***
— Твою ж… — громкий хлопок раздается в тишине библиотеки. Кавех сидел на пуфике у огромного стеллажа с книгами, пока Тигнари маячил в поле зрения между двумя такими же где-то слева. В какой-то момент, внимание блондина привлекает книга с ярко-красным корешком. Парень, в силу своего любопытного характера, конечно же решил достать ее с полки, дабы узнать, о чем же эта книга. Встав на маленькую стремянку, вид которой говорил о том, что она видела всю эту жизнь, Кавех стал тянуться за бумажным изделием. Но… Как же смехотворно выглядел блондин, чей рост был больше ста восьмидесяти сантиметров, а он даже со стремянкой не мог достать книгу. Пальцами он тянулся к проклятому красному корешку книги, а стремянка под ним предательски шаталась. Еще одна черта характера Кавеха — он не умел сдаваться, позорясь до конца, но получая то, что хотел. И этот момент был не исключением. Подцепив ногтем корешок, Кавех победно улыбнулся. выхватывая нужную книгу из других разных. Но та выскальзывает из его хватки и падает. Как и блондин со стремянки. — …мать, — выдыхает Кавех, распластавшись по кафелю вместе с книгой. — Лингвистика и особенности языка? — раздалось где-то сверху бархатным низким тоном. Взгляд рубиновых глаз устремился вверх, встречаясь с чужим изумрудным ответным. — Странный выбор. Для тебя, конечно же. — Вместо того, чтобы насмехаться, лучше бы помог, придурок, — взрывается Кавех, быстро поднимаясь и отряхиваясь. Чужой взгляд внимательно проследил за его действиями. — Ты так скуп на эмоции, Хайтам, но так щедр на язвительные словечки и сарказм. Это особенности твоей любимой лингвистики или же ты просто любишь читать книги, которые полностью состоят из острот? — Даже если так, то я бы предпочел их, чем двадцать минут пытаться прочесть план выхода из музея. Какой из тебя архитектор, Кавех, если ты даже выход на чертеже разобрать не можешь? — Да ты… ты! — светлые брови вмиг нахмурились, а лицо приобрело эмоцию, которою можно описать как негодование и злость одновременно. Негодолость? Злогодование? Как бы то ни было, Кавех был слишком ошарашен, что аль-Хайтам знает об этой дурацкой ситуации в музее пару дней назад. Единственное оправдание, что имелось у архитектора — он был под градусом. Знатно. — Я попрошу тебя покинуть библиотеку, — кивает в сторону выхода аль-Хайтам. — С чего бы это?! — возмущенно вскинул руки Кавех. — Во-первых, ты слишком сильно шумишь. Во-вторых, ты разнес стремянку окончательно. Не думал, что последние свои минуты эксплуатации она отдаст идиоту, который ее же и сломает. — Я и с места не сдвинусь! — Кавех скрестил руки на груди и отвернулся от Хайтама. — Хорошо. Кавеха наглым образом подхватывают на руки, а тот, опешив, еле успевает схватиться за чужое плечо, удивленно приоткрывая рот. В голове блондина куча возмущений, но ни одно из них не вырывается наружу, потому что… в руках аль-Хайтама чертовски удобно. Блондин лишь на секунду задумывается о Тигнари, который вообще-то еще здесь и ищет свою книжку, как в следующую же секунду оказывается скинут с сильных рук за дверь библиотеки. — Пока. И дверь перед носом закрывается.***
Говнюк. Нет, придурок. Нет… Блондин идет к выходу из университета, держа в ладони смартфон с открытым окном приложения контактов, где виднелся номер, подписанный как — «Аль-Хайтам». Но новое имя этому контакту уже обдумывалось, сопровождаясь спорами с самим собой, тихим злым фырчанием под нос, на которое оборачивались люди в коридоре и навязчивой идеей наконец прекратить свои терзания по аль-Хайтаму. Слишком много стало его в жизни Кавеха. Он закрывает вкладку контактов, открывая другую, с чатом друзей. ikonK: Тигнари, меня выперли с библиотеки, так что я пошел в кафетерий sexyK: мы вас с Аяксом там уже ждем ikonK: я приду, такое вам расскажу — Падла книжная, — пикает парень пропуском по панели у выхода, и пулей вылетает из университета.***
— Так, — плюхается рядом с Кавехом на стул Тигнари, слишком ехидно улыбаясь. — Этот грохот в библиотеке — ты тому причина? — Кавех закатывает глаза и тянется рукой к своей шаверме. Кэйа громко прыскает, а рыжий с усмешкой выгибает бровь. — Ничего нового, типичный Кавех, — Аякс уворачивается от скомканной Кавехом салфетки, полетевшую в его сторону. — Иди в задницу. Я просто ждал Нари и увидел книгу, захотел посмотреть о чем она. В итоге я пизданулся с гребаной стремянки, а потом меня вышвырнул из библиотеки аль-Хайтам, — блондин злобно фыркает на смех друзей. — Хочу дополнить: он сломал стремянку, а не просто упал с нее, — еще более громкий хохот наполнил тихий кафетерий, привлекая внимание других людей к их столику. Смущенный и злой до ужаса Кавех прикрыл ладонями лицо, не давая увидеть его раскрасневшиеся щеки. А что тогда подумал Хайтам о нем? Снова, что тот — неуклюжий идиот? — Мне плохо, — Кэйа смаргивает слезинку и утирает ее с щеки ребром ладони. Губы его содрогаются в кривой улыбке, которую пытался сдерживать, чтобы не обижать и так обиженного жизнью Кавеха. — Кстати! — вдруг резко поднялся со своего места Тигнари, подхватывая рюкзак с колен. Молния замка быстро звякает, пропуская, и парень начинает рыться в большом отсеке. Спустя, кажется, мгновение, он достает какой-то буклетик, скидывая тот на стол перед друзьями. — Пока шел до вас, наткнулся на промоутера на улице. Напротив университета открывается какая-то студия глиняной лепки. — И оно тебе надо? — вопросительно вскинул брови Аякс, пережевывая лист салата. — Да ладно вам!.. Интересно же, — в какой момент Кавех оторвал ладони от своего лица никто не заметил, но вот он уже тянул свои лапы загребущие к буклету. — Лепить — здорово! Как ценитель искусства говорю! — Напомни-ка, кто ты там у нас? — прищурился Альберих. — Архитектор, художник, музыкант, танцор… Почетный титул скульптура решил на добивочный забрать? — Скорее глиномесный, — прыскает саркастично Тигнари, скрывая ладонью улыбку. — Чья бы корова мычала, — зактывает глаза блондин, пристально смотря на Тигнари. — Сам эту хуйню притащил, сам же и смеется. — Ну, вообще, я заглянул туда быстренько, посмотреть что и как. У них в среду будет официальное открытие, а те, кто взяли буклет до его начала, могут привести друзей с собой на бесплатный мастер-класс, — пожимает плечами Нари, усаживаясь обратно на свой стул, жестом подзывая официантку. — Ну, раз это бесплатно… — тянет Кавех. — И завтра у нас всех по две пары… — продолжает за ним Кэйа. — То можем завалиться на мастер-класс по лепке из глины, а вечером культурно посидеть за бокальчиком красного, — хитро улыбается Аякс. — Как раз у меня ремонт скоро закончится, нужно обмыть. — Так смысл обмывать, если он не закончен? — Тигнари говорит свой заказ официантке, умудряясь при этом болтать еще и с друзьями. — Когда нам вообще нужен был повод? — разводит руки Кавех. — Вот именно. Мы заранее обмоем! — весело хмыкает Кэйа.***
Кавех сонно моргает, когда будильник звенит прямо у уха. С недовольным ворчанием себе под нос он встает с постели, потягиваясь, а после зевая. Дрема еще на сошла с него, глаза до сих пор застилала пелена. Время подъема у блондина всегда раннее, и на это было множество причин. Например, Кавех практически никогда не успевал вовремя собраться. Зачастую он пытался поспать немного дольше после бессонной ночи, которую провел над проектом и очередным чертежом, засыпая чуть ли не за столом. Один раз он даже перевернул кружку с остывшим кофе на чертеж, который делал несколько дней подряд. И это один из самых безобидных моментов. Второй причиной, из-за которой Кавеху приходилось вставать раньше, как ни странно — аль-Хайтам. Верней, завтрак для него. Эта идея была лично Кавеха, никто об этом блондина не просил. Просто его любовные чувства дергали за ниточки разум, приказывая делать ранний подъем не только для того, чтобы он сам мог привести себя в порядок и поесть, но еще и покормить любимого соседа, которому, как казалось парню, было вообще все равно на его доброту и многозначительные намеки этими завтраками. На часах половина шестого утра, а он еле как плетется в ванную, чтобы скорее привести себя в порядок и начать готовить. Но почему-то сомнения поселились в светлой голове парня, когда тот начищал белоснежные зубы щеткой. А с чего это он каждый раз жертвует своим сном не только ради себя? Вспомнив про вчерашнюю ситуацию в библиотеке и как повел себя Хайтам — желание делать ему завтрак моментально испарилось. Рубиновые глаза взглянули в зеркало, осматривая мешки и опухшее лицо. Лучше лечь обратно спать. Хайтам за свое поведение обойдется. Проходя мимо кухни Кавех остановился. Правда ли сейчас он ляжет спать, оставив без завтрака того, кто в лоб не замечает все намеки блондина? Да, так и сделает. Вернувшись в комнату и поставив будильник на два часа позже, Кавех плюхнулся обратно на постель, сворачиваясь клубочком и прижимая к себе вторую подушку. Чего Кавех не ожидал совсем — это проснуться от недовольного кашля откуда-то сверху. Он непонимающе морщится, приоткрывая один глаз. Сверху вниз на него смотрит уже одетый на выход аль-Хайтам, скрестив руки на груди. — Что?.. — сипит Кавех. — Ничего. И уходит, закрыв за собой дверь в его комнату. Дальше слышится звон ключей, проворачивающихся в замке, хлопок двери и давящую тишину. Кавех ухмыляется, когда проходит в кухню и видит на столе… ничего. Седовласый не позавтракал, потому что никто ему не готовил. Хотя, можно было подумать, что он за собой все убрал, но в воздухе не витал ни один запах, лишь нотки терпкого одеколона Хайтама.***
itart: ну что? сегодня лепка и посиделки в силе? sexyK: лепка — да а вот посиделки под вопросом itart: это еще почему?! sexyK: пообещал Дилюку сегодня, что буду вечером дома и трезвый он с командировки приедет ikonK: ооо, так вы теперь порядочный гражданин? nari: Что, даже бокальчик не выпьешь? sexyK: заманчиво, но нет : ( itart: еще скажи, что ты в невинные девы записался nari: В его случае уже поздно Через пять минут закончатся пары Как там у вас? ikonK: я, видимо, опоздаю можете идти без меня itart: я тебя не оставлю, бро ikonK: бро… nari: Ну, вообще, мы бы и так тебя не оставили Если бы ты пришел позже нас, то буклет на тебя уже не распространялся бы Он единоразовый и приходить надо всем одновременно ikonK: тогда подождете меня минуть пятнадцать у выхода надо сдать чертеж преподу, пока мне незачет не влепили sexyK: вот ты как обычно все тянешь до последнего ikonK: кто бы говорил сам-то, бухал всю неделю перед сессией, а потом судорожно ходил сдавать sexyK: еще похвастаюсь тем, что я с похмелья смог сдать на отлично философию! itart: у тебя уже на рефлексе бухим философствовать остаточный эффект на утро nari: Перерыв уже, балбесы Ждем тебя внизу, Кави***
Стоит ли говорить о том, что утреннее недовольство аль-Хайтама никуда не делось? Кавех думает, что не стоит. На лице младшего все было прекрасно написано. Он стоял, прислонившись бедрами к столу в аудитории, о чем-то беседуя с преподавательницей. Стоило Кавеху ворваться в аудиторию без стука и громким «Здравствуйте!», как тут же был одарен многозначительным взглядом Хайтама, в котором просачивалось удивление вперемешку с интересом, и, как говорилось ранее, недовольством. Преподавательница лишь неловко улыбнулась, когда блондин подошел к ней ближе и достал из тубуса чертеж. — Вот здесь и здесь… — указал пальцем на ровные линии с пометками блондин, — …обозначены другие разметки каркаса. Я все исправил, как вы попросили, — рубиновые глаза в ожидании смотрели на преподавательницу, что бегло оглядывала его чертеж. А сам Кавех героически пытался выдержать прищуренный взгляд изумрудных глаз, от которого спрятаться было некуда. Да, правда, особо и не хотелось. Единственное, чего желал Кавех в данный момент — немного побесить Хайтама своей выдержкой и отстраненностью, будто он и не замечает его взгляда и настроения вовсе, а ситуация утром просто приснилась блондину. Наконец же старший понял, что совершенно не справляется, плавясь от чужого взгляда, поэтому развернулся к нему корпусом, скрестив руки на груди и гордо приподнял подбородок. Дабы выглядеть совсем непринужденно, и не выдать с потрохами нарастающее волнение, Кавех улыбнулся и игриво подмигнул. На секунду на лице Хайтама мелькнуло смятение, но отстраненность и спокойствие вновь вернулись, не давая разглядеть что либо еще. Лишь изумрудный взгляд все еще метал в него непонятные искры. — Да, вот сейчас все выглядит действительно замечательно, — похлопала в ладоши преподавательница. — Ставлю зачет! Кавех просто гениален в своем деле, не правда ли? — восхитилась женщина, одновременно обращаясь к аль-Хайтаму. — Вот бы еще вовремя сдавал работы. — Да, молодец, — в голосе Хайтама проскочила ответная игривая интонация, заметная лишь для Кавеха, что довольно смутило его, хоть вида тот и не подал. У аль-Хайтама не все в порядке с головой — подумал Кавех. Сначала пытается закопать в землю недовольным взглядом, потом одной лишь интонацией вгоняет в краску. — Если это все, то я пойду, — преподавательница довольно кивнула, а блондин, провожаемый цепким взглядом изумрудных глаз, поспешил ретироваться к друзьям быстрее. Подальше от греха в виде соседа.***
— Далеко до студии лепки идти? — уточнил Кэйа, когда они все вместе вывалились из здания университета. — Нет. Сейчас перейдем дорогу и завернем на лево, там сразу же будет она, — ответил на вопрос Тигнари, улыбаясь. Он переписывался с кем-то в телефоне, периодически закатывая глаза. — Что там такое? Опять твой шакал? — нагло втиснулся в личное пространство между Тигнари и телефоном Кавех. — Господи, научи его нормально шутить, я тебя умоляю. — А мне нравится, — убирает телефон Нари и пожимает плечами. — Настолько нравится, что глаза скоро выпадут от постоянного закатывания, — усмехнулся рыжий, надувая из жвачки пузырь. Тот получается довольно большим. Аякс изумленно таращит глаза и поворачивается к друзьям показать это, но жвачка тут же лопается, тонкой белой пеленой оседая на носу и губах. — Блять. — Тц, — цыкнул Тигнари и рассмеялся, а за ним блондин и Кэйа. — Да ну еб вашу мать, — пытается снять липкую пленку рыжий. Она прилипала к его пальцам тонкими ниточками, которых становилось больше от попыток убрать этот кошмар. — Иди сюда, балда, — подозвал его блондин, доставая из плетенного бежевого шоппера антисептик. Он выливает небольшое количество себе на руки, растирает в ладонях и принимается убирать белую пленку с лица рыжего. Снялась она довольно быстро. — Спасибо. — Не за что. — Мы почти подошли, — кивает Кэйа на пешеходный переход. Они быстро переходят через дорогу и через две минуты уже оказываются у украшенных дверей студии лепки. Кавех изумленно открывает рот, когда они оказываются внутри. Он ожидал чего угодно, но совсем не думал о том, что здесь будет все обустроено лаконично и даже со вкусом. Картины с вазами, сами вазы, да мать вашу, даже красивые статуэтки и бюсты здесь были. — Вау, — восхищено выдал Кавех. — Здравствуйте! — вмиг к парням подлетела миловидная девушка, поправляя бейдж на серой водолазке. — Вы пришли на мастер-класс? — учтиво поинтересовалась она. На ее вопрос Тигнари протянул буклет, датируемый вчерашним днем. Улыбчивая девушка сначала удивилась смотря на буклет, а потом кивнула Нари. — Ага. Значит вы на пробный. Подождите пожалуйста пару минут, я проверю свободного гончара и студию! Девушка вмиг ретировалась к компьютерам, оставляя парней. — Здесь не плохо, — осмотрелся по сторонам рыжий. — Надеюсь, что у них можно лепить не по шаблону. У меня свои планы на лепку. — И какие же? Слепить золотые купола Снежной? — усмехнулся Альберих, прислоняясь к стене. — Если захочу, то вылеплю целый собор, — гордо вскинул подбородок Аякс. — Ты без помощи жвачку от лица отодрать не смог, — прыснул Кавех. — О каком соборе речь? Его потом реконструировать годами придется, хотя являться масштабным объектом тот не будет. Тигнари звонко рассмеялся, когда рыжий треснул подзатыльник Кавеху. — Эй!.. — Отвлеку вас ненадолго, — девушка вновь стояла возле них, перебирая какие-то бумажки. — Распишитесь пожалуйста тут. Если вы что-то сломаете во время мастер-класса, то ответственность будет лежать на вас, — Тигнари ехидно улыбнулся, смотря на взвинченного Кавеха. — Угу, да, отлично, — она забрала бумаги обратно к себе. — Вверх по лестнице на третий этаж. Как поднимитесь, то сразу поворачивайте в коридор на право, студия номер тридцать два. Желаю хорошо провести время! Компания просто вежливо кивнула, направляясь к лестнице. — Так, на камень-ножницы чикаемся кто стучит, — встает на лестничной площадке третьего этажа Аякс. — Чикаемся? — выгнул бровь Тигнари. — Ты совсем еблан? Стучи иди давай, — подтолкнул его к двери Кэйа, когда они вышли с лестничного пролета в коридор. — Да че вы встали-то, быстрее давайте, я лепить хочу! — взъелся Кавех. — Не буду я стучать… — отозвался Аякс. За стеклянной матовой дверью показалась чья-то тень, а в следующую же секунду она открылась, являя перед спорящими друзьями мужскую фигуру. — Добрый день, — поприветствовал он их. — Вы, видимо, на мастер-класс? — окинул он их взглядом янтарных глаз. — М-м, да, — Тигнари вежливо улыбнулся, протягивая руку для рукопожатия. — Тогда можете проходить и занимать свободные места у гончарных кругов, — крепкая рука, сокрытая тканью серой рубашки, провела по воздуху, приглашая зайти. — Ого, у вас тут миленько и… чисто, — удивился Кавех. — Так ли это неожиданно? — низкий бархатный смех расплылся вокруг. Аякс в шоке смотрел на мужчину, пытаясь скрыть мурашки, что пошли от одного его взгляда. — Ну, я просто подумал, что нас встретит студия, на стенах в которой определенно будут ошметки глины, — развел руки блондин, занимая себе место. — Почему же? — от мужчины исходила приятная энергетика, которая располагала к себе. Он прошел к своему месту, присаживаясь, и улыбчиво оглядел всех присутствующих. — Прийти на мастер-класс впервые в жизни и не угваздать что либо, пока пытаешься чему-то научиться — вверх профессионализма. Криворуким людям, как мы, это кажется сверхъестественным, — хмыкает Альберих, усаживаясь рядом с рыжим, что никак не мог выйти из оцепенения. — Тогда я разделяю ваше негодование, — закивал мужчина. — Раз вы уже пришли, думаю, стоит начать, — и снова обворожительная улыбка. — Если вы переживаете насчет своих способностей, то могу предложить сегодня лепить просто из полимерной глины.***
Лепка шла у парней как-то странно и скомканно, несмотря на наставления гончара и его попытки помочь исправить глиняную кашицу. Один Кавех, наверное, получал истинное удовольствие от происходящего. — Эм, Кэйа, — позвал синеглазого блондин, кивая в сторону глиняного месива в его руках. — Это что? — Это кружка, — гордо выпалил Альберих и поставил ее на гончарный круг. — Дилюк приедет, подарю ему. — Можно я посмотрю ближе? — Кэйа утвердительно кивнул, а рука блондина потянулась к довольно странной кружке. Стоило ему ее приподнять, как глиняное дно, успевшее быстро сцепиться с кругом, оторвалось и осталось на нем же, а кривой цилиндр без дна на двух концах уже был у Кавеха. — Ой. Кружка какая-то хуевая, — посмотрел через дыру карминовым глазом на Кэйю. — Кавех… Получив по лбу прилетевшим куском глины, Кавех отдал кружку обратно, возвращаясь к своему творению. Прошло еще какое то время, прежде чем у каждого из них на гончарном круге красовалось глиняное творение. Кэйа все пытался поправить поехавшую кружку, к которой больше не крепилось дно из-за одного белобрысого придурка, а сам цилиндр накренился, словно пизанская башня. Тигнари, что вообще не понимал, как можно из обычного куска глины сделать шедевр на миллион, смотрел на полу-косую собачку с нереально большим хвостом. Аякс же специально косячил, чтобы красивый гончар, быстро завоевавший симпатию от рыжего, находился рядом, постоянно поправлял парня и его творение, которое больше смахивало не на золотые купола Снежной, а на приплюснутые яйца. А Кавех, творческая душа, сидел и гордо рассматривал небольшой бюст без эмоций, глядящий на него пустыми глиняными глазами, прямо как у… — Это что, Хайтам? — вопросительно выгнул бровь Тигнари, высовываясь со своего места чуть вперед, дабы получше рассмотреть. — Нет, — быстро вякнул блондин, отворачивая лицо бюста от любопытных глаз друзей. Кэйа тихо прыснул в кулак, когда бюст повалился вперед, и упал с гончарного круга на пол. — Твою на лево, — ругнулся парень, резво поднимая тот с пола, рассматривая смявшееся лицо. — Неудачное приземление? — подошел ближе гончар, рассматривая бюст. Он задумчиво хмыкнул, жестом прося Кавеха одолжить глиняное изделие для осмотра. — Думаю, это можно быстро исправить. Давно лепите из глины? — М? — удивился Кавех. — Совсем нет, это первый раз. — В таком случае могу сказать, что у вас явно талант. Думаю, из вас бы вышел неплохой скульптор. — Спасибо, — зарделся Кавех, принимая бюст обратно в руки. Мужчина подошел к своему месту, оглядывая его в поисках чего-то. Он прошелся ладонями по карманам, и, нащупав там телефон, быстро посмотрел на время. — Так, на этом наше занятие подходит к концу, — компания быстро засобиралась, прихватывая свои великолепные изделия. — Если у вас есть желание прийти еще, то могу оставить вам свой номер. Может, кому-то нужно… — Мне! — резко брякнул рыжий, тараща голубые глаза. Мужчина по-доброму усмехнулся, доставая из переднего кармана рубашки небольшой картонный прямоугольник. — Звони в любое время, — протянул ему визитку мужчина, улыбаясь уголком губ. — О, обязательно, — закивал Аякс, разворачиваясь на пятках, и, довольно улыбнувшись друзьям, ретировался вместе с ними из студии.***
Кавех щурится, словно сытый кот, когда доставщик, стоя возле двери с его заказом, просит расписаться. Он размашисто оставляет свою подпись, прощается с ним, а после затаскивает в глубь квартиры громадную коробку, внутри которой находилось его, Кавеха, новое хобби, которое вряд ли оценит сосед. Он оставляет коробку возле порога, спешит на кухню за ножом, хватает и возвращается обратно, принимаясь вскрывать содержимое этого «ящика Пандоры». Когда картон приятно хрустит под лезвием ножа, распахивая по сторонам свои стенки, блондин вытаскивает оттуда громоздкий ящик с принадлежностями для лепки. Счастливый писк разносится эхом в коридоре, сопровождаясь гулким топотом Кавеха, что летел на всех парах с тяжеленым ящиком в гостиную. Нужно срочно опробовать свое новое хобби, и долепить помявшееся лицо тому бюсту, что уже успел засохнуть за прошедшие два дня. Время летит незаметно, когда архитектор, переквалифицировавшийся в скульптора, лепит и лепит разнообразные фигуры, сочетая их между собой, создавая новую композицию вдобавок к несчастному бюсту. Так у него появляются волосы, черты лица вновь видны, и в этот раз даже лучше и четче, чем в прошлый. Ничего не выражающие глаза теперь смотрят совсем иначе: оживленно и заинтересованно. Наверное наблюдает, что собирается с ним дальше делать Кавех. Блондин аккуратно и трепетно выделяет маленькие детальки стеком на глиняных наушниках, проходится подушечками пальцев по ним, приглаживая помятые участки, а после водружает их на законное место — голову бюста. Карминовые глаза с восхищением впиваются в свое творение. Парень тянется поправить вылепленную челку немного влево, как слышит открывающуюся дверь в коридоре. Аль-Хайтам не понимает, почему у порога чертова темень, но больше его смущает то, обо что он только что споткнулся, чуть не улетев вперед. Свет мигом освещает коридор, являя перед сероволосым пустую громадную коробку. «Кавех, мать твою» — проносится у него в мыслях. А Кавех что? А Кавех, все так же сидя на полу, окруженный ошметками глины, разбросанными лопаточками и стеками, сброшенными с кофейного столика журналами и курильницей, пытается в кучу сгрести бардак. Хайтам его прибьет. — Ты что здесь наворотил? — недовольный тон чувствуется сразу, где-то позади блондина. Кавех неловко улыбается и подскакивает с места, стоит Хайтаму приблизиться к нему. Он отшвыривает носком ступни порванный пакетик из-под глины, брезгливо щурится, когда видит ошметки прилипшей глины к полу и измазанные стеки. А венцом этой картины стал сам блондин, заляпанный мутными растворами воды и глины, пальцы которого были в ней полностью измазаны, одежда стала походить на прикид бездомного, а голову покрывал золотистый вихрь. — Ничего, — сипит парень. Хайтам заглядывает ему за спину, цепляясь малахитовым взглядом за довольно знакомый силуэт, а сосед спешит прикрыть его своей спиной. Младший хмурит брови, подходит ближе к Кавеху, что выставил руки в стороны, закрывая обзор сзади. — Чтобы до ночи здесь все убрал. Мне беспорядок в моем доме не нужен, — и ретируется в свою комнату, тихо закрывая за собой дверь. Пару секунд блондин молча стоит, пытаясь осмыслить произошедшее. А когда все же доходит, тот недовольным возгласом рушит только-только наступившую тишину: — Это и мой дом тоже! Мы одинаково платим за квартиру, придурок! Но в ответ не послышалось ни одного звука. И блондин, тихо вздохнув, принялся доделывать свою скульптуру с испоганенным настроением. Следующие два дня аль-Хайтам и Кавех собачатся по любой мелочи, а конфликтам этим положила начало гостиная, похожая на помойку, и которую блондин так и не удосужился убрать. Но после отъезда соседа, что на день решил свинтить куда-то с шакалом Тигнари, Кавех все же убирается, в тот же вечер приглашая друзей на пьяную лепку.***
— И что это? По твоему, если посмотреть с другой стороны, вот это — член? — придирчиво оглядывает вытянутую фигуру Кэйа. — Ты ничего не понимаешь в искусстве! — протестует Аякс, поправляя свое творение. — Идиоты, — тихо вздыхает Тигнари, отпивая из бокала вино. Как обычно, компания «винной помощи» своим полным составом что-то творят, а инициатором на этот раз является Кавех. Встречая с порога друзей, он бегом утаскивает их вглубь квартиры, представляя им набор для лепки, внушительное количество глины, и приглашающе кивает на диван, возле которого стоял кофейный столик с парочкой бутылок красного вина и четырьмя бокалами. И напились они намного раньше, чем приступили к творению своих шедевров, ведь только на пьяный ум может прийти такая идея, как: «А давайте слепим члены своих мужиков!». И пусть Кавех был недопонятым гением, а его идею приняли со смешками и шутками, но только одно было не так — мужика у него нет. Верней, немного не так. В компании уже давно было принято считать блондина и его соседа парочкой, но по факту… Все было совершенно не так. — А ты что лепишь?! — удивленно вскинул брови Аякс, когда увидел Нари, что старательно вылеплял продолговатую фигуру. — Вы же только две недели вместе! — Это не значит, что я и его знаю две недели, — закатил глаза темноволосый. — Мы знакомы давно, да даже прекрасно узнали друг друга за это время, так почему нет? — А я думал, что у псин маленькие пиписьки, — хмыкнул Кавех, в тот же момент получая в лицо глиной. — Да я шучу! Чистая гостиная, тщательно убранная утром, снова выглядела так, будто в ней не убирались несколько месяцев. — Ну ты даешь, — закивал Кэйа. — Эти оба вообще без мужиков, — окинул он взглядом Кавеха и Аякса. — Это же не значит, что я пиструнов в своей жизни не видел! — возмутился голубоглазый. — Ладно ты, но Кавех, — ткнул пальцем в парня Тигнари. — А ты что не лепишь? — Да вот, дела… — просипел блондин, оглядывая небольшую горку глины перед собой. — Я даже не знаю, как член его выглядит. — Да ладно?! Ты с ним в одной квартире живешь шесть лет, как так? — притворно удивился рыжий, сталкиваясь с осуждающим карминовым взором. — Даже пошутить нельзя. — Тут плакать надо, а не шутить, — уставился в глину блондин. — Надо просто взять и слепить… — Представь, какой бы он был на твой взгляд, — предложил Кэйа. — Тогда мне понадобится волшебная красная жидкость для большего круга воображения, а еще шесть дополнительных рук в помощь, — открыто намекнул Кавех. — Для тебя — что угодно. Сейчас подберем размерчик, — хихикнул рыжий. — Я думаю, что у такого скупердяя и зануды должен быть маленький пиструн! — Не, Хайтам не выглядит как тот, у кого маленький. С тебя бутылка хорошего виски, если это окажется так, — игриво поиграл бровями Тигнари, вгоняя в краску Кавеха, а квартира заполняется звонким смехом друзей. — Я за дополнительными боеприпасами, — отчитался Кэйа, направляясь на кухню за вином. — Меня подождите!***
В квартире стоял приторно-сладкий запах жженых благовоний и вина, что чувствовался с самого порога. Хотя аль-Хайтам знал, что виной тому будет Кавех, а источник этих запахов явно доносится из гостиной. Идея уехать на один день к Сайно и подождать, пока твой несносно-любимый сосед решит набраться сил для уборки и извинений за свое хамское поведение в течении двух дней — самая лучшая из всех тех, которые могли прийти в голову злющему Хайтаму. Но, если подумать, Кавех точно не извинится, но уберется в гостиной. Только вот, эта самая гостиная была с новой силой измазана в глине. Благо, что на этот раз предметы со стола он аккуратно убрал в навесной шкафчик, а не скинул на пол. Теперь на нем красовались остатки подсохшей глины, несколько бутылок вина, бокалы на длинных ножках — тоже измазанные. Было заметно, что поработала над этим бардаком не одна пара рук. Тяжко вздыхая, пепельноволосый проходит вглубь зала, вновь пиная пакетик из-под глины и бредет к коридору, где находилась его и Кавеха спальни. Дверь комнаты Кавеха была закрыта, что давало ясно понять: он знатно напился прошлым вечером и сейчас спит. Но, почему-то, дверь в его, Хайтама, комнату, была приоткрыта. Но он точно помнил, что закрывал ее. Распахнув дверь до конца, мужчине представилась довольно занятная, очень странная, выводящая из себя картина. На его столе, вместо лежащих на нем книг, стояли в разнобой расставленные глиняные… имитации, если их так можно назвать, да разных форм и размеров. На деревянной поверхности лежала небольшая записка, написанная криво-косо пьяным почерком. Явно это был Кавех. «Аль-Хайтам, я устал. Очень сильно устал» — начал читать сосед, замечая на краешке бумаги след от воды. Или слез? «Я почти шесть лет пытаюсь показать, что ты мне очень нравишься, что я, мать твою, люблю тебя. Но ты — слепой, и мне от этого очень горестно» — аль-Хайтам поворачивается на звук копошения в своей постели. Кавех спал на его кровати, запутавшись в одеяле, причмокивая от чего-то во сне и улыбаясь уголками губ. Видимо, ему снился приятный сон. «И я устал себя отгораживать от мыслей, что нравлюсь тебе в ответ. Меня мучает не только любовь к тебе, но и собственное воздержание. Я не могу заняться сексом с кем попало, хотя мне очень-очень хочется. Но я не могу, потому что мне хочется это сделать с тобой» — изумрудные глаза удивленно уставились на золотые спутанные вихры, раскинувшиеся по его подушке, и обрамляющее сонное лицо. Что еще более удивительно — пьяный Кавех излагал свои мысли на листе бумаги слишком четко и ясно. «Поэтому….***
ikonK: ну вот и теперь мы встречаемся sexyK: мои поздравления, Кавех но ты — идиот itart: зачем нужно было ставить эти глиняные палки ему на стол? nari: Ой, лучше не спрашивайте его Он опять скажет, что это — идеи гения, а нам их не понять ikonK: да! а вообще, никогда мои хуевые идеи не заканчивались таким хорошим концом