Writober

      Впервые у Элен проявились её силы в пять лет. Тогда это видела лишь её сестра, Адель, но обе девочки были перепуганы не на шутку. В их деревеньке, оторванной от большого мира Санктуария, любая магия или потусторонние силы считались демоническими. А демоны подлежат истреблению.       Родители ничего не знали. В секрете все удалось продержать пять лет. Во время игры с остальными детьми в деревне произошла перепалка и в порыве эмоций Элен подожгла одну из игрушек мальчишки, с которым ругалась. Это произошло у всех на глазах. Ни Адель, ни родители даже не успели ничего сделать. Буквально в тот же момент девочка десяти лет была провозглашена демоном. Слушать никто ничего не стал. Испуганные люди страшнее любого отродья преисподней.       Страшно даже говорить о том, что творили с ребёнком эти люди, которых с трудом можно было таковыми назвать.       Сначала, её связали, утащив за длинные, чёрные, волнистые волосы в один из пустующих складов. Она плакала, зовя свою сестру. Единственного человека, которого она любила и который её мог понять. Мог спасти.       Сначала Элен били. Долго, с удовольствием. Палками, цепями, всем чем под руку подвернётся. Её обливали кипятком, на девственно чистой детской спине вырезали пятиконечную звезду в круге, как знак демонического отродья.       Над ней издевались с садистским удовольствием, каждый вечер оставляя её, полу живую лежать связанной цепями в сарае плакать от боли. Но каждую ночь к ней тайком пробиралась сестра, чтобы покормить и кое как обработать раны, облегчая боль.       Лишь Адель была на стороне Элен. Родители, чтобы сохранить свою жизнь и жизнь старшей дочери, отказались от младшей. И за это Элен их ненавидела.       Ненависть в ней росла с каждым днем. С каждым ударом, с каждым языком огня, что касался её кожи и с каждой каплей кипятка. Ненависть к родителям, к бывшим друзьям, ко всем этим людям, которые над ней издевались каждый день. Жизни заслуживала лишь её сестра. Больше никто.       И только эта ненависть заставляла её жить.       В одну из ночей Адель пришла заплаканная. Она слышала, как мучители Элен говорили о том, что завтра утром её сожгут на большом костре. В этот момент ненависть в детском теле дошла до предела.       За этот мучительно долгий месяц боли, взгляд Элен изменился. Её темно зелёные глаза больше не блестели. В них не было детской невинности и радости. Только ненависть, переполняющая её до краёв.       Элен сказала ей бежать. Собрать вещи и уходить как можно дальше отсюда. Адель не хотела оставлять её одну на растерзание жителей деревни, но сестра была на удивление настойчива. Элен не хотела, чтобы она пострадала. И Адель, с болью в сердце и слезами на глазах согласилась.       Утром за Элен пришли те же люди, что и всегда. Грубо подняв искалеченного ребёнка с жёсткой земли и ведя её на казнь через сожжение. Она не издала ни звука. Ни когда её грубо толкали вперёд, ни когда в неё кидали камни, выкрикивая проклятия в её сторону, ни когда её привязывали к толстому деревянному столбу. Она лишь смотрела на всех этих чудовищ, что имели право называть себя людьми.       Сначала была пламенная, полная злобы речь главного жреца, в руке которого был горящий факел. Элен не слушала его полный фанатизма бред, который поддерживали все жители их небольшой деревни. Она искала взглядом сестру и убедившись что её нет в толпе, закрыла глаза, ожидая огня.       Она знала, чего хочет и надеялась, что огонь её услышит.       Её называли демоном. Отродьем тьмы, тварью, нечистью. Она им не была, но раз они так хотели увидеть демона, то пусть будут готовы узреть его воочию. Особенно, если они его сотворили своими руками.       Когда факел, под гул толпы коснулся сухих веток, Элен открыла полные ненависти глаза и толпа ахнула. За мгновение огонь вспыхнул столбом до самых небес, обволакивая тело десятилетней девочки, глаза которой сливались с языками пламени.       И только тогда она закричала. Не от боли, огонь не причинял ей неудобств. В этом крике была вся её ненависть, накопленная за этот месяц ада и пыток. Крик, переросший в нечеловеческий рев.       Огонь подчинялся этому реву, внимая ему с жадностью и вспыхивая с новой силой. Раздался вопль боли и Элен услышала крики людей, полные страха. Огонь разрастался, выходил из-под контроля пожирая все на своём пути и не жалея никого. Ни детей, ни дома ни тех, кто называл себя людьми. Огонь ненависти поглощал все, чего касался, оставляя после себя лишь пепел. Все, кроме неё.       Верёвки, сковывающие Элен сгорели, освобождая от пут. Смотря на то, как все те, кто её пытал, все те, кто смеялись над её болью и кричали проклятия на её голову, вопили от боли, вызывали в ней лишь желание хохотать. Дьявол, которого они создали сами своей ненавистью и страхом вырвался на свободу и не жалел никого. Она шла босыми ногами по углям, что не причиняли ей боли и наслаждалась этими криками, смотря на то, как безуспешно эти люди пытались спастись. Но огонь её ненависти был быстрее.       От деревни не осталось ничего. Крики стихли, был слышен лишь треск догоращих брёвен и шипение обгоревшей человеческой плоти.       Элен шла по устроенному ей пепелищу не жалея ни о чем. Они заслужили такую участь. Даже её родители. Особенно они.       Она шла, будучи лишь в одном тоненьком детском платье, которое не тронул огонь. Шла вперёд, прочь из места, которое больше не было её домом. Шла так долго, насколько хватало сил, но когда те покинули её окончательно, она упала на сырую землю, не в силах пошевелиться. Слезы текли по её лицу. Слезы боли, усталости и страха. Она осталась одна в этом большом, полном ненависти мире. Никто ей не поможет и она сама была в этом виновата       Элен закрыла глаза, смирившись с тем, что может умереть тут, в холодном лесу, полном опасных тварей. Для неё это было лучше, чем быть растерзанной теми, кто когда то был её друзьями и семьёй.       Она услышала тихий треск ветвей и такой же тихий скрип стали. Элен почувствовала чье-то тёплое прикосновение и услышала тихий, мужской голос. Разобрать слов она не смогла. Изможденный разум и тело погрузились во тьму.