Долгая ночь

      Алиса резко проснулась. Она не заметила, как задремала в ожидании возвращения на корабль. Челнок вёл автопилот, за которым на всякий случай присматривал Лакт.              — Надеюсь, Вы выспались, лейтенант.              — Спасибо за заботу, сержант, — вернула Лакту ответный сарказм Алиса. — Долго ещё?              — Десять минут.              С минуту оба молчали.              — Лейтенант, правда, зря Вы это затеяли, — сказал наконец Лакт. — Маршал старше Вас, значительно опытнее и многократно сильнее. Погибнете зазря, и…              — И я уже всё решила, сержант. Не читайте мне мораль, сделайте одолжение.              Лакт сплюнул, приподняв забрало.              — Я серьёзно, — отрезала Алиса. — Лучше погибнуть, сражаясь за свои идеалы, чем предать их. А я уже, получается, предала. Так что… — Алиса запнулась. — Так что, если я погибну, это будет справедливо.              Алиса замолчала. В двадцать два страшно умирать. Но поступить иначе она не могла. Лёха был прав. Алиса, адмирал флота, принёсшая присягу галактике, нарушила её. Закон предусматривает за это одно наказание — смертную казнь. А если она выживет в поединке с маршалом — может быть и такое — то тогда… Тогда… Нет, не стоит даже думать об этом.              Вот, наконец, и корабль. Люк десантного отсека приветливо открылся; автопилот проскользнул между створками, миновал декомпрессионную камеру, и опустил челнок на единственное свободное место. С грохотом разложился трап. Алиса встала с кресла, зачем-то достала из крепления бластер и пошла к выходному люку, чувствуя, как по спине ползут струйки холодного пота.              Каждый шаг отдавался такой жестокой болью, будто Алиса шагала босиком по раскалённым углям. Она старалась не подавать вида, но, чем ближе был капитанский мостик, тем чаще оступалась и тем медленнее шла, но остановиться себе не позволяла ни на секунду. Алиса понимала — если остановится, то идти дальше себя уже не заставит.              — Неважно выглядите, лейтенант, — заметил маршал вместо приветствия — Алиса зашла на мостик с поднятым забралом. Спохватившись, девушка спешно закрыла лицо. — Что-то случилось?              Алиса помотала головой.              — Оно и видно, — маршал сдержанно усмехнулся. — Все, кроме лейтенанта Селезнёвой, могут считать себя свободными. Проще говоря — все вон!              Охрана удалилась, забрав с собой всех остальных, кто был на мостике: навигаторов, механика, который ковырялся в звёздной карте, и прочих зевак. Последним вышел сержант Лакт, на самом пороге обернувшийся и отрицательно покачавший головой. Алиса раздражённо дёрнула за шнур, тянущийся от рукояти бластера к аккумулятору на спине.              — Сядьте, — предложил маршал, кивнув на кресло.              — Спасибо, я постою, — буркнула Алиса, чувствуя, как её бросает в жар.              — Это не просьба.              Алиса села в кресло, убирая бластер в крепление. Интересно, догадывается ли маршал, зачем она пришла на самом деле? Остаётся надеяться, что нет… Он ведь отпустил охрану. С другой стороны…              — Вы спрашивали сержанта Лакта, разрешены ли в нашем обществе дуэли, верно?              Девушка кивнула, ничем не показав испуга.              — Интересный вопрос. И опасный, — маршал глухо усмехнулся. — И Вы хотите вызвать на поединок меня, верно?              Алиса прикусила язык, левым клыком прокусив его насквозь. Чёрт… он и это просчитал!              — Да, — скрываться было уже бессмысленно.              Маршал снова многозначительно глухо усмехнулся:              — Разрешены. Но лишь между равными. Что был бы за мир, в котором каждый может бросить маршалу вызов и занять его место?.. Станьте героем Круд Доминус, добейтесь аудиенции у Безмолвного — и получите право на поединок.              Алиса неохотно кивнула. Она понимала, что стать героем у неё бескровно не выйдет.              — В таком разе, лейтенант… — маршал сложил руки на животе. — Вы проявили себя слабым командиром. В том числе и на поле боя. Вы не проявляете должной твёрдости и жестокости. А ведь без этих качеств нельзя стать достойным командиром армии Доминуса. Могу предложить Вам выбор из двух вариантов. Или Вы получите пару мозговых имплантов, которые позволят Вам стать более… приближенной к нашим требованиям, или займёте место администратора покорённого мира. Да, стать героем можно и так. Управлять планетой — это не леденцы сосать. Если сможете за то время, которое нам потребуется для захвата остальных планет и штурма Блука, наладить работу мира, это уже будет сочтено достаточным для присвоения Вам звания героя. Подумайте над выбором. Я Вас не тороплю. Тем более, что сейчас наш флот вынужден подзадержаться.              Алиса недолго колебалась. Если ей не придётся лить кровь — это уже будет достижением, учитывая ситуацию.              — Я согласна на место администратора.              — Любого мира? — флегматично уточнил маршал.              — Любого. Но у меня есть условие.              — Слушаю Вас.              Ровно подышав, чтобы успокоиться, Алиса ровно сказала:              — Я хочу узнать, что случилось с моей семьёй.              Маршал кивнул:              — Я наведу справки. Если они на одной из захваченных планет — Вы узнаете об этом немедленно. Если нет — по факту захвату планеты, на которой они будут находиться. Но для этого потребуется образец Вашей ДНК. Сами понимаете…              — Понимаю, — буркнула Алиса.              — Прекрасно. Теперь к делу. В Ваше распоряжение поступает тюремный мир номер сто тридцать тысяч двести двадцать один. Да-да, Вы не ослышались — тюремный мир. Следует аккуратнее относиться к словам, лейтенант. Лейтенант Шарп, ранее служивший администратором, совершил предательство и был уничтожен… К слову. Беглого заключённого можете забрать с собой. Его судьбу так же оставляю на Ваше усмотрение.              Алиса поперхнулась слюной.              — Удивлены? На моём корабле не может произойти ничего без моего ведома, — жёстко произнёс маршал.              — В самом деле? — Алисе стоило усилий говорить спокойно. — Может, тогда расскажете, что произошло с Адмиралом? Моим спутником.              Маршал пожал звякнувшими плечами:              — Был казнён в соответствии с предъявленными ему обвинениями. А что Вас удивляет? На Круд Доминус семья Панченгов была приговорена к смерти в полном составе. Адмирал, как Вы его называете, был последним представителем этой семейки. Его сына в расчёт не берём, он родился уже после вынесения приговора.              — Он жив?! — вырвалось у девушки.              — Жив, — маршал кивнул. — Жив и сравнительно здоров. Если хотите, можем передать в Ваше распоряжение всю старую команду. Тем более, что Вы к ней привыкли, умеете ими управлять… а короля, как известно, делает свита.              Алиса кивнула, не раздумывая. Кроме того, что «старая гвардия» поможет ей с управлением миром, ей просто будет приятно вновь оказаться среди друзей.              — Хорошо, — маршал, судя по интонации, улыбнулся. — Полагаю, для Вас уже не секрет, что мы сильно заинтересованы в сотрудничестве. Сержант Лакт по-прежнему будет Вашим адъютантом. Обязанности между своими людьми Вы распределите сами. В ближайшие… двое стандартных суток Ваши люди будут доставлены сюда. Да, думаю, этого времени хватит. В случае задержки я Вам сообщу… Вы хотите что-то спросить, по глазам вижу.              — Да, — Алиса кивнула. — Почему Вы так заинтересованы в сотрудничестве? Я ведь и командир, и администратор весьма посредственный.              — Отвечаю на Ваш вопрос, — маршал явно испытал облегчение. Он ожидал куда более скользкого вопроса. — Вы умеете заставить своих людей работать, и работать старательно. Кстати, по этой же причине я предложил Вам снова собрать Ваших людей. Сработавшаяся команда справится куда эффективнее, чем новая, которой нужно будет сперва сработаться, а уже после приступать к работе. Не говоря уже о том, что Ваша команда уже проявила себя… хотя бы во время событий в созвездии Дракона. Да, нам многое известно. Наши рейнджеры долго и кропотливо собирали информацию о Млечном Пути. История, цивилизации, последние события…              Помолчав, маршал закончил:              — Ещё вопросы есть?              Алиса кивнула:              — Есть. Мне никогда не доводилось руководить тюремным миром, и я слабо представляю, что делать.              Маршал скрипуче усмехнулся:              — Это мало отличается от обычного мира. Разница разве что в том, что подчинённых Вам придётся держать твёрдой рукой. В основном там находятся солдаты, сосланные за дезертирство или иные провинности, жители близлежащих миров, не пожелавшие повиноваться, и так далее. Порядок поддерживают лексы. За их работу отвечает лекс-сеньор. Кроме того, всегда есть возможность вызвать с ближайшего мира подкрепление. Один Ваш сигнал — и на тюремный мир высадится десант, который быстро наведёт порядок. Ваши обязанности сводятся к тому, чтобы «сторожить сторожей» и контролировать исполнение приказов младших администраторов. В их число входят лекс-сеньор, антист-сеньор, выполняющий роль старшего специалиста по работам, которые проводятся на этом мире, а так же старший принцепс, которого назначаете Вы сами. Принцепсы выполняют все прочие функции, и их Вы можете назначить сколько угодно. Старший принцепс, как уже было сказано выше, входит в Вашу свиту.              Алиса медленно кивнула:              — Ясно. Больше вопросов не имею.              — Прекрасно. Можете считать себя свободной, лейтенант.       

***

             Алиса проснулась от стука в дверь. Встав с койки и наспех натянув старую адмиральскую форму, девушка открыла. Сержант Лакт, стоящий на пороге, смущённо улыбнулся:              — Разбудил?              — Не очевидно? — вопросом на вопрос ответила Алиса. — Что случилось?              — Маршал вызывает Вас на мостик. Экзоскелет велел оставить в каюте.              «Неожиданно», — безразлично подумала Алиса. Экзоскелет надоел ей до чёртиков. Снимать его правила разрешали только в своей каюте — в остальное время солдаты не имели права видеть лица своих командиров. Ещё одна традиция крудов, от которых Алиса порядком устала. А последние два дня её и вовсе не выпускали из каюты. Почему? Вопрос оставался открытым.              Маршал расхаживал туда-сюда по мостику. Увидев Алису, кивнул на кресло, но сам даже не остановился.              — Как Вы понимаете, лейтенант, я пригласил Вас сюда не просто так, — заговорил маршал, едва Алиса села. — Тем более, посреди отбоя. Прибыл пассажирский корабль, на котором прибыла Ваша команда. Сержант Лакт отведёт Вас в стыковочную камеру. Вашу экипировку доставят непосредственно на тюремный мир, но чуть позже. И да… в этой униформе Вам перед подчинёнными лучше не появляться. Неправильно поймут. Более подходящую одежду найдёте на месте.              Алиса кивнула, но на всякий случай сказала:              — Свою форму выкидывать я не стану.              Маршал пожал плечами:              — Да пожалуйста. Можете её носить, но не на выход. Вопросы?              — У матросов нет вопросов, — Алиса потёрла переносицу. Заряд бодрости, обеспеченный вызовом к маршалу, заканчивался, и снова потянуло в сон.              — Прекрасно. В таком случае, отправляйтесь в стыковочную камеру. И учтите, за время отсутствия командования тюремный мир несколько… распустился. Проблем Вам предстоит отхватить вагон и тележку.              — Разберусь, — Алиса с трудом подавила зевок.              — Надеюсь. Идите.              Пассажирский корабль оказался крошечным — на полсотни одиночных кают. Расположившись в пустой каюте, Алиса свалилась на койку — досыпать. Но сон, до того упорно напоминающий о себе, испарился. Поворочавшись на койке минут сорок, Алиса сдалась. Встав с койки и одевшись, Алиса вызвала по внутренней связи своего верного адъютанта. Лакт поднялся в каюту через несколько минут. Алиса отрывисто указала подбородком на стул, сама села на койку.              — У Вас есть какие-то вопросы, лейтенант? Прошу прощения, кайзер, — поправился Лакт. — Да, с момента, когда Вы покинули военный корабль, Вам присвоено новое звание — кайзер. Так у нас называют политических лидеров мира.              — Есть. Что это за мир, который передали мне под управление?              Лакт, подняв забрало шлема, грустно улыбнулся:              — Маршал знал, куда Вас сослать. На тюремном мире номер сто тридцать тысяч двести двадцать один добываются кристаллы, из которых делают батареи для излучателей и другого оружия, а также металлы, входящие в сплавы, из которого куют инструменты. Работа в шахтах тяжёлая, а потому контингент там соответствующий. Шахтёры — сами понимаете, далеко не белые и пушистые кролики. Не хочу Вас заранее пугать, но работа будет не из простых…              Алиса коротко кивнула:              — Я понимаю.              — Прекрасно. К слову… — сержант опустил забрало. — Размах проблем знатный. Начиная от того, как заставить заключённых работать, и заканчивая тем, как их всех прокормить. С нашими интендантами придётся воевать за каждую поставку продуктов, помяните моё слово. И не только продуктов…              — Сержант, после того, что я видела, не думаю, что бюрократы — это серьёзная проблема.              Лакт покачал головой:              — Не скажите. Врагов можно хотя бы к стенке безнаказанно ставить. С другой стороны, военных интенданты уважают, а порой и боятся. Но всё же советую поставить кого-нибудь за ними присматривать. Хищения и крючкотворство — главные враги любого бюрократического аппарата…              — Учту, — вежливо ответила Алиса.              Лакт удовлетворённо кивнул:              — Что-нибудь ещё, пока я здесь?              — Сколько нам ещё лететь? — спросила Алиса, поправляя фуражку.              — Самое большее — часа полтора-два. Ввести Вас в курс дела более подробно? По прибытию времени может не быть.              — Не откажусь.              Тюремные миры — целые планеты, отданные под содержание преступников, дезертиров, жителей непокорных миров и прочего асоциального элемента. Для таких целей выбираются планеты, предрасположенные для тяжёлых работ. В список допустимых для исправления заключённых работ входили добыча ископаемых в шахтах, химические работы и мануфактуры, работающие не на военную промышленность — по вполне понятным причинам. Давать зэкам в руки оружие — идея заведомо глупая.              Особенностью тюремных миров является так же гарнизон. Обычно на мирах не располагались серьёзные военные силы. Тюремные миры были исключением. Помимо расширенного штата лексов на таких планетах размещали сильный военный гарнизон, а также возводили укрепрайон, который в случае вооружённого бунта позволял лексам и солдатам занять организованную оборону и держаться до прибытия помощи. Центр укрепрайона занимала специальная крепость — последний рубеж обороны и по совместительству резиденция кайзера. Крепость имела позиции артиллерии и зенитных батарей, была оборудована внутренней станцией производства провианта, источником воды и зарядных станций для оружия, и в осаде могла держаться годами.              Но бунты случались нечасто. Лексы свою работу знали прекрасно. Их дробовики, булавы и нейрохлысты были истинным кошмаром мятежников. В случае экстренных обстоятельств лексы имели право открыть огонь на поражение. В рукопашной булава лекса была способна одним ударом переломать кости. За каждым рабочим велось круглосуточное наблюдение, и малейшие подозрения могли послужить поводом для ареста и жёсткого допроса. Кроме того, заключённый, не появившийся вовремя на рабочем месте, лишался пайка, а продуктовые склады охранялись так, что попытка их ограбить была форменным самоубийством. Это понимали все.              Одной из главных проблем тюремных миров были не бунты, а неповоротливость бюрократического аппарата, воровство и крючкотворство. Хищения достигали невиданных объёмов. За места интендантов тюремных миров развивалась борьба, мало уступающая дворцовым интригам. И неудивительно — талантливый интендант за несколько лет делал состояние, сопоставимое с бюджетом целой планеты. Поймать вороватого чиновника за руку было невероятно сложно — во многом потому, что лексы не отказывались от взяток, невзирая на то, что за взяточничество был определён только один приговор — расстрел на месте.              Бюрократия порождала ещё одну серьёзную проблему — слишком медленно вращающийся аппарат. Списки заключённых обновлялись раз в год; очень часто случалось, что в списках числились «мёртвые души». Заключённый отбыл срок, был казнён или умер своей смертью, но продолжал числиться. Следовательно, на него поступал паёк и финансирование. Провизия шла на стол принцепсам, а лишние деньги — в карман кайзеру. Обычно такие заключённые вычёркивались на следующий день после даты, назначенной на обновление списков. Это позволяло обойти законы.              Были и другие проблемы, порождаемые бюрократией. Бумаги, отправляемые между планетами, всецело зависели от расписания почтовых кораблей, которое менялось по ситуации. Суды могли тянуться месяцами. Процветали коррупция и волокита. Порядок на планетах был довольно условным — кроме планет-мануфактур, на которых кайзеры действительно затягивали гайки. Отчётность есть отчётность, и за недовыполнение плана кайзера могли снять с должности.              Назначение на тюремный мир можно было считать дисциплинарным взысканием. Практически на любую должность — кроме кайзера и интенданта.              Алиса долго молчала, переваривая информацию.              — Стало быть… — медленно заговорила девушка. — Вы хотите сказать, сержант, что такое назначение…              — Маршал Вас испытывает, кайзер. Хочет проверить, на что Вы годны, простите мой язык.              Алиса кивнула:              — Похоже на то.              Лакт хотел сказать что-то ещё, но не успел — корабль ощутимо тряхнуло.              — Припланетелись, — сержант встал. — Пойдёмте, кайзер. Не стоит заставлять Ваших людей ждать. Во что угодно может вылезти, вплоть до саботажа.              В выходной камере Алиса столкнулась с целым конвоем. Передовую составляли сержант и двое солдат; за ними в ногу шли члены старой команды Адмирала — Тулити, Кроликов, Тетерин, Варс. На Тулити единственном была его обычная одежда — кожаная бескозырка, чёрные очки, мешковатая кожаная куртка, тёмно-тёмно серые джинсы и высокие военные ботинки. Остальные были облачены в безликие светло-серые робы. Заключали конвой два десятка солдат с излучателями наизготовку. Тулити, увидев Алису, затормозил обеими ногами так резко, что шагающий следом Кроликов врезался ему в спину.              — Адмирал?! — выдохнул он, сдёргивая очки.              — Кайзер, — жёстко поправила Алиса, сделав Лакту жест помолчать. — Конвой свободен.              — Есть свободен, — отдав честь, конвойный сержант развернулся на носках и зашагал обратно по коридору. Солдаты пошли за ним.              Дождавшись, когда последний солдат исчезнет за поворотом коридора, Алиса ровно заговорила:              — Значит, так, старая гвардия. Меня назначили главой этого мира. Не спрашивайте, как и за какие заслуги — этого я вам всё равно не расскажу. Долгая история, в которой немало тайн, причём не моих. У вас есть уникальный шанс — стать принцепсами, по сути своей — младшими администраторами этой планеты. Сразу скажу — те, кто откажется, вернутся на свой мир. И это условие поставлено не мной, так что спасти вас от такой участи не смогу. Если сможем за… — Алиса в уме подсчитала, — примерно три месяца наладить нормальную работу, то звездопад пройдётся по всем. Проще говоря, под это дело, думаю, смогу выбить для всех освобождение и хлебную должность.              Молчание висело несколько минут.              — Молчание — знак согласия? — хмуро спросила Алиса.              Тулити, окинув взглядом остальных, ответил за всех:              — Именно так.              — Прекрасно, — Алиса сняла фуражку и тряхнула головой, разметав волосы. Заодно отметила, что ей неплохо бы подстричься. В последние месяцы перед похищением она себя подзапустила. А правило «командир должен выглядеть идеально» неизменно для любой гуманоидной расы. — В таком случае ознакомимся с обстановкой, прежде чем принимать серьёзное решение. До тех пор, пока не разберёмся, что к чему, никому не рыпаться. Признаться, даже я не знаю, чем это кончится… хоть последнее время и не спускаю руку с пульса новостей.              Корабль стоял на бетонной площадке с обычной разметкой посадочных — два десятка окружностей диаметром в шестнадцать метров. Пока Алиса проводила инструктаж команды, к нему подогнали трап. Видимо, маршал предупредил, что прилетит новое командование — внизу ждал целый почётный караул лексов. С обеих сторон вдоль трапа выстроились круды в синей панцирной броне, с дробовиками на плече. В дальнем конце шеренг стоял ещё один лекс — в такой же броне, щедро украшенной серебром, с пучком тёмно-серых перьев на шлеме. Алисе хватило опыта распознать лекса-сеньора.              Предположение оказалось верным. Когда Алиса, сопровождаемая своей свитой, подошла к лексу, тот, отдав честь, произнёс:              — Шон, лекс-сеньор тюремного мира номер сто тридцать тысяч двести двадцать один. Добро пожаловать, кайзер…              — Алиса Селезнёва, — представилась Алиса, демонстративно сунув руки в карманы. — Полагаю, мне не помешает переодеться, прежде чем перейти к делу. И распорядитесь разместить моих спутников. Учтите, это — будущие принцепсы.              — Да, конечно, кайзер, — Шон кивнул. — Прошу за мной. Я бы предоставил Вам машину… но у нас сложная ситуация. Свободных машин нет.              — Сложная ситуация? — Алиса уже шагала рядом с лексом-сеньором. Позади неё конвой вёл остальную компанию.              — Именно так. Около стандартного месяца тому назад маршал распорядился снять с этого мира военный гарнизон, предоставив заключённых на заботы лексов, — Шон сплюнул.              «Видимо, маршал просто решил устроить мне испытание посложнее», — меланхолично подумала Алиса.              — Какова в точности ситуация?              — Не настолько плохая, насколько могла бы быть. Лексы худо-бедно, но справляются с тем, чтобы держать заключённых в узде. Но без жёстких мер обойтись не получается, и чем дальше, тем чаще происходят заседания трибунала. Карцеры переполнены. Показательные суды заканчиваются вынесением смертных приговоров, совершивших тяжёлые проступки расстреливаем на месте, но результат чаще всего получается обратный. До открытого мятежа пока не дошло, но…              — На почётный караул людей у Вас хватило, — заметила Алиса.              — Это не почётный караул, это конвой, кайзер. На всякий случай.              Возразить было нечего, и Алиса перевела разговор в другое русло:              — Какие предполагаете действия?              Шон пожал плечами:              — Честно? Не знаю. Мой опыт подсказывает, что власть держится только на страхе.              — Или на любви, лекс-сеньор, — Алиса поправила фуражку.              — Заключённых распускать нельзя! — резко возразил Шон. — Стоит хоть чуть-чуть ослабить гайки — мгновенно охамеют.              — А Вы пытались? — деликатно поинтересовалась Алиса.              Шон выбросил белый флаг:              — Один-один, кайзер. В любом случае, верховная власть теперь в Ваших руках. Но всё же советую не игнорировать советы тех, кто заведомо больше Вас знает об этом мире.              Алиса вместо ответа шутливо приложила два пальца к козырьку.              За беседой дорога до укрепрайона прошла незаметно. Укрепрайон был отгорожен двухметровым глухим забором, покрашенным в тот же тёмно-синий цвет, что и доспехи лексов. Возле единственных ворот с внутренней стороны забора были две вышки. Когда Шон и Алиса подошли практически вплотную к воротам, створки бесшумно разъехались в сторону. За ними оказалось голое бетонное поле, на котором в беспорядке были возведены ДОТы, соединённые крытыми переходами. За системой ДОТов возвышалась крепость, обнесённая шестиугольной стеной цвета кобальта. Стены имели бойницы, башни и высокий парапет, и вообще всем своим внешним видом крепость говорила о том, что круды явно кое-что подсмотрели из земного Средневековья.              — Именно так, — ответил Шон на незаданный вопрос. — К разработке концепции тюремных миров приложил руку экзет Солар, тогда едва вступивший в должность. Кое-что надёргал из четырнадцатого века, кое-что — из двадцатого. В итоге получилась вот такая солянка сборная. Неподготовленных людей это часто… часто вызывает вопросы.              Алиса кивнула.              — Крепость — это Ваша резиденция. Там расположен Ваш рабочий кабинет, кайзер, стандартное оборудование для обороны. Там же в обычно время должен находиться военный гарнизон, но, ввиду обстоятельств… Сами понимаете. Там же, на внутреннем дворе, расположена батарея гаубичной артиллерии. В случае вооружённого мятежа гаубицы могут взять под обстрел местность в секторе триста шестьдесят градусов, в радиусе пяти километров. Лексы занимают позиции в ДОТах, там тяжёлое вооружение — станковые излучатели, лазерные пушки и прочее… Впрочем, не стану дальше забивать Вам голову малополезными данными.              Алиса кивнула. Ликбез был достаточно нудным, да и её это касалось мало. Защита укрепрайона — задача лексов.              Изнутри крепость оказалась такой же пустой и скучной, как внешне. У дальней от ворот стены в два ряда стояли тяжёлые гаубицы, стволы которых поднимались в небо. Подходы к ним были забаррикадированы мешками то ли с песком, то ли с цементом, за которыми тоже стояли стационарные орудия. Но рассмотреть их толком Алиса не успела — Шон свернул куда-то влево, и девушке пришлось пойти за ним. Открыв замаскированную дверцу в одной из башен, Шон поднялся по длинной, кажущейся бесконечной винтовой лестнице, прошёл по длинному коридору, в конце которого оказалась металлическая дверь. Толкнув её, лекс-сеньор вошёл. Алиса зашла следом.              После полутёмного коридора свет, включённый в кабинете, ослеплял. Проморгавшись, Алиса осмотрелась. Кабинет был крошечным, но обставленным с умом. На полированном письменном столе лежали планшет в тёмно-синем чехле, несколько стопок плотной желтоватой бумаги и набор печатей, стояла чернильница с перьевой ручкой. Возле стола стояло кожаное кресло, в углу — фонтанчик для питья. В правой от двери стене была дверца из матового стекла. В левой — ещё одна дверь.              — Кухонный лифт и душ, совмещённый с уборной, — пояснил Шон. — Еда поставляется непосредственно с кухни, по Вашему заказу. Пишете на какой-нибудь ненужной бумажке заказ, опускаете его туда. Когда блюда будут готовы и поднимутся, кухонный лифт даст сигнал. Если Вас в этот момент не будет… скажем, Вы заказали обед, Вас срочно вызвали на дело, и к возвращению обед остыл. На такой случай чуть ниже в стену вмонтирована микроволновая печь. Остальное, думаю, комментариев не требует.              — Да, конечно, — Алиса кивнула. — Кроме, разве что… вы всегда пишете перьевыми ручками?              — Дань традиции, — сказал Шон, словно извиняясь. — Тем более, что на этом мире шариковую ручку Вы не найдёте. Шариковые ручки входят в перечень из двухсот запрещённых предметов. Почему — вопрос не ко мне. Список составлял экзет Солар, с него и спрос.              — А что ещё туда входит?              Шон начал медленно перечислять, озабоченно морща лоб:              — Алкогольные и наркотические вещества, исключая лекарственные препараты, находящиеся в ведомстве медицинского персонала, холодное и огнестрельное оружие, исключая находящееся в ведомстве сил правопорядка и военного гарнизона, яды, химически опасные вещества, радиоактивные элементы, литиевые батареи, патроны от любого оружия, батареи, проходящие по категории «боезапас», инструменты и острые предметы, исключая находящиеся в ведомстве антистов и специального персонала, ферритные сплавы, не находящиеся под описью… Продолжить?              — Не надо, — Алиса дёрнула головой вправо-влево. — Как Вы это запоминаете?.. Кстати, почему в списке появились шариковые ручки, понятнее не стало.              — Практика, кайзер, практика. А насчёт ручек… есть у меня пара догадок.              — Как вариант? — осторожно спросила Алиса.              — Как вариант — экзет страдает паранойей, — вполголоса сказал Шон. — Псих. Слишком много навидался в своё время.              С минуту оба молчали.              — Ваших людей разместят в противоположном крыле, — сказал наконец Шон. — Рядом с Вашим кабинетом — караулка, в которой будет Ваш адъютант, сержант Лакт. С поручениями посылайте его. Информацию будете получать по внутренней сети. На ночь кресло раскладывается в ложе. Думаю, больше вопросов нет.              — Вопросов нет, — подтвердила Алиса.              Шон слабо улыбнулся:              — В таком случае я Вас оставлю. По нашему времени уже вечер, так что размещайтесь и обживайтесь, как говорится. Должен сказать, прошло немного времени, но Ваш прилёт, кайзер, воодушевил лексов.              Лекс-сеньор вышел. Дверь за ним плотно закрылась. Щёлкнул замок.