***
– Проснулся наконец, – громко произнёс Алан, спускаясь по лестнице. Скрывать презрение он даже не пытался. Крис тут же прижал пальцы к вискам. – Остальные уже уехали, один ты остался. – Продолжал Алан, не снижая громкости голоса, хотя стоял уже гораздо ближе к бете. – Не ори, – жалобно попросил Крис и вновь приложился к бутылке минералки. – Сколько сейчас... – Час дня. И чтоб ещё через час тебя здесь уже не было. Понятно? – Я ж просил не орать... Уеду я, уеду. Не останусь же здесь жить, в самом деле. Изначально Алан шёл на кухню, но при виде проснувшегося беты весь аппетит мгновенно пропал. Омега повернулся, чтобы вернуться в комнату, но Крис его окликнул, и не повернуться не получилось. В стакане шипела таблетка от похмелья. Алан никогда не думал, что его когда-нибудь будет так сильно раздражать такой безобидный и тихий звук. Даже с похмелья он таким неприятным не казался раньше. – Извини за вчерашнее, я тебе слишком много наговорил. – Проговорил бета, сделав глоток. – Не надо было. Алан кивнул. – Скажешь Нилу о чём мы говорили — я тебе шею сверну. Крис вздохнул. – Не понимаю я тебя, принцесса. По... – Ещё раз назовёшь меня так — останешься без зубов. – Пригрозил Алан. Причинять Крису физический вред он не собирался, но Крису незачем это знать. – Понял, – поспешно ответил бета. Он залпом допил воду с растворившейся таблеткой. – Я ничего Нилу рассказывать не стану, это твоё дело. Но какого хрена ты ему сам ничего не рассказал до сих пор? О таком предупреждать надо. – Это моё дело. Тебя не касается. – Зато Нила это касается. – Без особых эмоций возразил Крис. – Он же столько времени без секса и даже не знает, из-за чего... – Крис говорил тихо, с закрытыми глазами и откинувшись на спинку дивана, но вдруг открыл глаза и посмотрел куда-то мимо собеседника. – А может и знает. Нил же не тупой, если я бухой это за вечер понял, вряд-ли он не понял за столько месяцев. Сердце пропустило удар. – Нет, – тут же выпалил Алан, убеждая в этом самого себя. – Нил ничего не знает. – Уверен? – С живым интересом переспросил Крис. – Слушай, я серьёзно. Это я тебя второй раз в жизни вижу, и Нил про тебя ничего не рассказывал, я мог всякое придумать. Я иногда шутил, что ты религиозный фанатик, как его родители, и секс у тебя только ради детей... А Нил тебя каждый день видит, у него никакого простора для воображения. Так может он всё знает, но молчит, как и ты? – Нет. – Алан глубоко вздохнул, стараясь успокоиться. – Нил бы не стал молчать. Нил слишком прямолинейный, он же про всё сразу спрашивает, если бы у него были подозрения или тем более уверенность в таком — он бы обязательно сказал. Запер бы на кухне, как в тот раз и начал бы расспрашивать: кто, когда и как. Нил думает, что его муж до сих пор девственник, не доверяющий альфам после школьной травли. Пусть и дальше так думает. – Разбирайтесь сами, – вздохнул бета, – но...готов спорить на сотню, что Нил знает.***
Тело будто придавило к постели фургоном. Нил едва находил в себе силы шевелиться, конечности не слушались, и несколько минут мужчина просто лежал, глядя в потолок и пытаясь вспомнить, что вчера было. Вспоминалась какая-то чушь, приснилось, наверное... Эротические сны, особенно с участием Алана, запоминались отлично. Минералка и какая-то шипучая таблетка постепенно проясняли разум, телу по-прежнему было плохо, но уже не настолько, чтобы лежать, как умирающий лебедь. Нил прокручивал сон в голове, удивляясь тому, как далеко всё зашло; обычно в таких снах Алан с крайне довольным видом делал мужу минет, редко он связанный, изнывая от желания просил его трахнуть, но такие сны — как назло — заканчивались на самом интересном. А в этом сне Алан всё же принял альфу и безбожно стонал при этом. Связанный, с повязкой на глазах, полностью отданный во власть альфы. Ещё и сам попросил связать, настоящий Алан на такое бы даже пьяный не решился. Почаще бы такое снилось... Меньше, чем через минуту уверенность альфы в том, что это был лишь реалистичный сон, испарилась. Под одеялом он лежал полностью обнажённый, кожу неприятно стягивали пятна застывшего лубриканта, а рядом с кроватью валялись белая лента и разрезанная верёвка. Не меньше с толку сбивало отсутствие простыни. Что за чертовщина? Нил посмотрел на ладонь, думая, что всё ещё спит — во сне что-нибудь будет не так, но ладонь была обычной, без изменений. Пальцев ровно пять, ни больше и ни меньше, линии оставались на привычных местах, ладонь не шла пикселями и не меняла цвет. Это не сон. – О Господи... – Простонал Нил, обхватив голову руками. Что вчера было? Нил не мог вспомнить ничего, что было до. Он не помнил, как вообще дошёл до спальни, воспоминания начинались где-то с середины, когда глаза Алана уже скрывала повязка. Нил помнил массаж, стоны и как Алан попросил его связать, а после — секс. Алан бы ни за что не попросил о связывании. Нил ещё мог поверить, что омега согласился бы завязать глаза, но не связать руки, нет. Воспоминания неправильные? Или всё запомнилось ровно так, как это выглядело для него в алкогольном тумане? Если Алан не соглашался на это и ни о чём не просил, просто пьяный альфа пытался себя оправдать? Нет, он же не мог изнасиловать Алана? Или мог?... Телефона нигде не было, даже узнать, сколько времени нельзя. Мужчина наскоро оделся в первое, что нашёл в шкафу, и вышел на поиски. Он одинаково боялся найти Алана и не найти. Если вчерашнее не было сном... Что мог натворить омега после такого, даже представлять страшно. Если вчера действительно что-то было против его воли... Нил накручивал себя, воображая самые плохие исходы: истерика, апатия, суицид... Но, спустившись на первый этаж, Нил нашёл мужа во вменяемом состоянии и хорошем настроении. Алан улыбался, глядя в телефон. По кухне разносился запах еды, чайник гудел, и на духовке светились красные цифры. Альфа остановился на пороге, сбитый с толку такой картиной, Алан выглядел так, словно вчера ничего не произошло. – Проснулся, наконец, зараза, – улыбнулся омега, заметив мужа краем глаза, но так и не оторвав пристального взгляда от экрана телефона. – Все давно уже уехали, один ты дрыхнешь. Я твоих дружков сюда больше не пущу, не собираюсь их больше выпроваживать, пока ты спокойно спишь. В голосе Алана слышалось лёгкое раздражение, не более: ни злости, ни чего похуже. Нил чувствовал облегчение от того, что вчера, по-видимому, вечер прошёл не так, как он думал, и одновременно с этим его накрывала смесь вины и стыда — Алану определённо было до ужаса некомфортно полдня находиться в доме с незнакомыми альфами и Крисом. Нил вообще не был уверен, что омега перестал подозревать того во всех смертных грехах. Пары разговоров вряд-ли хватило, чтобы убедить Алана в том, что ему не изменяли. – Когда в следующий раз соберёшься напиться — лучше пей где-нибудь в другом месте. – Продолжал Алан, всё же отложив телефон в сторону. – Можешь даже у Криса, я возражать не буду... Ты себя как чувствуешь? Выглядишь херово. – Я в порядке, – соврал Нил. Физически он чувствовал себя ходячим трупом, морально — насильником, и не поймёшь, что хуже. – Что вчера...было? Встревоженное выражение сменилось разочарованием. Алан протяжно выдохнул. – Только не говори, что ты ничего не помнишь. Я это повторять не стану! – Омега сложил руки на груди и сказал уже тише: – Знал бы, что ничего не запомнишь, ничего бы не предлагал. – Я помню, но не всё. – В горле сухо, как в пустыне, говорить почти больно. – Налей воды. – И что ты помнишь? – Алан поставил на стол стакан. Нил чувствовал себя растением. От стакана безвкусной прозрачной жидкости стало намного легче жить. Наверное, так же чувствовали себя мамины цветы, которые Нил вечно забывал полить. – Немного. Всё как в тумане, даже не помню, как до комнаты дошёл. А потом... Я тебя связал? Последняя фраза прозвучала с вопросительной интонацией, хотя Нил был уверен, что так и было — иначе неоткуда было взяться верёвке у кровати. И ленте. Алан кивнул. – И не только связал. – А что было после? – Осторожно спросил альфа. Перед глазами против воли возникли воспоминания: Алан стонет и дёргается, насколько позволяют двигаться связанные руки. Нил хотел надеяться, что воспоминания ложные, что это сон или фантазии, но если Алан сам предложил связывание, он мог и на секс согласиться. – А после я превратился в твою секс-игрушку, – огрызнулся омега с неожиданной злостью. – Спасибо, хоть не трахнул... Хотя какая разница, если всё равно... Алан пытался скрыть стыд, но не получалось. Сам просил и связать и трахнуть, чего теперь жаловаться? Но стыд накатывал двойной дозой: и за вчера и за сегодня, мужчина надеялся провалиться сквозь пол, но внешне продолжал держать маску. Он повернулся к мужу спиной и убрал косу в сторону — метка болела от любого прикосновения, свитер с длинным воротом приносил только лишние мучения, поэтому утром пришлось искать что-нибудь тёплое без воротника. Нил с тяжёлым сердцем взглянул на шею с наклеенным квадратным пластырем. – Прости. Я не хотел, честно. – Не хотел бы — не сделал, – резко отрезал Алан. Он вновь стоял к мужу лицом. – Ещё вопросы есть? – Может, всё-таки расскажешь толком, что вчера было? – Попросил Нил. Алан налил себе кофе и принялся рассказывать, с каждым словом всё сильнее заливаясь краской. О том, как пьяный Нил приставал, прижимал к шкафу, лез под одежду, как уговорил завязать глаза, и как после этого омега сам попросил связать, надеясь сделать приятнее. Про то, что Нил делал со связанным омегой дальше, Алан ничего не сказал, не смог выдавить из себя ни звука от смущения. Альфа сам догадался, что могло его смутить. Дышать стало легче, будто окно настежь открыли, впустив свежий воздух. Пьяный он ничего не натворил. – Иди проспись нормально, – вздохнул Алан, – тебе ещё на работу завтра. Убираться в комнате всё же пришлось омеге, Нил едва передвигался, сваливать на него домашние дела Алан просто не мог. Пришлось ещё и стелить новую простынь. Альфа взял в руки белую ленту, пока омега был занят постельным бельём. – Откуда она вообще взялась? – Произнёс он задумчиво. – У меня такого точно не было. – Мэг мне её в косу пыталась вплести и тут оставила. Кто ж знал, что ты ею так воспользуешься. Нил вздохнул и положил вещь на стол. – Как ты вообще на это согласился? Ладно я пьяный был, но ты же не пил. – Не знаю, – честно ответил Алан. – Просто хотел тебе приятно сделать. – И только? – С сомнением протянул альфа. Ему не верилось, что Алан, не до конца доверявший мужу, смог так легко сделать подобное. Он же всем был резко против связывания, с таким страхом смотрел на наручники, а вчера вдруг сам предложил это пьяному альфе, который — по словам Алана — приставал, не слыша слова "нет". Как можно было довериться человеку в таком состоянии? Что-то тут не чисто, что-то должно было его к такому подтолкнуть. Думать было тяжело, но Нил не переставал пытаться, и мозг в награду за упорство всё же выудил из глубин сознания короткое воспоминание. – Ты о чём-то вчера с Крисом говорил ведь, да? – Нил напрягал память, но в тот момент он был слишком пьян, чтобы запомнить толком хоть что-то. – Наверху, у лестницы. Это из-за него ты опять за старое принялся? Пытаешься доставить удовольствие мне в ущерб себе. Алан вздрогнул и, расправив последнюю складку на простыне, сел на край кровати. – Ничего не в ущерб... Да и ни о чём мы и не говорили толком. Он удивлялся, что ты мне не изменяешь. Нил улыбнулся, и Алан тут же недовольно скривился. – Не лыбься. Раздражаешь. – И больше он ничего не говорил? – Осторожно продолжал Нил. – Ничего, – пожал плечами Алан. – Врёшь ведь, – вздохнул альфа. – Алан, скажи честно. Что ещё он тебе наговорил? Алан судорожно придумывал, что соврать. Не для того он терпел присутствие Криса, чтобы самому вот так легко сдаться и рассказать. Что бы ни говорил бета, Нил не мог знать об изнасиловании, и не должен был узнать. – Алан, – повторил альфа настойчивее. – Что он тебе сказал? – Он сказал, ты никогда раньше от секса не отказывался, а теперь со мной страдаешь... Алан чувствовал, как отступает страх и на его место приходит другое чувство, ещё более мерзкое. Крис вчера был полностью прав. Нил в этом браке только и делает, что страдает. – И из-за этого ты... Боже, Алан. Я могу прожить без секса, я не животное. Алан грустно усмехнулся. Прожить без секса можно, много без чего прожить можно, вопрос в том, насколько такая жизнь будет счастливой. – Ага. А ещё Крис говорил, ты ни разу не соглашался... быть снизу. А вчера мне сам это предлагал, говорил, что тебе уже плевать как, лишь бы хоть какой-то секс был. Головная боль мгновенно отошла на последний план. Брови поползли вверх ещё до того, как Нил полностью осознал сказанное. – Что я предлагал? – Спросил он, отходя от шока. – Чтоб я тебя трахнул, – перефразировал омега. – О Господи... – Нил провёл руками по лицу. – Надо меньше пить. Как можно было предложить такой бред? Алан тут же ответил на мысленный вопрос мужа: – Ты уже настолько с ума сходишь от недотраха, что готов на что угодно. Извини, но я не могу ничего сделать, я пытаюсь, но... – Алан поёжился, вспоминая тот вечер под "афродизиаком". Одного взгляда на голого альфу хватило, чтобы понять, что секс — затея хреновая. – Без течки или афродизиака я тебе не дам, ты меня порвёшь. Нил только вздохнул. Он прекрасно понимал, что не тронет мужа ни в том, ни в другом случае, как бы ни хотелось. В первый раз омега должен быть в своём уме, полностью осознавать, что происходит с ним самим и с его телом, понимать, когда лучше остановиться. А после секса в течку есть огромная вероятность пожалеть о согласии. Будто сама судьба смеётся, думал Нил. Один не хочет без течки, другой не хочет в течку. И что с этим делать? – Ложись, – нарушил молчание Алан. – Поспи, меня всё равно дома не будет пару часов, надо с мелкими разобраться. Нил хотел поцеловать мужа на прощание, но тот скривился и проворно отвернулся. – От тебя перегаром несёт. Проспись и отмойся, потом уже поцелуи. Альфа усмехнулся и без поцелуев улёгся спать. Кровать оказалась мягкой, как облако. Нил закрыл глаза и мгновенно уснул.***
Алан чуть ли не закипал от злости, не понимая, куда деть эти чёртовы цветы: Мэг вышла от парня с веником из разноцветных гербер в руках, совершенно забыв о том, что домой это принести нельзя — начнутся вопросы от Джерарда. В итоге цветы остались у Алана; на кухне даже нашлось несколько ваз разных размеров. Питер сидел в своей комнате, не донимая брата после неловкого разговора об очередной метке на шее Алана. Пришлось потратить полчаса, чтобы убедить мальчика в том, что Нил вовсе не плохой человек, и Алан совсем не против с ним жить, скорее только за. Омега улыбнулся, вспомнив, как Нил ворчал насчёт разбитых кружек. Питер мстил за невыносимые страдания брата, а Алан не догадывался ни о мести, ни о своих невыносимых страданиях. Теперь настроение портили только цветы. Алан переставлял их с места на место: уносил в гостиную и возвращал на кухню, переставлял вазу с одного стола на другой, а через минуту возвращал букет на прежнее место. Не выкидывать же их, им и так недолго осталось — срезанные цветы и неделю не стоят, укорачивать их срок ещё сильнее это чересчур жестоко. Однако воняли они так нестерпимо, что жалость постепенно таяла. И ведь не проветришь даже, на улице слишком холодно. Сонный Нил появился на кухне ровно в тот момент, когда Алан уже собирался отнести букет в комнату Мэг. – Какая красота! – раздалось за спиной. Алан обернулся. – Откуда это тут? Взъерошенные волосы торчали во все стороны, Нил то и дело убирал прядь, падавшую на левый глаз. Он одновременно выглядел так, словно проспал сутки и теперь не понимал, какой сейчас год, и так, будто не спал неделю. И всё равно на лице сияла счастливая улыбка, совсем как у ребёнка, которому на день рождения подарили щенка. Нил расправил герберы, чтоб выглядели пышнее. – Мэг парень подарил. – Равнодушно ответил Алан. – Лучше бы что полезное купил... Улыбка Нила стала менее радостной, но Алан не мог понять причины этого. – Полезное? – Усмехнулся альфа. – А цветы для тебя это что-то бесполезное? – А смысл в них? Завянут через несколько дней и всё, выкидывай. – Если так рассуждать, то ни в чём смысла нет — всё рано или поздно заканчивается. Еда, одежда, даже люди. – В еде и одежде есть смысл, а цветы — бесполезная трата денег. Нил снисходительно улыбнулся, поняв, что доказывать что-то бесполезно. Вместо этого он под удивлённым взглядом Алана вытащил цветы из вазы, сменил воду и достал из шкафчика маленький пакетик. – Что это? – Флористический порошок, чтоб цветы дольше стояли. Порошок полностью растворился, вода осталась такой же прозрачной, какой и была. Алан с крайним удивлением разглядывал мужа. Взрослый альфа, а радуется срезанным цветам сильнее, чем Мэг. Несколько ваз, порошок какой-то флористический. Даже у Мэг такого не было — её единственную вазу Питер разбил несколько лет назад, но новую так и не купили, за несколько лет ни разу не пригодилось. – Знаешь, по-моему вселенная ошиблась. – Задумчиво протянул Алан. – Омегой должен был родиться ты. С твоей любовью к цветам и мужчинам... Нил закатил глаза. – Засунь свои гендерные стереотипы куда-нибудь в мусорное ведро, им там самое место. – Не обижайся. – Я и не обижаюсь, скорее, мне грустно от того, какая гора бреда у тебя в голове. – Может и так... – Алан взглянул на букет. Не такой уж он и бесполезный, и пахнет не так уж противно. А Нил очень мило улыбается, глядя на эти разноцветные герберы. Омега невольно задумался о том, где находится ближайший цветочный магазин и сколько может стоить букет.