Нет, это совсем не хорошо и Тарани это знает. «Наверное, стоит сходит к психологу»— думает она, разглядывая бледный, округлый след на руке, который через час, а может меньше или больше, превратиться в волдырь. Также она смотрит на несколько небольших, тёмно-красных линий — тоже ожоги, которые она получила сейчас. —Хей, сестрица,— весёлый голос брата, раздавшийся из прихожей, заставляет девушку вздрогнуть и резко обернуться, спрятав руки за спиной, снова чуть не поморщившись от боли. Парень стоял в дверном проёме, крутя на пальце волейбольный мяч. —Привет, Питер!—неловко восклицает она, пытаясь вложить голос всю обыденность, однако, очевидно, не выходит. Но брат ведётся на уловку и склоняет голову в бок, дабы разглядеть, что сварганила младшенькая. —Ты опять готовишь? —Нет-нет, просто решила поставить чайник!— мгновенно машет одной рукой младшая Кук. —И уже обожглась... — заканчивает старший. Мяч был небрежно скинут на пол, а его владелец сделал несколько шагов к сестре и протянул руку, требуя раскрыть тайну. Тарани виновато отвела взгляд. —Я...— хочет что-то сказать она, но настойчивый взгляд старшего брата таки заставляет Кук послушаться и продемонстрировать свои кисти. Питер несколько секунд пораженно смотрит на руки сестры, после чего тихо выдыхает: —Как же ты так... —Поскользнулась,— повела плечом стражница огня,— и чуть не упала, вот и ухватилась за первое, что попалось... Парень хмурится, решая свои дальнейшие действия. —Подожди здесь,— наконец просит он, после чего поворачивается и собирается уходить, но голос девушки его останавливает. —Расскажешь родителям? Волейболист несколько секунд не двигается. Но вот он оборачивается, заглядывая в глаза девушки и снова замирает. —...ты ведь не хочешь этого?—задаёт вопрос парень, не отводя взгляда. Тарани медленно качает головой вместо ответа. —Тогда, пока что, нет... Девушка лишь благодарно кивнула. Через пару минут Питер возвращается, принеся бинты. Он заставляет сестру сесть на стул, а сам начинает перевязывать ей раненую руку. —Можешь мне пообещать, что будешь осторожней?—продолжая кропотливую работу, тихо интересует парень. Тарани виновато опускает голову и не менее тихо отвечает: —Извини, но ничего не могу обещать... Старший брат лишь со вздохом кивает. И сестра благодарна ему за то, что Пит сдерживает все вопросы, что крутятся у него в голове. За то, что не пытается как-то остановить её, лезть с лишними вопросами, за то, что он стремится помочь и понять её всеми силами. И именно по этой причине занимает позицию "когда захочет, тогда всё расскажет. А сейчас я не буду задавать вопросов и буду пытаться её поддержать хоть как-нибудь" Мысленно Тарани обещает, что однажды всё расскажет Питеру, чтобы тот не винил себя в том, что его младшая сестра наносит себе вред... Также, она даёт себе обещание избавиться от этого, обжигающего, пристрастия...