genshin impact | headcanons | kaeya & diluc

"Мы должны вести себя тихо". Дилюк тихо шепчет это тебе на ухо, когда ты сидишь у него на коленях - его рука обнимает тебя, чтобы не упасть, палец в перчатке медленно поднимается по нежной коже твоего бедра, чтобы потереться о твою промежность через шелковое нижнее белье, которое он тебе купил. “Мы должны вести себя тихо”, - говорит он тебе тем низким, серьезным и повелительным голосом, который всегда заставляет тебя чувствовать себя так, словно бабочки танцуют вальс у тебя в животе. "Кто угодно мог нас услышать, дорогуша". Внизу, в "Доле ангелов", ты можешь услышать хриплый смех, отрывки мелодий из выступления барда сегодня вечером, звон бокалов, общие звуки хорошо проводящих время людей. Однако наверху, в "Доле Ангелов", есть только ты, Дилюк и возможность делать все, что захочешь. “Ч-что, если кто-нибудь увидит?” Ты дышишь, уткнувшись лицом в его шею и вдыхая его аромат сандалового дерева, фруктов и самой винодельни. "А что, если кто-нибудь поднимется по лестнице? Не обращая внимания на шум...” Дилюк смеется. “А...”, - протягивает он. "Они бы увидели, как самый симпатичный бард, которого мне когда-либо удавалось уговорить сыграть в моей таверне, сближается с человеком, который платит ему в конце вечера..." Эти пальцы в перчатках прослеживают изгиб твоих бедер, скользят по небольшому углублению в твоем быстро промокающем нижнем белье, дразня, но еще не заглядывая под него. Ты ерзаешь у него на коленях, уже чувствуя, как твое лицо заливается краской при мысли о том, что Дилюк собирается с тобой сделать. “Мастер Дилюк”, - ты притворяешься, что ругаешь его. "А как же моя репутация? Для джентльмена ты ведешь себя ужасно безразлично!” Твои слова прерываются сдавленным стоном, который заставляет тебя впиться зубами в нижнюю губу - эти пальцы, наконец, проникают под ткань, проскальзывают между твоих складок, чтобы нежно погладить набухшую жемчужину твоего клитора. Кожа его перчаток одновременно маслянисто-мягкая и слегка шероховатая - подушечки его пальцев излучают тепло. Это странное ощущение, но, конечно, не неприятное. “Ты знаешь...", - бормочет Дилюк, когда ты все еще прячешь свое лицо в изгибе его шеи. “Иногда почтение и трепет в голосах людей, когда они называют меня так, немного сбивают с толку... Ммм”. Он продолжает скользить пальцами по твоему клитору, заставляя тебя извиваться у него на коленях, твои внутренности сжимаются от пустоты, которая, кажется, может убить тебя, если ее не заполнить. "Но я нахожу, что мне скорее нравится слышать, как ты называешь меня мастером". Твой разум уносится прочь вместе с тобой, когда Дилюк скользит одним пальцем в перчатке внутрь твоего влагалища, и часть этой ошеломляющей пустоты наконец заполняется. По мере того, как он продвигается все дальше и дальше внутрь, сгибая костяшки пальцев именно так, ты не можешь удержаться и начинаешь прокручивать в голове сотню различных сценариев.

Дилюк укладывает тебя на один из этих деревянных столов, полностью раздевает, несмотря на риск, проводит пальцами по каждому твоему дюйму, пока не овладевает тобой и не добьется своего прямо здесь. Прикрыв рот рукой, чтобы заглушить звуки. Дилюк позволяет своему толстому члену высвободиться, мягко опускает тебя на него, уговаривая оседлать его прямо здесь, на стуле в таверне, цепляться за его лацканы при каждом движении твоих бедер, пока ты сама контролируешь темп его члена, бьющегося о твои внутренности.

Тебя отрывает от фантазий ощущение второго пальца Дилюка, растягивающего тебя, - ощущение его большого пальца, начинающего круговыми движениями массировать твой клитор. Странное ощущение - все это происходит в его перчатках, но вряд ли оно неприятное. Ты можешь почувствовать, как твоя собственная жидкость стекает по бедрам, несомненно, делая черную кожу перчаток блестящей и влажной. Когда два пальца проникают внутрь тебя до костяшки с непристойным влажным звуком, ты не можешь сдержать приглушенный стон удовольствия, срывающийся с твоих приоткрытых губ. Дилюк прищелкивает языком в притворном разочаровании. “О, дорогая”, - шепчет он тебе, и рука, которая в данный момент не ласкает тебя медленно и роскошно, тянется к его горлу, чтобы развязать дорогой галстук, который держится на нем. Он без усилий действует даже одной рукой, когда он обхватывает твое лицо, даже этот медленный, сводящий с ума ритм не прекращается. Большой палец скользит по твоей щеке, заставляя тебя заглянуть в эти глаза цвета темного вина (едва заметная улыбка на его неправдоподобно красивом лице). И он прижимает ткань галстука к твоему рту, заглушая любые дальнейшие звуки, которые могут угрожать вырваться наружу. “Если ты не можешь вести себя тихо”, - говорит тебе Дилюк со всей властностью некоронованного короля Мондштадта - идеального, уверенного в себе джентльмена до мозга костей, - “Мне придется найти более оригинальные способы убедиться, что ты этого не сделаешь… ах, как ты выразилась?” Три пальца внутри тебя, сейчас. Они все еще не такие толстые, как член Дилюка, и все же ты чувствуешь себя такой наполненной. Каждый толчок и поворот его запястья заставляют тебя чувствовать, что ты на грани чего-то. Улыбка Дилюка чуть заостряется по краям, и ты видишь в нем безжалостность, о которой обычно знают только его враги. “Ах, верно”, - говорит он, как будто припоминая, как будто он не помнит всего, что ты ему говорила, с кристально чистой точностью. “Разрушу твою репутацию”.