***
Знакомства Крайцлера в полиции значительно облегчили поиски. Изначально он не собирался нарушать свое обещание и хотел только навести справки о Джеймсе Титченере, но, к своему большому удивлению, Ласло не нашёл об этом человеке ничего кроме имени и адреса его семьи. Ничего важного, ничего, что хоть как-то намекнуло бы на существование той темной стороны его личности, которую показал ему Генри. Джеймс никогда не был подозреваемым ни в одном деле, никто не писал на него жалоб и даже сплетен о нём Крайцлер не нашёл. Всё было как-то слишком гладко и это настораживало больше всего. Потому что если Генри не лжёт, этот человек не может быть настолько… обычным. Если Генри говорит правду, то Джеймс Титченер, которого знают бумаги, — фальшивка от начала до конца. Крайцлер уже не вспоминал об обещании, когда издалека смотрел на поместье Титченеров. Его чистенький фасад и зелёные кудряшки фруктового сада казались ему блестящими декорациями и всё, о чём Крайцлер мог думать это — как бы оторвать уголок этих декораций и заглянуть в закулисье. Первой зацепкой для него стала бывшая горничная леди Титченер — Грета. После того как ей пришлось оставить службу, Грета стала работать в булочной у какого-то своего родственника, там Крайцлер и встретился с ней. Сперва Грета заговорила с ним приветливо и доброжелательно, но стоило ему задать вопрос о Титченерах, улыбка её поблекла. — Я не понимаю о чём вы говорите, сэр. — Вы ведь работали у них, Грета. — Нет, сэр, не работала. — Но я знаю, что вы лжёте. Чего вы боитесь? Я никому о вас не скажу, — настаивал Крайцлер. — Если раньше я ещё мог сомневаться, то теперь точно знаю, что вам есть что мне рассказать. Прошу, это может быть очень важно. Грета заметно волновалась и отрицательно качала головой без остановки. — Я не понимаю о чём вы, сэр. — Вам не нужно бояться меня, — убеждал её Крайцлер, доверительно заглядывая в глаза. — Это вам нужно бояться, — очень тихо, но отчётливо сказала вдруг Грета. — Что? — Простите, сэр, мне срочно нужно достать из печи хлеб. Простите… — Что вы сказали, Грета?! — Вам послышалось, сэр. Домой Крайцлер вернулся в ужасной тревоге и с тяжестью на сердце. Ему казалось, что он не только не приблизился к разгадке, но напротив — ещё сильнее всё запутал. Вопросов стало только больше, а вот ответов совсем не прибавилось. Он зашёл в кабинет, не зажигая свет, зыбких сумерек, льющихся из окна, было достаточно, чтобы не натыкаться на мебель и Крайцлеру хотелось побыть немного в тишине, чтобы мысли пришли в порядок. — Где вы были? Неожиданно раздавшийся в темноте голос заставил Ласло вздрогнуть. Генри сидел на подоконнике, его силуэт был отчётливо виден на фоне окна и не заметить его было сложно, однако, Крайцлеру это удалось. — Господи, Генри, что ты здесь делаешь? — выдохнул он, чувствуя как сердце всё ещё учащённо бьётся в груди от неожиданности и страха. Генри не ответил. — Уже очень поздно, ты должен был быть в спальне, — наставительно заметил Ласло, зажигая настольную лампу. Комната озарилась уютным тёплым светом. — Уже очень поздно, — глухо повторил Генри. — Вы должны были быть дома. Крайцлер озадаченно замолчал. С одной стороны Генри явно нарушал границы, с другой — отгораживаться от его своеобразной заботы было ни в коем случае нельзя. Если уж Ласло выпала роль единственной ниточки между Генри и обществом, придется поступиться принципами ради его блага. Только бы эта ниточка не оборвалась. — Я действительно сегодня задержался, прости, если заставил тебя волноваться. Генри тихо фыркнул. — Я немного замёрз, хочу пойти на кухню, выпить чаю. Можешь составить мне компанию, если хочешь, — предложил Крайцлер, направляясь к двери. Генри проследил за ним взглядом и ничего не ответил, но, выйдя на лестницу, Ласло услышал, что он идёт следом. — И часто ты бродишь по ночам? — А вы? — Не очень часто, только когда мысли не дают уснуть. Крайцлер разлил чай в две чашки и протянул одну из них Генри. — Вы пьете чай на кухне, когда вам не спится? — с сомнением спросил тот. — Обычно я пью виски в своем кабинете, если мне не спится. Но если тебе не нравится кухня, можем выйти в столовую. — Спокойно отозвался Крайцлер. — Хорошо. Про себя Ласло отметил, что Генри ожидаемо предпочёл более просторное помещение. Маленькие комнаты заметно действовали ему на нервы. Полутемная столовая казалась загадочной и даже угрожающей, но это Генри ничуть не смущало. Он сел за стол и чинно отпил из чашки, будто ничего необычного в этом не было. Крайцлер последовал его примеру. — Как ты улизнул из спальни? — невзначай спросил он, глядя на Генри поверх чашки. — Задайте другой вопрос, — сухо отозвался тот. — Хорошо. Тебе не кажется, что ты общаешься со мной только потому, что я позволяю тебе пренебрегать социальными нормами? Генри задумался. — Нет, я так не думаю. Мне кажется, это вы общаетесь со мной, потому что я ими пренебрегаю. Вам кажется это интересным. — Ты оторван от людей, это не кажется мне интересным. Это беспокоит меня, — возразил Крайцлер. Генри пристально посмотрел на него, задумчиво покачивая чашку в руках. — Вы чувствуете ответственность из-за того, что я говорю только с вами? — Конечно. — Я это чувствую. Вы будто держите меня за руку. Очень аккуратно, чтобы я не отшатнулся от вас. Ночь — время откровений. Генри вдруг заговорил с Ласло его собственными мыслями. — Ты ведь за этим и пришел ко мне, — предположил Крайцлер, мягко склоняя голову к одному плечу. — Да, наверное. Генри большим глотком допил чай и отставил чашку. — Ты вернёшься в спальню? — спросил Крайцлер. — Могу солгать, чтобы вам было спокойнее, — фыркнул Генри, поднимаясь из-за стола. — Мне не станет спокойнее. Если не хочешь возвращаться, можешь поспать в моём кабинете. Генри замер и вопросительно уставился на него. — Мне нужно ещё немного поработать, если тебе не помешает свет… — Ладно, — неожиданно согласился Генри. Он замотался в покрывало, которое ему дал Крайцлер, и удобно устроился на диване в его кабинете. Ласло какое-то время украдкой наблюдал за ним, сидя за столом над своими бумагами. Генри больше не заводил разговор, он лежал абсолютно спокойно и притворялся спящим. Видеть его таким тихим было странно, но приятно. Только так, держа его при себе, Крайцлер мог быть уверен, что Генри в безопасности. Ласло просидел за работой довольно долго, время уже приближалось к трём часам, когда он, наконец, поднялся со своего места. Генри спал, уткнувшись носом в диванную подушку и сжимая в пальцах край покрывала. Ласло предполагал, что может услышать, как он говорит во сне, но этого не произошло. Похоже, сегодня Генри не снилось ничего пугающего и беспокойного. Хотелось бы верить, что так успокаивающе на него повлияло присутствие Крайцлера.***
Утром у Ласло была назначена встреча с человеком, наводившим справки в гимназии, где учились оба Титченера. Надежда, что это прольет свет на прошлое братьев была мала, но Крайцлер хотел сделать всё, что в его силах. Он проснулся поздно и очень спешил, чтобы не опоздать на встречу. Генри в его кабинете уже не было и увидеть его перед отъездом Ласло не удалось. На ходу застегивая пальто он сел в карету и велел кучеру немедленно трогаться. Вчерашний вечер вставал перед глазами во всей своей полу мистической красе. Разговор с Генри походил на сон и Крайцлеру казалось, что он не сможет по-настоящему поверить в его реальность, пока не поговорит с Генри снова. — Доброе утро… — Не здесь. Едва Крайцлер переступил порог канторы Тома Д., когда-то работавшего преподавателем в гимназии, тот подскочил с места и за локоть потащил его к лестнице. — Я не доверяю своим коллегам, доктор Крайцлер, поговорим там, где они нас не услышат, — заявил он. Крайцлер немного опешил от такой внезапности, но послушно зашагал следом за Томом вверх по узкой лестнице. Они забрались на самый верх, Том пропустил Крайцлера в помещение под самой крышей и резко захлопнул за ним дверь. Щёлкнул замок и Ласло сразу понял, что дело дрянь. Он был не один, из противоположного угла комнаты к нему шагнул из тени человек в темном плаще. — Здравствуйте, доктор Крайцлер, — с издевательской улыбкой протянул незнакомец. — Я вас знаю? — резко отозвался Ласло, звенящим от напряжения голосом. — Судя по всему, да. По крайней мере, очень хотите узнать. Крайцлер поменялся в лице. — Вы… Джеймс Титченер? — Точно. Джеймс улыбнулся и шагнул Крайцлеру навстречу. Он двигался с откровенной угрозой, как хищник при виде своей добычи. Их с Генри, похоже, объединяла эта странная откровенность. Оба они вели себя так, будто не видели никакого смысла в притворных приличиях. Каждым своим шагом Джеймс как бы говорил «я убью вас, доктор Крайцлер, и никто не найдет вас, как бы не старался». — Будет странно, если я не вернусь домой после того, как наводил о вас справки, — как можно спокойнее проговорил Ласло, судорожно стараясь отыскать какой-нибудь выход из ситуации. — Нет, не странно, — усмехнулся Джеймс. — Вы ведь не наводили обо мне справок. Ни Грета, ни Том, ни кто бы то ни было другой вас в глаза не видели, доктор Крайцлер. Страх расползался по спине и сжимал сердце. Ласло старался сохранять спокойствие, но с каждой минутой это выходило у него все хуже и хуже. — Я ничего не нашёл, — пробормотал он, медленно отступая, по мере того, как Джеймс подходил всё ближе. — У вас нет причин меня убивать, я ровным счётом ничего о вас не узнал! — Вы пытались узнать, этого достаточно, — пожал плечами Джеймс. — Я знаю почему вы это делали. Разобравшись с вами, я приду повидаться и с ним. Крайцлер на миг перестал дышать. Генри предупреждал его, Генри был прав. Он навлёк беду на них обоих. — Не представляю о ком вы, — немеющими губами проговорил Крайцлер, упираясь спиной в запертую дверь. Отступать больше некуда. Джеймс Титченер в четырех шагах от него. — Представляете, — он растянул губы в улыбке. Спокойный и обманчиво добродушный безумец. Три шага. — Много он вам рассказал? Не уворачивайтесь, доктор, вы не умеете лгать. Два шага. — Генри вас очень подставил. Он и ваше собственное любопытство, конечно. Не думаете, что он принес вас мне в жертву? Один. — Отойди от него! Джеймс вздрогнул от неожиданности. Генри появился здесь как призрак, в запертой комнате его не должно было быть. Крайцлер был слишком сосредоточен на своем будущем убийце, чтобы заметить, как он бесшумно просочился через вентиляционное окошко под потолком, поэтому теперь был поражен не меньше Джеймса. — Не думал, что ты сам придёшь мне навстречу, — протянул тот, поворачиваясь к Крайцлеру спиной, утратив к нему всякий интерес. Генри выглядел болезненно сосредоточенным, он знал, что его появление даст Крайцлеру ещё немного времени. Так же, как и то, что победить Джеймса ему не удастся. — Сыграем на жизнь твоего доктора, Генри? Джеймс шагнул вперёд и Генри повторил его движение, как отражение в зеркале. — Хочу, чтобы ты посмотрел как он умрет… Не дав брату договорить, Генри вскинул руку и выстрелил. Пуля пробила грудь, едва не сбив Джеймса с ног. Он глухо вскрикнул и удивлённо уставился на расползающиеся кровавое пятно. — Пуля это нечестно, Генри, — заплетающимся языком проговорил он, делая ещё несколько шагов вперёд. — Пуля это не по правилам! Джеймс в отчаянном выпаде рванулся к Генри, но тот успел увернуться и в упор выстрелил ещё дважды. Тело глухо ударилось об пол. — Мы больше не играем, Джеймс, нет никаких правил, — отчеканил он, крепко сжимая в руке пистолет. Крайцлер наконец вернул себе возможность дышать и шевелиться. Он оттолкнулся от двери и медленно подошёл. Генри был бледен как смерть, его трясло, он не мигая смотрел как по полу растекается лужа крови. Джеймс был мертв, остекленевшие глаза смотрели в потолок. — Генри, — Крайцлер сам не узнал своего голоса. — Посмотри на меня. Слышишь? Генри с трудом оторвал взгляд от тела и посмотрел Ласло в глаза. Крайцлер постарался аккуратно забрать у него пистолет, но не смог разжать холодные пальцы. — Отдай мне… Всё закончилось. — Всё закончилось, — вторил ему Генри. — Я его убил. Ласло почувствовал, как всё внутри немеет от боли. «Я очень не хочу однажды стать убийцей, доктор… Не ищите его… Обещайте!» Он обещал и нарушил обещание. Он хотел, чтобы Генри верил ему и обманул его. Крайцлер зажмурился, раздираемый собственными мыслями и жгучим чувством вины. Пистолет со стуком упал на пол. Генри вытер побежавшую из носа кровь, неловко размазывая её по лицу. — Я убил его, чтобы он не убил вас. Мир, где он был бы жив, а вы мертвы, не должен существовать, доктор Крайцлер.