IX
Вечер среды
Бармен поставил перед Риу два стакана и продолжил заниматься своими делами. По хорошему Риу мог бы даже рассказать ему весь свой план в деталях и не получить какой-либо реакции: в таких заведениях всем плевать, что происходит вокруг, и в особенности — его работникам. Риу не рассчитывал на лёгкий успех, зная, что с очень большой вероятностью Канеда ему откажет. Подросток был здесь из чистого любопытства и, скорее всего, воспринимал все не более чем как игру, из которой он может в любой момент выйти. Потому Риу и не рассчитывал на свое красноречие. Вместо этого он разработал полноценный план, заманить подростка в бар в котором, было лишь первым шагом. Зачем же нужно было звать его сначала на крышу? — Там, в понимании Риу, он дал ему последний выбор. Канеда мог бы упереться и захотеть остаться на крыше или вовсе уйти, но он сам пошёл с Риу, проявил неосторожность, и тем самым закрепил свою судьбу. Второй же шаг… Риу дождался, пока бармен отвернется и достал из кармана крохотный флакон с каплями. Со стороны он был совсем неприметным, но на самом деле в нем было опасное вещество, которое в неумелых руках стало бы ядом. Обращаться с ним нужно было очень осторожно: добавлять не более двух капель и внимательно следить за тем, сколько жертва выпьет. Небрежность приведёт к смерти. Риу уже использовал эти капли в действии, на людях, из которых нужно было узнать информацию. Один даже случайно умер — тогда Риу и узнал на практике, что всего одна лишняя капля может оказаться смертельной. Тот случайный убитый однако, изрядно набрался в тот вечер, так что никто ничего не заподозрил. Отравление алкоголем — и все тут. Впервые же он собирался одурманить подростка, и если бы его спросили, зачем, он ответил бы «Чтобы подкрепить свои аргументы». А еще он очень рассчитывал на свойство вещества избавляться от следов своего преступления: в памяти жертвы не останется никаких воспоминаний, лишь провал, который, в свою очередь, можно будет заполнить чем угодно. На этот провал Риу и делал ставку. Риу знал, что стоит Канеде сделать всего один глоток, у него будет десять-двадцать минут прежде чем наркотик подействует, а значит, ровно настолько нужно завладеть его вниманием. А поскольку эти минуты станут последним, что подросток запомнит, а значит, нужно действовать и выбирать слова аккуратнее, чтобы Канеда ничего не заподозрил. Убирая флакон с каплями глубоко в карман, Риу вернулся к столику со стаканами, и хотя он не представлял себе, что что-то может пойти не так, он соврал бы, если бы сказал, что сердце его не билось от волнения. Поставив перед Канедой колу, которая уже скоро отправит его в нокаут, Риу начал свой отвлекающий маневр: — Нео-Токио в полном дерьме… *** Во время всего разговора Риу наблюдал за изменениями в поведении подростка, ожидая нужного момента. И такой момент пришёл: Канеда притих и то и дело хмурился, будто Риу читал ему лекцию по квантовой физике, и мальчишка ни слова не понимал. Началось? Риу проверил свою догадку, задав вопрос: «Что ты думаешь?» Если бы голова Канеды осталась незамутненной, он сразу сообразил бы: вопрос этот ни к чему не относился. Но он ответил ровно с той грубостью, на которую Риу рассчитывал, и предпринял попытку уйти. — Надоело мне тут с вами сидеть, пожалуй, я пойду… — Канеда довольно резко встал и успел даже сделать пару шагов, но резко же остановился, покачнулся и закрыл лицо рукой. — Что это с тобой? — изобразил удивление Риу. — Не знаю, в голову просто ударило… — последовал неуверенный ответ. — Странно, я… не понимаю. Так не должно быть. Нет, именно так все и должно быть. Похожие на опьянение симптомы, что взялись как из ниоткуда. Риу легонько потянул Канеду за запястье и заставил сесть рядом с собой. — Ты ничего сегодня не принимал? — спросил с легкой строгостью. — Всё то вы обо мне знаете… Но нет… — Риу должен был отдать мальчику должное — он явился на встречу с чистой головой (а мужчина почти рассчитывал на то, что он уже будет под наркотиками — в таком случае его яд подействовал бы чуть быстрее). Было даже немного жаль убеждать его в обратном — теперь это было уже необязательно, в памяти подростка не останется ничего, но Риу не очень хотелось создавать себе лишние неудобства. — Ты уверен? — Да! — Канеда недовольно посмотрел на Риу и на мгновение тому показалось, что его раскрыли. — Это ведь не алкоголь? — надо же и, хотя и с фатальным опозданием, но он сообразил, что что-то было не так с его напитком. И то — подумал он на алкоголь, а не на то, что Риу намеренно его отравил. Впрочем, он никак не мог знать, что ему подмешали: хотя у него и были определенные знания о наркотиках, вряд ли они были настолько обширными. Все же он еще… — Вы же знаете… Мне всего… — Канеда нахмурился, будто пытаясь подсчитать собственный возраст. — я ещё… ребёнок. — Ты ведь не заказывал алкоголь, — Риу не забыл добавить в свои слова снисхождение, намекая на вину самого мальчика. Канеда на мгновение задумался. — Нет… Но почему тогда? — И ты ведь мог забыть, что что-то принимал? — Вы так думаете? — отсутствующим взглядом мальчик уставился в стакан, затем, будто с опозданием, разозлился. — Можно подумать! Вы взрослые вечно ведёте себя… Будто непо… Непог… вот зачем вы приходите в бар, а? «Чтобы травить детей и ловить их в свои сети, очевидно». В Ад тебе дорога, Риу. — Да ладно тебе, я не собирался читать нравоучений, — примирительно ответил Риу. — Ты кстати, кажется, собирался уходить? — само собой Риу не отпустил бы его, он просто переводил тему. Парень мотнул головой. — Я… Ещё посижу… может пройдёт… А то… — резко, словно забыв, что он хотел сказать, Канеда замолчал, поднял глаза и, наблюдая что-то заметное только ему, тихо рассмеялся. Яд в его крови стремительно набирал силу, затуманивая разум и лишая воли, и Риу не мог не признать, что наблюдать за этим было несколько страшно. Еще и сам Канеда напомнил о том, что он ребенок. Впрочем, надолго укола совести Риу не хватило: он напомнил себе, что он не тащил сюда подростка насильно. Более того, может, ему это только пойдет на пользу: отведет его от наркотиков раз и навсегда. — Что такое? — спросил Риу о причине смеха подростка. — Тут свет такой… Интересный… — Серьезно? От этого ему так смешно? — И что в нем интересного? — Ну… Цветов много… Видите? — Канеда прислонился к плечу Риу –тот хмыкнул, но не пошевелился — и показал пальцем куда-то в пространство. — Красный, зелёный… Красный… красный… — свет был совершенно обыкновенный белый, возможно даже слишком тусклый. — Как скажешь, — Риу покосился на стакан, забытый на стойке. — И музыку такую… Кто выбирает? От неё кружится голова, — в баре не играла музыка. — Ты прав, она ужасная. Затем он развернулся к столу, настолько резко, что потерял равновесие, и Риу пришлось рукой удержать его от падения. Канеда отреагировал неожиданно — сам закинул руку на плечо мужчины, будто они были закадычными друзьями, и чуть ли не навалился на него, что, видимо, рассмешило его еще сильнее. — А теперь чего смеёшься? — Риу продолжал делать вид, что ничего особенного не происходило. — Ну… вы такой… старый… и тут я… И… что мы делаем вместе? — Действительно, что? — И вы…. Вы правда думаете что у вас что-то получится? — против своей воли, Риу вздрогнул. — Вы не сможете изменить Нео-Токио. Не выйдет ни-че-го, — Риу выдохнул. Канеда впервые вспомнил об их разговоре, Риу уже успел решить, что наркотик заставил его вовсе забыть о нем. Канеда определенно умел подбирать слова даже, когда его голова не варила. Или же совесть Риу все еще подавала слабые признаки жизни через него. Не помогало и то, что — Откуда такой пессимизм? Канеда пожал плечами, но больше ничего не добавил. Вдруг, быстрее, чем Риу успел отреагировать, Канеда достал стакан — и почему Риу не подумал убрать его подальше?! — и даже успел сделать глоток. Пока он не успел допить все, Риу поспешил забрать стакан. — Тссс, тебе же станет хуже. — Разве? — Канеда посмотрел на Риу с затуманенным удивлением. — Ну ладно… Спасибо. Риу выдохнул. Его собственное сердце не сразу успокоилось: не то потому, что что парень чуть сам себя не убил, не то потому, что все чуть не раскрылось. Все пошло слегка не по плану. «Сам дурак: нечего было быть таким самоуверенным! ” Он не соврал: Канеде действительно станет хуже, а очень скоро он вообще должен отключиться. Ну что ж, значит, настала пора сматываться, и как можно быстрее. Риу посмотрел на часы — Исида вот вот должен был быть на месте. Само собой, Риу напряг помогать именно его. Тем временем, Канеда прекратил смеяться резко, как будто кто-то щёлкнул переключателем. — Что-то… Как-то… Что… происходит? — его речь все спотыкалась и разобрать её Риу мог только очень приблизительно. — Тебе плохо? — спросил Риу, как если бы сам не знал ответа и если бы он сам не ожидал именно этого. — Да… Нет… Не знаю… все странно… будто… я не знаю… проходит сквозь… пальцы… — иллюстрируя собственные ощущения Канеда провел перед глазами ладонью. Его взгляд казался затуманенным и неосмысленным. Вряд-ли он теперь узнавал, где он и кто вокруг. — И моя голова… Кажется… говорит мне «пока»! — демонстрируя это, Канеда помахал ладонью уже перед лицом Риу. Тот молча следил взглядом за пальцами подростка. — Ты знаешь, где ты? — спросил он наконец. Канеда поморщился и покачал головой. — Вроде только что помнил… Но больше нет! Странно… — А меня ещё помнишь? — проверяя последнее, Риу легонько сжал плечо Канеды, тот обернулся к нему, взгляд прошёл куда-то сквозь него, силясь на чем либо сфокусироваться, найти что-то в рассыпанном на осколки сознании. — Я… тебя… знаю, — ответил он вечность спустя. — И кто же я? Подросток нахмурился. — Не могу… Знаю, но… Не знаю. — А о чем мы говорили? — Не помню… точнее… Оно будто на пов… на виду, но… Не могу. Перестаньте… Пожалуйста. Мне правда… Не очень… — Конечно, извини. — Думаю, тебе правда нужно уходить отсюда. — Ну да, — ответил Канеда, опустив голову, казалось, он вот-вот расплачется. — Только я не… Не смогу никуда уйти… Не уверен… Где я и. куда мне… — Тихо тихо, не надо так переживать, — Риу, положил уже обе ладони на плечи мальчика, которого он же довёл до такого состояния. — Ты же не думаешь, что я тебя так вот брошу? Канеда нахмурился, будто отвечал на экзамене. — Нет…? — неуверенно ответил он. — Я знаю безопасное место. Пойдёшь со мной? — в обычном состоянии Канеда ни за что не согласился бы, но сейчас он только кивнул и улыбнулся, точнее слабо поднял уголки губ наверх. В тот момент он всецело доверял мужчине. Одурмань дикого кусачего щенка и он пойдет с тобой куда угодно. — Хорошо. — Вот и молодец, — Риу улыбнулся и покрепче сжал ладони на его плечах. — Можешь же быть хорошим мальчиком, когда нужно.X
Исида действительно уже ждал в назначенном месте. Его не посвятили в детали своего дела, поэтому для него стало сюрпризом, когда Риу заявился к машине с каким-то полуобморочным мальчишкой. — Значит, ты ради него так старался? — спросил Исида, когда Риу затолкнул пацана на заднее сидение и сел сам. — Угу. — Любишь ты находить каких-то детей. — Они наше будущее, разве нет? — почти с гордостью ответил Риу и убрал волосы со лба мальчика. Тот никак не отреагировал. — Это Сётаро Канеда. — Ну здравствуй, Сётаро Канеда, — обратился Исида к подростку. Тот поднял глаза, но не на Исиду, а куда-то мимо него. Он слегка нахмурился, пробормотал что-то похожее на «Здрасьте» и в следующий момент полностью потерял интерес к мужчине. — Что это с ним? — удивился Исида. — Перебрал немного, — пожал плечами Риу. — Знаешь, какие сегодня подростки. Кстати, Чиёко ничего не говори. — Почему это… Стоп. «Перебрал», говоришь? С твоей помощью? — Тсссс, вот именно это Чиёко знать не обязательно. И Кей кстати тоже. У неё могут возникнуть не те вопросы. — Тебе значит нечем даже оправдаться? — усмехнулся водитель. — Знаешь, какие сегодня подростки, — повторил Риу. — Да и ничего ему не будет. — Ты уверен, что стоит говорить при нем? — Водитель жестом указал на Канеду. Тот никак не показывал, слушал он мужчин, или нет. — Если сейчас он что-то и понимает, то ничего не запомнит. — Ты — Дьявол, — рассмеялся водитель и обратился к Канеде. — Малец, этот мудак тебя по сути похитил, знаешь? Он может продать тебя на органы, или… — Ты поедешь, или как? — Риу начинал терять терпение. — Куда именно? — На базу же. — Ты уверен? — Исида покосился на подростка. — Да, — отрезал Риу. — Мы же не можем его так вот бросить в таком состоянии. Более того, нам светиться совсем не… — Ты с ним ещё не закончил, я прав? — Есть такое дело. — Не понимаю только, зачем столько усилий ради одного мальчишки. Он же этого даже не оценит. В самом деле, зачем? Зачем обманывал его и мучил? Зачем отказал ему в праве свободного выбора, он сам не знал. Может, собственная гордыня Риу не потерпела бы отказа? Может, «развращать умы молодёжи» в самом буквальном смысле приносило ему извращенное удовольствие? Ответ пришёл к Риу неожиданно легко. — Я знал, что он не захочет с нами связываться, так что решил… Немного поддержать свою позицию, пусть даже искусственным образом. А личная обида и боль мотивируют куда лучше, чем красивые речи, не так ли? — Личная обида? — удивился Исида. — На кого? На тебя что ли? Риу не сдержал смешка. — Если ты ему обо всем не расскажешь, то нет. А я знаю, что не расскажешь. Но раз уж ты сам спросил, мне нужно будет, чтобы ты ещё кое что для меня сделал. Позже. — Давай уже, выкладывай. — Позже. — Да ты же сам сказал, что он ничего не запомнит, а теперь чего? Смотри, да он вырубается, — Исида был прав: подросток уже с трудом держал глаза открытыми, но ещё боролся со сном, будто боясь пропустить слова взрослых о нем: что бы не говорил Риу, казалось, он все понимает, но ничего не может сделать. Впрочем, конечно же он ничего не понимал, скорее всего, это просто остатки совести Риу пытались уколоть его паранойей. — Я скажу тебе, где он учится, и тебе нужно будет донести туда легенду о произошедшем. — А ты сам? — Мне нужно будет быть рядом с ним, когда он проснется… — Ага, понимаю, что ты задумал, — тут смешно стало уже Исиде. — Огребет ведь пацан, но тебе это и надо, да? Будет тебе и боль и «личная обида». Ладно, все что угодно для тебя, друг мой. Только вот, — Исида наконец завел машину. — Ты так и не сказал, почему именно он. Что в нем такого особенного? Риу загадочно улыбнулся и пожал плечами. — Я увидел его и захотел его, все так просто. Канеда, который остался лишь предметом обсуждения, наконец закрыл глаза и отключился, повалившись на Риу. Машина тронулась.