я знаю, ты прячешься

      Кристально чистые, ясные и прозрачные, как стекло, осколки льдистых корочек оцарапали бледную кожу груди Альбедо. Он чешет ранки, отковыривая до крови новые драгоценности у сердца.              «Тебе стоит просто пережить это.» – Так сказал Хэйдзо, не ответив взаимностью на его чувства.              «Было бы всё так просто.» – Альбедо промолчал в тот раз – кивнул и попросил остаться друзьями, а детектив согласился – но, склоняясь над очередным наброском Хэйдзо, он позволил слезам скатиться по щекам.              Алхимик застёгивает шёлковую рубашку, приводя себя в порядок. Сметает осколки на ладонь и выбрасывает в мусорное ведро. Новый день, в котором он в очередной раз убедится в своём одиночестве в этом огромном мире.              Но для одинокой души он хорошо проводит время.              Месяц назад.              Альбедо обновляет цветок солнца, позволяя Хэйдзо нанести коронный удар по врагу. Детектив несмотря на нелюбовь использовать силу ей же и отличался. Поэтому он был на передовой, а алхимик, будучи прекрасным помощником, поддерживал его: умение создавать прочные щиты и изготавливать эффективные зелья не всем под силу. Вот и сейчас всё шло по обыкновенному сценарию: детектив сражается, алхимик помогает.              Из привычного хода вещей выбивает пуля застрельщика фатуи, попавшая Сиканоину в плечо. В лазурных глазах алхимика время замедляется: Хэйдзо отшатывается, на лице шок, опережаемый болью – он кривится, с силой кусая нижнюю губу, а плечо закрывает ладонью, не давая крови хлынуть из раны.              – Больно.              Альбедо слышит его шёпот, и его прошибает, словно током. Не давая себе отчёта в действиях, он ставит цветок солнца прямо перед застрельщиком, и тут же вспышка света ослепляет фатуи и детектива. Застрельщик падает без сознания от удара, а алхимик, убедившись в отсутствии опасности, бежит к напарнику. Тот, присев на снег на обочине дороги, удивлённо смотрит на него и явно старается дышать не тяжело, но ноздри широко раздуваются от напряжённых вдохов-выдохов, пуская клубни пара в холодный воздух.              – Сильно, Альбедо. Я даже ничего не заметил.              – Жуй.              Сиканоин посмеивается, принимая пилюлю, давая другу помочь себе. Альбедо тут же подхватывает его на руки, перенося к ближайшей тёплой лампе, чтобы тот не окоченел вдобавок к ранению.              – Как под венец несёшь, скажи?              Хэйдзо отшучивается, морщась от боли, когда плечо немного меняет положение, поэтому бесконтрольно лепечет, что придёт в голову.              – Чувствую себя дамой: так бережно на руках меня ещё не носили.              Он в деланном смущении прикрывает рот ладошкой, моргая дважды, то ли прогоняя слёзы, то ли флиртуя с алхимиком.              – Не трать силы на смех.              Альбедо вглядывается в его лицо, чтобы проверить состояние, а тот успевает возмутиться.              – Как бесчувственно! Я истекаю кровью, а ты мне смеяться запрещаешь.              Он бы скрестил руки на груди в привычном жесте, но стоит плечу сдвинуться, боль отдаётся эхом по всему телу. Альбедо, не теряя времени, тянет одежду с его плеча, а тот шипит от боли.              – Режь, не бойся.              Голос Хэйдзо дрожит, как и длинные вишнёвые ресницы, в попытках сдержать слёзы агонии. Алхимик ножом распарывает сложную одежду напарника, мысленно удивляясь замудрённости бесконечных вязок, достаёт бинты и пузырьки с зельями. Наспех обрабатывает руки и осматривает ранение: пуля осталась в плече, возможно, сломав кость, бледная кожа вся в крови, а края у раны почему-то рваные.              – Сейчас обработаю, и сразу возвращаемся на базу. Будет больно, потерпи.              Хэйдзо кивает и прикрывает глаза, чтобы не расплакаться при напарнике. А Альбедо без лишних движений и суеты вытирает кровь бинтами, вводит шприцом обезболивающее и льёт обеззараживающее зелье, стараясь не попадать на саму рану. Но жидкость всё равно жжёт истерзанную кожу, и детектив хватается здоровой рукой за ногу алхимика, сильно сжимая пальцы.              – Тш-ш, сейчас пройдёт.              Альбедо смотрит в его испуганные глаза, полные слёз, и хвалит за стойкость. Он бы погладил того по голове, чтобы успокоить, но руки оказываются в крови, и внезапно его самого захлёстывает страх.              «Хэйдзо ведь не умрёт здесь?» – Сердце стучит в висках, когда он прячет его рану за слоями бинтов, что тут же окрашиваются в багровый.              – А если я умру?              Эхом его мыслей вопрошает детектив, нервно посмеиваясь, а после всхлипывая, но не давая волю слезам.              – Всё будет хорошо. Возвращаемся.              Альбедо, надев на него свою куртку, снова подхватывает его на руки. Хэйдзо ойкает, смущаясь уже по-настоящему:              – Я могу пойти пешком.              – Даже не думай.              Хэйдзо хочет что-то сказать, но сразу ложится на плечо, устало вздохнув. Альбедо старается не думать, что у детектива губы уже побледнели, синяки под глазами стали ярче, а на снегу осталось слишком много крови, поэтому решает отвлечь их обоих разговором.              – Если ты умрёшь, мне будет очень грустно.              – Знаю. Зачем озвучивать?              Хэйдзо, в попытках сохранить холодный рассудок, внимательно слушает напарника, обнимая его рукой, и устраивается по возможности удобнее. Поднять голову сил не осталось, поэтому он, прикрыв глаза, почти засыпает в его руках, хоть и трясёт, когда Альбедо, чуть не срываясь на бег, быстрым шагом идёт на базу. Алхимик ощущает его тёплое дыхание на своей шее и чувствует, словно это ему вкололи морфий – неадекватный прилив храбрости заполняет его сердце – и он решается.              – Потому что я люблю тебя.              Они с Хэйдзо столько пережили, и Альбедо решил, что самое время предложить попробовать быть вместе. А спустя время сидел у себя в кабинете, вцепившись пальцами в волосы: «Какого чёрта я решил, что время подходящее?»              Хэйдзо, распахнув глаза, дёргается в его руках, чуть не падая на землю. Храбрость, как неожиданно появилась, так внезапно и испарилась, поэтому, пристыженный собственными чувствами, Альбедо замолкает, кусая губы, и всё-таки начинает бежать, игнорируя уставшие руки и ноги.              – Прости.              – Не извиняйся.              Детектив ложится обратно, но вернуть руку на плечо робеет. И Альбедо хочет забрать свои слова назад или провалиться сквозь землю, потому что Хэйдзо не отвечает ничего.              – Не засыпай.              – Хорошо.              Сейчас они вернутся на базу, а там будут остальные. Решив, что стоит прояснить всё наедине, Альбедо, взяв всю свою волю в кулак, продолжает начатое, несмотря на бешено бьющееся и сжимающееся от страха сердце.              – Хочешь встречаться со мной?              «Почему не придумал что-то более романтичное?» – Так посыпал голову пеплом алхимик в компании друзей в таверне за кружкой пенного. А Хэйдзо, неуютно поёжившись в его руках от мороза, кусал губы и размышлял слабым сознанием, как отказать другу помягче.              – Нет, Альбедо, нам нельзя.              – Почему же?              Алхимик, чувствуя жар, дышит чаще, но старается думать трезво. А детектив уверенно заключает:              – Не факт, что я не умру сегодня. У нас опасная работа.              – Тем более. Если отмерен короткий срок, почему бы не посвятить жизнь любви?              И Хэйдзо не находит, что ответить на это. А Альбедо сам всё понимает и, горько усмехнувшись, лишает его этого груза:              – Я понял, Хэйдзо. Извини, что так внезапно.              Детектив вообще был не из робких, но так грубо отказывать он не привык. Однако усталость берёт своё. Боль утихла, а сонливость стала невыносимой.              – Ты, наверное, влюблён, но не любишь меня. Такими словами не разбрасываются. Тебе стоит просто пережить это, Альбедо.              И алхимик не стал настаивать. Перешёл на другую тему, чтобы детектив не уснул. В итоге вернулись благополучно и, стараниями Альбедо, очень быстро. Хэйдзо прооперировали и дали больничный, а алхимик так и остался с разбитым сердцем.              Два года назад.              – Ты сейчас плачешь в одиночестве, так и я, бывает. Это нормально.              Хэйдзо сидит за дверью квартиры Альбедо, пытаясь достучаться до алхимика, замкнувшегося у себя дома в наказание за свой срыв. Несмотря на попытки скрыть свою природу, у него впервые за столько лет случилась вспышка неконтролируемой силы. Коллеги пострадали, но отделались ушибами и лёгкими ожогами, а сердце Альбедо разбилось на миллион кусочков. Он чувствовал, словно предал всех и не оправдал доверия учителя, хотя те и твердили обратное. И сейчас он ищет способ незаметно сбежать из города и залатать дыру в сердце от горя и стыда.              – Я выбиваю дверь!              Не прошло и пары секунд, как детектив исполнил обещание, сорвав чужую дверь с петель с ужасным шумом, прошедшимся по всем этажам.              – Хэйдзо!              Альбедо от шока с места сдвинуться не может, но, признаться, в его глазах Сиканоин кажется принцем, пришедшим спасти его из лап ужасного дракона. Если бы он сам не представлял опасность, всё было бы словно сцена из книги сказок.              – Прости, перестарался.              Детектив возвращает дверь на место, припечатывая её в проёме, казалось бы, намертво.              – Уходи, нам не о чем говорить.              – Ну и дурак же ты!              Хэйдзо, оставив дверь в покое, подходит к нему, пугая и так уставшего алхимика своим присутствием.              – Тебя уже два дня не было на работе – мы все волнуемся за тебя.              – Я...              – Так, молчи.              Хэйдзо перебивает его и обнимает, прижимаясь вплотную всем телом.              – Оставь свои секреты при себе. Мы можем не понимать всего, и ты не обязан пускать нас себе в душу.              У Альбедо всё тело покрывается мурашками – от макушки до пят. Хэйдзо тёплый и приятно пахнет, а ещё говорит то, что он хочет слышать. И он готов разрыдаться прямо при нём, на его плече, в его объятиях, лишь бы было так же тепло и правильно.              – Но ты всегда можешь протянуть руку ко мне. Я готов ждать, пока ты не захочешь открыться. Что бы то ни было – я выслушаю. Я буду рядом. Больше не прячься так, хорошо?              Альбедо всё же даёт волю слезам, обнимая в ответ.              – Я другой. Я должен прятаться.              – Глупости. Да, ты другой: ты умнее всех нас вместе взятых, а ещё добрее. Почему это ты должен прятаться? Альбедо, ты... Как солнце. – По его интонациям Альбедо становится понятно, что тот улыбается, и от этого только сильнее хочется рыдать. – Не думай много. Всё хорошо. Мы тебя очень любим.              Хэйдзо размыкает объятия и тянется за стаканом, набирая воды для алхимика. Утирает его слёзы салфетками и гладит по спине, успокаивая. А после Сиканоин остался у него дома, приготовил ужин и много говорил, отвлекая от происшествия.              На следующий день Альбедо всё-таки явился на рабочее место. И всё шло как обычно, коллеги даже не стали заострять внимание на его отсутствии. Но Альбедо больше не мог реагировать на напарника как прежде. Сердце пропускает удар, а желание оказаться в мягких объятиях преследует его с того дня, стоит только увидеть сильные мускулистые руки Хэйдзо.              Год назад.              Альбедо долго отрицал свои чувства, отнекиваясь, что просто благодарен за тёплые слова. Но постепенно начал осознавать и принимать, что влюблён. Он вдруг стал замечать, какой очаровательный у него друг. И алхимик смеётся над самим собой, ведь, когда он только познакомился с Сиканоином, тот показался ему излишне самоуверенным детективом с заурядными способностями, а теперь он только и мечтает о его обществе. Алхимик даже готов записаться в его поклонники, если у того вдруг есть фан-клуб, как у медсестры из госпиталя.              Вообще, Альбедо не думал, что ему понравится человек в любовном плане. Но сердце стучит, а в голове только Хэйдзо. Он не страдает идеализацией людей, но все привычки Сиканоина ему милы. Тот подшучивает и незаметно подмигивает друзьям. Альбедо раньше закатывал глаза в ответ, а теперь старается не выдавать себя, но улыбку скрыть не может. Как и усмирить сердце, когда Хэйдзо кладёт голову на плечо и легонько обнимает его или других, проявляя участие и привязанность. Детектив, оказалось, крайне тактильный человек: любит обниматься, пожимать руки, раздавать «пять», иногда после тяжёлого дня просит размять ему плечи или заплести волосы, если он в приподнятом настроении. А ещё он бранится и ругается на преступников распоследними словами так, что у всех, включая алхимика, уши в трубочку сворачиваются. Альбедо даже заметил, что тот всегда жалуется на еду в отделе, но бенто с собой не носит, беззастенчиво воруя чужие обеды, решив, что сделать щенячьи глаза будет достаточно.              Сам того не замечая, он старался оказываться рядом в такие моменты: чтобы уставший Хэйдзо положил голову ему на плечо, чтобы объятия получил именно он, чтобы алхимик сам размял ему плечи и помассировал руки. Если Хэйдзо попросит, Альбедо расчешет и уложит ему волосы, и это не будет очевидным проявлением чувств, ведь все знают, что он присматривает за малышкой Кли и ему не сложно заплести колосок или расправиться с колтунами. И только алхимик не ругается, если на обеденном перерыве к нему подсядет Сиканоин и попросит кусочек рыбки собственного приготовления. Альбедо как божий одуванчик, и все в отделе это знают, поэтому позже по-родительски ругают и порицают детектива, что нечаянно съел чужой обед, а алхимик и слова не говорит, только улыбается, в душе радуясь, что его стряпня детективу по вкусу.              – Хочешь, я и на тебя буду готовить? – Альбедо, в третий раз оставшись без полноценного обеда, решил, что предложение не покажется странным, но всё же пояснил: – Я готовлю себе и Кли, поэтому просто могу брать ещё одну порцию с собой.              Хэйдзо удивлённо смотрит на друга, смущённо вытирая крошки с щёк. Он обычно не просит еду у Альбедо, зная, что тот никогда не откажет, но каждый раз удержаться от таких изысков оказывается невозможно, и он не замечает, как сметает всю порцию. В этот раз он хотя бы позаботился, чтобы Альбедо съел, как минимум, половину собственного обеда, но совесть всё равно мучает, только потому что это Альбедо. А он ещё и такое предлагает. У детектива в сердце щемит, но внезапно в затылок прилетает оплеуха от старшего в отделе.              – Хэйдзо, не стыдно тебе?              Кэйа садится к ним за стол, недовольно скрещивая руки на груди.              – А ты, Альбедо, не давай этому нахлебнику на своём горбу кататься.              – Скажешь тоже.              Хэйдзо демонстративно закатывает глаза, а потом хватает ладонь Альбедо в свои руки, склоняя голову перед ним.              – Альбедо, спасибо! Ты самый лучший! Но злоупотреблять твоим добродушием я не буду, Кэйа прав. – И он ложится головой на стол, удерживая ладонь оробевшего алхимика у своего лица. – Я и так благодаря тебе вкусно пообедал сегодня.              – Мы ведь напарники. Мне не сложно.              Альбедо отводит взгляд, надеясь, что никто не может прочитать его мысли, ведь Хэйдзо так близко, щекочет своим дыханием его ладонь.              – Правда?              Тот поднимает голову, сияя изумрудными глазами. И Альбедо кивает. Но Кэйа шикает на Сиканоина и называет его дармоедом.              – Тогда пойдём за покупками вместе? Я оплачу продукты. – Хэйдзо слабо бьёт Кэйю в плечо, отталкивая от себя: – Уходи, не мешай нам.              – Н-да. – Кэйа поднимается и впрямь уходит.              – Он не обидится на тебя? – Альбедо собирает приборы и посуду в сумку и поднимается из-за стола.              – Нет, с чего бы? – Альбедо качает головой, замечая, что детектив довольно грубо обошёлся с другом, а тот парирует: – Он только что оставил мне подзатыльник – вот это было грубо.              Алхимик хотел бы сказать, что Хэйдзо уже у всех в печёнках сидит со своими фокусами на работе: даже пообедать спокойно не может; но ему не хочется задевать друга. Вообще, Альбедо хотел бы ходить с ним за ручки и просыпаться в одной постели. «Стоп-стоп-стоп! Не сейчас!» – Он усмиряет свои мысли, не давая им разгуляться при объекте влюблённости, и глубоко вздыхает.              – О чём задумался, м?              Хэйдзо заглядывает ему в глаза, а Альбедо теряется. Хотя бы попробовать быть вместе было бы здорово.              Полгода назад.              Альбедо понимает: Хэйдзо не чувствует того же к нему. Детектив не крал его сердце намеренно, нет. Он ведь со всеми одинаковый: наглый, шумный, игривый и ласковый. Алхимик эгоистично хочет быть особенным для напарника, но тот словно и не замечает привилегий, которые даёт ему Альбедо.              – Ты влюбился по уши.              В таверне Кэйа поясняет для Розарии, их общей подруги из госпиталя, как Альбедо ведёт себя в обществе Хэйдзо.              – Думаю, все в отделе, кроме гениального детектива, догадались о твоих чувствах.              – Всё так очевидно?              Альбедо заливает в себя очередную кружку пива, радуясь, что Хэйдзо не любит алкоголь и избегает такие места, поэтому они не могут столкнуться здесь.              – Ты бы видел себя. Он заходит в комнату, а ты сразу отвлекаешься от дел и оказываешься рядом с ним. Будь ты псом, у тебя бы уши вставали торчком и хвост начинал бесконтрольно вилять.              – А Хэйдзо похож на кота.              – Господи. – Розария переглядывается с Кэйей.              Альбедо ложится на стол, улыбаясь своим мыслям. На самом деле, ему комфортно молча любить детектива: готовить ему обеды, защищать на заданиях, помогать в сборе информации, разрабатывать приборы и зелья для него. Но друзья настаивают, что ему стоит открыться.              – Хэйдзо распускает руки в своей манере: лезет с объятиями; а этот сразу бледнеет и почти не дышит! Он просто издевается.              Розария кивает на доводы друга и гладит Альбедо по волосам. Они бы и не наседали с советами, но в последнее время алхимик словно погрустнел: стал чаще запираться в лаборатории и, по рассказам Кэйи, начал слишком тяжко вздыхать, наблюдая за детективом издалека.              – Тебе точно хочется отношений с ним? – Розария убирает его волосы от лица. – Кэйа говорит, что он несносен. Оно тебе надо?              – Надо. Он мне нравится. – Альбедо садится прямо и обращается к Кэйе: – Не тебе же с ним встречаться, не ругай его понапрасну.              – Тогда предложи ему отношения. Зачем убиваться?              Альбедо снова ложится на стол. Хэйдзо любит его, как друга, и это очевиднее некуда. Сейчас он выпьет и вернётся домой. Уложит Кли спать и пойдёт в мастерскую дорисовывать очередную картину, которую он хотел подарить напарнику.              Он пригласил его на свидание однажды. Но Хэйдзо решил, что это дружеская прогулка и не дал и намёка вставить. Обрадовался ужину и красивым видам, взял Альбедо под локоть и поблагодарил, что тот вызволил его на природу. Так и разошлись.              Альбедо иногда кажется, что Хэйдзо прячет от него чувства, но он сразу понимает, что это ему бы так хотелось – это не правда.              Месяц назад. После происшествия.              Альбедо приходит в палату к Хэйдзо. Тот полулежит на койке, читая книгу. На прикроватной тумбе фрукты и цветы.              – Ой, привет! – Он откладывает книгу и садится удобнее.              – Я принёс обед.              Детектив мгновенно просиял от этих слов. Чуть не пища от радости, он тянется к нему, но вмиг смущается, вспомнив признание алхимика. Поэтому приветственные объятия выходят неловкими.              – Ты единственный, кто подумал об этом, спасибо.              Альбедо устанавливает столик на кровать и поправляет подушки за его спиной.              – Удобно?              – Да, спасибо. Откроешь окно? Мне тяжеловато тянуться вверх.              Альбедо знает, как Хэйдзо не любит чувствовать себя слабым, но почему-то ему он позволяет заботиться о себе. «Мне просто кажется.» – Он открывает окно и садится на стул рядом с кроватью.              – Объеденье! – Детектив почти плачет от счастья, чувствуя вкус настоящей еды: – Нас здесь непонятно чем кормят, бурда какая-то... А у тебя всегда идеальные блюда.              Он по привычке тянется к нему, чтобы прикоснуться снова: пожать руку или потрепать волосы; но его ладонь тотчас меняет траекторию и хватается за ложку, а взгляд утыкается в суп. Альбедо вздыхает: столько проблем от пары слов.              – Хэйдзо.              – М?              Детектив поднимает глаза, стараясь выглядеть непринуждённо, и Альбедо это неожиданно веселит, поэтому он улыбается ему.              – Ты слишком стараешься вести себя естественно, а выходит наоборот.              Хэйдзо хотел бы включить дурачка и спросить, о чём вообще алхимик, но это Альбедо. С ним страшно повести себя даже на толику грубо.              – Правда? – И детектив смотрит в глаза честно и открыто.              – Да. Расслабься, я не полезу со своими чувствами к тебе. Давай забудем?              Альбедо протягивает ему руку, мысленно прощаясь со своей любовью. Он должен разлюбить. Он не должен вводить Хэйдзо в неудобное положение. И тот жмёт его ладонь, кажется, дольше нужного сохраняя контакт.              – Как там дела без меня?              Детектив переводит тему, продолжая трапезу. А Альбедо, взяв с тумбы яблоко, ножом вырезает аккуратных кроликов и выкладывает их на тарелку.              – Всем скучно, но они никогда не признаются. – Горько улыбается сам себе, понимая, как прежде уже не будет: – Ещё у меня новый напарник на время твоего отсутствия.              Хэйдзо закашливается на этом предложении, а Альбедо боится, что швы на его плече разойдутся от напряжения, поэтому подскакивает и начинает осторожно поглаживать того по спине. Подаёт воду, а тот, покрасневший от недостатка кислорода, наконец, выдыхает.              – Это я от возмущения! Какой ещё напарник?              Хэйдзо хочет сложить руки, но только тревожит плечо, поэтому, глубоко вздохнув, ложится на подушки, держась за сердце.              – Не напрягайся напрасно. Вот выздоровеешь – будем работать вместе, не переживай.              Альбедо беспокоится за детектива и в то же время радуется, что тот ведёт себя как обычно, ревниво не желая уступать напарника кому-либо ещё. Альбедо когда-то хотели перевести в другой отдел, чтобы он с головой ушёл в исследования, но Хэйдзо в тот раз высказался резко отрицательно, а алхимик, будучи влюблённым по уши, только поддержал напарника.              – Я думал, пока я восстанавливаюсь, ты будешь заниматься алхимией.              – Я тоже так думал. Видимо, решили не давать мне передышек.              Альбедо заканчивает с яблоками и убирает грязную посуду и очистки в сумку.              – Он совсем зелёный, да?              Детектив даже не скрывает предвзятости по отношению к новому напарнику Альбедо, но вовремя понимает: это уже совсем эгоистично. Поэтому выдыхает и приступает к яблокам.              – Да нет, вполне способный. Правда, он бы больше тебе подошёл. Мне поддержка ни к чему, а так выходит, что я делаю всю работу.              Хэйдзо старается скрыть победную улыбку, но отпускает себя и искренне улыбается другу.              – Теперь появилась мотивация поскорее прийти в форму!              Полмесяца назад.              Хэйдзо уже не истекает кровью и не температурит по ночам, поэтому выглядит значительно бодрее. Но Альбедо больно видеть его исхудавшим и бледным. Он приносит ему обеды и сладости или передаёт их через коллег, когда сам стесняется прийти к нему в очередной раз.              – Придёшь на выписку?              Хэйдзо снова сияет своими изумрудными глазами так, словно Альбедо – главный человек в его жизни. И алхимик соглашается.              Но вдруг он чувствует укол в сердце. Альбедо закашливается, а Хэйдзо тотчас подскакивает с койки и наливает ему воды.              – Ты приболел?              Детектив гладит его по спине, унимая кашель. А Альбедо его прикосновения даже через рубашку обжигают кожу, поэтому он осторожно уходит от его рук, но от Хэйдзо это не ускользает, и он одёргивает ладонь, смущённо прижимая её к себе. В недоумении хмурит брови и садится обратно на кровать, ожидая пояснений.              – Да нет, вроде не простывал.              А кожу в зоне сердца вдруг нестерпимо зудит. Хэйдзо кажется потерянным из-за его неловкого отказа от прикосновений, и Альбедо совестно. Но не извинится же он за такое? И что это вообще было?              Альбедо спешит уйти, оставляя Хэйдзо одного, но прийти на выписку обещает. А тому достаточно и этого, чтобы непринуждённо улыбнуться и помахать ладонью вслед.              А дома, стоя перед зеркалом в ванной, Альбедо обнаруживает кристаллы льда в зоне сердца. Небольшие, но отчётливые, они вырываются из-под кожи, расцарапывая её в кровь. Альбедо давит себе на грудь, а там отдаётся неимоверной болью, словно осколки стекла впились прямо в сердце.              «Вдохнул что-то не то?» – Алхимик беспокоится, поэтому сразу бежит в библиотеку за книгами. Но ответа не находит.              Настоящее время.              Руки мёрзнут, а в боль в сердце стала привычной. Альбедо прячется в тёплой одежде, но обратиться за помощью страшится. Он написал письмо с вопросами Алисе, матери Кли, поэтому теперь ждёт только её ответа.              А Хэйдзо всё ещё не выздоровел до конца, но на работу явился на следующий же день после выписки. Познакомился с временным напарником Альбедо, Микой, и смутился свой ревности, ведь юноша, и вправду, милый и способный.              – Можно мне работать с Альбедо?              Хэйдзо при всех обратился прямо к главе отдела и не получил отказ, чему крайне обрадовался, поэтому сразу же полез с объятиями к напарнику. А радость Альбедо омрачена: с Хэйдзо слишком жарко обниматься и почему-то больно. Но Альбедо любит его улыбку, поэтому стойко терпит усилившуюся боль в сердце.              – Снова в строю, поздравляю.              Алхимик выбирается из объятий, протягивая ладонь для рукопожатия. Но и оно обжигает. Альбедо хочет убежать и спрятаться далеко-далеко. Почему любимый человек причиняет физическую боль? Вопрос остаётся без ответа.              – Я быстро приду в форму и больше не подведу тебя.              Хэйдзо отчего-то робко улыбается и уходит в их кабинет. Вначале они берут простые дела, где не нужно много бегать, тем более сражаться, но большая часть физической работы теперь ложится на плечи Альбедо. И детектив злится на себя, прося не делать всё за него, а алхимик, задыхаясь от странных болей и холода, не может позволить дорогому напарнику напрягаться в восстановительный период.              Хэйдзо видит, что Альбедо часто мёрзнет, поэтому отдаёт свой шарф и дарит объятия, но алхимику они уже не приносят радости.              Чем чаще бьётся его сердце, тем больней впиваются осколки в мышцы.              Алиса не знает ответов на его вопросы, но он и сам обо всём догадался. Разбить сердце легко, но как обратить процесс вспять? Он же не может заставить Хэйдзо полюбить его. Да и Альбедо не хочет поднимать эту тему вновь. Детектив и без того свёл к минимуму неоднозначные поползновения в его сторону. Снова смущать его своими чувствами будет эгоистично.              Поэтому Альбедо так же спокойно любит Хэйдзо. Готовит ему еду и помогает в поручениях. А дома убирает новые кристаллы от сердца, плевав на кровавые потёки и увеличившиеся размеры осколков.              Альбедо не нашёл ничего подобного в научных статьях, но в детской книжке о принце Мела говорилось так: «Сердце у принца не было человеческим. Оно было гораздо добрее, оттого и хрупким, как хрусталь.» У сказки был счастливый конец, но Альбедо предположил, что у него он не обязан быть каноничным.