Итак, хранитесь от бесполезного ропота и берегитесь от злоречия языка,
ибо и тайное слово не пройдет даром, а клевещущие уста убивают душу.
(Книга Премудрости Соломона 1:11)
Сентябрь, 1947 год - Чаю? – Энтони как-то отстраненно наблюдал за тем, как Азирафаэль снимает пальто и небрежно кидает его на диван, а затем усаживается на стул возле барной стойки, что заменяла обеденный стол на его современной, собранной по последнему писку моды, кухне. Затем священник приложил к сломанному носу ледяной компресс, сделанный самим же Энтони. Это было в какой-то степени забавно: вот Азирафаэль обещает, что убьет Энтони, не моргнув и глазом, а спустя какие-то 10 минут вампир уговаривает его приложить к отекшему лицу лед. - Я сюда не чаевничать пришел, - холодно отозвался Азирафаэль, расправляя плечи. Он хотел выглядеть уверенно и в необходимой мере угрожающе, но с учетом того, что одной рукой он придерживал компресс на лице, получалось это с натяжкой. - Да ну тебя, - на лице Энтони промелькнула нервная улыбка, - Разговор за чашкой чая получится бы более гладким. - Энтони, я серьезно, - в голосе Азирафаэля лязгнуло что-то металлическое. - У меня, кстати, еще осталось то печенье, - вдруг оживился Энтони и, отвернувшись от Азирафаэля, принялся бегать глазами по шкафчикам, вспоминая, куда же он дел злополучное угощение, - Ну, помнишь, то, которое я ставил на стол в прошлый раз… - Энтони, прекрати сейчас же, - с раздражением в голосе сказал Азирафаэль, хмурясь, - Хватит уже увиливать от разговора. - Я не увиливаю, я просто…, - Энтони обернулся. Он ссутулился, казалось, пытался стать незаметнее и сжаться в комочек, - Просто мне нужно собраться с мыслями. - Сядь и расскажи мне все, что ты хотел мне сказать, - медленно, с заметной усталостью в тоне произнес священник, сверля Энтони взглядом, - Или я сделаю то, что обещал. Я словами на ветер не разбрасываюсь. - Я все расскажу! – воскликнул Энтони, но, не выдержав зрительного контакта, добавил, опустив голову в пол, - Я же сказал, что расскажу. - Хорошо, - Азирафаэль с неприязнью швырнул начавший таять компресс на стол и потер переносицу, - Тогда, пожалуйста, прекрати этот цирк и приступай уже. - Я просто хотел сделать все это менее похожим на допрос, - с губ Энтони сорвался очередной нервный смешок. - А чем это, по-твоему, должно быть, если не допросом? - Дружеской беседой. Кстати, я бы советовал тебе вернуть компресс на место. В ответ Азирафаэль хмыкнул, а затем тяжело вздохнул, размышляя. Спустя несколько долгих секунд размышлений, которые звук постукивания пальцев по столешнице растянул в вечность, Азирафаэль смилостивился. - Ладно, неси сюда свои чай и печенье, - сказал он, возвращая на время компресс на лицо. Когда лед коснулся кожи и без того гиперчувствительной от воспаления, Азирафаэль болезненно скривился. - Две ложки сахара, я помню, - в секунду расцвел Энтони. То, что Азирафаэль согласился на чашку чая, он считал большим успехом. В его сердце как будто бы все еще была надежда на то, что горячий чай мог растопить ту ледяную глыбу, что образовалась между ними за эти 8 лет и стала казаться только непреодолимее в свете событий последних суток. Азирафаэль же никакого особого значения чашке чая не предавал. Просто он дал время Энтони на подготовку к долгому и вряд ли приятному разговору. Все-таки он не был следователем, он был священником. Он привык, что люди с ним говорят по доброй воле, когда готовы сами. И эта исповедь вампира не должна была стать исключением. В то время, пока Энтони готовил чай, Азирафаэль достал из конверта оставшиеся в нем фотографии и положил их на стол. Верхним в стопке оказался снимок, сделанный вблизи. На нем отчетливо виднелся рисунок извивающейся черной змеи. Когда вампир поставил на стол две чашки крепкого черного чая, его взгляд сам собой зацепился за фотографию. Увидев символ, Энтони неприязненно поморщился. Пока Азирафаэль доставал из тканевого свертка серебряный клинок, выкладывая его на стол рядом, Энтони протянул руку и перевернул фотографию рубашкой вверх, после чего упал на сидение, отводя омраченный взгляд в сторону. Азирафаэля проделанное со снимком не устроило. Подцепив карточку, он вновь положил ее на стол так, чтобы символ был обращен к свету. А затем придвинул фотографию к Энтони, одновременно с этим убирая от лица уже промокшее насквозь полотенце, в которое еще совсем недавно был завернут лед. - Давай начнем с этого символа, - Азирафаэль старался говорить спокойно и не слишком давить. Во всяком случае, для начала стоит попробовать наладить нейтральную коммуникацию. - Ты просишь начать с середины, - Энтони даже не взглянул на изображение. - Что он значит? - Я уже говорил тебе. - Ты хочешь сказать, что это не было ложью, - в голосе Азирафаэля опять промелькнули металлические нотки. - Нет, не было. Я не вру, ясно тебе? Ничего из того, что я говорил тебе раньше не было ложью, - Энтони развернул голову так, чтобы видеть лицо священника, - Этот символ и вправду значит зло, которое нужно в себе побороть, и изображен на нем Библейский змей. - В этом символе есть что-то еще, - прошипел Азирафаэль, - Помимо этой чуши про Библейского змея. - Это эмблема, - вздохнул вампир, взяв в руки чашку с чаем. Теперь он перевел свой взгляд на нее, как будто пытался что-то в ней разглядеть, - Эмблема одной, скажем так, организации. - Что это за организация? Из кого она состоит? Как ты в ней оказался? Каковы ее цели и почему, черт возьми, их эмблема – это библейский символ? - Слишком много вопросов за раз, ан…, - Энтони остановился на полуслове и виновато взглянул на священника, - Азирафаэль. Организация эта состоит из вампиров. Только из вампиров. Таких сборищ сейчас много, я уверен ты в курсе. - И как ты оказался вмешан в это? – Азирафаэль старался не обращать внимания на оговорку Энтони и на то, насколько подавленно звучал его голос. - Это не обычная организация. В плане, она сильно отличается от остальных банд, в которые собираются вампиры, - уловив скептицизм во взгляде Азирафаэля, Энтони постарался объясниться, - Для начала нужно сказать о том, что она включает только тех вампиров, что добровольно отказались от употребления в пищу человеческой крови. - Серьезно? И что, много таких? – недоверчиво фыркнул Азирафаэль. - Больше, чем ты себе представляешь. Это большая, организованная группировка, раскинувшая корни по всей Великобритании и даже за ее пределами. Ее центр находится в Лондоне. - Я никогда не слышал ни о чем подобном. - Неудивительно. Они сидят в тени, скрываются ото всех настолько, насколько это возможно. Для людей они все еще вампиры, а для других вампиров – странноватые сектанты. - Сектанты? - Многое в этой организации основывается на священных писаниях. Не зря же их эмблема – библейский символ. Большинство вампиров отрицают религию как таковую или считают, что теперь они вне юрисдикции небес, в то время как они имеют в своей догме близость к христианству. Плюс еще и отказываются от человеческой крови… Говорю же, странноватые ребята для вампиров, - на лице Энтони появилась несмелая улыбка. - И как ты к ним попал? - Они нашли меня, когда я только стал… Ну, ты понимаешь. Этим. Привели к себе, ввели в курс дела. Рассказали о себе и пригласили присоединиться к ним, - пожал плечами Энтони, - Я согласился. - Почему? Расскажи о них подробнее, - Азирафаэль старался уловить важную информацию из слов Энтони, которая, несомненно, мелькала между слов, но его рассказ получался очень расплывчатым и не структурированным, из-за чего сделать это становилось крайне сложно. Особенно сложно, учитывая, что от недостатка сна и боли, вызванной переломом, голова у священника гудела и грозила вот-вот разломиться надвое. - Они зовут себя «Порождения порока». Как я уже и сказал, основным требованием для вступления к ним является отказ от человеческой крови. У меня с этим проблем не было, но если ты нарушаешь данное правило, то нарекаешься предателем. В целом, если нарушаешь любое из правил, то становишься предателем. - И что делают с предателями? - Сжигают, - Энтони даже бровью не повел, сказав это, - Показательная казнь в назидание другим. Ощущается дух христианства, не так ли? - Не ёрничай, - как-то потерянно отозвался Азирафаэль, - Название конечно… Не слишком ли пафосно для примерных христиан? - Зато четко отражает суть. Их организация строится вокруг идеи о том, что вампиры – есть результат человеческих пороков и зла, что поселилось в душах каждого. И, сопротивляясь своей природе, отказываясь от человеческой крови, они противостоят греху. Отсюда символ змея – он олицетворяет зло, которое человек должен преодолеть в себе, - Энтони впервые за долгое время поднял глаза и посмотрел прямо на Азирафаэля, - Понимаешь? Они верят, что смогут путем лишений уничтожить зло внутри себя. Очень сходно с догмой церкви, не находишь? - И ты нашел в этом что-то близкое себе по духу? - Да. Думал, там мне место. Я вступил в их ряды, набил эту татуировку в знак принадлежности к их общине и согласия с их идеями. - А сейчас ты…? - А сейчас я не имею с ними ничего общего. Я ушел, потому что имел некоторые разногласия во взглядах с их главой, ясно? - Что же это были за разногласия? - Они заживо сжигают людей, ангел! Ты думаешь, я смог бы просто смириться с этим? – резко Энтони вскочил со стула, ударив ладонью по столу, да так, что чашка с чаем, стоящая нетронутой около Азирафаэля, с испуганным звоном подпрыгнула, расплескавшись, - Я не знал об этом, когда вступил к ним! А это только малая часть, только малая. - И ты просто ушел от них? – с недоверием спросил священник, - Разве тебя не должны были так же сжечь? - Я сбежал, - Энтони снова упал на стул, подперев голову руками, уткнувшись взглядом в столешницу, - Рискнул всем и сбежал. И мне повезло. Если бы не повезло, - лицо Энтони перекосила кривая улыбка, которая напоминала скорее болезненный спазм, - Я бы здесь сейчас не сидел. - Ладно, радикальная религиозная организация вампиров с христианской догматикой, предположим, - Азирафаэль отчаянно пытался переварить все услышанное, - Которая скрывается абсолютно от всех и убивает тех, кто с ними не согласен. Это вроде ясно. Но почему такая секретная организация сейчас так открыто заявила о себе? - Я не знаю, - проворчал Энтони. - Ты шутишь что ли? – вскричал Азирафаэль. - Нет. Знал бы – сказал, - Энтони поднял голову, - И я бы искренне хотел сказать, что знаю. Я напуган этими телами куда сильнее твоего, поверь мне. - Тогда, что насчет самих убитых? У них были татуировки с эмблемой этой организации. Может быть, это убитые бывшие члены «Порождений»? - Исключено. Как минимум потому, что один из убитых – человек. А еще у них татуировка на груди, а это знак жертвы. - Знак жертвы? - Это как клеймо. Перед смертью каждому, кого они собираются казнить, набивается такая татуировка в область груди. - Но почему? - Татуировка змея на груди значила, что у того, кто ее носит, зло в душе. Зло, от которого тот так и не избавился или не захотел избавляться. - Но убитые не могли быть предателями организации, так ведь? Один из них точно не мог, тогда почему… - Они казнили не только тех, кто был предателем организации. На костер так же отправлялись те, кто отказался вступать к ним, будучи вампиром, - Энтони поднял правую руку, сжатую в кулак, вверх и принялся разгибать по пальцу на каждую названную собой категорию, - Те, кто ведет охоту на вампиров, те, кто является прихожанином «неправильных церквей», те, кто… - «Неправильных церквей»? - По факту все, кто не придерживается их ветки религии, - Энтони разжал ладонь, на пальцах которой вел счет и взмахнул ею в воздухе, словно отмахиваясь от вопроса, - В целом, можно сказать, что на костер отправляются все, кто не является частью «Порождений». И люди в том числе. - С каждым твоим словом это все больше походит на секту. - Возможно. Я стараюсь не думать об этом с тех пор, как ушел от них, - Энтони вновь потянулся к чашке чая, но, сделав глоток, состроил разочарованную гримасу, - Эх, чай уже остыл. - Но почему эти два тела не были сожжены? У них были какие-то другие способы казни, кроме как через сожжение? - Вампира могли выкинуть на полуденное солнце. Но тогда от тела тоже ничего не остается, - хмыкнул Энтони, - Эти два тела – это что-то необычное, они должны что-то в себе нести. - Что, например? - Не знаю. Может быть, какой-то скрытый смысл или послание. - Послание тому, кто знает о символе и сможет понять, от кого оно. - Но этот кто-то должен быть вне зоны доступа организации, - Азирафаэль вопросительно посмотрел на собеседника, и Энтони пояснил, - А иначе зачем им так все усложнять и выходить из тени? Внутри организации есть много способов для связи с различными ее отделами, даже если эти отделы находятся за океаном. На этом оба замолчали, погрузившись каждый в свои мысли. А размышления у каждого были нерадостные. Энтони, с интересом разглядывающий чайную чашку, из-за всех сил старался отогнать от себя назойливые воспоминания о «Порождениях порока». Азирафаэль, нервно потирающий вспотевшие от напряжения ладони, осмыслял услышанное. - Как давно, говоришь, ты вернулся в Лондон? – вдруг подал голос священник, заставляя Энтони оторваться от узоров на керамике. - Вроде бы месяца два назад. - То, почему ты не вернулся в Лондон сразу после войны у меня вопросов не вызывает, - задумчиво растягивал слова Азирафаэль, подводя к сути вопроса, - Но почему ты вернулся сейчас? - Тут мой дом. - Да, но тут также и штаб «Порождений порока», сам же сказал. На твоем месте я бы не возвращался. - Это может звучать инфантильно, но, - Энтони замялся, - я правда просто хотел вернуться домой, в родной Лондон. Посмотреть, как тут идут дела после войны. Я слышал о бомбежках в сорок первом. Я не планировал тут задерживаться, а потом, - Энтони тяжело вздохнул, а потом набрал в грудь побольше воздуха, - А потом я узнал, что родителей больше нет. - Но насколько мне известно, чета Кроули погибла еще в том самом сорок первом во время бомбежек, - недоверчиво вставил Азирафаэль, - Я читал об этом в газетах. - Да, вот только я об этом не знал. Я был на фронте, газет там нет. - А тебе, как родственнику, разве не отправили письмо с известием о смерти? - Официально я давно мертв. - Да, точно. Прими мои соболезнования, - запоздало вспомнил о сочувствии Азирафаэль. В ответ Энтони лишь отмахнулся. - Оставь себе. Как ты и сказал, погибли они давно, а я за два месяца уже успел смириться. Да и не общался я с ними уже очень давно. В конечном счете они мне были как будто бы никем. - В любом случае, мне жаль, - вдохнул Азирафаэль, впервые за вечер взявшись за чашку, пусть уже и остывшего, чая, предназначавшуюся ему. - Что, сменил свой гнев на милость? – фыркнул Энтони, - Или просто жалко меня стало? - Нет. Просто я верю твоим словам. - С чего бы? – Энтони заинтересованно подался вперед, - Может быть я все выдумал. - Ты напуган, Тони, - в лицо Энтони впился пронзительный взгляд. - Вовсе нет! – Энтони откинулся назад, но вовремя ухватился руками за столешницу, чтобы не полететь на пол спиной назад. - Я знаю, как ты ведешь себя, когда напуган. Видел пару раз, - сказал Азирафаэль будничным тоном, поведя плечами, - И прекрасно помню их все. - Ох, не напоминай, - скривился от воспоминаний Энтони. - И поэтому еще больше не понимаю: почему ты сейчас здесь, в Лондоне, а не за много миль отсюда? - Мне это надоело, - Энтони качнулся обратно вперед и, поставив локти на стол, положил голову на руки, - Я устал бегать, устал скрываться. Тут мой дом, за который я годами сражался на фронте. И если в конце концов мне суждено умереть здесь, то значит так тому и быть. А я до последнего вздоха буду заниматься тем, чему посвятил всю свою жизнь: защищать обычных людей от зла, будь то фашисты или мне подобные. - Благородно, - Азирафаэль расслабленно потянулся за печеньем. - Заткнись, - раздраженно шикнул Энтони, уловив в голосе собеседника толику иронии. - Приятно говорить правду, да? Чувствуешь, насколько сразу стало свободнее дышать? – Азирафаэль ухмыльнулся и Энтони поверить не мог, что не почувствовал в этой ухмылке ни едкой злобы, ни желания задеть. - Свободнее мне дышится сейчас главным образом из-за того, что никто не тычет в меня дулом пистолета и не обещает выколоть глаз клинком, - прыснул Энтони, но тут же осекся. - Вот и я о том же. Доверие – вещь приятная, - Азирафаэль выглядел совершенно спокойно, будто бы и вправду просто находился в гостях у старого друга и вел с ним непринуждённую беседу, - Расслабься, я не сдам тебя церкви. Сейчас, по крайней мере. - Вот уж спасибо, - вампир криво улыбнулся, стараясь не выдавать не покинувшей его нервозности. В любом случае, несмотря на неприятную тему разговора, Азирафаэль был прав: говорить правду было приятно. Особенно, когда ты в течение 8 лет не мог никому рассказать ничего о том, через что тебе пришлось пройти. А ужасные воспоминания все копились и копились, захламляя рассудок, являясь в кошмарах, преследуя на темных улицах… Поделиться с кем-то хотя бы частью того, что неподъемным грузом лежит у тебя на душе, было приделом мечтаний для Энтони. - Так или иначе, мы еще не закончили, - сказал Азирафаэль, придвигая к Энтони обернутый в плотную ткань серебряный клинок, - Что ты можешь сказать об этом? - Это клинок. Серебряный, - сказал Энтони, но встретившись с вновь посерьезневшим взглядом Азирафаэля, спешно добавил, - С выгравированной эмблемой «Порождений». Это у них что-то вроде табельного оружия, что выдается всем членам общины. - Почему этот клинок так похож на те, что используют церковники? - Потому что это он и есть. Клинок, украденный у священника. - Зачем они, черт возьми, крадут оружие у священников? - Потому что все серебро находится в руках церкви. Достать даже серебряные украшения практически невозможно, что уж говорить об оружии: у церкви на это монополия. - Ничего не понимаю. Зачем им понадобились именно серебряные клинки? - Для того, чтобы убивать неугодных вампиров, для чего же еще? Тем более серебряные клинки одинаково эффективны, что против упырей, что против людей. Два зайца одним выстрелом. - Но ты же говорил, что неугодных принято сжигать? - Сжечь труп вампира куда проще, чем еще живого. - И все-таки, вампир, использующий серебряное оружие… Не слишком ли это опасно для них самих? – задумчиво сказал Азирафаэль, постукивая пальцем по чашке. - Ты когда-нибудь слышал о перчатках? – усмехнулся Энтони. - Вампир, напавший на меня в церкви и обронивший этот клинок, был в перчатках, - как-то отрешенно сказал Азирафаэль. Взгляд Энтони внимательно прогулялся по задумчивому лицу священника. Точно, Азирафаэль упоминал про то, что на него напали в церкви. Из-за этого он выглядел таким напуганным и слетевшим с катушек, когда ворвался к нему. В этом была причина его распухшего сломанного носа и общей помятости. Что же, теперь Энтони захотелось разузнать об этом больше. - Ты не мог бы рассказать о том, что случилось с тобой прошлой ночью? Если мы хотим понять, что происходит, - Энтони многозначительно кивнул на разложенные по столу фотографии, - То я думаю мы оба должны владеть всей доступной информацией. - Там нечего рассказывать. - Но я хочу знать. Всё, - спустя несколько секунд тишины Энтони уточнил, - И о нападении, и о трупе. - Что ж, тогда я постараюсь вкратце, - сказал Азирафаэль, воспоминая подробности прошлой ночи, - После охоты я направился в церковь. Когда я подходил к ней, я увидел приоткрытые ворота, что меня насторожило. Войдя внутрь, я увидел труп. На этих словах Азирафаэль взял в руки одну из фотографий, лежащих на столе, и протянул ее Энтони. Этот снимок Энтони уже видел, изображенный на ней распятый труп надолго запечатлелся в его памяти. Зрелище все еще было ужасающим и кровь от него стыла в жилах. - Точнее, когда я только вошел в церковь, я не знал, что это труп, поэтому я подбежал к телу, чтобы проверить, жив ли он еще или нет. Как ты можешь догадаться, ответ был отрицательным. Тогда я начал читать молитву за упокой его души и в этот момент на меня и напали. - Как такой охотник как ты мог позволить на себя напасть? – удивленно спросил Энтони, во все глаза пялясь на священника. - Он подкрался со спины, - судя по смене тона, Азирафаэль был явно задет этим замечанием, - Я не услышал его шагов, был занят чтением молитвы. - Хорошо, хорошо. И, я так понимаю, что затем ты конечно же себя реабилитировал, вмазав нападавшему пару раз, и он сбежал в страхе, а ты отделался лишь сломанным носом, - Энтони примирительно поднял руки вверх. - Ну, все было не совсем так, - Азирафаэль сцепил руки в замок и принялся сосредоточено рассматривать свои ладони, - Я с самого начала был в проигрышной позиции, не был даже вооружен. Так что я был прижат к стене, и этот упырь не оставил бы от меня и мокрого места. - И что же тебя спасло? - Клинок, что лежит на столе. Точнее, еще один точно такой же клинок, что сейчас лежит наверху, в твоей спальне. Помнишь того вампира, которого я застрелил при тебе? Я забрал клинок у него, а потом по случайности вытащил его в решающий момент, - Азирафаэль аккуратно вытащил оружие из тканевого кокона и взял в руки, задумчиво рассматривая лезвие, - На самом деле я даже не успел нанести удар: нападающий сбежал, просто увидев клинок у меня в руке. - Скорее всего он увидел гравировку, - сказал Энтони, не сводя взгляда с металла, - Нападающий точно был из «Порождений порока». - Ух ты, да ты просто Америку мне открыл! – с наигранным восхищением сказал Азирафаэль. - Ты смог разглядеть был ли нападающий вампиром? – Энтони пропустил язвительность Азирафаэля мимо ушей. - Да. Да, он был вампиром. А кем ему еще быть, ты же сам только что сказал, что он один из «Порождений», - теперь Азирафаэль был раздражен. Настроение его менялось так быстро, как будто бы внутри него качался невидимый маятник, траекторию которого Энтони все никак не удавалось в полной мере отследить. - И несмотря на это, нападение произошло в стенах церкви? - Да. Меня тоже смущает этот факт. Если использование серебряного оружия можно объяснить ношением перчаток, то святая земля ведь губительна для упырей в любом случае, - Азирафаэль вновь заговорил задумчиво, - Убитый, кстати, тоже был вампиром. Хотя сейчас, зная об организации, что за этим стоит, это уже не кажется настолько удивительным. Азирафаэль медленно отхлебнул чай из чашки и замолчал, размышляя о чем-то. Энтони же протянул руку за фотографиями. Придвинув к себе всю стопку, он начал перебирать фотографии с надеждой, что его взгляд сможет зацепиться за что-то важное. Карточки сверху представляли собой снимки трупа, обнаруженного Азирафаэлем в церкви, сделанные со всевозможных ракурсов. Были снимки вблизи и вдали, сделанные, когда труп еще висел на стене, и когда он был уже снят. Но ничего особенного Энтони в них не увидел: умерший, к сожалению или к счастью, Энтони знаком не был, а увидеть какое-либо тайное послание, скрытое в этой жуткой инсталляции, он не смог. За исключением, конечно, очевидного: положение трупа явно отсылало к смерти Иисуса. Просмотрев несколько десятков почти одинаковых фотографий распятого, Энтони наконец добрался до снимков первого трупа в этом, с позволения сказать, их с Азирафаэлем деле. Труп утопленника выглядел отвратительно, пусть и менее жутко, чем тело на просмотренных ранее снимках. Одного взгляда на фотографию Энтони хватило, чтобы в его голове поселилось зерно сомнения: «А правда ли эти тела как-то связаны между собой?». Ведь как ни посмотри, обстоятельства слишком разные: совершенно различна причина смерти, жертвы тоже слишком друг от друга отличаются, а между первой и второй смертью перерыв составил несколько месяцев. Единственным, что объединяло эти тела, была эта проклятая татуировка. Досмотрев оставшиеся фотографии, Энтони вновь совсем ничего не обнаружил. Ни единой зацепки. Да и снимков с утопленником оказалось в разы меньше, всего каких-то 4 фотокарточки. Энтони хотел было спросить об этом Азирафаэля: может быть, он забыл об остальных снимках, и они лежат сейчас в карманах его пальто, но подняв взгляд обнаружил, что тот задремал. Сидел, не выпуская чашку из рук, и, закрыв глаза, клевал носом. - Ангел, - тихонько позвал Энтони, накрыв горячую ладонь Азирафаэля своей. Уголки губ вампира непроизвольно поползли вверх, когда священник поднял голову и расфокусированным взглядом посмотрел на него, - Время уже позднее. Давай я постелю тебе на диване. - Спасибо, но не нужно. Я не хочу спать, - вяло запротестовал Азирафаэль, но тут же широко зевнул, едва успев прикрыть рот рукой. - Уже ночь, тебе нужно поспать, - вздохнул Энтони с таким тоном, будто отчитывал пятилетку, - Тем более, у тебя это уже вторая бессонная ночь подряд. Если не хочешь оставаться у меня, то я могу отвезти тебя домой, но отдохнуть ты точно должен. - Нет, - сказал Азирафаэль уже куда увереннее, но все еще с сонливостью в голосе, - Нам нужно подумать о том, что все это значит… Эти трупы и убийства… Это важнее. - Ты устал, - констатировал факт Энтони, когда Азирафаэль, попытавшийся продолжить спорить, вновь был перебит собственным зевком, - Думать в таком состоянии у тебя все равно не получится. Поэтому у меня есть предложение: сегодня ночью ты спишь, а завтра ночью ты покажешь мне места обнаружения обоих тел. Вдруг там мы сможем найти что-то важное. Договорились? - Нет, - Энтони хотел закатить глаза настолько сильно, чтоб они укатились в черепушку. Вот ведь упрямый! - Что, если за завтра в церкви наведут порядок и уберут весь погром, что остался после убийства? Тогда мы точно не найдем никаких улик следующей ночью. Нужно ехать сейчас. - Хорошо, тогда, может, сейчас ты приляжешь на пару часиков, а затем мы наведаемся в церковь? - Или, может, сначала мы съездим в церковь, а затем я отправлюсь к себе и посплю? - Грх, хорошо, - Энтони сдался, но лишь потому, что ему самому страшно хотелось взглянуть на место убийства в церкви, - Но давай сначала выпьем кофе, а не то ты заснешь по дороге.***
Шелестя гравием, иссиня-черная Бентли подъехала вплотную к забору, окружающему церковь Святого Джеймса на Пикадилли. Из машины вышли двое мужчин, один в бежевом пальто, второй – в черном и с фетровой шляпой на голове, и незамедлительно направились к воротам. - Ничего себе, прям как в книгах Конан Дойля, - присвистнул Энтони, перелезая через полицейские ограждения, - Все перегородили! - Это ведь место преступления, в конце концов, - вздохнул Азирафаэль, последовав за вампиром. - А когда я умер, школу и церковь так же замуровали? – поинтересовался Энтони голосом восхищенного ребенка. Он выглядел чрезвычайно вдохновленным этой вылазкой, вертел головой по сторонам, с неким восторгом осматривая территорию при церкви. - Что? – Азирафаэль не сразу понял, что Энтони имел в виду. А когда понял, то замедлился и как-то виновато опустил взгляд на свои сомкнутые в замок руки, - Нет, ничего не замуровывали. Там и расследовать ведь было нечего, полицию даже не привлекали. Сразу было понятно, что дело в вампирах. - Эх, вот оно что. Жаль конечно, - Энтони деловито расхаживал по площадке перед церковью, оглядывая с видом профессионала близлежащие деревья, то и дело бросая взгляды на чернеющие проемы окон с разбитыми стеклами. Пусть он и продолжал поддерживать диалог, голос его звучал как-то отстраненно: видно было, что он поглощен своими мыслями – Интересно только, как они поняли, что все дело в вампирах. Тела-то у них не было. - Да уж, может быть тогда занятий не было какое-то время, - нервно хихикнул Азирафаэль, но тут же осекся и замолчал в оцепенении. Удивленно выпучив глаза, священник подбежал к вальяжно прогуливающемуся по ступеням церкви Энтони, - Подожди, что ты сейчас сказал? Как это тела не было? А что же тогда хоронили? - Не знаю, что вы тогда хоронили, - со смешком бросил Энтони, переводя взгляд на Азирафаэля, - Я-то здесь, перед тобой стою, и в гроб меня никто не клал. - Но я не понимаю! Нам сказали, что тебя разорвали на мелкие кусочки, - у Азирафаэля бешено тряслись руки и он старательно заламывал свои пальцы, чтоб хоть как-то их утихомирить. Но голос его тоже предательски дрожал, - Что от тебя и живого места не осталось, что тело было выпотрошено, а конечности вырваны, что…именно поэтому тебя хоронили в закрытом гробу. - Хей, успокойся, ладно? – сказал Энтони обеспокоено, положив руку ему на плечо и ободряюще сжав ладонь, - Я в порядке, как видишь. А гроб вы, вероятно, хоронили пустой. - Но почему? Зачем кому-то понадобилось… Я не понимаю, - Азирафаэль чувствовал, как его тщательно выстроенное понимание произошедшего 8 лет назад сейчас трещало по швам и норовило рассыпаться на кусочки. Он искренне не мог составить целостную картину, используя только что услышанную информацию, но, глядя правде в глаза, спорить было глупо. А правда она вот она, стоит перед ним в лице Энтони, что внимательно и с сочувствием смотрит поверх очков своими желтыми хищными глазами. - Не знаю зачем, ангел, - вздохнул Энтони, убирая руку с плеча Азирафаэля но не разрывая зрительного контакта, - Но кому-то было нужно скрыть от вас информацию о том, что мое тело не нашли. Азирафаэль удивленно заморгал, наблюдая за тем, как Энтони отходит в сторону, а затем подходит к дверям церкви и дергает за ручку. Тела в гробу не было. И не могло быть. Как Азирафаэль не догадался об этом, когда еще только встретил нового Энтони в ночном переулке несколько дней назад? Видимо, он стал терять хватку. Это ведь очевидно: не мог Энтони сейчас предстать перед ним точно таким же, как и 8 лет назад без единого шрама, если бы над ним совершили все те зверства, что описывали тогда студенты, передавая это из уст в уста. Это ведь была просто сплетня. Сейчас Азирафаэль был шокирован тем фактом, что он принял ее за правду. Но почему же тогда священники не рассказали правду о том, что тела не было… - Ты долго еще собираешься в облаках витать? – окрикнул Азирафаэля Энтони, что безуспешно пытался открыть запертую дверь всю последнюю минуту, - У тебя есть ключ или как? - Д-да, я сейчас, - Азирафаэль судорожно захлопал рукой по карманам пальто в поисках ключей. Вытащив связку из кармана, он поспешил к Энтони, - Сейчас я открою. Замок радостно щелкнул, и Энтони, явно пребывающий в нетерпении, рывком открыл тяжеленную дверь. - Подожди, надо сначала проверить…, - Азирафаэль хотел было предупредить Энтони об опасности, что грозит вампиру, пересекающему порог церкви, но тот, не слушая, уже проскользнул внутрь. Священник тут же юркнул за ним, мысленно готовясь к худшему: сейчас он зайдет в церковь и увидит, как Энтони корчится от боли, что приносит ему пребывание на святой земле. - Не волнуйся, ангел, я в порядке, - с насмешкой в голосе, нараспев сказал вампир, что как ни в чем не бывало прогулочным шагом шел вдоль усеянных битым стеклом скамей, когда переполошенный Азирафаэль влетел в помещение с застывшими на губах предостережениями, - Если бы эта земля была святой, то я бы не смог пройти дальше забора. - Ну ты и… А раньше ты об этом сказать не мог? – чертыхнулся Азирафаэль, переводя дух. - А ты разве не знал? – Энтони обернулся и вопросительно посмотрел на священника, что быстрым шагом нагонял его. - Нет, - буркнул Азирафаэль, поравнявшись с ним, - Как-то в голову не приходил вопрос о том, откуда территория церкви начинает считаться святой. А ты откуда это знаешь? - На собственной шкуре проверил, - хмыкнул Энтони, продолжив свое движение в направлении алтаря. - Ясно, - ответил Азирафаэль запоздало. Он хотел звучать так, словно его ответ Энтони нисколько не волновал. Но это было не так. Стоило Энтони сказать об этом, как в его голове тут же появился образ того самого Энтони, которого он знал 8 лет назад. Как этот Энтони, только став вампиром, еще отказывается мириться с таким безжалостным роком судьбы и пытается в отчаянии попасть в стены церкви, найти там спасение также, как он делал это раньше. Сердце болезненно сжалось. - Сто лет в церквях не бывал, - как ни в чем не бывало с неприкрытым весельем в голосе продолжил Энтони, осматриваясь вокруг, - Ух ты, ты только посмотри! Целая чаша святой воды! Пусть земля вокруг не святая, но к ней, я думаю, мне лучше не приближаться. - Кстати об этом. Почему земля здесь не освящена? Это ведь церковь, - спросил Азирафаэль, проигнорировав замечание Энтони на счет святой воды. - Не знаю, - равнодушно пожал плечами Энтони, - Но по крайней мере мы теперь точно знаем, что в том, что напал на тебя здесь вампир, нет никакой тайны. - Как это нет тайны? Тайна есть! Только она состоит не в том, как вампир мог тут находиться, а в том, почему земля здесь не святая. - Может, срок действия лицензии на святость закончился? - Энтони тем временем уже добрался до алтаря и деловито рассматривал потеки крови на стене за ним. - Что ты, черт побери, несешь? – Азирафаэль шутки не оценил. - М-да, сложно будет это оттирать, - с разочарованием произнес вампир, - Еще и дырки от гвоздей в стене заделывать. - Энтони, это все не шутки! Ты разве не видишь, под нашими носами происходит что-то важное, что-то масштабное, - нервы Азирафаэля были на пределе и он не понимал, как Энтони может оставаться таким спокойным и еще шутить, находясь буквально на месте преступления. - А эти разбитые окна, я так понимаю, были частью инсталляции? Вот это, конечно, грустно, витражи здесь были красивые, – продолжая игнорировать священника, осматривал помещение вампир, - Но хорошо, что главное произведение искусства наш преступник оставил нетронутым. Видимо, нам попался ценитель. - Энтони, сосредоточься! Ты здесь не на экскурсии, - Азирафаэль был в шаге от того, чтобы схватить вампира за лацканы пальто и как следует встряхнуть. Исключительно в профилактических целях, чтобы мозги на место встали, - Нам нужно найти улики. - Ага, и я, кажется, нашел одну, - сказал Энтони, указывая на залитый темной, уже давно свернувшейся кровью престол, - Наш преступник, кем бы он ни был, предусмотрительно оставил нам подсказку. Подойдя поближе, Азирафаэль увидел лежащий на столе предмет, который очевидно выделялся на общем фоне. Нет, в целом, он подходил под антураж, и, наверное, в любой другой день Азирафаэль даже ожидал бы увидеть открытую библию на престоле церковного алтаря. Вот только страницы книги были совершенно чистыми, ни одного пятна крови не было и в помине. За исключением темной рамки, что обводила один из стихов, призывая обратить на него внимание. - Этой книги не было тут прошлой ночью, - сказал Азирафаэль, смотря на белоснежные страницы, - Ее подложили позже, уже после того, как место преступления осмотрели полицейские. - С твоего позволения, - сказал Энтони, взяв книгу в руки. Азирафаэль пораженно уставился на друга. Библия – это ведь священное писание! Поймав изумленный взгляд друга, Энтони улыбнулся, - И все-таки, ты когда-нибудь слышал о перчатках, ангел? Я ведь постоянно вожусь с серебром, всегда ношу с собой пару. Но когда вампир прочитал выделенный стих, улыбка с его лица пропала. Увидев реакцию Энтони, Азирафаэль подбежал к нему, пытаясь рассмотреть написанное, но для его человеческих глаз в помещении было слишком темно, чтобы разобрать написанное. Черт, а ведь никто из них даже не подумал о том, чтобы включить свет или взять с собой фонарик! - Как, говоришь, умер тот утопленник? – изменившимся голосом спросил Энтони, не отрывая взгляда от книги. - Это было самоубийство, - все еще ничего не понимая, сказал Азирафаэль. - Нет, ты говорил о другом, когда приходил ко мне, - раздраженно пробурчал Энтони. - О том, что это может быть подстроенное самоубийство? Но это ведь мои догадки, Тони. И, черт возьми, что ты там прочитал? - «И, не найдя в Нём никакой вины, достойной смерти, просили Пилата убить Его.», - прочитал Энтони. - И что это должно значить? - Понтий Пилат убил себя, вспоров себе живот, а затем его тело было скинуто в реку, которая, не приняв тело еретика, выкинула его на берег, - спешно разъяснил Энтони таким голосом, будто бы пересказывал программу начальной школы, - Так писал Евсевий Кесарийский. - Ты хочешь сказать, что тот труп все же принадлежит самоубийце? – уточнил Азирафаэль. - Я хочу сказать, что тот труп и то, как его нашли, тоже было инсталляцией. И эти две работы одного художника без малейшего сомнения связаны, - на лице Энтони появилась не то улыбка, не то оскал, - Кажется, мы в шаге от того, чтобы разгадать переданное нам с телами послание. - В шаге? Может быть, ты, мой дорогой, и в шаге от разгадки, но должен уверить тебя, что я совершенно ничего не понимаю! – сказал Азирафаэль, наблюдая за тем, как Энтони, вернув книгу на престол, принялся расхаживать по помосту туда-сюда. Судя по его выражению лица, он был занят размышлениями, - В смысле, я понимаю, что оба трупа – это отсылки на людей, что упомянуты в стихе, что ты только что прочел. Но что это нам дает? Да и кто, черт возьми, положил эту книгу сюда и с какой целью? - Библию оставил здесь преступник, это же очевидно! – воскликнул Энтони, останавливаясь и переводя взгляд горящих диким огнем глаз на Азирафаэля. В них мерцали огоньки, в точности напоминающие те, что Азирафаэль видел в них много лет назад. Сейчас это было сродни воспоминаниям из прошлой жизни, - Убийства – это метафора, которую должен был понять тот, кому назначалось это послание. Убийца, несомненно, один из «Порождений», оставил книгу здесь, как ключ к шифру. - Но Энтони, право слово, ты совершенно меня не слушаешь, - прошипел Азирафаэль, - Книги не было здесь во время осмотра церкви полицией. Я при этом был здесь, я знаю. А после дверь церкви была заперта, я сам ее запер. - Преступник однажды уже проник в церковь ночью сквозь запертые двери, - сказал Энтони скептично, - Что могло помешать ему сделать это вновь? - Да, а потом, покинув церковь, он услужливо запер за собой дверь. Не смеши меня, Тони! – Азирафаэль задумался, - Может быть, он проник через одно из разбитых окон? - Чисто теоретически, любой вампир мог это провернуть, если его не пугала порванная одежда и следы из крови от порезов об стекло, - Энтони сделал паузу, осматриваясь кругом, - Которых я, кстати, не наблюдаю. - Но я не знаю других способов попасть в церковь, - обреченно сказал Азирафаэль. - В церкви, у школы, в которой мы учились, были подвалы, - вдруг сказал Энтони затравленным голосом, - Из них был выход в катакомбы, а из них можно было попасть на поверхность. - Этим путем ты смылся тогда, с места своей так называемой смерти? – спросил Азирафаэль таким тоном, каким задают вопросы, от ответа на которые невозможно отказаться. - Да, - вздохнул Энтони, но тут же сменил тему, - Эти ходы показал мне один из «Порождений», а значит они осведомлены о существовании таких в некоторых церквях. В этой церкви есть подвал? - Насколько мне известно – да. Не успел Энтони сказать о том, что им стоит как можно скорее проверить этот вариант, как в помещении раздались громкие, усиливаемые эхом от пустых каменных стен, одиночные хлопки. Некто, скрытый в тени одной из капелл позади деамбулатория, нарочито медленно хлопал, привлекая к себе внимание. - Молодец, Кроули, - из тьмы вышел вампир, облаченный во все черное. Его глаза горели из темноты неестественно ярким оранжевым. Волосы и кожа его были темными, из-за чего он становился практически не отделим от тьмы, окружавшей его, - Все еще хорошо соображаешь. - О, Лигур, какая приятная встреча, - повернувшись к говорящему, Энтони наигранно улыбнулся, процеживая каждое слово сквозь сжатые зубы, словно яд, - А мы тут как раз собирались уходить. Как жаль, что не удастся поболтать подольше. - На твоем месте я бы оставался на своем…месте, - сказал названный Лигуром, подходя ближе, - А не то твоему дружку не поздоровится. Ему очень повезло уйти в прошлый раз живым. - Азирафаэль, это он напал на тебя прошлой ночью? – в миг огрубевшим голосом спросил Энтони, нахмурившись. - Нет, тот был… - Азирафаэль не успел договорить, так как кто-то, подкравшийся со спины, подставил к его горлу лезвие. Нападающий схватил его за правое запястье и заломил руку за спину, заставив священника ойкнуть и инстинктивно пошатнуться вперед, из-за чего острый клинок впился в нежную кожу шеи. - Ну конечно, как же без второго, - почти театрально воскликнул Энтони, обернувшись и увидев, как вампир вжал лезвие в горло друга, - Умница, Хастур, все еще великолепен в том, чтобы затаиться, а затем бесшумно подкрасться к жертве. Пять баллов. - Ну что, гаденыш, попался, - прошептал Хастур на ухо священнику, что рефлекторно дернулся в сторону, как только гнилостный запах, исходивший от нападавшего, попал ему в ноздри, - Ну-ну, тише, тише. Я же говорил, что ты мне еще ответишь за то, что посмел сломать мне нос. Так что, я надеюсь, мы успеем вдоволь наиграться прежде, чем я перережу тебе горло. - От тебя падалью несет, сука, - прошипел Азирафаэль нападавшему. - Тц, - Хастур щелкнул языком, - Что за грязные словечки, святоша? - Что вам двоим нужно? – Энтони опять повернулся к Лигуру. По его опыту вести разговор с ним было куда более продуктивным занятием, чем пытаться о чем-то поговорить со вторым. Обычно это было сродни с тем, чтобы задавать вопросы жабе и ждать, что она сможет сказать в ответ что-то дельное. - Ты знаешь ответ, Кроули, - Лигур медленно и угрожающе приближался к Энтони, что героически стоял без движения. Ему это и вправду стоило огромных усилий, так как у него натурально поджилки тряслись, и единственным, что останавливало его от побега сию секунду, был схваченный чертовым Хастуром Азирафаэль, которого оставлять одного с этими двумя точно было нельзя, - Мы просто хотим поговорить. - Ну так говори, - выплюнул Энтони слова в лицо Лигуру. - Как я понимаю, ты получил наше послание. - О, так вот что это было за письмо. Прости, я принял его за спам и выбросил не вскрывая. Надеюсь, там не было ничего важного? - Что такое спам? – подал голос Хастур. Все его проигнорировали. - Не пизди мне, Кроули! Мы знаем, что ты получил его. И я не о письме, - шипел Лигур. - Ох, что ж, тогда я вообще, блять, не имею понятия, о чем ты! – нервы Энтони начали сдавать. Медленно, он стал отступать назад, Лигур же следовал за ним, надвигаясь на него. - Знаешь, когда ты вернулся в Лондон, мы все очень обрадовались. Все ждали, когда ты соизволишь заглянуть к нам на огонек. - Я как раз собирался это сделать. Вот только, к сожалению, мне никто не сообщил, где вы теперь проводите свои маленькие собрания. Не хочешь поделиться адресом? – отходя все дальше, Энтони поравнялся с чашей со святой водой, что служила для проведения различных церковных обрядов. Первым его инстинктивным желанием было отскочить в сторону, но, секунду спустя, в его голове созрел сумасшедший план. - О, не волнуйся, я тебя провожу. И я надеюсь, твой друг составит нам компанию? - Несомненно. Вот только там, кажется, собирается гроза. Как думаешь, плащ на тебе водонепроницаемый? - Что? – Лигур застыл в недоумении, - Мой плащ? - Да-да, он самый. Он водонепроницаемый? – на лице Энтони появилась хитрая улыбка, не сулившая ничего хорошего, - Не хочешь проверить? В следующую секунду Энтони ловко юркнул за постамент с чашей. Лишь немного усилий и чаша летит в Лигура, что, не успев среагировать, даже не сдвинулся с места. Святая вода быстро впиталась в ткань, часть капель попала на лицо вампира, из-за чего тот завопил, пытаясь ладонями стряхнуть капли с себя. Вот только было уже поздно. Вода, просочившаяся через одежду, жгла. На местах контакта кожи с водой появлялись волдыри, словно от химических ожогов, что тут же лопались и на их местах появлялись язвы. Благодать через раны попадала под кожу, вызывая ужасную боль, из-за чего бедный вампир ногтями впивался в кожу стараясь выскрести освященные капли наружу. С лица и ладоней вода, словно яд, попавший в кровоток, распространялась по всему организму. Лигур упал на колени, скрючившись от боли. Вода разъедала его тело изнутри. Энтони пораженно выглядывал из-за постамента, наблюдая за мучениями умирающего на его глазах вампира. От открывшегося вида его сердце провалилось в пятки. Конечно, он был наслышан о действии святой воды на вампиров, но никогда не видел этого вживую. И слава всевышнему, что не видел. Когда Лигур окончательно затих, Энтони обернулся на стоящих поодаль Хастура и Азирафаэля. Лицо Хастура, что так и не убрал лезвие от горла священника, выражало не то, что испуг, это был неподдельный ужас. А вот Азирафаэль выглядел спокойным, смотря на труп всего пару мгновений назад корчившегося в агонии вампира. Разве что был слегка удивлен происходящим. - Т-ты, да что ты наделал? - округлившимися от ужаса глазами посмотрел Хастур на Энтони, что, выбравшись из своего убежища, элегантно обошел лужу, состоящей из святой воды, крови и еще каких-то биологических жидкостей, о названиях которых Энтони не имел ни малейшего представления, и направился к Азирафаэлю и его мучителю, - Это же святая вода. Святая вода, Кроули! Он же тебе ничего не сделал! - Это пока, - Энтони пытался вернуть себе уверенность и безразличие, но так или иначе перед его глазами стояла картина, произошедшая минуту назад. Казалось, еще чуть-чуть и его вывернет наизнанку. - Не подходи ближе, больной ты ублюдок, - завопил Хастур, приближающемуся Энтони, - Не подходи, или я перережу ему горло. Я знал, знал, что ты нас предал. А потом ты начал водиться с этими, с церквушниками, а теперь это! Ты вообще в своем уме? - Я бы предпочел «церковниками», - как ни в чем не бывало раздраженно поправил его Азирафаэль. - Отпусти его, сейчас же, - сказал Энтони, достав из кобуры на брюках пистолет. Как же хорошо, что он взял его с собой! Достал из ящика и запихнул в кобуру в последнюю секунду перед выходом. И не прогадал. - Или что? – тон Хастура сменился на провокационный, - Выстрелишь в меня? Ты же знаешь, нас, вампиров, пули не берут. - Тут серебряные пули, - Энтони нацелился на Хастура, - И прежде, чем ты скажешь, что это невозможно, я напомню тебе то, о чем ты сам недавно упомянул: я вожусь с церковниками. - Ты врешь! – воскликнул Хастур, хотя он уже и сам сомневался в том, стоит ли продолжать спор с Кроули или лучше убраться подобру-поздорову. - Может быть да, а может и нет, - Энтони снял пистолет с предохранителя, - Как думаешь, тебе повезет? - Да, а тебе? – ответил Хастур, выставляя Азирафаэля перед собой словно живой щит, - Ну же, Кроули, чего ты застыл? Давай же, стреляй! - Я бы не советовал тебе его провоцировать, - сказал Азирафаэль, - Знаешь, он ведь довольно меткий. После этих слов Азирафаэль вытянул свободную руку вперед. Энтони, не сомневаясь ни секунды, кинул пистолет священнику. Хастур тут же попытался перехватить брошенное оружие и, выпустив Азирафаэля из захвата, бросился вперед. Но Азирафаэль оказался проворнее: присев на колени, он поймал пистолет, когда тот уже почти коснулся земли. Поднявшись, он направил ствол на съежившегося Хастура. - Ну что проверим? – сказал Азирафаэль с усмешкой, - Твои ставки: серебро или свинец? Хастур затравленно пискнул и кинулся бежать. Обогнув Азирафаэля, он понесся к выходу из церкви, петляя между лавок. Священник же опустил оружие, наблюдая за тем, как вампир удирает, поджав хвост. - Ты соврал, - обернулся к Энтони Азирафаэль, когда Хастур скрылся в дверях, - Пули свинцовые. - Хах, и как же ты это понял? – Энтони был весь бледный. Казалось, что еще чуть-чуть и он потеряет сознание. В поисках чего-нибудь, на что можно опереться, Энтони доковылял к ближайшей колонне и упал на нее спиной. - Серебро намного тяжелее свинца, - Азирафаэль направился к нему, - А пистолет ужасно легкий, не удивлюсь, если магазин и вовсе пустой. - Бинго, - отозвался Энтони, - Хорошо, что этот придурок не стал проверять. - И все-таки ты соврал. - Тебя сейчас это больше всего волнует? – взорвался Энтони, злобно посмотрев на Азирафаэля. - Нет, - ответил тот спокойно, передав пистолет обратно владельцу, - Что с тобой? Только не говори, что на тебя попала святая вода. - Нет. Вроде нет. Хотя, я бы, наверное, почувствовал, - хмыкнул вампир, - Просто я слегка перенервничал. - Впервые увидел, что творит святая вода? – спросил Азирафаэль, внимательным взглядом оглядывая друга на предмет повреждений. - Да, - вздохнул Энтони, - Немного шокирован. А ты? - Нет. - Ясно, - на этом оба замолчали. Немного подумав, Энтони вновь заговорил, - А еще я кое-что понял. - Что же? - Послание предназначалось для меня. Я – Понтий Пилат. Азирафаэль посмотрел на Энтони так, словно перед ним стоял умалишённый. В его глазах была некая смесь жалости, непонимания и скептицизма. - Я уверен, что все именно так. Они пытались привлечь мое внимание, чтобы выйти на меня, и, черт возьми, - Энтони безрадостно улыбнулся, - Должен сказать, у них получилось. - Предположим, что так и есть, - сказал Азирафаэль, прислоняясь к колонне рядом, - Что их целью был ты. Но почему ты – Пилат? - Пилат – это предатель Иисуса, что отправил Его на казнь. Помнишь, кто был распят на стене церкви? Вампир. Я предатель для всего вампирского рода. Я предатель, и я буду их палачом. - И поэтому они хотят избавиться от тебя? - Вероятно. Как иудеи хотели изжить Понтия Пилата, так же и «Порождения Порока» нацелились на меня. Ты же не думаешь, что Лигур и правда звал меня поболтать за чашечкой чая? - И что ты собираешься делать теперь? – Азирафаэль повернул голову, чтобы посмотреть на лицо Энтони. Тот все еще был бледен и напуган. - Не знаю, - пролепетал вампир, - Может, ты был прав. Наверное, мне стоит покинуть Лондон и никогда больше не возвращаться. Сердце Азирафаэля кольнула грусть. Нет, только не опять! Он ведь только его нашел, только начал смиряться с новой действительностью, а теперь Энтони хочет снова исчезнуть, оставив висеть повисшими в воздухе множество вопросов, на которые Азирафаэль еще не успел получить ответ. - Ладно, пойдем отсюда. У меня от этого места мурашки по коже, - сказал Энтони, направляясь к выходу. Они стояли возле машины Энтони. Азирафаэль курил. Под мышкой у священника была библия, в которой одна страница была, к сожалению, непоправимо испорчена. Но, в конце концов, забирал он ее к себе не для приобщения к личной библиотеке, а, значит, жить с этим можно было. Азирафаэль как раз вот-вот собирался идти к себе. Благо, что его жилье было совсем рядом. У него даже оставалась пара часов, чтобы поспать до начала утренних служб. Ах да, их же отменили в связи с погромом в церкви. Что ж, тогда у него появлялась еще пара дополнительных часов для сна. Черт, надо еще придумать, как утром объяснить труп в церкви. И ежу понятно, что вампир не сам в чашу со святой водой свалился. - Спокойной ночи, ангел. Прости, что втянул тебя во все это, - понуро сказал Энтони, не отводя глаз от носков своих туфель, - Все-таки, я постараюсь покинуть Лондон как можно скорее. Так будет безопаснее для всех. - Постой, у меня есть предложение, - Азирафаэль окликнул Энтони, когда тот уже собрался было садиться в машину. Священник сам до конца не верил в то, что он собирался сказать, - Раз уж мне теперь известно, что в Лондоне есть целая огромная банда вампиров, которая угрожает как церкви, так и простым гражданам, то я не могу просто закрывать на это глаза. - Я думаю, ты можешь обратиться с этим к митрополиту, - пожал плечами Энтони, - Мне кажется, церковь поддержит тебя в том, чтобы изничтожить эту шайку вампиров. Тем более, что они в кое-то веки показали себя и начали убивать. Все улики у тебя на руках. - Да, но мне нужен информатор, - надежда в голосе священника заставила Энтони обернуться и изумленно посмотреть на собеседника. - Ты же не можешь предлагать сейчас то, что ты, по-видимому, предлагаешь, - Энтони выглядел потерянным, словно его только что окунули в чан с холодной водой. - Именно это я и предлагаю, Тони, - замялся Азирафаэль, размышляя про себя еще раз, точно ли оно стоит того, - Я хочу предложить тебе заключить своего рода соглашение, выгодное нам обоим. - Я весь во внимании, - Энтони захлопнул дверцу автомобиля и сделал шаг по направлению к священнику. - Я думаю, у нас с тобой есть общая цель: вычислить «Порождения Порока» и уничтожить их до того, как они доберутся до тебя, - докурив сигарету, Азирафаэль бросил ту себе под ноги и растоптал окурок носком ботинка, - Сотрудничество было бы кстати. - Но почему, ангел? – удивленный Энтони еле-еле шевелил губами, - Я думал, ты не хочешь иметь со мной ничего общего. Я ведь самый обыкновенный вампир, разве это не твои слова? - Я тут подумал: охотники на нечисть должны держаться вместе, ты так не считаешь? – услышав это, Энтони не смог сдержать смешка. Вот ведь хитрый, он уже и забыл, что назвал так себя в их первую спустя много лет встречу, - Я, если можно так сказать, возьму тебя на свое попечение, чтобы у тебя, как у любого стоящего охотника на вампиров, было серебряное оружие и тебе не приходилось разгуливать с пустым магазином. - Ты ведь уже понял, что я тогда соврал, - Энтони виновато отвел глаза в сторону, - Никакой я не охотник на вампиров. Даже близко не стоял. - Конечно, дорогой. А еще я видел, как ты сегодня ночью убил вампира, - Азирафаэль подошел поближе и заглянул внимательно в глаза Энтони сквозь темные линзы его очков, - Так что я готов закрыть глаза на твое вранье. В этот раз. - Хах, как благородно с твоей стороны, - улыбка сама собой появилась на лице вампира. - Ну так что, ты согласен? – Азирафаэль протянул ему ладонь для рукопожатия. Если Энтони пожмет ее сейчас, то соглашение будет заключено. Ему не нужно будет уезжать из Лондона, он сможет остаться здесь, в своем уютном гнездышке. Но вместе с этим он подвергнет ангела, что теперь будет находиться рядом с ним, опасности. Хотя, в конце концов, при каком раскладе Азирафаэль будет в безопасности в этом проклятом городе? - Согласен, - Энтони хотел было пожать руку Азирафаэля, но тут заметил на своих ладонях перчатки. Чертыхнувшись, он быстро стянул перчатку с правой руки и, спешно сунув ее в карман, все-таки пожал руку священника. На лице Азирафаэля промелькнула улыбка: он надеялся, что Энтони не откажет и в глубине души ужасно боялся такого варианта. Не выпуская ладонь священника из своей, Энтони потянул того на себя, заключая в объятия. Тепло чужой руки жгло кожу. Положив голову на плечо шокированному этим действием Азирафаэлю, Энтони сказал заметно тише: «Спасибо за второй шанс, ангел. Я не подведу тебя, я обещаю». Вместо ответа Азирафаэль свободной рукой легко обнял того в ответ.