Midnight Masquerade

Прошло целое столетие с тех пор, как Селфи Ксилсатра последний раз ступила во Врата Балдура. Эльфийский следопыт потратила целую сотню лет, держась подальше от этого места. Но теперь она вернулась, чтобы увидеть, как изменился город, который остался прежним. Одним из немногих изменений было то, что Астарион Анкунин стал Лордом, возвёл дворец своего бывшего хозяина и построил себе новый. Дворец совсем не был похож на поместье Казадора, и в этом был весь смысл, однако по-прежнему оставался местом последнего пристанища для многих, кому по несчастью пришлось быть туда заманенными. И сегодня вечером Астарион проведёт бал-маскарад в честь 100-летия относительного мира. Прошло сто лет с тех пор, как они победили Старший Разум — Абсолют — и восстановили мир во Вратах Балдура. Сто лет с тех пор, как Селфи покинула сторону Астариона, который никогда не покидал Врат Балдура в поисках девушки. С тех пор, как она отказалась стать его отродьем — его супругой — с тех пор, как он вознёсся. Ей отчаянно хотелось убедить его не продолжать ритуал. Несмотря на свои юные годы, она знала, что Астарион не заслуживал такой участи. Но у него был выбор между властью и свободой. И теперь он был самым могущественным вампиром на всем Фаэруне. Селфи заплатила за комнату в таверне «Эльфийская песня» и направилась к лестнице. Город гудел от предстоящего фестиваля, посвящённого верному дню, когда она и её друзья спасли мир. Она мельком услышала, как бард пересказывал эту историю; что-то было правдой, что-то нет. — Медвесыч в доспехах, — услышала она человеческий смех. — Теперь-то я точно знаю, что ты преувеличиваешь. Селфи не могла не рассмеяться. Она скучала по этому дорогому медвесычу, а также по Скретчу и её дорогим друзьям, чьи жизни угасли на протяжении столетия. Насколько она знала, Шэдоухарт, Халсин и Астарион были единственными, кто ещё был жив. Она поднялась по лестнице таверны и с лёгкостью нашла свою комнату. Быстро осмотрев её, она собрала свой походный рюкзак и вышла на улицы Врат вновь. Селфи решила, что найдёт время и навестит лидера Арфистов. Пока она была в городе и относительно легко смогла найти её дом. Она подняла руку и трижды постучала в дверь. Её открыл маленький человеческий ребёнок не старше десяти или одиннадцати лет. — Кто вы? — спросил он, выглядывая из-за двери наполовину. Явно новенький в доме Шэдоухарт. — Твоя мама дома? — Селфи присела и посмотрела ребёнку в глаза. — Я ищу Шэдоухарт. — Меня обманывает слух или это сама Тав? — Селфи подняла голову и увидела стоящую над ней жрицу-полуэльфа. — Ник, это Тав… — На самом деле теперь я Селфи. Я уже не ребёнок. — Селфи. Она моя хорошая подруга, — поправила себя Шэдоухарт. — Она помогла убить Старший Разум и спасти город. — Ого, — глаза Ника ярко засияли, в них сверкали, словно звездопад, миллионы вопросов. — Я слышал о тебе всё. — Я полагаю, только всё самое плохое, — засмеялась Селфи, когда Шэдоухарт открыла ей дверь. Спустя несколько десятилетий после спасения Врат Балдура Шэдоухарт присоединилась и позже стала лидером Арфистов. Джахейра даже оставила ей собственный дом, а жрица, в свою очередь, продолжила усыновлять сирот из Врат Балдура. — Как твои дела? — Всё в порядке, — кивнула Шэдоухарт, игнорируя Ника, начинающего пересказ разных приключенческих историй о Селфи. — Этот малыш будет бардом. Он уже выступал в тавернах. Неплохо зарабатывает. — У меня хорошее предчувствие, что он станет лучше, — Селфи последовала за своим другом-жрицей в её кабинет, убедившись, что дверь за ними заперта. — Ну и как к тебе отнесся прошлый век? — Ты спрашиваешь, потому что действительно скучала по мне или потому, что хочешь знать, как поживает Астарион? Извини, Лорд Астарион. Шэдоухарт не теряла времени на любезности, и Селфи почувствовала, как её щёки вспыхнули. — Разве не может быть и того, и другого? Я смотрю, ты всё ещё усыновляешь бездомных из города. — У меня были свободные комнаты, — пожала плечами Шэдоухарт, обыскивая свой кабинет, пока не нашла бутылку вина и два кубка. — Я уезжала по служебным делам Арфистов. Но не стану врать, это была та ещё задачка — уехать из города. — Не говори мне, что это, потому что… — Астарион, — вздохнула Шэдоухарт, наливая им обеим выпивку. — Вполне возможно, что он просто сошёл с ума; во всяком случае, так он себя ведёт. — Всё настолько плохо? — Он не особо это скрывает, — продолжила объяснять Шэдоухарт, передавая Селфи кубок с вином. — Он устраивает вечеринку за вечеринкой, приглашая как можно больше людей. Но не все покидают его дворец невредимыми. — Он не может быть хуже Казадора, — Селфи отпила вино. — У него есть отродья? — Насколько я знаю, — Шэдоухарт покачала головой отрицательно. — Однако у него есть слуги, которые знают о его… недуге. Точнее, одержимы им. У нас даже есть пара шпионов, наблюдающих за ним. К счастью, он не сделал ничего, что заставило бы нас действовать. — Значит, ты позволяешь Астариону убивать людей? — Что? Нет. Я бы вонзила кол ему в сердце, если бы он просто попробовал, — Шэдоуарт выглядела почти задетой. — Он находит доноров. В основном это люди, у которых есть определенный… фетиш к кровопусканию. Никто из них, конечно, не умирает, но это не значит, что у Астариона всё в порядке. — Я не понимаю. Ты так говорила о нём две секунды назад, будто он был хуже Казадора? — В политическом плане так оно и есть, — продолжила Шэдоухарт. — У него есть марионетки в правительстве Врат. Не говоря уже о том, что сама Преисподняя знает, что он очень могущественный вампир, и уже одно это привело в Врата Балдура незваных гостей. — Всё настолько плохо? — Настолько, — кивнула Шэдоухарт, делая глоток вина. — Почему ты вернулась во Врата? — Я не могу избегать этого места всю свою жизнь, — пожала плечами Селфи, обращая внимание на собственное вино. — У тебя целое столетие дела шли неплохо, — прокомментировала Шэдоухарт, выглядывая из-за своего кубка. — Где ты остановилась? — В таверне «Эльфийской Песни», — Селфи последовала за жрицей и сделала ещё глоток. — Бóльшую часть того столетия меня всё ещё считали ребёнком. Я уверена, ты поймёшь. Вокруг тебя носится целая толпа детишек. Они провели часы, выпивая и вспоминая свою жизнь и путешествия. Празднество снаружи отвлекло их, когда Ник вбежал в кабинет. — Что я говорила насчет стука, малыш? — вздохнула Шэдоухарт, ставя свой напиток. — Можем ли мы пойти на фестиваль? — Ник подпрыгнул от волнения, заставив Селфи рассмеяться. — Пожалуйста! — Не позволяй мне задерживать вас, — Селфи допила остаток напитка и потрепала волосы Ника. — Ты собираешься на бал-маскарад во дворце Анкунина? — Шэдухарт выпроводила Ника, чтобы он мог собраться. — Ну, ты меня действительно хорошо знаешь, — Селфи направилась к двери. — Я не могу устоять перед небольшим хаосом.