Kinktober 2023

Признаться, выпивать вместе доводилось нечасто, даже несмотря на то что почти все время проводилось рядом. В конце концов их связывали лишь рабочие отношения... наверно. Уильям уже не уверен. Особенно сейчас, когда обнаруживает Чарльза на своих коленях, а собственные руки – на его бедрах. В организме слишком большое количество алкоголя, чтобы в должной степени контролировать собственные действие, а сознание слегка затуманено после вина. — Ну же, Уильям... Голос Чарльза – сладкая амброзия, медленно охватывающая разум и подчиняющая его себе. Уильям словно завороженный, отвести глаз не выходит, и лишь губы пересыхают, заставляя пробегаться по ним языком. А после их сразу же обжигает горячее дыхание чересчур приблизившегося Чарльза. — Я так давно хочу коснуться твоих губ... поцеловать... Они должно быть такие сладкие и мягкие, — шепчет, будучи явно в состоянии приличного опьянения. Ровно в таком, когда все потаенные желания прекращают быть потаенными, а рассудок не достаточно здрав, чтобы остановить это безумие. У Уильяма щеки раскраснелись, то ли от вина, то ли от жара, то ли еще от чего-то непонятного – и впервые он для себя признает, что этот человек его безумно привлекает. До того эти мысли надежно держались на задворках сознания, топясь в полной уверенности в исключительно рабочих их отношениях. — Чарльз, я... мы не должны... — выдыхает слабо, покусывая нижнюю губу, но и рук с бедер даже не думает убирать – осознает ли в полной мере, где они лежат? Кадык дергается, когда он немного нервно сглатывает, почти чувствуя губы Чарльза на своих. Тот лишь головой качает – его руки мягко проходятся по груди Уильяма, оглаживая, кончик носа скользит по скуле, опускаясь к уху, и Чарльз легонько дует на него, щекоча дыханием и пуская по телу волну мурашек. — А кто нам запретит? — обжигает горячим шепотом, ластясь куда-то к местечку за ухом. — Я ведь тоже тебя интересую, не так ли? Ну же, не противься, я это чувствую... Твои руки так прелестно вжимаются в мои бедра, а твоя реакция на мои действия столь ярка... Я не поверю, что ты не жаждешь этого. Еще один горячий выдох обжигает шею немногим ниже, после чего Чарльз вновь возвращается к лицу, в то время как одна из его рук скользит выше и двумя пальцами цепляет подбородок, вынуждая смотреть на себя. — Один поцелуй... тебе понравится, обещаю. Настолько, что ты обязательно захочешь еще, — завлекающе шепчет, останавливаясь в считанных миллиметрах от губ, почти касаясь их. Уильям не находит в себе сил отрицать это. Он в принципе не из тех, кто будет отрицать правду, и сейчас, в полной мере осознав притяжение, этого сделать не выходит. Чарльза давно тянуло к этому. Да боже, он влюбился в Уильяма еще в детстве, грезил о нем чуть ли не всю свою сознательную жизнь, и сейчас, когда представилась такая возможность... С губ срывается приглушенное "к черту" и Уильям подается ближе, вжимаясь в губы Чарльза поцелуем – не самым умелым, с привкусом вина и сладкого удивления от таких действий. Чарльз гудит удовлетворенно, не медлит с ответом, обвивает шею Уильяма обеими руками и прижимается грудью к его груди, ластясь уловлетворенно. Эти губы не зря так долго привлекали – их целовать чертовски приятно, и Чарльз едва не задыхается от нахлынувших чувств. Ох, эта легкая неумелость даже мила – он определенно будет рад выступить тем, кто научит Уильяма целоваться как следует. Их поцелуй влажный, обжигающий, постепенно распаляющий, но все прерывается быстро – слишком. Распробовать бы получше, и эта мысль мелькает у обоих, но разница лишь в том, что Уильям не поддается ей, только в глаза смотрит, когда отстраняется и выдыхает горячо. — И все же не стоило этого делать... — шепчет, пробегаясь языком по губам и слизывая с них их общую слюну. — Все же ты, можно сказать, мой начальник... Чарльз щурится, упираясь в плечи Уильяма и садясь ровнее. Он тянется к столику рядом, подхватывает с него незаконченную бутылку с вином и делает несколько глотков прямо из горла, игнорируя тот факт, что это моветон, особенно для него как для графа. Распущенные волосы распадаются по плечам, а кадык дергается, и взгляд Уильяма за эту картину цепляется надежно. Чарльз стирает большим пальцем со своих губ алую каплю вина и улыбается завлекающе. И стоит ли говорить о том, что он намерен переубедить. Изящные руки вновь упираются в грудь Уильяма, кончики пальцев гладят ключицы, расстегивают несколько верхних пуговиц, но перехватить их Чарльз не дает, улыбаясь уголком губ. — Ты правда такого мнения? — голову к плечу склоняет якобы недоуменно, после чего склоняется на порядок ближе, почти касается губ вновь, но в итоге опускается куда-то к уху и голос понижает. — Ах, мой милый Уильям, ты обычно не ошибаешься, но сейчас твои суждения в корне неправильны... Приличное количество алкоголя позволяет разойтись, быть менее сдержанным, нежели ранее – раньше Чарльз не хотел спугнуть, а потому старался не быть слишком настойчивым, однако сейчас – именно тот момент, когда, кажется, этой настойчивостью можно дожать и наконец добиться своей цели. — Была бы у меня возможность повернуть время вспять – я бы не изменил ни-че-го. Ох, мне так понравились на вкус твои губы... ты так прелестно целуешься, что, признаться, мне до безумия хочется еще. А твои руки, которые все еще на моих бедрах? — сверкает хитринкой во взгляде, и Уильям было отдергивает ладони, но их крепко прижимают обратно. — Нет, что ты, мне до безумия нравится. Но, пожалуй, еще больше понравилось бы, если бы ты... хм... Чарльз якобы задумывается, отстраняясь и постукивая указательным пальцем по губам, но в его глазах читается все та же хитрость и довольство от ситуации. — Может коснулся бы меня получше? — медленно проговаривает, глядя в глаза неотрывно. — Забрался под рубашку, огладил тело... твои руки бы так прекрасно ощущались на нем, не думаешь? Ох, меня до безумия прельщает мысль плавится под горячими и сильными ладонями... Он запрокидывает голову, пробегаясь кончиками пальцев от подбородка до своей шеи и царапая кадык, и ладонь останавливается на ключицах. А руки Уильяма вместо нее определенно бы смотрелись и ощущались намного, намного лучше. Уильям нервно сглатывает, наблюдая за этим блядством, не в силах отвести взгляд, не в силах сделать вообще хоть что-то. Он невольно сжимает бедра Чарльза, отрывается от спинки кресла в смутном желании податься ближе, но останавливает себя. — Знаешь, я бы и лег под тебя охотно, — без доли стеснения Чарльз рассуждать продолжает, делая вид, что совершенно не его руки возвращаются на тело Уильяма и ненавязчиво опускаются ниже, не прекращая ласкать и гладить. — Я не раз представлял, насколько сексуально ты будешь смотреться надо мной... такой властный и прекрасный, хм? И вновь к губам приближается, создавая из своих движений одну непрерывную, но завлекающую волну. — А как прекрасно выглядел бы я, пока ты трахаешь меня так резко и грубо... Только представь, насколько были бы сладки мои стоны, стоит только тебе немно-ого постараться. Я с превеликим удовольствием сорву голос от твоего члена внутри. Ты ведь сможешь трахнуть меня настолько хорошо, верно? О, я знаю, сможешь... — Чарльз... Уильям едва не задыхается от внезапно нахлынувшего жара вокруг них, от касаний рук, опустившихся к животу и заставивших мышцы невольно напрячься. — Не хочешь еще вина? Чарльз явно забирает контроль над ситуацией в свои руки, ровно до того момента пока не доведет до точки кипения и не заставит перенять его. Уильям кивает на чистом автомате, кажется, не до конца осмыслив предложение, но это уже не принимается во внимание. Бутылка вновь оказывается в руках Чарльза и он ехидно улыбается, прежде чем приложиться к ней. Однако вино не глотает – приникает к губам Уильяма надежно, раньше, чем он смог воспротивиться, и осторожно вливает его в чужой рот, следя за тем, чтобы не пролилось ни капли. Одна, правда, все же стекает с уголка губ, но Чарльз слизывает ее и смотрит немного исподлобья и с хитрой улыбкой. — Надеюсь, так слаще? — он почти мурлычет, позволяя нескольким прядям упасть на лицо, скрывая его. Уильям делает тихий вздох, но тянется, чтобы эти пряди убрать, а после ладонь кладет на щеку Чарльзу и тянет его к себе, самостоятельно начиная поцелуй. Хорошо, у него, кажется, нет выбора кроме как смириться, но это определенно не самый худший вариант – целовать Чарльза... нравилось. В помещение пару раз стучались слуги, однако дверь была надежно заперта и эти звуки игнорировались. Поцелуй углубляется с подачки Уильяма, который настойчиво забирает себе контроль, явно решая взять от ситуации все, что можно, и прижимает Чарльза к себе ближе, перенося руку на его затылок. Тот же бедрами, которые теперь меньше фиксировались, ведет, трется о член Уильяма сквозь ткань одежды, заставляет подавиться воздухом и отстраниться, растягивая тонкую нить слюны, почти моментально лопнувшую, меж их губами. — Чарльз... — снова начинает было, но к его губам прислоняют указательный палец, намекая молчать. Кажется, Чарльз прекрасно поговорит за них двоих – но слушать его Уильям, признаться, не против. — Чш-ш, мой милый Уильям, — выдыхает, пробегаясь кончиками пальцев по его губам. — Ну же, неужто ты не хочешь услышать, как сладко я буду стонать и извиваться под тобой. А может, хм... пока буду самостоятельно двигаться на твоем члене? Ох, а может заставишь меня упереться грудью в постель и отставить задницу, открывая себе такой прекрасный вид... Только представь, насколько прекрасно на моем теле будут смотреться следы от твоих губ, зубов и пальцев... Чарльз успевает вновь примкнуть к бутылке, а после к губам Уильяма, так же вливая в него вино. Поцелуй затягивает немного дольше, а после он отстраняется с влажным звуком и не прекращает нашептывать слишком большое количество пошлостей, от которых щеки краснели. Уильям честно пытается держаться, не рушить хотя бы мало-мальски выстроенные границы, но сейчас, спьяну, на это, кажется, наплевать. — Держись, — хрипло и решительно прерывает в один момент чтобы поднять Чарльза на руки и прошествовать с ним в сторону покоев. Кто знает, что будет после этого дня, но сейчас оба лишь отдаются своим чувствам, не отрываясь от губ друг друга.