Предметы нашей любви

Теперь возле лавки Чжэи стоит деревянная скамейка: обновка, которую брат и сестра О настояли смастерить для посиделок летними ночами. Донсик обеспечил досками и гвоздями из старого сарая на заднем дворе, попутно влезая с непрошенными советами по работе с деревом, из-за которых он быстро был отстранен от работы над скамейкой. Сама скамейка вышла несуразной и не мешало бы её еще раз покрасить. Джувон не придаёт этому значение, когда однажды прохладным апрельским вечером садится на неё, наслаждаясь запахом жареного мяса и теплым смехом, доносящимся из-за слегка приоткрытой двери. Прошли месяцы с момента его воссоединения с «маньяновской кликой» — он всё ещё на пути к возвращению. Дело не в том, что он не вписывается, скорее, сочетание тепла от гриля, алкоголя и шумной компании иногда может подавлять. Впрочем, он не единственный, кто чувствует усталость: Чжэи поднялась в свою комнату минутой раньше, зевнув и помахав ему на прощание. Вот и Донсик, ссутулив плечи в пуховике, уже закрывает за собой дверь. — Не против, если я присяду? У Донсика изо рта, в ночной воздух, вырывается клубок пара. Джувон наблюдает как дыхание растворяется в абсолютное ничто, попутно отодвигаясь на другой конец скамейки. Донсик плюхается рядом с ним, удовлетворенно напевая что-то себе под нос, и занимает теплое местечко нагретое Джувоном. Скамейка небольшая. Им приходится соприкасаться плечами и коленями, ощущая тепло сквозь слои одежды, защищающей их от ранней весенней прохлады. Сидели молча: смотрели в ясное небо, наблюдая за сверкающими звездами. Вдруг Джувон чувствует тяжесть на своём плече. Взгляд вниз: голова Донсика откинута назад, глаза закрыты и расслаблены, на губах довольная улыбка. Джувон издаёт тихий смешок, и его дыхание слегка ерошит волосы Донсика. Джувон откидывает голову назад и выдыхает. У него изо рта вырывается пар. Дыхание обоих сплетается в танец, стремясь к звёздам.