Dead Meet

— Хэй. Ты в порядке? — голос у него мягкий и заботливый и Йен знает, что это серьёзный вопрос, раз он так с ним разговаривает. Кев обычно шумный, веселый и не самый сообразительный, но он также очень хорошо умеет видеть людей насквозь. Именно поэтому Йен знает, что лгать сейчас бесполезно. Он просто пожимает плечами в ответ и прячет свою кривую улыбку, когда видит, как Кев закатывает на это глаза. — Ну, давай же. Расскажи папочке Кеву, что случилось, прежде чем ты утопишь свои печали в ещё одном стакане… — он корчит гримасу и подталкивает Отвёртку в сторону Йена. — Хорошо, во-первых, никогда больше не называй себя так! А во-вторых… Ничего особенного, — говорит Йен, теребя салфетку. — Просто… упущенная возможность? Не знаю. — Мне понадобится больше подробностей, — Кев раздраженно стягивает полотенце с плеча и начинает вытирать стойку. – Видимо, на дне. И я про твоё сердце сейчас, не про твой напиток. Палец, которым Кев указывает на лицо Йена, не дрожит и взгляд его не колеблется. — Это парень, не так ли? Йен хмыкает. — Я так и знал! — Тебе не обязательно так радоваться тому, что ты прав, понимаешь? — говорит Йен и у него вырывается небольшой смешок. — Ага. Это парень. Я встретил кое-кого. В сети. В каком-то дурацком приложении для людей, которые занимаются тем же, что и я… Я думал, что нравлюсь ему. Наверное, я ошибался. Я делал всю работу и он сказал мне, что он не парень для отношений. Так что... Это глупо... Кев слушает и кивает в нужные моменты. — Ну, Ви делает всю работу за нас двоих и всё у нас хорошо. Если он тебе понравился… — Я знаю, что это неправда, — качает головой Йен. — Мы были соседями достаточно долго, чтобы я знал об играх в кожаных костюмах, которые ты для неё устраиваешь, готовишь ей обеды и стираешь, — говорит он и пожимает плечами. Ему бы хотелось иметь то, что есть у Кева и Ви. — Так, и? Ты ему не нравишься? — Думаю, нет. Ни разу за десять дней он мне не написал сам. Потом вообще пропал на несколько дней. Когда он наконец написал мне, то начал психовать… И с тех пор я ничего о нём не слышал, — снова пожимает плечами Йен. Кев убирает стакан от Йена, когда тот тянется к нему. — Если он считает, что он не «парень для отношений», всё это может быть слишком для него, когда внезапно появляется кто-то, кто тебе нравится. Подумай об этом. И ты довольно милый парень, если он не понимает этого… что ж, ему же хуже, он многое теряет. Потому что ходят кое-какие слухи о твоих достоинствах… — Кев шевелит бровями и уходит, когда слышит смех Йена. — Бля, спасибо, но верни мне мой напиток. — Не, не могу, — усмехается Кев и выливает апельсиновую отвёртку в канализацию. - Ой. А у тебя телефон вибрирует. Может быть, это тот твой «я ему не нравлюсь» парень? Ха! Скорее ад замёрзнет,​ чем он снова напишет мне… — Йен вздыхает зная, что ждёт извинений, а Гробовщик-Микки, похоже не тот парень, который извиняется. Но он всё равно тянется к телефону. В углу синего значка Dead Meet есть красная метка. Ебать. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста… Гробовщик, 27 лет: Привет. Хочешь пообщаться? — Ебать , — бормочет Йен себе под нос. Гробовщик, 27 лет. Он появился снова. Со знакомым приветствием. Йен кусает губу, чтобы скрыть улыбку. — Это тот парень, не так ли? Папа Кев был прав! Или я и сам себя не могу называть папа Кев?! Да пошёл ты, Галлагер! Вернись к своему флирту! — Кевин смеётся и возвращается к раздаче пива Томми и Кермиту на другом конце барной стойки. Парамедик, 25 лет: Конечно. Почему нет? Он печатает, а затем просто смотрит в свой телефон. Гробовщик, 27 лет: Не скажу почему этого не следует делать. Причин много и ты их уже знаешь. Я только надеюсь, что мы сможем начать всё сначала. Йен кусает внутреннюю часть щеки. Да, он знает некоторые причины. Парамедик, 25 лет: Зачем? Гробовщик, 27 лет: Потому что ты был прав. Парамедик, 25 лет: В чём? Гробовщик, 27 лет: Во всём. Смотри, я… Блять! Я не умею извиняться. Мой дерьмовый старик учил нас, что настоящие мужчины никогда не извиняются. Это хуйня, я знаю. Просто… я не знаю, как сделать это... то, что ты хочешь. Но это не значит, что я не хочу попытаться, понимаешь? В этом есть какой-то смысл? Йен чувствует, как его губы растягиваются в улыбке. Возможно, его разум всë-таки не сыграл с ним злую шутку. Может быть Микки действительно хороший парень, каким казался с самого начала. Умный, веселый, сексуальный. И он готов попытаться… Парамедик, 25 лет: В этом есть смысл. И я бы тоже хотел попытаться... если ты ещё не заметил. Я был так обижен и разочарован, потому что чувствовал, что у нас есть... что-то. Гробовщик, 27 лет: Есть! Йен чувствует, как его сердце подпрыгивает к горлу. Блять. «Есть». Затем он видит, как точки появляются и исчезают. Он переворачивает свой телефон и кивает в знак благодарности Кеву, который приносит ему немного апельсинового сока без водки и подмигивает ему. Микки явно работает над своим сообщением, поэтому Йен даёт ему время. Такое ощущение, что у них оно есть сейчас — время, чтобы разобраться во всем. Гробовщик, 27 лет: Раньше у меня никогда не было отношений. Таких, как у тебя. Не думаю, что случайные связи и дружки по траху считаются. И даже тогда я бы просто общался в стиле «хочешь потрахаться?» и всё. Никогда не было хороших примеров для подражания. Блять, на данный момент самые здоровые отношения, которые я знаю — это отношения Фредди и Джейсона! Парамедик, 25 лет: Спасибо, что рассказал. Правда, Микки. Это много значит. И, эй, даже если у меня были отношения, это не значит, что они были потрясающими. Обычно всё совсем наоборот, отношения просто не работают и это немного пугает. Но оно должно сработать только один раз. По крайней мере, я так сам себе говорю. Поэтому продолжаю пытаться. И я должен спросить... Кто такие Фредди и Джейсон, твои соседи-геи-серийные убийцы? Гробовщик, 27 лет: О, я никогда не рассказывал тебе о них, не так ли? Это мои морские свинки. Парамедик, 25 лет: У тебя. Есть. Морские свинки? У тебя? И ты рассказываешь о них только сейчас?! Йен моргает, глядя на свой телефон. Мистер S&M снова стал забавной загадкой, которую ему не терпится разгадать. Парамедик, 25 лет: Почему их зовут Джейсон и Фредди? Гробовщик, 27 лет: Не знаю, чувак. Думаю, никогда не подворачивался случай рассказать о них. Моя сестра продолжает называть их крысами, просто чтобы выбесить меня. Почему такие имена? Не знаю, просто хотелось что-нибудь крутое. Дело в том, что Фредди на самом деле девчонка. Какой-то придурошный продавец в зоомагазине клялся, что она мальчик, и я подумал, что Джейсону было бы неплохо найти друга. Через два месяца у меня появилось четверо малышей. Йен смеется, на что постояльцы бара поднимают в его честь свои стаканы. Придурки. Йен отключается от них и быстро печатает ответ. Парамедик, 25 лет: Ого. Ты заботишься о них, да? И что ты сделал с маленькими? Назвал их Чаки, Девушка из круга, Майкл и именем своей сестры? Гробовщик, 27 лет: Девушка из круга… Самара! И нет, Мэнди (моя сестра) не заслуживает того, чтобы в её честь назвали морскую свинку. Малышей я пристроил, а затем кастрировал Фредди и Джейсона. И угадай что? Они до сих пор ебутся, как кролики. Парамедик, 25 лет: Ой, извини. Не знал, что ты такой всезнайка фильмов ужасов. Хорошо, пусть и Самара. Йен закатывает глаза, но улыбается. Парамедик, 25 лет: Очень мило с твоей стороны. И у них хорошая жизнь, не могу найти в этом ничего плохого! Гробовщик, 27 лет: Да, ну, по крайней мере, они друг другу нравятся. Итак… у нас всё хорошо? Парамедик, 25 лет: Да, Микки. У нас всё хорошо. Йен глупо улыбается в свой телефон, он очень скучал по разговорам с Микки. Гробовщик, 27 лет: Хорошо. Хм... хочешь на днях выпить со мной кофе? Брови Йена взлетают вверх. Микки, видимо, очень хочет «попытаться», поэтому, раздумывая лишь секунду, Йен отвечает. Парамедик, 25 лет: Конечно. Скажи мне когда и где. Гробовщик, 27 лет: Ты свободен в эти выходные? Есть классная кофейня Ориго. Парамедик, 25 лет: Свободен. И я знаю это место. Напиши мне день и время, я встречу тебя там. Йен делает паузу и закусывает губу. Он не хочет слишком много отдавать слишком рано, слишком легко идти на уступки и на поводу, но ничего не может с собой поделать. Парамедик, 25 лет: Я очень хочу встретиться с тобой, Мик. Он усмехается про себя и прячет телефон в карман джинсов. — Кев! Эй, Кев! — Йен кричит, но его нагло игнорируют. — Кев! — всё еще никакой реакции. Он фыркает, закатывает глаза и делает глубокий вдох. — Эй, папа Кев ! Кев разворачивается с яркой улыбкой и идет вдоль стойки к Йену. — Ты меня звал, Йен? Чем я могу тебе помочь? — У меня свидание, — усмехается Йен. Ответ Кева тонет в отвратительных, но искренних аплодисментах других завсегдатаев. Он не против. Он счастлив. У него свидание. С парнем, который ему нравится. Жизнь наконец-то налаживается.