Take me to church

Глава 3, стих 32 Мерзость пред Господом развратный, а с праведными у Него общение. Вскоре, Володя прибыл домой. Его не покидали странные ощущения после того разговора. Что-то его настораживало, но при этом он чувствовал некий интерес. Приколов подловил себя на мысли о том, что он немного волнуется насчёт проведения ритуала. Он ведь даже не знает как он будет проходить. — Да ну, какую-нибудь молитву прочитаю и всё. Или нет? Да что может произойти, зачем мне так волноваться? После этих слов Вова решил выйти на свежий воздух. Захотел развеяться. Он смотрел на заходящее солнце, темные стволы деревьев. Уже становилось прохладно. Спокойный деревенский пейзаж и тихое пение птиц погрузили Володю в ещё более глубокие раздумья настолько, что он чуть не уснул. Ещё несколько минут поразмышляв, он пошел обратно в свою комнату. *** Утро. Володя проснулся. Первым делом он сходил в ванную и умылся. Сегодня ночью он хорошо выспался и был полон сил, что для него редкость. Видимо, спокойная обстановка в деревне и лёгкая прохлада в спальне поспособствовали отличному сну. Приколов решил заварить чаю. Он искал пакетик с заваркой, вдруг его взгляд упал на календарь, висящий на стене. Обычно он не обращает внимание на такие обыденные вещи, но в этот раз его взгляд будто сам направлялся на него. На неприметном листе лакированного картона он заметил надпись, она гласила: "Заповедь есть светильник, и наставление — свет, и назидательные поучения — путь к жизни, чтобы остерегать тебя от негодной женщины, от льстивого языка чужой. Не пожалей красоты её в сердце твоём, и да не увлечёт она тебя ресницами своими". Вова особого значения этому не придал и продолжил поиски чайного пакетика. Почему-то именно сегодня чай был вкуснее обычного. С каждым глотком тело расслаблялось всё больше, а тревожные мысли уходили на задний план. Вова уже и не помнил, когда в последний раз думал о своих родителях. Родители… Парень перевёл взгляд на окно. Солнце уже во всю светило. Перед глазами сразу проносились лица родных, такая же яркая папина улыбка, и на секунду ему даже показалось, что из соседней комнаты послышался мамин смешок. Лицо Приколова посветлело от лёгкой улыбки, но глаза по-прежнему тосковали. *** После окончания чаепития Володя вспомнил про службу, а точнее про Отца Илью. События вчерашнего дня стали проявляться в его голове. Вова взглянул на часы и решил уже идти к церкви. Простоял около неё он около часа, может больше. После того как все ушли из храма, Володя стал ждать Илью, ведь сейчас должен пройти ритуал. Выйдя и оглянувшись по сторонам, Илья взял за руку Вову и завёл внутрь. Было очень тихо, в здании остались лишь они вдвоём. Приколов стоял и смотрел в центр на алтарь. Коряков бесшумно подошёл сзади мальчика и положил руки тому на плечи, он слегка дёрнулся. — Чшш, — священник приложил указательный палец к своим губам, означая то, что Володе следует вести себя тихо. — Сейчас я вернусь. Вова лишь кивнул и провел взглядом парня. Он пошёл в ту небольшую комнату где находились книги и вернулся держа одну в руках. — Наконец-то нашел её. Илья стал перелистывать страницы и мельком их просматривать. Было видно, что он слегка нервничал. Внезапно он остановился на одном из листов и приложил к тексту палец, будто отмечал для себя место откуда следует начать. — Так, нужно закрыть двери. Чуть не забыл. Отец направился к двери и защелкнул её. По помещению были зажжены свечи. — Этот ритуал — сокровенный, если можно так сказать. Такое событие не должно быть доступно чужим взорам, — священник говорил медленно и размеренно, дабы придать процессу некой официальности. Вова с замиранием сердца ждал начала. Он был взволнован. Неизвестность — она такая. — Итак, сосредоточься на мысли о боге. Представь его. У Приколова в голове начал проявляться его образ. Почему-то он слишком серьезно относился к ритуалу, старался не упустить ни одного пункта, делать всё чётко и точно. Тем временем священник начал читать строчки из книги, что он принес. Володя не вслушивался в эти слова, дабы не упустить мысль. — Встань на колени. Это часть ритуала. "Странно", подумал Володя, но тем не менее послушал священника. Повернув голову, он заметил, что на одной из множества скамеек стоит ладан и кусок какой-то ткани. Взяв их, Илья подошёл к мальчику. — Ты в одной рубашке? — Ну да. Этот вопрос слегка насторожил Володю. Он изучающе посмотрел на лицо старшего, что пытался сохранять спокойствие. — Сейчас тебе нужно будет её снять, — Вова вопросительно поднял бровь. — Пред богом ты должен быть полностью чист и открыт, понимаешь? Тот лукаво улыбнулся, Володя стал медленно расстегивать пуговицы, а Коряков тем временем завязал ему глаза и после этого сам взялся снимать ненужный предмет одежды с мальчика. Аккуратно взяв того за плечи, он положил его на холодный дощатый пол. Приколов был напряжён, страх неизвестности всё больше и больше окутывал. Заметив это, Илья положил свои холодные руки ему на плечи. Володя вздрогнул, контраст температуры тел дал о себе знать. Пытаясь расслабить младшего, священник немного помассировал плечи и лёгкими движениями спустился вниз по груди к животу. Вова опять напрягся. — Чшшш, ты должен расслабиться, иначе ничего не получится, —продолжая блуждать руками по телу говорил старший. Запах ладана всё-таки давал свой эффект и вскоре Приколов расслабился, после чего он услышал как Отец Илья куда-то отошёл. Вернувшись, он присел перед ним, держа свечу в руках. Поднеся её к груди Володи он капнул расплавившимся воском куда-то в центр. Вова совсем не ожидая такого дёрнулся и слегка вскрикнул, пока горячий воск уже покрылся плёночкой. — Тише, тише, не волнуйся, — взяв того за запястье говорил Коряков. — Мне нужно нарисовать крест, потерпи немного. Стараясь не матерится, он тихо произнёс: — Мне больно, он слишком горячий. "Какой неженка", злобно подумал священник, но в слух лишь сказал: — Бог терпел и нам велел терпеть, тем более ты — избранный. Сжав губы мальчик кивнул и снова постарался расслабиться. Пока они разговарили воск уже успел расплавиться и потёк по пальцам Ильи, но ему уже всё равно, за несколько лет он к нему настолько привык, что уже не чувствует тот жар как в первый раз. Когда старший снова начал его лить Вова стал извиваться, что мешало сделать ровную линию, поэтому, дабы обездвижить его тело, свободной рукой он прижал того к полу. С горем пополам, на груди образовался жёлтый крест, вокруг которого виднелась раскрасневшаяся кожа. Володя тяжело дышал, его щеки пылали. Вдруг руки священника оказались около резинки штанов молодого парня, пытаясь стянуть их. — Что вы делаете? — быстро нащупав руку старшего и остановив её спросил Приколов. Как хорошо, что у него были завязаны глаза, иначе увидев полное растерянности лицо Корякова, тот понял, что это вовсе и не ритуал, о котором так яростно заявлял Илья. — Пред богом ты должен быть полностью чист и открыт, — повторил он, продолжая снимать спортивки с мальчика. Следующие на очереди были трусы, спустив их он заметил что Вова опешил, а его лицо покрылось сильным румянцем. — Сейчас мне нужно будет связать тебе руки, этим ты покажешь смирение и покорность к богу. Раскинь их в стороны. Твоя поза должна быть похожа на крест божий. Послушавшись и разведя руки в стороны, Володя услышал, как Коряков отдалился, после раздался скрип двери. Вскоре, тот вернулся и приподнял его, оставляя в сидячем положении. Взяв один конец веревки он стал привязывать её к запястью, та была жёсткой и колола при малейшем движении. Не отрезая, он протянул её через спину к другому запястью и также завязал. После чего обратно положил Вову на пол. Из-за того, что верёвка была тугая, она сковывала движения и при сведении рук больно впивалась в спину. — Сейчас мы приступим к самому главному. Ты должен будешь передать мне свою энергию... — Почему именно я? — резко перебил священника Володя. — Как почему? Ты — избранный! Не забывай об этом. Так вот, сейчас нам нужно будет провести ритуал слияния двух тел, — он провёл рукой по оголённой ляжке Приколова. — Надеюсь, ты понимаешь о чём я? — Хех, вы шутите? Я... я не хочу, я ещё девственник, — нервный смешок вырвался из него, Вове было даже стыдно об этом говорить, ведь все его сверстники в это время уже имели половые связи, а тот только сидел за компом, не думая о том, что ему может дать хоть кто-то. — Ну вот, ты чист и нетронут. В тебе течёт положительная энергия, разве ты не хочешь помочь людям поделившись ею? Володя молчал. — Ты всё никак не поймёшь, Бог не просто наделил ею тебя, а для помощи другим, но ты же не хочешь никому помогать. Это будет страшным грехом для тебя! — Я согласен! Согласен! Приколов потерял для себя всё, поэтому он очень надеялся на то что вера в Бога ему поможет, а значит отказаться он не мог. — Отлично, — сняв с себя рясу и штаны, оставляя на теле лишь крест, он навис над младшим Тот почувствовал его горячее шумное дыхание в ухо, иногда тот пытался языком залезть в него. Правда, ничего приятного в этом Володя не видел. Было мокро и противно. Взяв член младшего священник стал медленно тому надрачивать. Вторая рука спускалась ниже и проводила пальцами по ложбинке. Облизнув и смазав слюной отверстие, он попробовал войти одним пальцем, Вову передёрнуло, он хотел свести руки, но верёвка больно впилась в кожу и тот заскулил. Илья же не намеревался вытаскивать палец, продолжал проталкивать его внутрь. Когда же он решил пропихнуть и второй у Володи покатились слёзы из глаз, было больно и противно, из-за отсутствия нормальной смазки всё это происходило намного болезненней, но надо терпеть это лишь для его блага. Когда уже два пальца свободно входили, плюнув себе в руку и размазав слюну по стволу священник подставил член ко входу. — Расслабься, — шепнул Коряков всё также продолжая надрачивать Вове. После чего, аккуратно стал входить головкой. Приколова пронзила острая боль, как будто его разрывают изнутри. Он закусил губу, чтобы не закричать и попытался слезть, но крепкие руки прижимали его к себе не давая этого сделать. — Отпусти! — Потерпи, скоро всё пройдёт. Хочешь поцелую? Его слюнявые поцелуи было последним, что Володя хотел бы сейчас испытать, поэтому он промолчал. Илья, видимо, это движение понял по-своему. Священник притянул Вову ближе к себе и он понял, что в нём далеко не весь его член. Мокрыми поцелуями тот проходился по шее, вставляя член глубже. Приколов застонал от боли, Коряков же стал медленно двигаться внутри, постепенно набирая темп. Володя пытался максимально расслабиться, чтобы не делать себе больнее, руки затекли, но поменять их положение он не мог из-за веревки проходящей через спину, из-за которой уже успели появиться царапины. Коряков уже вдалбливался в поддатое тело не обращая внимание на очередные слёзы, которые успели пропитать повязку на глазах. Кончив внутрь, он не спешил выходить, а уж тем более доводить и Вову до оргазма. Поэтому поцеловав его в последний раз, он вышел и стал одеваться, после чего стал аккуратно снимать повязку с глаз и развязывать веревки на запястьях мальчика. Тот смотрел на него мокрыми глазами, пытаясь отдышаться. Закончив развязывать ему руки и помогая встать, он ничего не объяснив сказал. — Спасибо. Можешь завтра не приходить на службу, всё остальное мы обсудим позже. Найдя свою одежду, Володя стал одеваться, пока Илья открывал двери. Выходя из церкви Приколов пошёл домой, слёзы нахлынули с большей силой, а в голову приходили ужасные мысли. "Нет, нет, нет, это всё было лишь для моего блага, надеюсь, я терпел не зря...".