***
Проснулся Алан ближе к десяти, растрёпанный и с красным отпечатком от свитера на щеке. Морщась от боли он медленно разминал шею. – Сколько я спал? – Почти четыре часа. – Мог бы и разбудить, – без укора произнёс омега. – Я пытался, – вздохнул Нил, глядя, как лицо напротив вновь кривится. – Помочь? – Чем? – Мышцы размять. Если раздеться не боишься. Воротник свитера доходил почти до подбородка, попробуй тут что-нибудь сделать. – Тебе лишь бы меня облапать, – усмехнулся Алан. – Только шею, честно. – Нил поднял руки с открытыми ладонями. – Ну и плечи. Алан провёл пальцами по краю воротника, раздумывая, с каждой секундой молчания Нил всё убеждался в том, что омега на это не согласится, но Алан кивнул. – Только тут холодно раздеваться. – В комнате тепло. Нил не знал, чему поражается больше — собственной наглости или согласию мужа. Наверное, всё же первому. В комнате, благодаря обогревателю, было тепло, но Алан не спешил раздеваться, непонятно только, от стеснения или от страха. Нил не успел ничего сказать, чтобы успокоить мужа, тот одним рывком стянул свитер через голову. – Я так понимаю, лучше лечь? – Спросил он, не оборачиваясь к Нилу и, услышав короткий ответ, лёг на живот, в очередной раз скривился от боли, повернув голову. Нил не мог не улыбнуться, глядя на то, как лицо омеги заливается краской. Всего лишь одна течка, а как всё изменилось... Алан побелел почти мгновенно, стоило Нилу достать из тумбочки флакон и бросить его на кровать. – А это зачем? – С плохо скрываемым волнением спросил Алан. Нил не сразу понял, что его так напугало, но после лишь вздохнул от осознания. – И кто ещё из нас извращенец? Это массажное масло, а не то, о чём ты подумал. Алан покраснел ещё сильнее и отвёл взгляд. До сих пор боится. Нил только вздохнул, хоть бы мозгом подумал, зачем было бы доставать смазку перед подобным? У омег она естественным образом выделяется, на проникновение хватит, а будет омеге больно или нет, насильника вряд-ли стало бы волновать. – Слушай, если бы я хотел с тобой что-то сделать — я бы это уже давно сделал. И ты сам говорил, раз я тебя течного не тронул, бояться нечего. – Я и не боюсь, – фыркнул Алан и будто в подтверждение своих слов заметно расслабился, растёкся по кровати, как спящий кот. – Но не ври, что ничего не хочешь со мной сделать. – Я не насильник, – Нил сел на кровать, придвигаясь к мужу поближе. Он всё меньше верил в собственнын слова. "Не насильник" не стал бы прокручивать в голове фантазии о насилии, не стал бы угрожать изнасилованием пьяному омеге и ещё много чего бы не стал делать. А Нил делал. – Не надо думать, что я стану принуждать к чему-то. – Я не это имел ввиду. Ты ждёшь, что я добровольно с тобой пересплю... Алан будто хотел сказать что-то ещё, но молчание затягивалось, и Нил решил, что ему показалось. Он перекинул через мужа ногу и поудобнее расположился на его пояснице. В голову вновь полезли неприличные мысли. Алан сам убрал косу в сторону, чтоб не мешала, и во рту пересохло от внезапно возникшей картинки. Альфа пытался отвлечься, вскрыл флакон с маслом — купленный почти полгода назад он так и лежал нетронутый, не на ком было использовать, — и всё равно отвлечься не получалось. В реальности скользкие от масла пальцы Нила скользили по тонкой коже омеги, разминая напряжённые мышцы, а в воображении омега стоял на четвереньках и сильно выгибался в спине от того, что коса была намотана на руку альфы, который этим беззастенчиво пользовался, притягивая дрожащее от удовольствия тело ближе к себе. Сдавленные стоны Алана ничуть не помогали уйти от этих фантазий, только сильнее дразнили, и пару раз Нил вновь ловил себя на мысли, что неплохо было бы заткнуть Алана и отнюдь не с помощью кляпа. Член как раз давно встал... В реальности Нил ничего не делал с омегой против его воли и всё равно чувствовал себя насильником. Оставалось надеяться, что это просто либидо повысилось от близости гона, и после него желание взять Алана силой исчезнет. Когда пальцы спустились с шеи на плечи, Алан перестал стонать. Он не дышал, только комкал в ладонях покрывало. Нил перестал давить на забитые мышцы, и тело под ним расслабилось, комнату заполнило шумное сбившееся дыхание. – Ты в порядке? – В порядке... – Едва выдавил из себя омега. Алан едва находил в себе силы говорить, и вместо нормальной речи выходил лишь хриплый стон. Алан никогда бы не подумал, что это может быть настолько больно; мышцы, по ощущениям, просто оторвались от костей, а сами кости сломались от нажима. Руки Мелс тоже каждый раз при массаже приносили боль, но ту боль можно было терпеть, сейчас же Алан едва сдержался, чтоб не закричать от боли во всё горло. – Мне продолжить? Слово "нет" застряло в горле, так и не выбравшись наружу. Ладони Нила по-прежнему лежали на обнаженной спине, но не приносили боли, наоборот, кожу приятно жгло, а от осознания происходящего в животе скручивался узел. Если бы тогда в парке Алан произнёс три коротких слова, сейчас бы не пришлось скрывать, что прикосновения Нила возбуждают. Боже, у него такого с шестнадцати лет не было! Член если и вставал, то только в течку, а теперь... Лишь бы Нил не заметил. – Алан? – Нил потряс его за плечо, и Алан уткнулся лбом в кровать: – Продолжай. Нил продолжил, на этот раз стараясь не давить так сильно, иногда всё же приходилось, и тогда Алан вскрикивал от боли, но вновь просил продолжать. И как он всё это время ходил с перманентно напряжёнными мышцами? – Хватит. – Еле слышно попросил Алан, и Нил тут же убрал руки. – Как себя чувствуешь? – Я вижу свет в конце тоннеля... – Простонал Алан. – Не преувеличивай. Нил улыбнулся, борясь с желанием вернуть руки на обнажённую кожу. Он старался не поворачиваться к мужу лицом, но перестал скрываться, увидев, что глаза у омеги закрыты. Весь красный, с испариной на лбу, с рванным дыханием... Его будто на самом деле грубо трахнули, а не просто плечи размяли. Нил постарался не думать о том, как бы Алан выглядел после секса. Какой толк распалять похотливые желания ещё сильнее, если в реальности ничего такого не будет? – Я в ванную, руки вымыть. Омега угукнул, пытаясь подняться на локтях. Руки его слушались плохо. Нил стоял под душем, просто помыть руки от масла было недостаточно, нужно было сбросить давно мучившее его напряжение, выбросить ненужное из головы. Алан наверняка уже ушёл в свою комнату, ждать возвращения мужа он станет, незачем. Нил вспоминал, каким омега был в начале течки, как просил, как сам раздевал альфу и садился на его бёдра... Он тогда даже на колени сам встал, готовый сделать всё, только бы его трахнули. Нил представил в красках, как наматывает густые волосы себе на руку и тянет голову омеги к паху... Громкий стон заглушил шум воды. Нил простоял так ещё какое-то время, смывая с тела сперму, и с печалью думая о том, что в гон опять придётся мчаться к Крису, а не оставаться с мужем. Одеваться мужчина не стал, бросил одежду в корзину грязным бельем и повязал на бёдра полотенце — ходить голым по дому, где он живёт не один, просто неприлично. Войдя в комнату, Нил обрадовался, что на нём есть хотя бы полотенце. Алан по-прежнему лежал на кровати, но по-другому: на спине, широко раскинув руки. Быстро его разморило, не успел ни одеться, ни уйти. – Господи, не доводи до греха... Нил не мог перестать думать о том, что омега выглядит до невозможности соблазнительно, плечи блестят от масла, штаны скрыты под одеялом, и нетрудно представить, что их вовсе нет, и от взглядов альфы Алана скрывает только само одеяло. Нил сел на кровать, задумчиво оглядывая спящего. – И что с тобой делать? Унести тебя не смогу, а лягу тут — опять будешь обвинять меня в домогательствах. – Прошептал мужчина в пустоту. Спящий Алан всё равно не услышит и не ответит. Нил старался не думать о том, насколько Алан сейчас беззащитный — делай с ним, что захочешь... Нет, думать можно о чём угодно, главное не переступать грань в реальности. А в реальности никто не мешает любоваться, просто любоваться красотой лица и тела. Нил отчаянно хотел прикоснуться, но не решался, будто перед ним не человек, а музейный экспонат. Алан красивый, невероятно красивый, и непонятно, как он сам может считать иначе. Как психолог, Нил, конечно, понимал, но от этого легче не становилось. У омеги нет лишнего веса, хотя свежие красно-розовые растяжки на боках твердили о том, что за последнее время набрал он достаточно. Алан, скорее всего, ненавидит эти полосы, занявшие всё его тело от плеч до икр, и белые, и розовые, но Нилу они нравились, напоминали морские волны или блики солнца на воде, и на ум ещё в прошлый раз пришли древнегреческие мифы — может, Алан появился на свет как Афродита, из морской пены? Стоит одеться и уйти в комнату Алана, чтоб не смущать омегу утром, но Нила так и тянуло перед этим прикоснуться к нему губами... Вместо поцелуя альфа просто заправил чёрные волосы за ухо и, взяв одежду, ушёл. Переодеваться при Алане рисковано — проснётся в неподходящий момент и опять потом объясняй, что не собирался им воспользоваться.***
Алан проснулся от настойчивых прикосновений, чужие руки шарили по его груди, животу, спускались ниже, а мужчина не мог даже пошевелиться, мозг проснулся раньше тела. Кое-как получилось открыть глаза. – Нил? Что ты...? Нил, сидевший на нём, приложил палец к губам. Стало жутко. Не страшно, Алан давно уверился в том, что Нил не станет его насиловать, но жутко. В таких обстоятельствах ничего кроме изнасилования на ум не шло, и то, что Нил молчал, ничем не помогало. – Что ты делаешь? – Шёпотом спросил Алан. Нил улыбнулся и вновь приложил палец к губам. – Да какого хера я должен молчать?! Нил ничего не ответил. Всё так же молча и с широкой улыбкой на лице он одним движением сорвал с мужа штаны, оставив их болтаться на лодыжках, как кандалы. Вот теперь стало страшно. Алан хотел закричать, но из горла вырвался только тихий хрип, руки не слушались, Нил без труда перехватил его запястья и одной рукой прижал их к кровати. Коленом развёл в стороны ноги сопротивляющегося омеги и свободной рукой медленно провёл по внутренней стороне бедра, скользнул пальцами дальше и засмеялся. – Хватит сопротивляться, тебе же это нравится, не претворяйся. Мокро как в течку... – Я не хочу! – Омега закричал изо всех сил, пытаясь вытолкнуть из себя чужие пальцы. Нил лишь усмехнулся и проник глубже. – А мне надоело ждать, когда ты захочешь. Нил вытащил пальцы. Алан хотел бы этому обрадоваться, но понимал, что за этим последует. Он зажмурил глаза, дышать стало тяжело, на грудь навалился вес, и через пару секунд тело пронзила распирающая боль. Омега подскочил на кровати, понимая, что на этот раз проснулся по-настоящему. Он был в постели Нила, но самого Нила не было. Тело била мелкая дрожь. Хорошо, что Нила здесь нет, было бы очень неловко объяснять ему, от чего Алан кричал во сне. Мужчина укрылся одеялом до края подбородка, так он казался себе более защищённым, хотя и понимал, что одеяло не спасёт ни от подкроватных монстров, ни от альфы. Спустя несколько минут Алан начал жалеть, что Нила нет рядом; хотелось к нему прижаться, уткнуться в плечо и заплакать, и чтобы Нил гладил по спине и говорил, что всё будет хорошо. Где он вообще, если не в своей комнате? Одевшись, Алан вышел на поиски. На кухне и в ванной свет не горел, а на диване лежали только подушки. Недолго думая, омега вошёл в свою комнату. Нил спокойно спал на кровати Алана, слишком крепко спал, чтоб услышать крики. Лечь рядом с мужем омега не решился, подошёл к кровати и взглянул на его лицо. В кошмаре Нил смотрел на него со злым огнем в глазах, с предвкушением, такой чужой и до смерти опасный, теперь он выглядел безобиднее хомячка, спящий, расслабленный. Красивый. Последние недели Алан не раз ловил себя на этой мысли — Нил красивый. Несмотря на то, что он мужчина, несмотря на то, что он альфа, и выглядит как типичный альфа: высокий, с широкими плечами, крепкий, сильный, опасно сильный. А ещё у него милая ямочка на подбородке, и квадратная форма лица совсем не портит, наверное, спасает стрижка, хотя длинные волосы ему бы подошли больше, а так каштановые пряди только чуть закрывают уши. Жаль, глаза у Нила закрыты. Алан наблюдал, как они выглядят при разном освещении — то яркие как янтарь, то темные, как шоколад, то совсем чёрные, настолько, что зрачки не разглядеть. Алан просидел на полу у кровати несколько часов до самого рассвета, кое-как стараясь не уснуть. А после ушёл в комнату Нила и уснул, едва коснувшись подушки щекой. Сквозь сон пробивался тихий звон будильника.***
Морить себя голодом Алану не позволяли — Нил следил за тем, сколько еды оставалось в холодильнике, сколько грязной посуды в раковине, проверял даже мусорное ведро. Выкидывать еду Алан бы точно не решился, как можно выбросить в мусор то, на что пришлось потратить пару часов свободного времени? Но Нилу не мешал. Кроме голодовки есть и другие способы сбросить вес быстрее. Чтобы похудеть нужно потреблять меньше калорий, чем расходуется, и если перестать есть нельзя, можно обернуть всё в другую сторону — сжигать больше, чем потреблять. Следить за тем, сколько Алан занимается на беговой дорожке, Нил физически не сможет. В очередной раз измотав организм до чёрных точек перед глазами, Алан валялся на кровати, думая о том, что ещё один массаж от Нила бы не повредил... Пусть и было до ужаса больно, зато после в теле появилась такая лёгкость. Вот только как снова на это напроситься без лишних подозрений? Может, опять на диване уснуть? Или просто сделать вид, что уснул. Первого октября к куче проблем добавилось ещё несколько. Во-первых, лишний вес нисколько не ушёл, стоял на одном месте, вгоняя мужчину в апатию, во-вторых, взглянув сегодня в календарь, Алан понял, что совсем забыл про заявление на опеку. Он уже больше, чем три месяца замужем, можно начать собирать документы, подавать заявление и надеяться, что в этот раз не придёт отказ. Вот только, как сказать Нилу, что разводиться он не станет в любом случае, даже отсудив мелких у Джерарда? Говорить о таком с альфой до сих пор страшно. Третьей проблемой стал гон — Нил вечером отправил сообщение, что вернётся домой только через пару дней. Алан никогда не думал, что когда-нибудь его изнутри будет сжигать ревность. Не получалось не думать о том, что его — законный, между прочим, — муж спит с каким-то бетой. И сделать в этой ситуации ничего нельзя, что самое обидное. Даже если признаться Нилу, он скорее всего продолжит в гон пропадать у того парня. Криса, вроде? Хотя какая разница, как его зовут. Держать Нила рядом в гон Алан не станет, это и небезопасно для омеги и мучительно для альфы. А заниматься с ним сексом Алан не решится и в обычном состоянии, а в гоне Нил слишком опасен — он не станет останавливаться, если омеге будет больно — а больно точно будет — и вырваться из-под него нереально, от всплеска гормонов альфы становятся гораздо сильнее, а Нил и без того не слабый. Значит, придётся смириться с изменами мужа раз в пару месяцев. – А может, и хорошо, что уехал, – вздохнул Алан, почувствовав знакомый жар в животе. Течка. Мужчина впервые за всю жизнь всерьёз задумался, так ли ему нужны блокаторы. Вреда от них достаточно: и с желудком проблемы, и с кровообращением — с понижением температуры на улице Алан ежегодно начинал мёрзнуть, и печень не в восторге от того, сколько ей приходится работать, ей от одного алкоголя уже плохо, а омега ей ещё работу добавляет. На раздумья ушло несколько минут, а после Алан всё же открыл баночку и высыпал на руку несколько таблеток. Уж лучше терпеть побочки блокаторов, чем попытки изнасилования. Запив таблетки, мужчина провёл языком по нёбу, странно, откуда мог взяться сладкий привкус? Блокаторы всегда были горькими, не зависимо от производителя и дозировки. Омега достал ещё одну таблетку и положил на язык. Сладкая, ещё и растворяется — через несколько секунд от неё не осталось ничего, кроме вкуса. Сбитый с толку, Алан достал из стола ещё одну баночку, точно такую же, он их и покупал в одно и то же время, они из одной партии, они обязаны быть одинаковыми. Под крышкой была целая заводская плёнка, доказательство того, что никто упаковку не вскрывал. Таблетка оказалась, как и годами до этого, до тошноты горькая, прилипающая к языку, и совершенно не растворимая слюной. Алан выплюнул таблетку и запил горечь водой. Как они могут отличаться? Это невозможно! Возможно, подсказал внутренний голос, просто кто-то подменил содержимое упаковки. Алан не хотел в это верить. Кто? Зачем? И вновь внутренний голос подсказал ответы. В этом доме за последние месяцы было только пять человек, четверо, если не считать самого Алана. Мелс бы не стала так его подставлять, не в её характере, ей бы и в голову не пришло такое предательство. Мелким это незачем — Питеру плевать на то, чем себя травит старший брат, хоть сигареты, хоть виски, хоть блокаторы. Мэг, если бы ей понадобилось подавить течку, попросила бы купить ей подавители, или в крайнем случае своровала бы одну из баночек. Но подменять блокаторы на какие-то пустышки? Нет, такое могло понадобиться, только чтобы убедить Алана, что он по-прежнему принимает блокаторы, но они не работают. И кто это мог сделать, если не Нил? Детали сами собирались в единую картину, будто пазл. Нил возражал против блокаторов, но в течку принёс их сам. Потому что знал, что в упаковке совсем не блокаторы. И как удачно всё совпало: Нил прямым текстом сказал, что не тронет омегу, пока тот не попросит, и всего через несколько часов Алан его не просто просил, умолял. Алан принял настоящие блокаторы и залез в гугл. В поисковике быстро нашлись десятки способов вызвать течку раньше положенного, в том числе капли без цвета, вкуса и запаха — пять капель в напиток и через несколько часов начинается течка. И достать их можно абсолютно легально и не слишком дорого... А в кинотеатре та грёбанная бутылка с водой была у Нила с полчаса, достаточно времени, чтобы что-то в неё добавить. Он всё подстроил. Подлил какую-то дрянь в воду, подменил таблетки. Быстро же ему надоело ждать взаимности, почти сразу придумал, как заставить омегу с ним переспать и не чувствовать себя при этом насильником. Только непонятно, было ли между ними что-то в тот раз, или Нил всё же вправду на это не решился. – А я тебе верил... – Прошептал Алан в пустоту, давясь слезами. Нил не такой как Дрейк, это точно. Нил ещё хуже.